Рецензии. Посредник
- Страшную весть принёс я в твой дом, Надежда. Зови детей! - Чего такое? - Василий, пошёл лебёдку чинить, а я с ним. Ещё он, всё дорогой, курить хотел. И вот только он пришёл, только закурил..., а я, рядом присел... - Ну, ну, дурак старый! Ну, говори скорей! Доводит же людей до белого каления... - Кикимор я не понимаю! Убери её, Надежда! - Ну, правда, чего тянешь дядь Мить, говори! - Он у вагона стоял. - Ну, кто стоял? Кто стоял? Василий? - Бревно! С вагона соскользнуло, кувырк на землю, одним концом, Ваську - по голове! Шибануло Вашего отца, Людка! Всё! - Вася! Ой, ой, ой... - Всё! Всё! Всё! Теперь так и останется... - Чо останется? - Косоглазие... А Вы, чего подумали? 'Любовь и голуби', 1984, реж. В. Меньшов Гермес, как известно, в Древней Греции был персоной крайне занятой. С раннего утра - дворником чистить трапезную Богов. Пили, ели, придавались утехам - ему, паши. Едва освободился, только-только управился - места возлежаний Высших сущностей - до полировки. Камердинер он? Отчасти. Поспешай-поспешай. Зевс пробудился? Пришёл в чувства? Глазоньки разлепил? Приказания в сотню мест гонцом требуется разнести. Громовержец щедр на распоряжения. Набегавшись, уже необходимо амброзию подавать 'гостям'. Даже пыль с ног стряхнуть некогда. И ночью нет покоя телу - умершие души сопровождать в последний путь и там же, в душных залах суда, в подземелье, присутствовать при приговорах... Тяжела, однако, ноша. Советский Вестник - дядя Митя, в лирической трагикомедии 'Любовь и голуби' много проще, много доступнее пониманию обывателя. 'Гонзает' с утра до вечера по сибирскому селу туда сюда с единственной целью - пивка кружечку пропустить, бутылочку портвешка с соседом 'раздавить' между делом, на худой конец - самогоночкой поправиться. И тоже оповещает. И тоже информирует. Заблагорассудится, и басенку-сказку про утрату, смерть, плач души сплетёт - от правды не отличишь... Всегда навеселе, всегда на кочерге. Красота. 'Посредник'(2021) - это тоже про 'Гермеса', это тоже про 'дядю Митю'. Но помещён 'герой' в американскую среду. В провинциальной глуши, где упадок и запустение злобствуют несёт он свою вахту-миссию. История печальная. История ироничная здесь. Абсурда ли веретено перед нами для распутывания? Сразу и не скажешь, сразу и не ответишь. Безработный Фрэнк Фаррелли, в прошлом железнодорожный клерк нанят администрацией заштатного городишки разносчиком плохих новостей. Профессионально, без эмоций обязан оповещать - Ваш сын угробился или - Вашу дочь поездом расплющило... Каково? Да, уж. Да, не сладко. Но это работа. Никаких писков души. Ничего лишнего. Только суть. Всё. Собственно и у меня на этом - всё. Потому как дело каждого - осознать и попытаться понять структуру авторской мысли. Что это? Что это такое? Ироничная издёвка над нынешним миром перед нами? Депрессия в хандре чистого вида? Костная власть никчёмностью существа? Личность низведённая до человека-автомата? Глянцевый пиджак, отутюженный 'до блеска' оттеняет драпировку заднего плана - сыплющиеся стены, ветшающую позолоту. Чего же больше в этой картине? Чего? Лиричность? Почти нулевая. Краски приглушены. Германия, Дания, Норвегия, Канада заявленными странами производственного процесса - всё чинно, всё степенно. Размеренность широтой от начала до окончания. Скупая сдержанность неторопливости в речах. Так в чём же отгадка этой ленты? В режиссёре. Скорее всего именно в режиссёре. К 65-ти годам Бент Хамер успел определиться с почерком. И ответы 'Посредника' кроются конечно же в 'Кухонных байках'(2003), 'Фактотум'(2005), 'О' Хортен' (2007)... Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку... 7 из 10
Бент Хамер – ещё один представитель авторского кино из Европы, чей индивидуальный стиль, может быть, не столько выпукл и привлекателен, как, например, у голландца Вармердама, но, тем не менее, он преодолевает стереотипы массового кино. Поэтому за Хамером так же пристально присматривают кинофестивали, систематически приглашая его работы в свои программы. Но с этим фильмом случилась какая-то незадача: его проигнорировали все фестивальные отборщики. И дело тут, надо думать, не в пандемии, которая хоть и наложила ограничения на активную киножизнь, но целиком её всё же не упразднила. Опираясь на финансирование своей постоянной студии Bulbul Films, норвежец Хамер отправился в немецкий Кёльн, где попытался воссоздать американскую периферию и на английском языке реализовать проект о мрачноватом субъекте по фамилии Фаррелли, который живёт в небольшом городке и устраивается на работу в качестве так называемого посредника. Его профессиональная задача довольно необычна: ему приходится сообщать людям неприятные новости, главным образом касающиеся их родных. Попала дочка в автокатастрофу, Фаррелли едет к родителям и говорит так, мол, и так… Короче, работа, которой не позавидуешь. Но кому-то же и её надо выполнять... Хамера всегда привлекали угрюмые типы, которые, с одной стороны, выпадали из типичного обывательского стандарта, но в то же время не принадлежали к ярко выраженной маргинальной среде. Здесь он обыгрывает это своё кредо уже в названии The Middle Man, которое буквально означает «средний человек». Но, вместе с тем, лёгким движением мозговых извилин «превращается из брюк в шорты»: Middleman – это уже будет именно что «посредник». Однако тонкости авторского месседжа в данном случае не повод восхититься какой-то особо изощренной игрой ума… Быстро освоившись в новой роли, Фаррелли особенно не меняется на протяжении фильма, даже притом, что сам однажды становится соучастником преступления. Первородный грех современного авторского кино - неочевидность и необязательность тех или иных событий или поступков – почти всегда транслирует скудность мысли создателей, нежели её оригинальность. Но фестивальная обойма сегодня столь велика – кинофорумов по всему миру стало больше, чем дней в году -- что набивать этот патронаж приходится всем, чем ни попадя, но лучше всего картинами режиссёров с именем. Сделав себе имя на чисто норвежских и главное что самобытных историях - «Яйца» и «Кухонные байки», Хамер довольно быстро решил раздвинуть географические границы своего присутствия и отправился покорять мир – Испанию, США, Францию... Но чем шире становились рамки его «влияния», тем неинтереснее оказывались его высказывания. Видимо, отчаявшись найти вдохновляющие конфликты (а конфликт – это главный движок развития действия) в родной стране, чьи жители считаются самыми счастливыми в мире, норвежский режиссёр начал искать их на стороне. Однако его последний (на сегодня) фильм наилучшим образом свидетельствует, что для Хамера это движение в никуда. Пожалуй, всё, что лично я вынес из просмотра The Middle Man – это опять же неочевидное и весьма сомнительное умозаключение, что за удовольствие приносить плохие новости тоже надо платить. Но как это меня духовно обогатит, ума не приложу…