Рецензии. Всем — спасибо!..
Никому неизвестный шедевр советского кинематографа. Таких сценариев - один на миллион. Шакуров и Соловей - двое на миллион. Музыка Дашкевича - одна... Цель жизни - сама жизнь. И счастье какое даётся человеку - любить человека, без разницы, кто он - гениальный математик или всего лишь ночной сторож. Главное, чтобы он приносил хлеб соседке, чтобы стыдился обидеть своего учителя и помогал киношникам. Они снимают кино, мы смотрим кино, а где-то рядом живут настоящие люди, в жизни которых есть вот такие истории любви. Такие, чтобы в финале сердце сжалось и после можно было жить дальше. Другим человеком.
У каждого следователя обязательно есть увлечение, которому он посвящает время, свободное от розыска преступников. Шерлок Холмс, например, играл на скрипке, Максим Подберезовиков — в самодеятельности. («Берегись автомобиля», 1966г. Реж. Э. Рязанов) Совершенно удивительная киноработа. Удивительная по форме воплощения – не стандартная, ирреально магическая, поражающая в своём сюжетном развороте. Обманчивая иллюзия и призрачность жизни в приоткрытой вуали или идентичная схожесть дорог нескольких человеческих судеб – немой вопрос застывшего взгляда. Осознать и понять, вглядевшись в происходящее. Что здесь я и что здесь от меня? И я ли это вообще? Встреча с самим собой. Головоломка-теорема. И её решает главный герой. Он почти Григорий Перельман наших дней. Отшельник одиночка городских джунглей. Отвергнутый и отверженный. Математик, перебивающийся случайными заработками – разгрузить, поднести, помочь. Ничего постоянного. Ничего основательного. Как сказали бы сейчас, человек у обочины жизни. Неудачник. А вместе с тем, Дмитрий Кузнецов – талант, уникум. И жизнь гения полна причуд, несуразностей. Ничего удивительного, гений он на то и гений, чтобы быть ни таким как все. Отличный от массы образ мысли тенью проекции на поступки. Незаурядность, нарушающая общую стройность социума. Стройность в быту, отношениях, восприятии твоего я. Понят ты или не понят? Какая разница. Прилепленный ярлык или поставленное клеймо «выпавшего», «стукнутого», не от мира сего – песок пыльной пустоши людского сора-мнения. Счастлив не тот, у кого много денег, а тот, кому хватает – соответствует твоей сути, принимаешь, нет – верстаешь своё кредо. По воспоминаниям близких, Лев Ландао мог на несколько дней совершенно позабыть о еде, будучи захваченным новой идеей. Тоже самой касалось и сна. Другая страсть – едва ли не патологическая, женщины. Коллекционировал он их что ли? Чёрт его знает. Плотская одержимость семени. Исаак Ньютон, как известно, иногда, чтобы отвлечься от научных дум, читал под вечер что-нибудь упрощенное - например, по медицине. Персонаж нашего фильма в отвлечении лечит душу уходящими видами Москвы, фотографируя, переключается, перенастраивается волна его вещания. Как трактовать всё сказанное? Разрядка? Энергетический сброс? Да-да, что то такое… И вот случай определяет Митю сторожем на киноплощадку. Вглядываясь в лица актёров скользящих среди декораций он вдруг понимает, что ему уготована встреча с самим собой – реплики, эмоции, имена всё это из его вчерашнего далёко… Как так? Возможно ли это. Встреча с собой. Струя жизни, запечатлённая в твоей памяти опытом пережитого, вдруг в один миг ожившая. Раскручиваемая спиралью забытых событий. Встреча с собой. Шоковая оторопь первых секунд-минут. От неожиданности. Не сон ли это? Не помутнение ли рассудка. Встреча с собой. Ты - в восприятии другого человека. Ты – через радости и обиды твоего окружения. Немой укор самому себе? . ..поток мыслей - примерить себя к себе как костюм. Кто я? Каков я? Что ни так? Возможна ли правка? Насколько эгоистичен был? Вопросы-вопросы. Здесь мы имеем дело с философией жизни по своей сути талантливого человека. И рядом – его женщина, его друг, его наставник, его ученик. Давать и брать. Брать и отдавать. Из этого соткана наша жизнь. А что же дальше? А вот здесь ещё один потрясающий режиссерский вираж. Киноплощадка, подобно лемовскому «Солярису», просканировав персонаж Сергея Шакурова, предоставляет ему … второй шанс. Реальность обретает материю и распахивается своими объятьями – добро пожаловать. В домашнюю коллекцию. Точно. Смотреть. Пересматривать. Наслаждаться. 8 из 10
Авторами то есть... Тот случай когда сюжет оставляет большее впечатление, чем остальные элементы кинопроизводства. Они как бы оттеняют или обслуживают саму интересно закрученную историю. А сюжет следует по проложенным авторами рельсам и ему, в общем-то безразлично, что происходит вокруг него и даже какого цвета поездной состав он сам, или к примеру - вагон трамвая. Такая независимость от остальных цехов не оставляет следов в сознании - только 'рельсы' - порядок сцен, проложенные сценарием. Почему актёрская игра не выходит на передний план? Мне кажется, режиссёр ошиблась с выбором ГГ-я: Сергей Каюмович актёр всё-таки повелительного наклонения - в этом можно убедиться и в старом 'Визите к Минотавру', и в современной 'Молодёжке'. А здесь необходимо было сыграть довольно широкий спектр проявлений характера от дружелюбной помощи до нарцистического отторжения. Причём эти крайние точки показа характера актёр прошёл великолепно - ему веришь и там, и там. Сложнее оказались промежуточные, нервные, что ли реакции - к сожалению все они выразились только в более горящем взгляде и ухода с локации на другую. Ни миграцией эмоций по лицу, ни внешними проявлениями - жестами, позой, ни действиями персонаж не выдал своё волнение. Вместо него нам сказал это сюжет и мы поняли, чай не первый фильм смотрим. Вернёмся к выбору режиссёром ГГ-я. Здесь более уместен был бы более мягкий, изначально дружественный по характеру актёр. И при удачной игре во время нарцистического самоотторжения из жизни, ему можно было бы поверить и в финальном монологе - самокопания, когда сквозь эгоизм просвечивает душевность. Ведь понимая изначальную 'повелительность' актёра Шакурова, за ним мы не видим персонажа и остаётся гадать, что сыграно, а что просто проговорено 'от себя'. И как яркий момент повелительности - благосклонное приятие возврата супруги, выраженное наклоном головы - не-до кивком. По другому как охарактеризовать этот жест? Разве только игривостью, но это за рамками сцены. И всё-таки, как хорошо разбирать, вот такие 'вкусности' от Советских актёров! От современных же привычные 'амплуа', кривляния и серость... О 'вкусностях' - великолепно 'прошли' эмоции в 'ассортименте' по лицу Елены Соловей - в предпоследней сцене с ГГ. Вот такого и не хватило Шакурову. 6 из 10