Рецензии. Животное
- Жить, как говорится, хорошо. - Ха-ха-ха-ха. - А хорошо жить, ещё лучше. - Точно 'Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика', реж. Л. Гайдай, 1966 г. Путь всей нашей жизни, все наши устремления укладываются в импровизацию рождённую той самой троицей гайдаевских персонажей, что 'дуют' холодное бочковое пиво из запотевших кружек в середине 60-х годов - жить, хорошо! Но это, пожалуй, больше присуще идеалисту. А вот уже - А хорошо жить, ещё лучше, - реалисту. И не поспоришь с этим. Глупо опровергать достаток, роскошь, положение, успешность, карьеру и так далее и так далее к которым мы стремимся... А что, в самом деле? Ты прилагаешь голову, руки, усердие к делу, а в замен, эквивалентный обмен от общества. Всё по честному. И радуешься жизни на полную катушку. Возможности - широки. И это могу позволить себе, и это, и даже вот это. Вот это, самое. Насколько фантазии хватит. И купюр в кошельке. И тогда даже Чёрный Абдулла из 'Белого солнца пустыни'(1969) со своими Зариной, Джамилёй, Саидой, Гюзелью, Зухрой, Зульфиёй, Лейлой, Хафизой, Гюльчитай и двумя пущенными в расход жёнами, ни брат. Это только на горячем востоке, от солнца спасаясь, нужен такой гарем. В умеренных широтах всё проще. И насмешливая фраза из уст 'настоящего воина' - 'Хорошая жена, хороший дом, что ещё нужно человеку, чтобы встретить старость?' не воспоминанием о забытом долге Верещагина, а наслаждением от имеющегося, скопленного, приобретённого... ведь столько ещё радостей впереди. Именно так жил-поживал Антонио в аргентино-испанской ленте 'Животное'. К своим пятидесяти пяти годам он выбился в главу отдела производства и продаж мясного гиганта осуществляющего поставки в Европу. Дом в два этажа, значительно более молодая супруга, пара автомобилей, трое детей, стабильность, достаток, уверенность в завтрашнем дне... Покой. Наслаждение. Эйфория. Полёт души... И даже оперное пение из динамиков колонок утренним приветствием всем о наступлении нового дня. Вставайте! Пробуждайтесь! Солнце уже всходит! И вдруг, бац! Вышел на пробежку вдоль моря трусцой, солёным бризом овеянный посеменил и, потерял сознание. Смерть? Почти. Но отсроченная. На некоторое время, отложенная. Диагноз неутешителен. Почки ни к чёрту. Либо донорская замена требуется, либо пара лет в постепенном движении к могильному холмику отпущенным на земле сроком прибывания. А очередь за органом, между прочим, аж в третьей сотне с конца... Масса желающих продлить свои дни. Масса. И как быть? И что делать? Неужели 'конец'? А что предприняли бы Вы? А как бы поступили? Чем готовы были бы пожертвовать? Или просто смирились бы со своим жребием? А-а, дескать, будь что будет. Нет-нет, русский авось, здесь не подходит. Тем более, что жизнь то, у Антонио 'сладкая', это ни с копейки на копейку в ограничениях, с ущемлением бесконечного хочу-хочу-хочу. Тут, можно сказать, только до самой этой 'хочу-хочу-хочухи' дошёл и сразу... в утиль. Кому такое понравится? Кто такое одобрит? Драматический триллер набирает обороты. Но достаточно специфичный. Будь в авторах голливудские кукловоды, вариативность атрибутики клише проступила бы в одночасье. Интригу и сюжет 'тяпнули' бы на раз-два-три из 'ранешного репертуара', героя обрядили бы в лучезарные лики Роберта Де Ниро, Аль Пачино, Клинта Иствуда или кого-либо менее знакового, и новая 'жевательная резинка' подана к столу - угощайтесь. Но тут Южная Америка в содружестве с Испанией забавляются. А потому ни одно из лиц не несёт отпечатка слащавого 'здрасьте'. Сцены не столь предсказуемы. Где нужно и необходимо, казалось бы продолжить хронометраж, режиссёрские ножницы 'урезают марш'. И в этом с одной стороны отчаяние моё зрительское вопиёт (ах, как, однако я уже зомбирован продукцией 'фабрики грёз'. Это осознание во мне), а с другой - рукоплесканием изыску нестандартности подхода душа воздаёт - спасибо-спасибо. Почти два часа на мытарства чтобы решить вопрос, чтобы спастись, чтобы продлились дни... Тут и сын вариантом помощи, и проститутка( то ли мужчина, то ли женщина в ночном покрове), тут и парочка почти бомжей сделанной ставкой на успех... Все средства хороши. Какой подойдёт? Какой даст шанс на спасение? Советский 'Поворот'(1978) Вадима Абдрашитова в какой-то миг оживает кадрами сравнения. Это ведь там, Олег Янковский, Ирина Купченко и Анатолий Солоницын решением вопроса 'жизни и смерти'. Помните? Видели? Смотрели? ...Помогите! Мы готовы отблагодарить! Всё что хотите! Ресторан, музыка, застолье, танцпол... И вот уже быдловатое существо лапает бесстыже чужую жену. Мерзость в дозволенности мига. Финал. Занавес. И вопросы пробуждаемые внутри на неоднозначность итога. Так кто же 'Животное'? И вообще как рассматривать формулировку 'животное'? Это - он? Это вообще существительное, относящееся к человеку? Или это прилагательное? То, что произрастает из нас? 'Животное'. Может быть Вы, дадите ответ? Весьма любопытное кино. - Жить, как говорится, хорошо. - Ха-ха-ха-ха. - А хорошо жить, ещё лучше. - Точно 7 из 10