Рецензии. Мысленный волк
Давеча смотрел «Мысленного волка». Много думал. Не смотрите, девки, «Мысленного волка». Совершенно бессмысленная, напрочь пустая история, отчаянно косящая под русскую артхаусную школу. Даже показалось, что повеяло в какой-то момент чем-то вроде «Времени женщин», но только повеяло. Диалоги, множество диалогов двух главных героинь, заполняющие весь фильм, должны нести какие-то истины, быть какими-то философскими размышлениями, но только в представлении авторши с псевдонимом Валерия Гай Германика. Мне уже смешно. Правило «под вычурным псевдонимом создается только ересь» в действии. Реплики оторваны друг от друга и от реальности, чрезвычайно сложно представить себе внутренний мир героинь, произносящих примерно следующее: - Ты с кем сейчас живешь? - Нас двое — я и мое одиночество. - Не надо ляля, если мужики или любовники не могут прокормить семью, их отдают волкам. - В Питере нет волков. - Зато у нас есть. Такое ощущение, что это, как минимум, два или три разных диалога, реплики из которых перемешали и расставили в случайном порядке. Можно перемешать еще раз, смысл не поменяется. Сценарий писал человек с таким же бессмысленным псевдонимом, как у авторши кино, некий прославленный (по версии интернета) Юрий Арабов. Утверждают, что он постмодернист-авангардист, но, позвольте, я видел авангард и это точно не оно. Максимум, арьергард и начало обоза. Итак, «Мысленный волк». По мнению интернетов, средневековый богословский термин, обозначающий внутреннее зло. Красиво. Загадочно. Сюжет достаточно сложный, я бы даже употребил слово чрезмерный в плане действий, метаний, совершенно лишних, ни на что не играющих подробностей и слов, потому что как веревочке не виться, а по итогу пресная бесконфликтная ерунда получилась. Сказать, что это хоть на полпальца нормальная русская драма — нет. Нет отношений между персонажами, не показаны родственные, да даже материнские чувства по отношению к маленькому ребенку, которого всюду таскают с собой как предмет. Сказать, что вышло что-то философски декадансное — категорически нет. Герои ни против чего не протестуют, ни с чем не борются и не выдвигают/не олицетворяют никаких явных идей, ну, может, за исключением волка, символизирующего внутреннее зло. Пирамидхэд, заполняющий ту же нишу как бы говорит ему — эй, подержи мое пиво. В лучшем случае вышел хоррор. Слабенький, убогонький хоррор, калечный и кастрированный, хоррорный только сценой кульминации, где не понять что ломится в дом. Анубис с чертями, стало быть, по крыше скачет. Посыл всего этого так и остался в мутных чертогах затуманенного сознания авторши кина и автора сценария. Единственная нормальная сцена это сюр — похороны наоборот. Похороны персонажа, который никак не связан с остальными героями. Как подсказывают интернеты, на пресс-конференции по поводу этого треша авторша отшучивалась, троллила и утверждала, что зрители все сами поймут. Еще говорила, что не хоррор. Ну мы так и поняли.
- Как во тём, да во тёмном лесочке. Как во дрему, да во дремучем борочке. Жила-была бабушка, да без дедушки... То есть - одиночка. Да и не бабушка ещё вовсе, а стара молодушка... Наезжала ко старушечке у гости доченька... Умоляла её, да урезонивала... Ты пошто, ты пошто сердцем маешься? Стыд и срам пошто, позабыла ты? Отвечала ей гладколицая, песню звонкую, заводила: - Мы бедные овечки, Никто нас не пасет. Мы таем словно свечки, Кто же нас спасет?! Спасите несчастных овечек! Ме-ме! Две русские бабы, молодая и старая, в синяках от жизни. То ли она их изрядно потрепала, то ли они предъявляли завышенные требования и вот, как говорится, сидят у разбитого корыта (хотя нет, не сидят, скорее - бредут с ним). Где дед-рыбак? Что сеть забрасывал и ловил рыбу? Где пастух отец? Заботу проявлявший? Нет его. Где мужское начало плеча поддержки? А-у, а-у! Днём с огнём не сыщешь. А тут, к тому же ещё и ночь. Тёмная ночь. Со страхами миражей сумрачного леса, ревущая из-за кустов, в бездорожье слепоты пути, где сломать шею можно в два счёта. Или в промоину канавы завалиться - 'выколи глаз' здесь... Рубцы и шрамы отпитой одной и выпитой другой чашами услады. Дитё в заплечье и шалость распутства печатями клейма в отметине. И страхи-страхи-страхи. Оттого и столь продолжительна сцена 'прогулки' по девственной, явно не парковой зоне. Цветочки луговые, Мирные стада, И мышки полевые Снуют туда-сюда. Не встретишь прелестней местечек. Ме-ме! Если у А. Тарковского в 'Сталкере' демонстрировалась мужская история с поиском птицы счастья, то здесь сугубо женская доля с движением 'к комнате'. И диалоги несут всю гамму переживаний мысленных конвульсий слабого пола. Земля не родит, дом обветшал, пол и стены ходят ходуном от неизвестного вне этого мирка. Какого волка внутри себя имеет каждый из нас в нынешний непростой век? Как задабривает? Чем кормит? Собой? Ему отдаётся всецело на 'ложе страсти'? И ублажает, и заигрывает. Тут день не день, и ночь не ночь. Пелена без лучей солнца даже в дневном свете. Но на каждого 'Соловья разбойника'(читай - волка), как известно, есть свой мужик, а попросту, богатырь Илюшенька Муромец (кольчуга и меч булатный всегда в наличии, хотя и претерпели в веках 'модельные' изменения ). Выехал на коне ратном к Одихмантьеву сыну и перелобанил его, будь здоров! «Тебе полно-тко свистать да по-соловьему, Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей, Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих. Тебе полно-тко спущать сиротать малых детушек!' И что Вы думаете? Освобождение земли Русской от супостата осчастливило несчастных? Дивы-девы повеселели? Стряхнули с плеч горе-печаль? Отблагодарили за спасение? Чарку полную поднесли удальцу? В землю-матушку, в ноженьки его 'поклонилися'? И как в русских народных сказках - 'Стали жить-поживать и добра наживать? Думаете таков конец? А Вы не спешите. Не спешите с выводами. Наш век иные 'концы' плетёт, тут Вам не Баяна рассказ, тут Юрий Арабов потешником- сказителем пророчествует. Оттого и туманность египетской мифологии с кладбищенским Богом на русской земле (а оно нам надо? Ихнее то? Своего мифотворчества - валом. Знай, осваивай, да неси в массы добрым словом). И свитки священного писания в уста 'ресницеокой' старухи дадены (пусть бы лучше 'Домострой' или Жития Святых озвучила. Всё пользы было больше...) А финал, что же? Спросят в нетерпении. А что финал, вот он - Наш паровоз, вперед лети! В Коммуне остановка, Иного нет у нас пути, В руках у нас винтовка... ...ну, и так далее (там больно текст интересный в преломлении, есть желание, посмотрите сами) А попросту, поминая Екклезиаста: Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового... Так чем же резюмировать сие творение?.. и кино не кино. И... сказка не сказка. Ни уму, ни сердцу 3 из 10
Валерия Гай Германика – одна из самых амбициозных молодых режиссеров нашего времени. Хотя ее творчество разделило зрителей на два лагеря, одни из которых называют ее молодым дарованием со своим авторским видением, другие хулят ее работы за скандальность и безвкусицу. Тем не менее, ее имя рядом с режиссерским статусом не может не вызвать интерес к просмотру ее новой работы «Мысленный волк». Синопсис Алевтина вместе со своим малолетним сыном Васенькой приезжает в далекий хутор к родной матери, с которой у нее сложились не самые теплые отношения, чтобы попросить финансовой помощи. Неприятная встреча приводит к неприятным разговорам, взаимным упрекам и оскорблениям. Но матери и дочери предстоит забыть об обидах, когда они становятся объектом охоты со стороны мистического волка, который возможно является метафизическим воплощением их прошлых грехов. Игра актеров Хотя фильм получился камерным, и в нем задействовано малое количество актеров, тем не менее, следует выделить неплохое исполнение Юлии Высоцкой в роли матери, крайне циничной беспринципной женщины, которая утратила все качества матери, бабушки и просто человека, но только перед лицом настоящего страха сумела вернуть в себе что-то человеческое. Лиза Климова, исполнившая роль Алевтины, сыграла именно «роль» дочери, прекрасно осознающей ненужность собственной матери. Режиссура «Мысленный волк» - картина очень специфическая, которая мечется одновременно между семейной драмой, мистическим хоррором и даже философской притчей. По большому счету, несмотря на малый хронометраж, на экране творится какой-то абсурд. Герои творят непонятные вещи, говорят словно нечеловеческим языком, вокруг них творится какая-то чертовщина. Во всем этом ты пытаешься уловить смысл. Однако проблема фильма заключается в том, что Валерия Гай Германика напичкала его скрытыми, но бессвязными смыслами. Непонятно, к чему было начальная сцена с ожившим покойником из гроба? Почему героиня Юлии Высоцкой на вопросы дочери отвечала вздорными фразами? Зачем этого «мысленного волка» нужно было рисовать в виде древнеегипетского анубиса, да еще такими дешевыми спецэффектами? В итоге режиссер оставляет зрителя без ответов на многочисленные вопросы, хотя ответ на главный вопрос о происхождении волка кроется в названии фильма. Сценарий фильма тоже нельзя обойти стороной, поскольку воля фантазии Юрия Абрамова сыграла против фильма. В плане сюжета как такового никаких нареканий не возникает. Главная героиня Алевтина последние несколько лет живет в Питере вместе со своим малолетним сыном. Остро нуждаясь в деньгах она приезжает в деревню к матери, с которой у нее сложились крайне напряженные отношения. Во время долгой прогулки через лес они время от времени спорят, ссорятся, оскорбляют друг друга, и становится понятно, что между ними образовалась бездонная пропасть. В ходе этих перепалок мать упоминает волка-людоеда, обретшего облик величественного Анубиса, который начинает преследовать героинь. Общий страх заставляет забыть старые обиды и вновь обрести взаимную любовь. Проблема же фильма в трешовых диалог и разговорах, не свойственных живому общению. Увы, но люди так не разговаривают в жизни, а посему некоторые сцены и словесная реакция героини Юлии Высоцкой или ее экранной дочери превращают кино в форменный фарс. Итог «Мысленный волк» относится к той категории фильмов, которые вы будете переваривать еще очень долго и, скорее всего, так и не поймете увиденное. Проблема фильма заключается в его многозначности и отсутствии какой-либо логики. Зритель должен сам додумывать, что обозначает та или иная сцена, и что подразумевает данный авторский подход. Поэтому «Мысленный волк» - это кино на любителя глубоко интеллектуального и философского кино, которое скрашивает разве что намеки на мистику и эксперименты с хоррором. 7 из 10
Новая картина Германики впечатлила всех на летнем Кинотавре. Теперь настала очередь простого смертного зрителя познакомиться с новым неоднозначным творением режиссёра. Помнится, после премьеры на фестивале журналисты задавали кучу дурацких вопросов формата 'а что вы хотели этим сказать' - и Валерия очень чётко дала понять, что нечего тут пояснять: каждый сам должен искать свой смысл - и встречать своего волка. Однако оговориться, с чего всё началось, всё-таки стоит. 'Я услышала от своей сестры историю о том, как она шла по дороге и за ней шёл волк, и поняла, что это очень символично для каждого человека. И мы все идём по дороге, и за нами всеми идёт волк'. Не стоит искать отсылки к одноимённому роману Алексея Варламова (2014). Там мысленный волк - внутренний незримый искуситель, отравляющий человека сомнением. Да, этот тёмный образ так или иначе появляется в фильме, но в ином ключе. Варламов писал, опираясь на слова Иоанна Златоуста: «да не на мнозе удаляйся общения Твоего, от мысленного волка звероуловлен буду», что означает: 'даже не сильно удалившись от общения с Богом, я буду поражен греховными помыслами'. Понятно, что речь о вере и внутренней уверенности отдельно взятого человека, который слишком слаб и подвержен сомнениям, поискам, которого легко свести с верной тропы. Понятно, что Германика понятие 'мысленного волка' вплела в своё творение со своим видением. Но прямой связи нет: это именно что авторское кино, не экранизация, не цитата, а картина, наполненная символами - личными и общекультурными и опирающаяся на далеко не самые очевидные смыслы. Помимо книги Варламова есть ещё песня 'Мысленный волк' (2014) у группы Смысловые галлюцинации. Текст песни написала сама Германика - от лица мужчины. Клип на песню также сняла она. Вероятно, уже тогда определённый образ стал складываться в целостное повествование. Сама Германика говорит об образе мысленного волка так: «Мысленный волк — это достаточно устойчивый символ в христианстве... это сам образ мыслей, который допускает появление страха. Страх, когда ты его подпускаешь к себе, позволяет очень сильно вырасти этому волку, образу мыслей, направлению ума. И, естественно, ты тут же становишься неполноценным как человек». Поначалу 'Волка' считаешь триллером. Хотя чем дальше в лес, тем больше он похож на мрачную сказку, или же на миф, или даже на реальную историю. В фильме волк не искушает, он скорее подавляет изнутри. Это может выражаться самыми разными способами: через конфликт отцов и детей (матерей и дочерей), через какие-то провалы или свершения, до которых не удаётся дотянуться, через требования или ожидания, через страх бытовой или настоящую фобию. В общем, через всё, что говорит о нарушенном внутреннем равновесии человека. И на самом деле волка воссоздаёт наш разум самостоятельно, просто при звуках этого слова - 'волк'. Мы его не видим, но ждём - и он всплывает в голове. За каждой сосной начинаешь искать горящие глаза и распахнутую пасть. Страшно ночью в лесу. Днём в городе тоже страшно. Страшно наедине с самим собой. Мать и дочь идут ночью через лес. С ними маленький ребёнок. Зима. Тишина. Светит луна. Под ногами следы... Дочь приехала к матери то ли за разговором, то ли за поддержкой, то ли за деньгами. Мать живёт на хуторе Небылое в деревянном доме, старом, хлипком, не внушающем чувства защищенности. Матери там комфортно - дочь же готова сбежать при первой возможности - не дождавшись подходящей реакции от своей самодостаточной родительницы. Судя по всему, в этой семье понимания сроду не видывали. И ждать его нечего. Однако волк - настоящий или мысленный - заставляет их воссоединиться, хотя бы на недолгий срок. Вопрос - а не появился ли он раньше, чем женщины шагнули на лесную тропинку навстречу ночи? Мы видим не столько внутренние ограничения главных персонажей, рвущее и царапающее их изнутри, сколько проблему, вызванную непониманием. Кто-то хочет свободы - кто-то, напротив, постоянного присутствия, и договориться никак не получается. Из-за страха обнажить свои нежные мышцы люди отказываются идти друг другу навстречу и предпринимать попытку понять другого. А нежелание идти навстречу порождает новые проблемы и новые страхи - и так по цепочке. Волк то там, то здесь - он рычит и кусается, когда мы хотим отважиться. Мы пасуем, и тогда он буквально садится на шею. Из-за страха мы не решаемся действовать. Из-за угрозы жизни мы действуем слишком активно. У матери один волк. У дочери другой. А был ли мальчик? А был ли волк? А был ли бог? Вопросы принципиальные. Волк скорее есть - бога скорее нет. Или наоборот? И не исключают ли друг друга эти два облика влияния? Нет, ответов никто в фильме давать не собирается. Это притча. Кто-то с волком справляется - и идёт дальше. Кто-то его не заводит изначально. Кто-то бежит назад. Кто-то рвётся навстречу. Волк остаётся на месте. Эта сказка не только о страхах человеческих и бытовых. И не столько о страхах, вызванных околофольклорными образами. Она об отношениях - в семье и за её пределами. Об отношении к самому себе и к тому, что есть вокруг. Это притча об отношении к вере и к религиозным постулатам, об их трактовке - личной или общей, ошибочной или верной. Она немного о мрачной и самобытной глубинке, где умереть можно быстрее, чем добраться до ближайшего человека. Это картина о беспросветном лесе, о лунной ночи, о бесконечной дороге, ведущей куда-то или в никуда. Это история обо мне. О вас. О ком-то, кого вы знаете. Или о том, кого вовсе никогда не существовало. Смотреть этот фильм стоит не только из-за неоднозначной реакции на кинофестивале или имени режиссера. Сценаристом выступил легендарный Юрий Арабов, который получил Золотую пальмовую ветвь за лучший сценарий и плотно работал с Сокуровым, Серебренниковым, Прошкиным и Лунгиным. Наблюдать двух таких разных мастеров в этом тандеме очень любопытно. Во время съемок, которые проходили в Карелии, Валерия Гай Германика выложила в инстаграм пост со своим стихотворением: В яме заснеженный волк или это меня откопали или прыгать в застывший песок или это кино в киноблог беспристрастные как гинекологи реквизиторы ходят толпами дайте в аптеке что-нибудь без рецепта режиссеру в слезах там где сердце-везде все отпето суеверные операторы не снимают отдельными кадрами да и масштаб не тот. растворите в слезах режиссеру аспирин или парацетамолу полюбите его или это опять пересъем… лес везде одинаковый -да когда смотришь глазами старого пса когда смотришь на лес глазами волка сердце бежит впереди обморока картинка уходит в дискретный монтаж лес не дрова, а персонаж • купите в аптеке по рецепту хоть что-то дотроньтесь до сердца таблетками высшего сорта беспристрастные сотрудники центра это не лечится хоть чем-то это не лечится абы как эта болезнь называется мрак • убедителен только заснеженный волк потому что застрелен под кадр стоп.
Творчество Валерии Гай Германики достаточно противоречивое и порой разделяет критиков на два полярных лагеря. «Мысленный волк» – новый фильм режиссера – не исключение, хотя положительных рецензий все же больше. Германика давно не радовала зрителя полным метром (со времен довольно-таки провального «Да и да» 2014 года), однако «Мысленный волк», идущий всего лишь час десять, в эпоху двухчасовых картин, тоже сложно воспринимать, как полноценный стандартный фильм. Тем не менее, такой хронометраж идет фильму на руку и заставляет зрителя максимально сконцентрироваться на происходящем, а по выходу из зала заиметь рой мыслей в голове. Философская притча, православный хоррор, постмодернистская сказка о злом и страшном сером волке или трагикомедия об отношениях матери и дочери?! Скорее всего, и то и другое и третье. После пролога с райскими кущами мы наблюдаем поистине страшное путешествие через ночной темный лес к своему хутору двух героинь (матери и дочери) с маленьким ребенком на плечах. Все это выглядит куда реальнее и пугающе, нежели в какой-нибудь «Ведьме из Блэр». Мысленный волк постепенно начинает нагонять и зрителей в зале, а ко всему прочему, абсолютно не ясно, есть ли этот волк в лесу на самом деле или же это плод воображения. Многие из нас боятся темноты и, оказавшись в какой-нибудь глухой чаще, воображение может разыграться не на шутку. Безусловно, это путешествие и дальнейшие события фильма не столько про ночную прогулку, сколько про весь жизненный путь человека. Отдельно хочется отметить сценариста картины Юрия Арабова, преимущественно сотрудничающего с Александром Сокуровым, и его потрясающие меткие, колкие и объемные диалоги, насыщенные бытовым юмором, а также исполнительниц главных ролей, Юлию Высоцкую и Лизу Климову, которые смогли достоверно перенести этот текст на экран. Огромную роль в создании напряженной атмосферы играет замечательный, мощный саундтрек, написанный Игорем Вдовиным, получившим за свою работу награду на Кинотавре. Ко всему прочему, можно похвалить и операторов фильма (их было аж трое), выстроивших красивую картинку, абсолютно не похожую на ранние работы Германики. Кстати, если кто забыл, то в 2014 году у ныне уже не существующей российской рок-группы «Смысловые Галлюцинации», появилась песня под названием «Мысленный волк». Слова к ней были написаны Валерией Гай Германикой. И спустя 5 лет, ее собственный мысленный волк наконец-то показался наружу и обзавелся полнометражным фильмом. Так что, прослушайте пару раз эту композицию и смело двигайте в кинотеатр. 8 из 10
Если вы без разбору попытаетесь смешать в одну кучу множество разных, по отдельности вкусных ингредиентов, у вас наверняка получится тошнотворная масса. Это золотое правило как кулинарии, так и кинематографа. Но если вы – повар с большим именем, а помогает вам другой повар с именем не меньше, то можно обмануть голодную публику, преподнеся блюдо с таким пиететом, будто никто никогда ничего подобного раньше не пробовал. Вам даже разрешается бросить по куску в лицо каждому: публика сочтёт это за часть перформанса и не примет на свой счёт. Кто наглее и смелее, тому прощается многое. Что остаётся бедному зрителю? Два варианта. Первый: попытаться самому понять, ощутить и проанализировать предложенное «блюдо» (то бишь кино), и, скорее всего, в конкретном случае потерпеть неудачу. Второй: начитаться комментариев тех, кто, поняв, ощутив и проанализировав предложенное «блюдо», отыскал в нём определённые ингредиенты (смыслы, подтексты, признаки жанровой принадлежности), рассказал об их совместимости или несовместимости, вывел некий псевдофилософский итог и презентовал оценённую мешанину как кулинарный изыск. Наверное, зритель сам по себе тупой и без подсказки не разберётся, правда? А есть, понимаете ли, те, кому по долгу кинокритической службы, суждено найти истину в увиденном. Скомканное – распрямить, сложное – упростить, суетное – успокоить. Так или не так? Так вот. Зритель – не тупой. Но «Мысленный волк», напичканный сумбурными диалогами и витиеватыми образами, при этом снятый и разыгранный местами до ужаса неряшливо, как бы говорит ему: «Эй, если нужно, я сожру тебя с потрохами». Он говорит – а ему не веришь. В НЕГО не веришь. Нет никакого смысла существования в «Мысленном волке». Элементы хоррора, притчи, зимней сказки, русско-хтонической драмы и чего бы то ни было, не действуют, не работают в совокупности, не превращаются в магию. Режиссёр Валерия Германика и сценарист Юрий Арабов, два «повара с большими именами», намеренно пихают в своё метафорическое «блюдо» то, сё, пятое, десятое, иногда даже не пытаясь быть вразумительными. Они приходят на территорию чистой фантазии, рвутся вынуть из неё жизнь и скрестить с бытовыми триггерами повседневности, но сами не очень волнуются, как это скрещение в результате будет выглядеть. А выглядит оно как монстр Франкенштейна – уродливый и безмолвный, подверженный безжалостному эксперименту чужого восприятия, которое, в свою очередь, ищет в нём элементы красоты, смысла и актуальности. Но ты с трудом способен соотнести в своей голове предстающее разнообразие контекстов. Пробуешь, корпишь, а потом берёшь и не перевариваешь, ибо Германике и Арабову, в принципе, плевать с высокой башни на твоё право понимания материала. Для них существует какой-то один абстрактный зритель, себе на уме «мысленный волк», и ему всё подвластно, всё богоугодно, а остальные могут идти лесом. На самом деле, данная рецензия есть не более чем выражение неприятия подобной позиции на основе опыта ознакомления со многими иными, действительно философскими работами: в них зачастую форма и содержание гармонично роднятся друг с другом, а автор имеет в закромах вполне конкретный посыл, излагаемый чётко и без пафоса. Для конкретных посылов не нужны последователи (в том числе из мира профессиональных критиков). Иногда фильм говорит сам за себя, что является признаком подлинного мастерства его создателей. Он может интерпретироваться по-разному, исходя из индивидуального зрительского бэкграунда, но в его цельности ни у кого не будет сомнений. Не будет ощущения «салата из частей монстра Франкенштейна», который сложно прожевать и проглотить, а так хочется выплюнуть. Не будет последующего разочарования – всё ещё не перевариваемого, однако презентованного как пресловутый «изыск кулинарии». На мой взгляд, Германика не доросла до таких фильмов. До другого «Мысленного волка», чей потенциал не был бы потенциалом только на словах. Скудость изобразительных средств выдаёт в ней отчаянного подростка, желающего рассказать всему миру о своей любви к интеллектуальным притчам, где сон и явь сплетаются воедино, а страхи выползают наружу в самых неожиданных проявлениях, но весь этот крик, по сути, идёт из ниоткуда в никуда. Для его выражения оказывается недостаточно красок, кистей и полотен. Реализм и сюрреализм здесь не способны подружиться друг с другом и родить нечто третье: они в постоянном конфликте – что на поле сценария, что в визуальном пространстве. Остаётся только вера – в Бога ли, в мысленного волка или в собственный эгоцентризм. Но вера бесплотная, спорная, немая. Неприступная. Увы. 4 из 10
Валерия Гай Германика (урожденная Дудинская), выпустила новый фильм. Ровно через 10 лет после своей лучшей работы - «Все умрут, а я останусь» - вышел «Мысленный волк». «Мысленный волк» - малобюджетный нестрашный хоррор, который очень хочет казаться умным артхаусом. Дочь приезжает в тайгу к матери, находит мать на сельской дискотеке, забирает её и с ребёнком за плечами они идут домой через тёмный лес. Попытка сделать фильм-притчу, фильм «со смыслом»: но получилась дешевая пугалка. Пугало в фильме - это волк, его даже показывают один раз, но лучше бы этого не делали: компьютерная графика настолько дешевая, что буквально кричит: «верните меня в мой 2000-й год». Смысла в фильме не больше, чем в беспомощных накладных ресницах Высоцкой. Эмпатии к героям в фильме не испытываешь: «дочь» ведёт себя как психопатка, «мать» ведёт себя как деградирующая шлюха. Странный ребёнок «Васенька» оказывается девочкой Асей - как мы узнаём из титров. В этом фильме вообще всё понарошку: девочка Ася притворяется мальчиком Васей; Дудинская-Германика притворяется режиссёром; ведущая кулинарного шоу притворяется актрисой. Самое хорошее в этом фильме - что длится всего час, и вытерпеть это можно... но вот нужно ли? 2 из 10
Новый фильм Германики ждали больше четырех лет, и что в итоге? Беспомощная во всех отношениях картина, к счастью длящаяся час, а не два (единственное ее достоинство). Попытка режиссера снять в жанре притчи, в котором она никогда не работала, отдавая предпочтение жесткой социалке, обернулась фиаско. Не помог даже лучший сценарист России – Юрий Арабов, вроде бы мастер многофигурных символических работ для Сокурова. Однако, его сценарии для других режиссеров кажутся слишком абстрактными, лишенными всякой конкретики (даже «Юрьев день», не говоря уже об «Орлеане»). Таким образом, Германика сделала все, чтобы после воцерковления откреститься от своих ранних работ – теперь у нее даже нет мата (и слава Богу), полностью сменив режиссерское амплуа. Перед нами – очередной «Маяк»: туча символов и ноль конкретики и контекста. Кто эти женщины, откуда они, почему идут домой всю ночь чрез лес, чем они занимаются? Все это вопросы без ответов, которые Германика посчитала, видимо, слишком банальными для себя. Единственное, на что стоит посмотреть – неплохая игра Высоцкой, создающей убедительный образ безбожницы, эмансипэ и неоязычницы (да, такой винегрет), даже мало-мальский характер у нее есть. Все остальные – статисты, хотя режиссер и пыталась противопоставить мать и дочь, при том, что сторону традиции принимает дочь, а мать ее отрицает в угоду новым веяниям. Но даже этот конфликт рахитичен, из него нельзя вынести проблемности, удерживающей зрительский взгляд. То, как режиссер интерпретировала понятие «мысленного волка», просто смешно: в православии – это всего лишь дурной помысел, всеиваемый в сознание человека бесами, и не более того, волком он назван, потому что расхищает доброе в душе. Германика же материализовала эту метафору, создав из глубокого образа страшилку. С одной стороны, понятно, как новоначальной, Германике страшно оттого, что перед ней разверзлась бездна ада ее сердца, глубина падения всякого грешника и ей кажется, что зло всесильно. Таково впечатление, которое вызывает фильм. Это все от недостатка аскетического опыта: если человек идет к Богу, то с годами церковной жизни сердце очищается, и страхи проходят. «Мысленный волк» интересен как стенограмма души автора, который вдруг обнаружил, что помимо социальной жизни есть еще и духовная борьба между Богом и дьяволом в сердце человека, о чем писал еще Достоевский, а до него - все святые. Никаких иных причин смотреть этот фильм нет, все в нем сыро, слабо, не доработано, символы громоздятся один на другой без всякой связи и разъяснения, прям как у Энгера и Ходоровского, а теперь еще и у Эггерса. Все это свидетельствует о духовном неблагополучии Германики, ее растерянности перед раскрывшимися перед ней духовными безднами. Сама она, конечно, - на стороне дочери, а не матери: ей хочется ментальной устойчивости и покоя, но искушения не дают этому произойти. Считаю, что примерно в таком же состоянии снимал Триер своего «Антихриста» - больную, насыщенную фобиями до отказа маловразумительную муть. Если ты понимаешь, что тебе так плохо, что ты не можешь сказать ничего внятного, тогда не говори, промолчи, зачем снимать фильм в таком состоянии? Лично я этого не понимаю. С другой стороны, Германика понимает, чтобы не получилось окончательной капитуляции перед злом и углубления в свои фобии, лучше снять фильм коротким. И за это можно сказать ей лишь большое спасибо, она не мучает зрителя полтора-два часа, это уже хорошо. Конечно, найдутся те, кто отыщут в ленте глубинные смыслы… Но господа-синефилы, это ведь не Линч в самом деле! Лишь ему удается делать свой бред таким логичным и концентрированным, что без хорошего психоаналитика в нем не разберешься. Всем остальным, включая Триера и Германику, надо попридержать коней, не пытаясь быстро кроить символические картины без оглядки и проработки. Символизм должен отстояться, лишь тогда он бьет по голове, кроме того, в нем должна быть связь с какой-то материальной стороной жизни, в противном случае, это абстракция, а не символ. Да, «Мысленный волк» получился бредом новоначального, но, если Германика снимет новый фильм лишь через года четыре, будем надеяться, что ее мировоззрение и психика станут устойчивее и будут не столь зависимыми от фобий, как сейчас.
В центре сюжета – мать и дочь, отправившиеся к домику села «Небылое» чрез ночной лес. Они размышляют о жизни, о трудностях человеческого бремени, выясняют отношения и стараются не привлекать внимания местной «дикой твари». С каждой новой сценой мы понимаем, что весь этот сюрреалистический тон – не что иное, как набор образов и авторских размышлений; таких, как: внутренняя борьба добра и зла, поиск своего предназначения, рефлексия и экзистенциональный способ существования, людское эго. Нам встречаются отсылки к еврейской мифологии (диббуку), христианству, древнему Египету (Анубис) и т.д. Почти с самого начала автор демонстрирует умение вести диалог – остро, с сарказмом и тонким юмором. В ходе конфликтов мы изучаем героев со всех сторон и под конец они «открываются» для зрительского чтения. Соглашаться с взглядами персонажей или нет – дело каждого, но уверен, что каждый проведет параллели и нащупает точки соприкосновения. Несмотря на некоторую долю карикатурности действующих лиц (коих всего 4), все выглядит созвучно с нотами, заданными режиссером. Это не чернуха про российскую действительность и не попытка ответить на вопрос «а есть ли Бог?», хоть в произведении и видны краски такой палитры. «Мысленный волк» понравится не всем, напротив – многих такое кино оттолкнет; своей манерой, своим «сюром»… Лично я увидел любопытную «жилу», богатую образами и побуждающую подумать о тех или иных вещах. Отдельно отмечу саундтрек, задающий атмосферу всем действиям, и моментами пролезающий в самые глубины души. Слабыми звеньями фильма показались некоторые монтажные решения, пару штампов в репликах, местами недотянутая актерская игра и, как по мне, лишняя сцена с «лечением» агалактии.
Узнал о фильме ещё до выхода, насколько помню. Из интервью с Гай Германикой, по моему. Она там рассказывала про идею фильма, про поиски сценаристов. Помню, идея заинтересовала: две женщины идут по дороге, их преследует волк, которого они не видят. И воплощение идеи крутое. Ровно до момента, когда на экране показали этого самого 'волка'. Первая половина фильма - обалденный хоррор. В кадре нет опасности, только две героини, они идут домой через лес. А за кадром хруст ветвей и снега, завывания, приглушённое рычание. Дальше фильм, как будто забывает, что он хоррор. Начинается бытовая драма, или нечто подобное. Под конец фильм вспоминает, с чего начинался, и снова хоррор, но уже масштабнее. А концовка больше какой-то сюрреализм. Короче, фильм неровный. Прыгает из одного в другое. Как будто ленту неслабо порезали. Но сценарий концентрируется на отношениях матери и дочери, в этом плане не провисает. Поэтому вряд ли где-то в архивах Гай Германики лежит уйма вырезанных сцен и эпизодов. Но не сказал бы, что это хорошая новость. Я не могу с уверенностью сказать, что мне не понравился фильм. Но и не признавать, что фильм беспредельно хорош, тоже не хочу. Не получился ни добротный хоррор, ни крепкий мистический триллер. Мог бы, да не получилось. Ощущение после просмотра такое, будто Гай Германика до последнего съёмочного дня не могла определиться, что именно она снимает. А может сценарий получился таким, что его нужно было конкретно переписывать. Возможно, кстати, смысл и был в скрещивании жанров, только сделано это то ли не умело, то ли наспех. Словно разные части фильма снимали разные режиссёры. Хотелось бы понять, в чём именно проблема: в режиссуре или в сценарии. Но если фильм я посмотрел, то сценарий в свободном доступе я не нашёл, прочесть не могу, а значит и понять не получится. А хотелось бы. Что точно могу и хочу похвалить: дуэт главных актрис, харизматичную экранную мать, операторскую работу, декорации и костюмы. Вот здесь постарались, здесь поработали, здесь молодцы.
Самый неоднозначный сценарист Советского Союза и России, работавший постоянно с Сокуровым — Юрий Арабов, и самый скандальный режиссер нового кино Валерия Гай Германика («Школа», «Все умрут, а я останусь») объединили усилия, чтобы выдать самый неоднозначный проект прошлого года, о котором теперь идут споры. Что за продукт представила на суд зрителя недавно принявшая православие Германика? Что это; религиозная притча, отражающая мировоззрение режиссера? Хоррор, который здесь, обратите внимание, всем хоррорам хоррор? Проход героинь в начале фильма по ночному лесу — одна из самых пугающих сцен во всем нашем «страшном» кино. Артхаус, смешавший в ядреном коктейле первобытный ужас с не менее пугающей темой женского одиночества. Мать уединилась от мира в сельской глуши, и кажется, что в компетенции ее ненависти весь существующий мужской пол. Дочь приезжает к матери из города, не скрывая намерения просить денег, с младенцем, брошенная мужем. Забрав пустившуюся в отрыв мать с дискотеки, ведет ее домой. Дальнейший их путь через мрачный лес, занимающий львиную долю хронометража, бросает в оторопь даже искушенного ужасами зрителя. Кажется, что просто идут и разговаривают, кажется — просто ночной лес вокруг…но вот Оно! Здесь лес реально пугает, конкретно ощущаешь по эту сторону экрана… В долгом передвижении по лесу мать постоянно упоминает некое чудовище — подобие волка, достоверность которого дочь постоянно поднимает на смех. Но самое странное, что как зритель, ты будто чувствуешь присутствие этого сомнительного монстра; подобное искусство передавать страх зрителю доступно далеко не всем режиссерам. Из многочисленных разговоров матери и дочери становится понятно, что обе живут в глубокой обиде на мужской род. Настрой женщин таков, что не могут ни видеть, ни терпеть окружающих мужчин. В какой-то момент начинаешь думать, что своеобразный мысленный волк — почти необходимая метафора хищности мужского начала. Слишком уж множество смыслов, может быть даже чересчур много, вкладывает Германика в женские уста. «Мысленный волк» — хоррор абсолютно нового формата. Это вам не прямолинейный Подгаевский, здесь ужас всецело подчинен внутреннему смыслу и выстраиваемой авторами логике повествования. Впервые, может быть, за всю историю Российского нового хоррора, Арабов и Германика делают нечто невозможное; создают произведение ужасов со структурой мыслящего лабиринта. В самом деле, смотрящий данное кино зритель будто впрямь стоит перед входом в многослойный лабиринт! Предлагаемый вариант монстра может быть реальным из плоти из крови, может быть плодом воображения обиженных женщин, образом мести мужскому роду. По какой из дорог не пойдешь, всё равно встретишь либо воображаемый, либо реальный образ непонятного Зверя. Недаром же Германика представляет эпизод в виде кошмара героини, где за ней гонится нарисованный волк в стилистике древнерусского лубка. И это при том, что позже образ воображаемого волка приобретет черты древнеегипетского бога мертвых Анубиса! Не менее может напугать сцена вторжения воображаемого волка в дом героинь, где шумовыми эффектами и скрипами половиц достигнуто в экзистенции ужаса гораздо больше, чем в поточных российских хоррорах. Прежде никогда не любящий творчество Германики, я начал понимать после «Мысленного волка», что создать что-то стоящее в страшном жанре дано исключительно избранным. И верно Валерия из их числа. Бесконечно жаль, что закрылся предыдущий хоррор-проект Германики «Оле-Лукойе» по сказке Андерсена. Но вернемся к фильму. Право не знаю, правильно ли поступили авторы, явив в одном из эпизодов на пару минут конкретный образ мысленного волка? Возможно нужно было так и оставить его присутствие за кадром. Появившись всего на пару экранных мгновений, нарисованное грубой компьютерной графикой в стиле западных ужастиков категории «Б», чудовище в виде египетского бога Анубиса здесь конечно разочаровывает. Но с другой стороны — авторам виднее, возможно так и было задумано. Так же непонятна сцена в начале фильма, когда покойника откапывают, далее оставляют в доме, и с ним происходит обратный процесс от смерти к жизни. С последующими событиями фильма эта сцена никак не связана, очередная загадка художественного лабиринта. «Мысленного волка», как хорошую загадочную книгу, можно прочесть по всякому; феминистская драма, умный хоррор, метафора, притча о перерождении человечества… Но как бы там не было, впервые мы получили фильм в данном жанре, лишенный набившей оскомину прямолинейности сюжета. Плохо это или хорошо — судить зрителю, но «Мысленный волк» безусловно та картина, которую стоит посмотреть и сделать собственные выводы.
Сажусь писать, и хочется от “дороги” — лежащего в вне идущего — перейти постепенно к “пути” — его определяющему, воплощенному в нём. С экрана кинотеатра, с книжных страниц и с уст родительских — отовсюду сызмальства впитываю страшные сказки о серых волках и домовых, истории о муках, совершенных или несовершенных поступках, об ужасе попасть в обстоятельства, в которых такие поступки представится возможность совершить или не совершить, об экзистенциальной драме закрывшего глаза — ладонями — человека. Это контекст пишущего. Обдумываемый фильм повествует о семье: матери, дочери и внуке. Они, пробираясь по тёмному-тёмному лесу, направляются домой. Дорога, выраженная направлением, отсутсвует. Есть только темнота, разговоры и знание матери — куда и как идти. Она живет здесь достаточно долго и знает каждую кочку, — подскажет верную дорогу, научит осторожности и поведает материнскую историю о чудовищном звере. Но его не существует. Это вымышленный страх, цель его — сохранность. Сама же возможность появления его более весома: в темноте он сковывает душу, в жилах стынет кровь, и волк из детских сказок оборачивается неизгоняемым демоном неизведанного мира, не предоставляющего ни малейшего шанса почувствовать человеческую радость. Демон воет в ночи, пошатывая стены дома, но отступает — исчезает, когда в нем больше нет необходимости — страх теперь испытывать невозможно. Пройденные дороги — складываются в путь. Пройденный путь — определяет суть. Не сгинув в темноте, избавившись от мысленного волка, встретив утро, героини продолжают каждая свой путь. Только может статься, что волк не исчез, — изменился в форме и сути: теперь он есть испепеляющая мука отчаяния, переставшая быть воплощенным страхом.
Как могла бы выглядеть пелевинская проза, пропущенная через христианскую оптику под социально-феминистическим углом? Примерно как новый полнометражный фильм Валерии Гай Германики, повествующий о том, как одной зимней ночью две женщины пробираются через русский лес и попадают в русский постмодернизм. Мать (Юлия Высоцкая), дочь (Лиза Климова) и серьезный ребенок Васенька пытаются добраться до заметенного где-то в русской глубинке хутора, по пути перебрасываясь философскими изречениями о мирских судьбах и скрываясь от мысленного волка, некой сущности, присутствие которой мы будем ощущать до самого конца фильма. Мысленность (метафоричность, образность - сама Валерия говорила в каком-то из своих интервью о том, что хотела построить фильм, основываясь целиком на образах) волка позволяет зрителю увидеть в этой сущности что угодно: смерть (самое очевидное предчувствие, от которого героини пытаются спастись), жизнь (как воплощение чего-то, от чего мать пытается убежать, перебравшись из Петербурга в глухой хутор), страхи, грехи, Бог, пустота (как человеческая пропасть между матерью и дочерью). Трактовок можно подобрать бесчисленное множество, только вот ни одна из них не будет иметь значение, ведь в конце каждого неизбежно ждет его личный апокалипсис, который для одного - геенна огненная, а для другого - заметенный снегом русский хутор. Фактурные пролог и эпилог, броские диалоги (которые, однако, находились на грани выпадания из общей органики фильма), фольклор, религия, эзотерика, смешение строчек Интернационала и Отче наш, отвратительная компьютерная графика (впрочем, выглядит даже иронически-удачно), зимние русские пейзажи, водка, секс и современная социальная рефлексия о женской судьбе создают максимально концентрированную постмодернистскую зарисовку, удачность которой оценить сложно. Можно только сказать, что это определенно стоит увидеть.
Валерия Гай Германика — до сих пор бунтующий подросток российского кино, хотя она уже известная более десяти лет. В этом году она родила нечто, что мне трудно облачить в слова. Но я попытаюсь. Рецензенты называли это и «православным хоррором», и притчей, и еще много чем, но тут важно восприятие. В общем, неведомо куда в глухой лес к молодящейся и всей такой свободно дышащей матери (ее просто невообразимо играет Юлия Высоцкая) приезжает дочь с маленьким внуком. Она забирает мать непосредственно с дискотеки (где окружающие не особо даже замечают разницу между матерью и дочерью) и в потемках бредут на далекий хутор, где живет мать. Их дорога, впрочем, будет не без приключений: где-то там в чаще притаился огромный не то волк, не то чуть ли не Анубис, не то, может, человек — нечто непонятное, а главное, не факт, что вообще существующее (именно поэтому кино и называется — мысленный — волк). Фильм очень коротенький (и поэтому воспринимается как лаконичная темная сказочка), но очень нестандартный и непонятный, как на первый взгляд. Он делится на две части, и во второй они таки придут к своему домику. В который незамедлительно заглянут сначала архетипичный дровосек, а потом архетипичный охотник. Два мужчины (прям как в сказке про Красную шапочку) вряд ли будут какими-либо спасителями от волка — да и я не сказал бы, что волк, как в сказке, съест бабушку — бабушка здесь чуть ли не главная героиня и сама впору съесть волка. Ну или своими чарами натравить на него мужчин. Трактований сему происходящему на экране много. Понятное дело, что здесь сильный религиозный подтекст. Более того, еще и феминистический. Донельзя русский, кстати, по своему духу — прямиком из тех пословиц, где некрасовская женщина в горящую избу войдёт и коня на скаку остановит. Она здесь и молоко умеет заговаривать, и неспроста так уехать из Петербурга в глушь, где иногда к ней в сарай могут наведываться мужики. У фильма блестящий сценарий: две не особо терпящие друг друга мать и дочь в диалогах открывают мириады деталей, например, цитаты вроде «постмодернистский нарратив нерелевантен по отношению к дискурсу современности». Ах да, он даже заканчивается философски. Поезд из этой лесной глуши уедет как будто в огненный ад, намекая то ли на недавние пожары в России, то ли не политику, то ли… А в общем, у каждого здесь возникнут, разумеется, свои коннотации. И это, разумеется, очень интересно.
Общее впечатление: Всего 68 минут много ли это? И все ли показала нам Германика? Для меня начало картины было выше всяких похвал, темный лес нагнетал свою особую атмосферу, поскрипывания веток, шум ветра, шепот двух испугавшихся женщин, я словно завороженная очутилась рядом. Мать (Юлия Высоцкая) и дочь (Елизавета Климова) с ребенком идут сквозь лесную чащу, по зимней дороге лишь тень луны освещает тропу. Во тьме, что только не померещится, а страх, поглотивший женщин, начинает рисовать безумные картины, кажется где-то рядом в поисках жертвы рыщет волк-оборотень. То ли зверь, то ли человек, то ли фантом… Пока две особы шли в лесу было все хорошо, но как только они пришли домой, сразу меняется атмосфера. Постепенно понимаешь, что этот страх пропитал всю ленту, и все бы хорошо, да только кульминация смазана. Вечное ожидание, что сейчас что-то произойдет, так и проходит. Ничего толком не происходит, оставляя зрителя ни с чем, у разбитого корыта. Самое главное что бросается в глаза — нелюбовь. Нелюбовь матери к дочери, не додала, не долюбила, это сказывается в дальнейшем на психику взрослой дочки, и она родив ребенка, не может уследить за ним, как полагается женщине. От сюда псих. проблемы, которые преследуют героиню Елизаветы Климовой. Мать в лице Высоцкой имеет тяжелый характер, и забросив свой талант, она все таскается по дискотекам, выдавая себя за девчушку. Безответственность, циничность и одиночество. Дочь в лице Климовой просит о помощи, с ребенком, по хозяйству, чтобы мать оставила ребячество наконец. Обида, расстройство и боль. Но придет момент и покажут любовь между этими двумя женщинами, сближение, конечно, есть, но в целом топорно. Но что меня смутило в фильме? Помимо такой явной темы, как проблема матери и дитя, есть религия, мистика, легенды и картина порою сильно проседает под гнетом сказочной дали. Кажется, что просто не знади куда что расставить, и проблема вовсе не в хронометраже, да пусть тут добавить даже 20, а то и 30 минут, вряд ли бы дело пошло вверх. В итоге вышла этакая сборная солянка, оригинальная, конечно, но не нацеленная на что-то конкретное. Смущает повествование, диалоги, которые слегка корявенько выглядят. Но радует символизм, ведь мысленный волк не только образ, но и присутствует реальность. Мне больше нечего сказать… 5 из 10
Печальная притча о могучем божественном начале в женщине. Здесь две женщины: мать и дочь, лишенные любви друг к другу. Мать бросила большое искусство и сидит себе в глуши с суровым мужиком (с ружьём). Дочь со странным младенцем приезжает к матери с новаторскими идеями: — А давай-ка ты, мать, бросай свои духовные практики в лесу с мужиками, и ко мне в город, с внуком посидеть. А дом твой любимый продадим, а то денег не хватает. В индуизме мужчина — носитель идеи. Быть ли войне в Ираке, есть ли жизнь на Марсе... А женщина — действие и энергия. Она, как вода, наполняет сосуд, форму которого придаёт мужчина. Мощь реализации любых идей всегда зависит только от женщины, которая шуршит на кухне у того мужчины. Здесь мужчина — хозяин леса. А женщина наполняет этот лес страшными демонами... Персонаж матери — необычайно силён, настолько, что под влиянием лесного образа жизни фактически превращается в местного духа, в гневе способного на страшные вещи. Оборотень, забирающий детей. Подменяющий их, как матрёшку. А дочь настолько растворяется в пейзаже на фоне своей сильной матери, что её единственное оружие — материнский инстинкт, безусловно вынуждающий спасать своего беззащитного малыша. Сильная финальная сцена показывает пробуждение силы и в дочери, отрыв от пуповины и наконец-то взросление. В целом фильм глубокий и печальный, но местами — очень удачно смешной. 7 из 10