Рецензии. Бруталист
Поначалу я знал Брэйди Корбея исключительно как актера из «Загадочной кожи», «Забавных игр» и «Марта, Марси Мэй, Марлен», но затем увидел одну из его режиссерских работ под названием «Вокс Люкс» и сильно впечатлен ею не был. Трудно объяснить, но, глядя на предельно восторженный прием у критиков, сделавших на «Бруталиста» чуть ли не главную ставку в нынешнем наградном сезоне, я почему-то не мог избавиться от скепсиса. Хоть убейте, не верилось, что Корбей снял «шедевр на века», нечто монументальное и бессмертное – и предчувствия меня не обманули. Атмосфера и визуал фильма безупречно выдержаны в рамках концепции проекта – это четкая геометрия линий, неброская цветовая гамма, суровый минимализм саундтрека и прочая сдержанность во всем, призванная рифмовать аскетичное творчество Тота с аскетичностью эмоциональной. Это и оказывается серьезной проблемой: когда фильм рассказывает о творческом процессе, в котором отображено трагическое наследие, кино работает почти безупречно, но ровно до того момента, пока в дело не вступает драма. Корбей каким-то образом умудряется так рассказать о серьезных вещах, что они парадоксальным образом не действуют совершенно, ни на душу, ни на сердце, заставляя лишь бесстрастно наблюдать за происходящим. Никакого художественного прорыва фильм тоже не совершает, поскольку Броуди хоть и неплох, но по сути больше мелодраматичен со своими поднятыми домиком бровями, нежели трагичен, а режиссерский прием «псевдобайопика», когда главный герой преподносится так, словно существовал в реальной жизни (да, если кто не знает, образ Тота – собирательный), уже применялся в «Призрачной нити» и «Тар», причем в более сильном виде. В связи с этим не особо понятны столь щедрые авансы в адрес фильма, отчего кажется, будто все забыли о существовании таких титанических картин как «Гражданин Кейн», «Однажды в Америке» и «Нефть», лишь тенью и подобием которых оказался «Бруталист». Впрочем, дотянуть оценку до четырех звездочек ему можно, поскольку добротность реализации и крепкие актерские работы никто не отменял. Корбей хорошо работает в рамках ограниченных средств (бюджет фильма составил порядка 10 миллионов долларов), плюс цепляет центральная идея о донесении чужих страданий до сведения сытой буржуазии через творчество – показательна сцена, где штатовские богачи за обедом просят рассказать о войне, «а то мы постоянно слышим всякие страшные истории». На земле страны, которая не знала подобных Европе лишений и разрушений, Тот возводит стены, что будут всегда ассоциироваться с нацистскими концлагерями и еврейскими мемориалами разом, которые прочно врастают в почву и призваны служить извечным напоминанием потомкам. И очень жаль, что мощь этого послания заложена больше в концепте, нежели в реализации, поскольку «Бруталист» то и дело обесценивается топорной драмой, рваными и незавершенными сюжетными линиями и, особенно, максимально неудачным для столь монументального проекта финалом, отчего кино язык не поворачивается назвать «великим американским шедевром», как обещает постер.
В самом конце, фильм озвучивает своё виденье Брутализма - любовь к жизни вопреки, не заблуждаясь на её счёт. Главный герой, Лазло Тот - собирательный образ, в фильме являющийся создателем этого архитектурного направления. Пережив ужасы второй мировой он окончательно убедился, что жизнь - не вычурный мрамор, а холодный голый бетон. Тем не менее, даже в самых грузных его работах, не имеющих окон, у него находилось место для стеклянных вставок в потолке, через которые сможет пробиться солнце. Пытаясь угадать про что будем фильм, я каждый раз ошибался. Он не про преодоление бедности, не про еврейскую иммиграцию, не про обратную сторону меценатства и даже не про неудобные темы в отношениях. Он как-то сразу про всё. Длиннющий хронометраж уже не является чем-то экстраординарным. Но если продолжительность Убийц цветочной луны ощущается как пол дня, а Ирландца - как 5 рабочих суток, то 2.5 часа Бруталиста смотрятся на одном дыхании. Картина крайне размеренная, но ощущение утомления я не почувствовал ни разу. Эстетские мизансцены и интересный свет здесь успешно уживаются с ситуативным рваным монтажом, передающий эмоцию пьянства с друзьями, к примеру. Аналогично и с музыкой - она лишь подчеркивает отдельные сцены. Мнимая академичность фильма обманчива, он свеж и изобретателен. Бруталист, явно претендующий на звание современной американской классики, имеет при этом и оболочку и наполнение соразмерные высокому эго. Однако есть но. Да-да, происшествие в Италии. Магическая сюрреалистическая локация, которая оказывается поворотной для фильма. Это что? Интерпретация фразы 'художника обидеть может каждый'? Или высказывание по поводу еврейского вопроса? Конечно, можно было бы счесть это актом 'бессилия' перед талантом. И это даже можно было бы принять, но не в таком фильме. Когда ты так сильно поднимаешь планку общения со своим зрителем, такая сцена ощущается как дешёвый скример. Ну окей, вы меня шокировали. И что? На протяжении всего фильма у нас повышался градус дискомфорта. Лишь намекая на непотребство фильм всё громче шептал тебе: каждый из привилегированных ублюдков может сделать с тобой что угодно, и ты будешь бессилен. Да и похожая сена тут уже была, намного более тонкая - я про первой ночь с женой, наполненная жалостью и виной. Но теперь у нас нет объемных персонажей, чьи тараканы в головах соперничают с остальными их качествами за подвижное мнение зрителя о нём, когда спустя 1.5 часа фильма ты всё ещё ловил себя на мысли 'а вот он всё таки козёл или нет?' Теперь в нашу тусовку влез морализаторский указатель, упростив всё до извращенца-насильника (он плохой) и обесчещенного творца (он хороший). Картине показались недостаточными многочисленные лишения героя во имя своих идеалов. Поэтому он решил перекрыть ЖКХхашной краской все тонкие мазки, что рисовались до этого момента. И да, насильник-злодей, разумеется, унесётся прочь после первых же слабых обвинений в свою сторону - для удовлетворения зрителя, конечно. Те самый стеклянные прорези в 7-ми метровых бетонных стенах. Опомнившись после итальянского инцидента, фильм снова возвращается на свою высоту. Тут и желание раствориться архитектора в своём же творении, и сцена героинового трипа мужа и жены, только благодаря которому, кажется, главный герой решается сказать самому близкому человеку свою самую большую тайну. Это всё классно и мощно. Но, как ни крути, предшествующая этому сцена фильму вредит, низвергая её в статус смертных. Здесь очень сильные актёрскими работы во главе с Эдрианом Броуди. Удивительный темп. Выглядит фильм превосходно. И даже акцент главного героя, созданный на постпродакшене с помощью ИИ является удачным решением. Но споткнувшись о Каррарский мрамор, фильм вместо шедевра представляет собой, без сомнения, выдающуюся и грандиозную работу. Но не более.
Это масштабное, почти монументальное кино о вымышленном архитекторе Ласло Тодде — человеке из Баухауса, который в 1947 году уезжает из разрушенной Германии в Америку, чтобы начать всё с чистого листа. Формально — это история об архитектуре, о красоте замысла, его столкновении с реальностью, о творце и его муках. Но под этим слоем — плотный, пронизывающий фон памяти о Холокосте, который не выпячивается напрямую, но чувствуется в каждом диалоге, каждом решении, каждом молчании. В Америке Тодд случайно пересекается с состоятельным меценатом, который сперва принимает его за проходимца, но, распознав масштаб его таланта, предлагает создать культурно-религиозный центр — здание, которое должно стать чем-то вроде архитектурного собора нового мира. Эскизы Ласло — это чистая поэзия, архитектура как философия и акт веры. Но на пути к реализации — всё как в жизни: интриги, давление на бюджеты, логистические сбои, чужие амбиции, компромиссы, которые герой отказывается делать — и расплачивается за это. Фильм неспешный, объёмный, с множеством отступлений и сюжетных деталей, благодаря чему он не просто рассказывает историю, а будто встраивает зрителя внутрь неё. Отношения между Ласло и меценатом — это отдельная линия: один говорит притчами, другой — деньгами, и между ними — постоянная напряжённая дуэль мировоззрений. После антракта (да, фильм длинный, с классическим антрактом — больше трёх часов хронометража) появляется его жена. С её приездом в повествование добавляется эмоциональная глубина и новые моральные дилеммы. Через неё кристаллизуется тема личной травмы, потерянной родины и исторической памяти, которая тянется за героями даже в новом, вроде бы безопасном мире. Кульминацией становится не финальная сцена стройки, а почти документальное выступление лектора на биеннале, где впервые произносится суть того самого архитектурного замысла. И только тогда зритель до конца понимает, какой смысл был заложен в этом здании и какие личные и исторические боли туда встроены. Итог — фильм о величии идеи и цене её реализации. О художнике, который платит собой ради того, чтобы что-то великое обрело форму. О красоте архитектуры, способной быть актом памяти. И о травме Холокоста, которая не уходит в прошлое, а только меняет форму.
Пережив Холокост, венгерский архитектор Ласло Тот (Эдриан Броуди), эмигрирует в Америку в конце Второй мировой войны, оставляя жену Эржебет (Фелисити Джонс) и племянницу Зофию (Раффи Кэссиди) в Европе в надежде на скорое воссоединение. Поначалу вынужденный влачить жалкое существование в нищете, он неожиданно получает контракт от богатого бизнесмена, Харрисона Ли Ван Бюрена (Гай Пирс), который навсегда изменит его жизнь. Первая половина фильма действительно поражает. Путешествие Ласло Тота в Соединенные Штаты в поисках американской мечты с первых кадров фильма волнует и завораживает. Ласло впервые мельком видит статую Свободы, находясь на борту судна, прибывающего в пункт приема иммигрантов на острове Эллис в бухте Нью-Йорка. Чувство неподдельной радости и благодарности судьбе мгновенно передается зрителю, но статуя Свободы в его глазах перевернута на бок, в значительной степени символизируя грядущие события, поскольку американская мечта оказывается если не иллюзорной, то решительно скомпрометированной. Однако вторая половина фильма крайне беспощадна. Режиссер слишком часто теряет повествовательную хватку, а история не столько объединяется, сколько нагромождается чередой странных событий, до предела перенасыщая и без того тяжеловесное повествование. Кажется, что нерешенные вопросы брака Ласло, его наркозависимость, финансовые проблемы и возрождающаяся карьера будут подробно рассмотрены во втором акте фильма, но Корбе позволяет большей части этого исчезнуть за кадром. Ласло проявляет доброту и щедрость, даже когда у него ничего нет, изначально вызывая сочувствие зрителя, но его история вскоре начинает напоминать американские горки с многочисленными сомнительными выборами, которые неуклонно подрывают его целостность. В этом рассказе плотно переплетаются успехи и неудачи, но трагедии никогда не кажутся достаточно значительными, чтобы позволить истории Ласло подняться до уровня фильмов, из которых режиссер периодически заимствует идеи, включая «Однажды в Америке» Серджио Леоне и «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы. Все начинает идти под откос, когда Ласло и Харрисон отправляются в Италию, в поисках мрамора. Зверский поступок, который Харрисон совершает против пьяного Ласло является не столько вульгарным, сколько эмоционально манипулятивным. Сообщение, которое скрывается под этим поступком, настолько очевидно и навязано, что невозможно не понять метафорическую цель этой сцены в контексте всего фильма. Однако самое худшее в этой нисходящей спирали происходит в финале фильма, в котором Корбе решает еще раз закрепить и объяснить темы и идеи, которые были исследованы на протяжении фильма, подвергая зрителя мучительному вторичному изложению того, насколько велик Ласло, как прекрасны были спроектированные им здания и, в конечном счете, как ему удалось преодолеть антисемитизм и ксенофобию, будучи еврейским иммигрантом. Фильм, который начинался как эпическое повествование и не разговаривал со своей аудиторией свысока, оставляя историю и персонажей открытыми для интерпретации, заканчивается на весьма надменной и самодовольной ноте. «Бруталист», продолжительностью три часа и тридцать пять минут, является внушительной структурой, восхищающей кинематографичностью и грандиозностью музыкального сопровождения. Однако даже при его исключительной продолжительности и обширных временных рамках, охватывающих период с 1947 по 1960 год и перескакивающих вперед в 1980 год, он кажется незаконченным. С его чистыми линиями и точной сборкой он почти лишен фундаментальных практических аспектов и, таким образом, остается идеей для фильма, наброском для драмы, которая все еще находится в поиске своих персонажей. По мере развития повествования фильм рушится — сначала постепенно, а затем и сразу — буквально складываясь под собственной тяжестью, превращая двусмысленность в очевидность, а архетипы — в клише и все это ощущается как испытание на выносливость, причем совершенно безвкусное, из которого абсолютно нет выхода.
Уже становится хорошей (?) традицией номинировать на Оскар все фильмы о страдании евреев во время Второй мировой. Прошло уже 80 лет, тема не меняется. Окей, примем это как данность. Культурологическая справка: Брутализм – это спартанский стиль в архитектуре, который проповедует функциональность, монументальность, резкие геометрические формы, отсутствие украшательств. Зародился в 50-х годах в Британии, как послевоенное течение. Был популярен в Советском Союзе. Итак, архитектор Ласло Тот (Эдриан Броуди) еврейско-венгерского происхождения бежит после завершения войны в Америку. На родине остаются жена (Фелисити Джонс) и племянница, которых он очень любит. По прибытии он прямиком отправляется в бордель и за героином. Ласло был знаменит у себя на родине в Будапеште и надеется, что в США тоже сможет оставить свое наследие. Вскоре судьба подбрасывает ему этот шанс, но за него придется заплатить. Начнем с того, что это не биография. Ласло Тот – вымышленный персонаж, поэтому не стоит относиться к происходящему на экране слишком серьезно. Тем более, что и не похоже, что режиссер хотел нам показать судьбы конкретных людей. У него в фокусе эпоха. Как в 2022 году оскароносный Дэмьен Шазелл на протяжении 3 часов пытался рассказать об эпохе немого кино (получилось не очень), так и Корбе пытается рассказать о судьбе многих иммигрантов в США: о крушении надежд, об отрезвлении, о предательстве. Но как и Шазелл, Корбе страдает той же болезнью: он настолько увлекается антуражем, что забывает, что в кино главное – герои. Им или хотя бы одному из них положено сопереживать. А сопереживать не получается, потому что мы ничего о них не знаем. А попытка срезать углы и просто указать, что они прошли через концлагерь не помогает, потому что концлагерь – это не описание личностных характеристик. Как и везде, там были хорошие люди и плохие (кстати, это могло бы стать неплохой идеей для фильма, если кто-то осмелится). Так что в принципе финальный твист в Италии с американским миллионером (Гай Пирс) даже не кажется чем-то неестественным. Очевидно, что между этими двоими героями присутствовало невысказанное сексуальное напряжение, но и эту тему решили припудрить размышлениями о страданиях. Из-за чего концовка кажется просто прилепленной. Я ожидала совсем другого финала. «Бруталист» бесспорно красив, прекрасная операторская работа. Но на мой взгляд, ему не хватает целостности драматического произведения. Он хватается за серьезные темы, но каждый раз сваливается в банальщину. Хотя смотреть его было любопытно. 7 из 10
«Бруталист» — самая необычайная и гениально сконструированная вещь, сделанная человеком за долгие годы существования кино. Это мастерство, предельно выражающее себя во всех отношениях. Это такое кино, в котором ценишь само кино. То, как это прожито, как это снято, как это выстроено, как это озвучено и смонтировано. Стоит только подумать, что все ракурсы и операторские приёмы уже исчерпаны, как Лу Кроули, оператор данного фильма, тут же демонстрирует что-то новое, ранее нигде не использованное и никому до этого в голову не приходящее. «Бруталист» кажется настоящим неиссякаемым источником, последовательно излагающим свои мысли, учитывая все нюансы времени и тональности. Весь фильм можно фрагментировать на околоминутные отрывки, способные невольно да поселить радость даже в самую обречённую душу. В самом начале, когда герой Броуди пробирается куда-то в тесной темноте, которая окажется брюхом корабля, пока на него почти буквально не рухнет статуя Свободы. Этот момент под торжественное музыкальное сопровождение всегда вызывает у меня необъяснимую одержимость, чувство возвышенности, безумия. И так с каждым моментом, каждый уникален, притягателен, технически революционен. Отдельно стоит поговорить о главном герое — Ласло Тоте. Упрямый идеалист, рассчитывающий только на себя, сомкнув зубы. Настоящий конгломерат грубой маскулинности и тонкой нежности, чувственности и глубокой неудовлетворённости. Он не гонится за материальными благами, он до последнего отстаивает себя. На протяжении всего фильма он занят лишь одним делом — поиском утраченного идеала. Фотографий, увековечивающих его архитектурное наследие, женщины, которую любит больше всего на свете, своего места в этом жестоком мире капитализма. Композитор фильма — Дэниэл Блумберг. Это что-то словами невыразимое. Его музыка при первом своём звучании невидимой, тягучей и тёплой жидкостью почти что мгновенно заполняет до краёв. Она излучает такое тепло, тепло, от которого хочется светиться и заполнить собой всё пространство. Внушительно и изящно она отклоняется от звенящих джазовых мотивов и фортепиано к ревущим, сотрясающим кинотеатр взрывам духовых инструментов и барабанов, вызывающих смятение внутреннего мира Тота. Это тот редкий случай, когда саундтрек фильма становится на один уровень с самим фильмом. Такое пока удавалось Джонни Гринвуду, написавшему саундтреки к фильмам Пола Томаса Андерсона и Пабло Ларраина. Я впервые встречаю такое, когда тяжеловесное и монументальное кино оставляет тепло на душе. Оно делает тебя чувственным, нежным и ко всему ранимым. «Бруталист» — та вещь, которую я буду ценить до конца, буду хранить у себя на груди, глубоко в сердце.
'Бруталист' Брэди Корбета — амбициозная, затянутая, почти трехчасовая драма, которая пытается совместить монументальность архитектуры с хрупкостью человеческой души. История Ласло Тота, венгерского архитектора, бежавшего в Америку после войны, на поверхности — это притча о выживании и творчестве. Но под слоем бетона и пафоса проступает знакомый силуэт Золушки, лишенной волшебства, зато с героиновой зависимостью. С явной левацкой повесткой, созвучной чаяниям современных демократов, и очевидным прицелом на 'Оскар', фильм эффектный, но вторичный, особенно если вспомнить 'Пианиста' с тем же Эдрианом Броуди. Ласло Тот (Броуди, чья изможденная харизма снова работает) — не утонченный европейский архитектор, а скорее выходец из СССР: суровый, упрямый, с душой, выкованной в коллективной травме Холокоста и послевоенной разрухи. Его Баухауз — не символ прогресса, а призрак прошлого, как советские идеалы, раздавленные реальностью. Как и Золушка, он стартует из нищеты и унижения. Как и Золушка, Ласло не способен сам выстроить свой путь — его несет течение обстоятельств, от случайных заказов до монументального проекта для. Его 'туфелька' — бетонный мемориал, но он не надевает ее сам, а получает от судьбы, почти случайно. Ласло не творец своей судьбы, а марионетка внешних сил. Его триумф — не результат воли, а стечение обстоятельств, за которое он платит здоровьем, семьей и самоуважением. 'Бруталист' кричит о несправедливости капитализма с такой страстью, что мог бы стать агитационным роликом для современных демократов. Ласло и Эржебет — беженцы, маргиналы, чьи таланты эксплуатирует буржуа Ван Бюрен. Фильм бьет по 'американской мечте', показывая, как она перемалывает тех, кто не готов продаваться. Темы меньшинств, классовой борьбы и системного угнетения — это ингредиенты, которые Голливуд обожает в оскароносных блюдах. Добавьте визуальную мощь — и вот вам модный продукт, рассчитанный на восторг критиков и статуэтки. Ласло — не герой, чья странная неспособность продать себя и заниженная самооценка делают его одновременно трогательным и раздражающим. Он не умеет играть по правилам капитализма как будто воспитан в советской системе. Его пассивность — ключ к образу: он не борется, а плывет по течению, от нищеты к героину, от зависимости к случайному успеху. Зависимость подчеркивает его уязвимость: он не управляет жизнью, а подчиняется ей. И тут всплывает 'Пианист' Романа Полански: Броуди снова играет выжившего еврея, чья судьба зависит от внешних сил. Но если 'Пианист' был пронзительно оригинален, 'Бруталист' кажется вторичным — сценарий словно собрали из знакомых клише, приправленных модной повесткой, чтобы угодить вкусам 2025 года. 'Бруталист' — это не легкое кино: его темп тягуч, эмоции гнетут, финал открыт. Он красив и мощен, как бруталистская архитектура, но оставляет послевкусие переоцененного блюда. Ласло — Золушка без чудес. Левацкая повестка и оскароносный лоск делают его явным претендентом на награды, но вторичность сценария — как специи, которые не скрывают знакомый вкус. Это кино для тех, кто любит громкие заявления и бетонную поэзию, но если вы видели 'Пианиста', это покажется вам дорогим ремейком в модной упаковке — эффектным, но не новым.
Фильм начинается с переезда героя в Америку и первым же кадром может оттолкнуть зрителя нарочитым по нынешним временам намёком на вульгарность, которая может, восприниматься за откровенность. Повествование картины идёт медленно и не спеша, пытаясь вобрать в себя исторический дух времён 50-60г, операторская работа и вправду цепляет, герои раскрываются постепенно по ходу картины, уже в начале фильма, видя героев, ты как бы можешь угадывать их характеры и наклонности, постепенно убеждаясь в своих изначальных догадках. Первая часть картины представляет перед нами гг Эдриана Броуди – архитектора, оставившего на родине жену, о ней вспоминается иногда и может быть непонятно для чего вообще нужен этот персонаж, пока мы не подходим к концу первой части. В первую очередь фильм цепляет отношениями между гг и его супругой, на мой взгляд – это одна из главных тем, если не самая главная – любовь, Союз, который способен выдержать весь ужас, весь хаос, слабости ближнего, достигая катарсиса и 'станут двое одною плотью'. Эржебет в роли Фелисити Джонс сыграна потрясающе, она сильная и одновременно слабая, она независимая и одновременно зависимая, сколько скромна, столько же и храбра. Когда гг хочется сдаться, она продолжает, когда он падает – она прощает, там где другие пытаются скрыть – она выявляет, даже если это в ней, и просит за это прощение (сцена, где они узнают о переезде племянницы). В её кажущейся слабости проявляется большая сила внутреннего духа. Интересно, что её физическая немощность прямо противоположна её внутренней силе, таким образом как бы что-то внутри неё уравновешивается. Хочется отметить момент встречи пары после долгой разлуки – отчужденность, вина и темнота, которые благодаря той особой внутренней силе супруги переходят в молчаливое раскаяние гг и последующее воссоединение пары, на мой взгляд, является ключевым. Темы холокоста и тема искусства, на мой взгляд, являются не ключевыми в этом фильме, а вспомогательными, поэтому говорить об этом не вижу большого смысла. Концовка фильма может быть поначалу неприятна, но вполне логична. Маски снимаются и персонажи предстают перед нами в подлинном обличии, столкнутся с которыми не каждый из них готов. Смутило, что уже в самом звучит сомнительный вывод о 'важности цели, а не пути'. Разве не в пути осознаётся вся ценность и важность конечного результата? Корректно ли вообще задаваться таким вопросом? Вопрос остаётся открытым...
50-е и конец 40-х прошлого века, несмотря на внешнюю свободу и подъем, таили в себе что-то тревожное. Может быть потому, что многие не могли еще оправиться от послевоенных травм, или потому, что слишком благостная картинка рисовалась, а проблемы тогда было удобнее замалчивать. И, конечно, особенным блеском ее наделяла погоня за американской финансовой мечтой. Так и в 'Бруталисте' мы окунаемся в тревожную атмосферу, которая понятна, когда герой еще не добрался до Америки и не освоился там, но труднобъяснима, когда вроде бы дела налаживаются и идут на подъём. Мы слышим умиротворяющие музыкальные темы и камера на время перестает искать 'неправильные', сбивчивые планы, но чувство, что что-то не так, не покидает. Может быть, сам образ богача Ван Бюрена, берущего под свое крыло архитектора Ласло Тота, тому способствует. Потому что остается непредсказуемым: от культурного внимания до гневных унизительных вспышек всегда один шаг. То и есть власть денег, довлеющая над большим искусством. А, может быть, мы и подсознательно уже ощущаем, что радостный флер того времени не может быть до конца правдив. Проблема в том, что 'Бруталист' не пытается быть точным. Можно опустить сомнительные исторические и архитектурные детали и то, что главный герой - это лишь прообраз реального персонажа. Можно простить даже размытость момента, когда разрыв в отношениях со своим покровителем у творца становится слишком велик. Это компенсируется визуальным рядом, сменой обстановки на антично-европейскую ирреальную. И тем фактом, что непредсказуемость и затаенный мрак злодея мы уже почувствовали. Но главная неточность происходит в финале. Я не буду говорить, что финал так уж плох, он вполне логичен и посыл у него правильный - искусство в конце концов находит признание, а финансовые воротилы практически исчезают из истории. Поэтому оглашается, что результат важнее пути. Но на самом деле для творца важен путь и сам процесс творчества. Если все вокруг складывается не лучшим образом, то в минуты творения можно обрести свои крупицы счастья. Однако по ходу фильма мы это понимаем с трудом. Изначально может показаться, что эта работа нужна Ласло Тоту скорее ради денег. Затем мы видим, что раз он решил пожертвовать своим гонораром, значит все же прикипел душой к проекту. Видим в целом трепетное отношение к своим прошлым проектам и архитектуре. Но все это происходит как будто на втором плане, когда на первом - несчастная переменчивая жизнь, отягощенная болезнью жены и собственной зависимостью. Результат важнее пути - это девиз для строителя, а не архитектора, или для советской производственной драмы. Вот и получается, что на выходе мы имеем оную, только снятую в искусной европейской манере и прикидывающуюся американским классическим байопиком. Зрелище по-своему завораживающее и не слишком утомляющее за 3,5 часа, но на 'Оскара' потянет разве что игра актеров, работа оператора и композитора, а в остальном дотянуть поможет только если израильская политическая повестка. 7 из 10
'Это самый европейский американский фильм,' - так одна моя знакомая охарактеризовала 'Бруталиста'. 'Он очень неприятный,' - пояснила она. Мне кажется, такое сравнение обижает европейское независимое кино, которое, известное своей медлительностью, тяжелыми темами и страданиями персонажей, обычно художественно оправдывает эти характеристики. 'Бруталист' - это страдание ради страдания, torture porn, как это теперь принято называть. Невероятно красиво снятый и очень долгий, этот фильм рассказывает о жизни венгерского еврея-архитектора Лазло Тота, приезжающего в Америку после Второй мировой войны. Там он встретит судьбоносного заказчика в лице Харрисона Ван Бюрена, который закажет у него проект общественного центра. Повествование разделено на три части - первую, вторую и эпилог. Две первые разделены 15-минутной интермиссией, что для такого хронометража более, чем уместно. Условно, можно сказать, что первая часть кино посвящена американской мечте, а вторая - ее деконструкции. Главный герой, будучи евреем и иммигрантом, встретит ото всех американских персонажей сначала участие, сочувствие и интерес к его творчеству, а затем - презрение и унижение. Почему? А вот это не очень понятно. Харрисон Ван Бюрен, в первой части с удовольствием разговаривающий с Лазло на равных, после интермиссии вдруг начнет издеваться и насмехаться над ним. Перелом в их отношениях произойдет за кадром. И в этом состоит одна из моих главных проблем с этим фильмом. 'Бруталист' не заинтересован в развитии и изменении персонажей. В каждой из трех частей он показывает их в застывшем, закостенелом состоянии, вместо их внутренних процессов концентрируясь на их страданиях. Почему во второй части Лазло из уверенного в себе профессионала вдруг превращается в униженного, истеричного типа? Корбету это не важно. Как изможденный, сидящий на героине герой доживает до эпилога, попутно создавая кучу архитектурных шедевров? Нет ответа. Как Корбет проговаривает в конце, главное - не процесс, а результат. Поэтому нам показывают только процесс страданий. Другая моя проблема состоит в архитектуре. Я нежно люблю 'Колумбус' Когонаты и, судя по трейлеру, ожидала фильма, так же наполненного страстью к архитектуре. Я ожидала увидеть фильм глазами влюбленного в свою работу архитектора. Но Лазло, похоже, работает только для того, чтобы были деньги на алкоголь и наркотики, потому что именно этими вещами он идет немедленно заниматься после получки. Общественный центр, проект которого он сначала показывает заказчику, а потом и местной публике, вызывает недоумение - то ли мавзолей, то ли крематорий, огромная бетонная гробница без окон (как запоздало объяснят в эпилоге, такая ассоциация близка к правде). Напрашивается вопрос - как все эти консервативные ксенофобные американцы допустили этот проект до реализации? У них что, глаз не было? До самого конца я надеялась, что чего-то не поняла, и здание будет прекрасным, но чуда не случилось. Если бы меня в детстве привели не во Дворец пионеров, а в эту серую коробку, я бы заплакала. Вообще, объяснение идеи здания в конце фильма ощущается таким запоздавшим, как будто приписанным в последний момент, что уже и не нужным. В нем чувствуется попытка обдурить зрителя, сказав: смотрите, какой у нас тут глубокий смысл, а вы и не заметили, дураки. Но в трехчасовом эпике было достаточно времени, чтобы показать эту идею, вместо того, чтобы разжевывать нам ее в эпилоге. Отмечу еще одну последнюю деталь: режиссер не стал нанимать носителей венгерского языка, и главные герои в основном говорят на английском с венгерским акцентом. Проблема в том, что они говорят так друг с другом даже наедине. После 'Аноры', показавшей, как можно виртуозно и очень правдоподобно изображать речь иностранцев в Америке, такой подход выглядел ленивым и неуклюжим. Итог: если вы хотите насладиться идеальной оскаровской исторической драмой про архитектуру, где история выдумана, психологичность отсутствует, а архитектуру показывают мало и плохо, 'Бруталист' - ваш выбор. Но 215 минут вашей жизни вам никто назад не вернет.
Режиссёр Брэйди Корбе на примере венгерского беженца демонстрирует нам восприятие Америки чужестранцами и реакцию на новые, европейские принципы. Трёхчасовой опус разделён на главы, в которых перед нами раскрывается история венгерского архитектора Ласло Тота. Повествование включает в себя различные временные эпохи. Экспозиция же передаёт нам боль и страх во время окончания войны, где, почему-то, выставляют СССР врагами. Что за мода у Америки пошла в прошлом году? Они коверкают историю: то Джесси Айзенберг ровняет советов с фашистами в «Настоящей боли», теперь Брэйди Корбе буквально за минуту хронометража (учитывая общую продолжительность фильма в 201 минуту) натравливает против себя нашего, отечественного зрителя. Убрав этот вопиющий казус, картина ставит зрителя напротив главного героя Ласло, чтобы мы следили за его жизненным путём. Перебравшись на поиски лучшей жизни в США, беглый венгр старается донести до чопорных американцев своё видение прекрасного в искусстве и архитектуре. Это не становление героя, не история происхождения его таланта и заслуг – это уже знаменитый, состоявшийся архитектор, попадающий в совершенно новый мир. Мир, который не готов пока на экстравагантные эксперименты с постройками. Концепция драматизма и глубина персонажа строятся вокруг его образа. Это не идеальный мыслитель, это мученик времени, имеющий свои пороки и изъяны. Как выжить такому в Америке 50-х? Сюжет бросает героя из одних передряг в другие, скрывая талант виртуоза за общественной бригадой строителей, чтобы в один прекрасный день ниспослать на него спасение. Можно сколько угодно проводить аллегорий персонажу Гая Пирса – Харрисона Ван Бюрена – но он сменяет маски постепенно. Повествование обрывается на новую главу, чтобы дать зрителю контраст заезженных взглядов «янки» на европейскую стилистику и гармонию архитектора. Это не просто великолепный подход к строительству, это видение того, что скрыто от глаз обычных обывателей. Методы Ласло одним нравятся, другие считают их ничтожными. Если бы концепция картины заключалась на сохранении и развитии персонажа, как личности, можно было бы лицезреть постоянное совершенство, победы и поражения, которые должны приносить опыт. Но режиссёр направляет все силы героя на сотворение безумной фантазии нанимателя - Magnum opus архитектора. Вот тут мы и сталкиваемся с обратной стороной картины – растягиванием хронометража. Прошло меньше половины фильма, нас постепенно погружают в сложности строения, в немыслимые запросы архитектора, чтобы вывести всё до идеального уровня. Раз такой размах на заказ, раз спонсоры заинтересованы в проекте, то, что может помешать? Амбиции, пагубные пристрастия и капризы. Нам пытаются передать драму сломленного человека, где его пороки не дают спокойно жить, отсылая к прошлому, военному времени. Для большего познания персонажа мы расширяем его окружение, поэтому явление больной жизни и племянницы только сильнее передают важность миссии и последствия войны. Именно военное зло сотворило этих людей такими, какие они есть, а вычурная Америка этого не понимает. Акцент на различии, на ценностях, на отношении к жизни разнится между обществом США и Европы, поэтому сильный контраст выделяет жену главного героя Эржебет в исполнении Филисити Джонс и племянницу Зофию, сыгранной Рэффи Кэссиди. Для Ван Бюренов и их аристократического общества иностранцы являются игрушками, диковинками, с которыми любопытно поиграть. Причем все события происходят так не навязчиво, так небрежно и легко, на первый взгляд, что ты не сразу замечаешь всю иронию происходящего. На этом и делает акцент режиссёр, что ушла война, а мучители остались. Но, блин, развивать данную тему ещё два часа, на мой взгляд, слишком долго. Третья часть повествования снова отделяет большой промежуток времени, показывая изменения героя, его «холодный характер» и отношения с женой. Смешиванием своих пороков со своей любовью – пагубное дело, поэтому фильм добавляет больше драматизма, чтобы в итоге представить бруталиста, как выгоревшего человека, как усталого и сломленного. Возникает вопрос: кто в этом виноват? Сцена с выпадом и отчаянием жены на фоне богатеев добивает зрителя, чётко проводя различия между обществами. Человечности тут и не было, был только расчёт и выгода. С точки зрения искусства и наследия, то кульминация раскрывает перед зрителем ужасающие аналогии построек. Громадные прямоугольные блоки, холодный мрамор, параллелепипеды, тёмные воды и злоба, затаившаяся в катакомбах постройки. Вот что может сотворить душа сломленного, не знающего покоя человека. Мы приходим к точки завершения – все методы, все средства, все идея и новые архитектурные решения пришли из трагичного и безжалостного прошлого. Как музыкант передаёт травмы через музыку и песни, так и бруталист передаёт все свои внутренние переживания через постройки и дизайн. Посыл картины понятен, история интересная, но она слишком растянута, отчего от просмотра устаёшь. Режиссёр хотел таким методом передать ощущения главного героя, что он на протяжении многих лет не может найти себя покоя, но хронометраж «Бруталиста» можно урезать пополам – посыл будет неизменен.
«Бруталист» — фильм, который явно хочет быть великим. Он говорит о монументальности буквально и метафорически. Исследует тему американской мечты через бетон и величественные постройки, через индустриальный саундтрек, через ощущение давления этой самой мечты. И с технической стороны он действительно великолепен. Используя грамотную игру со светом и тенью, в напряженные моменты картина буквально давит на зрителя, а в сценах семейной идиллии, наоборот, дарит иллюзию тепла. Камера неотрывно следует за главным героем, создавая почти документальный эффект присутствия. Всё это превращает 10-миллионный артхаус в масштабное фестивальное событие. Визуальный язык фильма настолько убедителен, что кажется, будто мы наблюдаем за реальной историей. Но герой — вымышленный, и это важно. Вопрос в том, о чём этот фильм на самом деле. Если считать, что это очередное кино о страдающем художнике, то «Бруталист» следует проверенному пути. Здесь есть противостояние творца и системы, есть тема Холокоста, которая в последние годы часто становится ключевой в кино, претендующем на награды. Этот мотив усиливается кастингом: Броуди, сыгравший в «Пианисте», будто бы приносит в фильм уже знакомую трагедию, заставляя нас автоматически заполнять пробелы в предыстории его персонажа. Но для меня этот фильм больше про потерянного человека, чем про угнетенного художника. «Бруталист» напомнил мне «Нефть» Пола Томаса Андерсона. Только если герой Дэниела Дэй-Льюиса был чудовищен в своём действии, то герой Броуди отвратителен в своем бездействии. Он талантлив, но пассивен. Он винит обстоятельства, но сам упорно не делает шагов навстречу переменам. Он страдает от отторжения, но сам подчеркивает свою инаковость. Все шансы ему буквально приносят на блюдечке, но каждый раз он либо отказывается, либо делает вид, что ничего не происходит. В решающие моменты он не борется — он уходит в себя. И при этом Броуди играет его так, что ты не можешь оторваться. Он буквально исчезает в этом персонаже. Даже скандал с нейросетями не должен помешать ему забрать заслуженную статуэтку — это один из лучших актерских перформансов последних лет. Он раскрывает героя, у которого словно нет предыстории, но при этом ты чувствуешь её в каждом взгляде. Противопоставлен ему самый живой персонаж фильма — его жена. Если он опускает руки, то она продолжает идти вперед (и это особенно важно, учитывая её проблемы и дальнейший путь по фильму). Главный герой не смог бы даже привезти её в Америку без чьей-то помощи — и это важный момент. В погоне за великим он не только теряет себя, но и ломает жизни тем, кто рядом. Вот почему мне хочется видеть в этом фильме историю о том, как американская мечта ломает человека. Как без должного склада характера она пережевывает и выплевывает тех, кто не готов следовать жёстким правилам. Но боюсь, что режиссёр хотел сказать не это. Скорее всего, он снял очередную драму о художнике, страдающем под гнётом капитализма. И это — немного скучно. Но, пожалуй, пусть лучше я увижу в этом фильме нечто большее, чем он сам про себя рассказывает, чем соглашусь с привычной, десятки раз пережёванной трактовкой. 8 из 10
Перед нами фильм, собравший весьма престижные награды Золотого Глобуса и номинированный в десяти категориях Оскара. Фильм, который расскажет нам тяжелую историю архитектора, прошедшего концентрационный лагерь и эмигрировавшего в Америку из послевоенной Европы. Правда, невзгоды на этом не закончатся и жизнь ещё преподнесет бедному архитектору ужасные сюрпризы. Фильм длится три с половиной часа. И надо отметить, что это одна из самых скучных лент, которые я видел за последнее время. Это долгое и муторное повествование, в котором мы будем вынуждены смотреть на боль и страдания эмигранта еврейско-венгерского происхождения, который поверил в американскую мечту, но вот только она не поверила в него. Точнее, люди сначала заинтересованы в нем и всячески участвуют в его жизни, помогая ему, но через какое-то время вдруг не только перестают участвовать, а, по сути, начинают просто издеваться (и, конечно же, как обойтись без привычной нынче в Голливуде «половой жести», назовем это так). К слову, этот переход, так сказать, от любви к ненависти, никак не показан. Кино вообще не заинтересовано в раскрытии и развитии характеров персонажей. Из-за этого герои просто неинтересны. Когда же узнаешь, что это не биография, а выдуманные образы и истории (пусть и основанные на реальных фрагментах), то становится совсем грустно и никакого отношения к главному герою не испытываешь. Это безумно нудное и скучное кино с очень достойной операторской работой и добротной игрой актеров. Но сюжетно, хватаясь за какие-то важные темы, перескакивая от Холокоста к американской мечте, от любви и искусства к наркотикам и изнасилованиям, фильм скатывается в какие-то банальности, которые не вызывают отражения в зрителе. На мой взгляд, очень сильно переоцененное кино, которое, наверняка, возьмет свои статуэтки, но вообще не по праву.
Для меня, лично для меня, в фильме есть как плохие, так и хорошие моменты. Начну с плохих. Очевидное время и место для политической израильской повестки. Глобально в повестках нет ничего плохого, т к. это просто инструмент для формирования мнения. Но это всегда сопряжено с манипуляцией и эксплуатацией. В фильме она не особо маскируется, но смешивается с другими сюжетными темами. Другой небольшой минус это затянутый и монотонный сюжет, от которого становится скучновато во второй части, где пропадает действие и развитие и остаётся меланхоличное самобичевание. Хорошие темы - сама корневая сквозная идея о памяти и чисто сюжетная мысль главного героя, открытая в финале. Это получилось действительно сильно. Естественно понравилась тема о классовом расслоении и о том, что для богатых бедные всегда будут людьми второго сорта. Не совсем я уловил тему о человеке, чувствующего себя чужим, в мире который его никогда не примет. Вероятно это - замес на религии и опять же, те же повесточные еврейские отсылки. Но, так же и общая тема о мечте, возможностях, вере в себя и близких. Технически, кино замечательное. Игра актёров очень хорошая и Броуди достойно получил Глобус. Эстетский антураж и архитектурная тематика гипнотизируют. Атмосфера мрачная и даже истеричная. Кино может произвести неприятное чувство. Есть реально мерзкие моменты. Но, видимо этого и добивались, чтобы в финале привести всё к некому очистительном у и вдохновляющему катарсису. Не знаю насколько фильм достоин Венецианского Льва и Глобуса, но драма получилась тяжёлой, крепкой и многогранной. Сюжет. Главный герой еврей, после Второй Мировой войны бежит в США. Следом к нему пытаются пробиться жена и племянница. Несмотря на то, что он талантливый архитектор, в стране больших возможностей ему не особо везёт. А ещё он балуется наркотой, алкоголем и шлюхами. Случай сводит его с эксцентричным миллионером, тот берёт его на строительство монументального здания в честь умершей жены, которое должно стать церковью и домом культуры. Архитектор отдаётся работе, становится даже одержим ею, но связь с миром богатых скорее разрушает, чем действительно помогает и главный герой постепенно теряет себя. А к чему это приведёт - смотрите сами. Фильм и его участники получили несколько призов Венецианского кинофестиваля, в том числе за режиссуру и несколько Золотых Глобусов, как лучший фильм, за режиссуру и за лучшую игру актёра. Рекомендую.
Как бы не нападали на 'Бруталиста', но в чем его точно нельзя обвинить, так это в халтуре - актерская игра, операторская работа, экспозиция - все на высоте профессионализма и эстетичности, а чтобы достоверно передать картинку 50-х, создатели сдули пыль с технологии VistaVision, которой последний раз киноделы пользовались 61 год назад, и отсняли фильм на пленку. Все это при относительно скромных бюджетах и малоизвестном режиссере, чью фамилию только после Серебряного льва Кинопоиск переписал без ошибки. Это абсолютно авторское кино, вышедшее из тени благодаря Венецианскому фестивалю, и оттого, возможно, встреченное не особо ласково массовым зрителем. Да, в фильме есть не самые приятные сцены - это драма, и она выворачивает внутренности, как и положено драме, при условии, что она о людях, а не о картонках. Три с половиной часа нас качают между эстетикой и отвращением, позволяя расслабиться только во время интермиссии. Кстати, в кинотеатрах она была полноценной и длилась 15 минут, для домашнего проката антракт сократили до минуты. Вопреки опасениям, меня совершенно не утомил хронометраж - это тот редкий случай, когда продолжительность фильма оправдывает каждая сцена и нет ничего лишнего. Броуди и Пирс великолепны без лишних слов. У 'Бруталиста' определенно есть все данные для звания Лучшего фильма-2024. Вышло чуть больше пары слов, подстать масштабности этой картины? Кому и когда смотреть - поклонникам серьезного авторского кино или тем, кто хочет его полюбить (но лучше начинать этот путь с чего попроще); во время настроя грузануться и - важно - при отсутствии отвлекающих маневров и помех справа на протяжении минимум 3,5 часов. Кому и когда воздержаться - любителям легких расслабляющих фильмов; если обязательно наличие экшна и, пожалуй, после тяжелого рабочего дня и под пивко с чипсами лучше подобрать что-то другое.
Ничего увидел у Брэйди Корбе ни в каком амплуа, и вообще поначалу думал, что слово «бруталист» описывает не архитектурный стиль, а какие-нибудь черты человеческого характера — очень стыдно, конечно. Сам режиссер, кажется, тоже сделал буквально все, чтобы предельно завысить порог вхождения в свою новую работу: три с половиной часа с антрактом, нестандартный популярный в 1950-х формат пленки, весомый исторический бэкграунд с невнятно раскрытыми тонкостями национальной идентичности главного героя, то ли намеренно, то ли случайно названного также, как знаменитый вандал, в 1972 году изуродовавший молотком микеланджеловскую «Пьету». Если еще немного углубиться, на ранних этапах производства картина подразумевала совершенно другой ключевой актерский состав, однако тот, который в итоге оказался финальным, по ходу просмотра впечатляет здесь в первую очередь. Броуди и Пирс великолепны, как и всегда, когда снимаются не в откровенных бэхах, из саппорта больше других радует Джо Элвин. Во второй половине картина сильно теряет в ритме и несколько раз пытается слишком прямолинейно тебя разжалобить, как это часто бывает в драмах с участием тоже, кстати, замечательной Фелисити Джонс. При этом чуть ранее в какой-то момент ловишь себя на мысли, что уступаешь величию и размаху фильма, оказываешься поэтически сдавлен его техническими пропорциями и общей энергетикой, словно маленький человек на улицах мегаполиса, и это производит действительно необычный мощный эффект. Гюго писал, что до появления печати, именно архитектура служила людям инструментом для записи в вечности важных страниц прошлого. Не уверен, снял ли Корбе свой magnum opus, равно как и в том, оставлю ли сам какое-то наследие, но это тот тип кино, который заставляет думать, что как минимум хочу.
Когда фильм длится 215 минут минут, разделен на главы и имеет 15-минутный антракт, он становится киноисследованием, романом, который изучает целое явление через героя. «Бруталист» — большое кино о маленьком человеке, который без особого рвения пытается реализовать свой талант. Персонаж Эдриана Броуди отличается скромностью и достоинством, его незначительная роль в новом для него американском обществе не вызывает у него сметения или стыда, но при этом с уважением и благодарностью он принимает возможность заняться грандиозным архитектурным проектом. Внимательная и чувственная камера оператора Лоли Кроули с осторожностью обнажает изъяны главного героя и его «господ». Со стыдливой откровенностью она показывает сцену насилия над телом и честью в кульминации. Благодаря этой выразительности время при просмотре пролетает незаметно. Про капиталистическую порочностью и социальное неравенство снято множество эпичных фильмов, и если «Мегалополису» Фрэнсиса Форда Копполы понадобилось 120 млн $ (еще и вышло не очень убедительно), то режиссер Брейди Корбет с «Бруталистом» уложился в 10 млн $. Достойно ли это кино главной награды на Оскаре как фильм, отражающий социальную картину 2024? Думаю, да. В мире, который доходит от крайней степени проявления толерантности к «иным» до высшей степени ненависти к мигрантам, «Бруталист» может стать отрезвляющей пилюлей.
Фильм точно оставляет некий осадок после себя, что неудивительно, ведь это почти четырёхчасовое творение. В середине фильма, между двумя частями, есть перерыв (интермиссия), который приходится как никогда кстати, учитывая хронометраж картины. Сразу стоит отметить, что с архитектурой как таковой (как бы многие ни ожидали) фильм общего имеет мало. Он скорее о переживаниях артиста — венгерского еврея Ласло Тота, покинувшего свою страну ради исполнения 'американской мечты'. У картины Корбе, конечно, есть свои сильные и слабые стороны. Хотелось бы начать с положительных аспектов фильма (кроме вышеупомянутой интермиссии). В первую очередь стоит отметить техническую работу: цветокоррекцию, звук, движения камеры, саундтрек — всё на наивысшем уровне. Лол Кроули абсолютно точно заслуживает свою номинацию на 'Оскар'. Также восхитительна игра актёров, которые безупречно справились со своей задачей. Гай Пирс (урождённый британец, проживший половину жизни в Австралии) идеально показал 'образцовый' американский акцент. Что интересно, при озвучке венгерского языка был использован ИИ, а работой руководил носитель языка, добавляя некоторые диалектные особенности. И, наконец, сюжет. Первая часть меня приятно удивила — она была насыщенной и интересной. Смотря на череду неудач главного героя, начинаешь ему сопереживать, а когда у него всё же что-то получается, невольно радуешься его успехам. Вторая часть, на мой взгляд, уступает первой. Она более тягучая, с не всегда понятной мотивацией персонажей. Но, несмотря на это, всё равно находит, чем удивить. Некоторым может не понравиться открытая концовка, но я считаю её достоинством фильма. Также хотелось бы отметить отсутствие пошлости в эротических сценах — это действительно сложно сделать. Теперь о минусах. Во-первых, пролог кажется сделанным 'на коленке', чтобы как можно быстрее закончить картину (а то уже почти четыре часа хронометража!). Из-за этого остаётся всё-таки некий осадок. Весь смысл фильма авторы решили уместить в последней минуте, но при этом во время просмотра ты не задаёшься вопросом 'Что же хотел сказать автор?', а просто наслаждаешься самим фильмом. В связи с этим я бы сказал, что фильм ни о чём: он не несёт какой-либо необычной повестки, не философствует о великом — он просто есть. И это отнюдь не плохо, ведь искусство не всегда должно что-то доносить, правда? В данном случае ты наслаждаешься тем, что видишь на экране, а не какой-то абстрактной идеей. И всё же фильм тяжёлый и, скорее, на любителя. Порекомендовал бы я его кому-нибудь как must-see? Нет. Это сильная работа, которая всё же не является продуктом для массового зрителя, каким хочет казаться. 8 из 10
'Бруталист' - разноплановое кино. Это и 'Шпиль' Голдинга, и исполнение 'американской мечты', но, что интересно, в Европе и, что ещё интереснее, после неудачи её осуществления в штатах. В первую очередь это мигрантское кино. Это история о потреблении людей другими людьми, о притворной этике, о привилегиях, которые дают повод для насилия. Эта тема исследуется в кино часто в последнее время (или кажется? так как 'подтверждения сразу не нахожу), мне хочется убрать это, но, видимо, сексуального насилия в жизни происходит так много, что, видимо, в подобных историях этого не избежать. Такое, знаете, напоминание - власть и агрессия (которая, очевидно, есть у миллионера) порождает насилие. Цинизм героя, к слову, выражен в эпизоде с рассуждением, отправлять ли цветы погибшим рабочим. К сожалению, этот бич передался и его сыну, который, как и положено, ведёт себя ещё более отвратительно, и нам остаётся только догадываться, как прогулялись они с Магги - племянницей. Только дочь в этой семье умеет комбинировать семейный статус и человечность. Также торчит и история Тота с наркотиками, но тут, как мне кажется, всё объясняется в новостях, которые мы слышим: время, доступность, незнание. Эпилог картины (который именно так и назван; к слову, спасибо авторам за антракт и заботу о зрителе) может не удовлетворить эмоционально, но именно он раскладывает все смыслы по полочкам. Племянница Тота Ласлоу озвучивает хвалебную речь своему дяде, интерпретирует его работы. Это важный эпизод, так как именно он показывает, что остаётся в истории, какое мнение, которому, при всей симпатии, которую вызывает главный герой, не верится. Здание, которое он посвятил отношениям с женой, которой при занятии сексом закрывал лицо. Ну, чисто по-человечески, не верю. Но история забывает внутреннюю кухню, история запоминает результат и выбирает удобный слог. Именно этим посылом заканчивается кино (которое просится быть основанным на реальных событиях, но является вымыслом), как и эта скромная рецензия. P.S. Мало про игру Эдриана Броуди? Тимоти не войдёт в историю, Броуди гениален.
Грандиозное кино. Это именно то, чего я хотел от фильма, о котором с каждого угла кричат 'Monumental!'. Было сделано всё, чтобы фильм получился похожим на старомодную эпическую драму 1960х. Конечно, Броуди великолепен, в этом наградном сезоне он почти вне конкуренции, но вы видели Гая Пирса? Один из самых отталкивающих и одновременно притягивающих персонажей за последнее время. Так разыграть дружелюбие и обаяние, что, когда его злые качества случайно проявляются или свирепо вырываются наружу, абсолютно шокирует. Он с легкостью переходит от сочувствия к бездушию. Обоих актеров уже видели в довольно похожих ролях, но они никогда не проявляли себя с такой силой. Не могу выразить словами, как сильно мне понравилась первая половина, и сколь же сильно ввела в заблуждение вторая. Конечно, она такая же захватывающая, как и первая, но я надеялся, что она продолжится в том же духе, но вместо этого вторая половина идет по странному, запутанному пути. В некоторых идеях есть откровенность, которые кажутся такими же грандиозными, как и сам фильм, но по сути бесплодны; чересчур буквальные, неубедительные метафоры, которые чуждо смотрятся на фоне пройденного материала; надуманное использование жены Лазло (что усугубляется фактом, что Фелисити Джонс здесь самый слабый исполнитель из главных трёх); нагромождение большого количества побочных сюжетов в последнем часу, где персонаж Броуди окончательно потерялся; резкий эпилог для фильма, который так много требует от зрителей в течении 3.5 часов и не отвечает почти ни на что. Тем не менее, первая половина филмьа - нечто по настоящему особенное. Сцена, где Лазло впервые видит старые фотографии своих зданий и спрашивает: 'Можно я их оставлю?' глубоко трогает, и я думаю, что отношения с Ван Бюреном затронули универсальное желание каждого художника - чтобы кто то, обладающий властью и влиянием, по настоящему оценил талант. Сцена у статуи свободы, строительство библиотеки; первое знакомство с процессом работы Лазло - всё выглядит потрясающе. Наверное никогда не пойму, как это удалось снять менее чем за 10 млн. долларов. Один из самых красивых и хорошо звучащих фильмов года. 9 из 10