Рецензии. Красная пустыня

M4akoin • 23 августа 2020 в 18:58

Удушающий мираж в пустыне

Это картина очень многогранна и непроста на первый взгляд. Очень много недосказанностей и молчаний. Не понятно почему даже пустыня есть название, но в этом и суть Гения Антониони. Сюжет в этих картинах первостепенен как и высокая игра актеров. Пустыня есть сам город в котором проживают главные герои, а мираж это жалкая надежда Моники на попытку уйти из этого нетерпимого пространства, но при этом сама она не желает покидать совою пустыню где она чувствует себя, то комфортно, то переживает великое страдание и перенесенные эмоции. Так же, спасением для неё может оказаться звуки отступающего парома, которые чуть ли не молят, сбежать и начать новою жизнь на новом береге! Но осознание того что покинуть свой город она не может, постоянно удручает её и загоняет в ещё больший душевный и эмоциональный ступор... В фильме это и есть удушающий мираж. Я думаю, что свой магазинчик главная героиня либо так и оставит не по крашеным или чтоб до конца сгубить себя, покрасит его в Красный цвет, который в этом фильме является проводником действия.Но из-за пустынности городка, магазин так и не расцветёт и останется он только душевной кровью для главной героини... Фильм прекрасен, и его должен посмотреть каждый кто чувствует себя одиноким, и надеется обрести покой в заурядных окружающих его вещах, или мыслит отыскать новое вдохновение, и душевное созерцание.

КиноКакПовод • 18 декабря 2018 в 00:17

Последнее отчуждение

Давно принято называть пять фильмов Микеланджело Антониони: «Крик», «Приключение», «Ночь», «Затмение», «Красная пустыня» — пенталогией отчуждения. Фильмы несравненно больше одного слова. Но так легче отделаться от них образованному человеку и положить на полочку. Что ж, пусть будет слово «отчуждение». Чуть подробнее про «отчуждение» в последнем фильме пенталогии — «Красная пустыня»? Извольте, слова могут быть очень простые: Джулиана попала в беду... Её тело и её душа мучают её. Она одна в мире людей, в мире машин, в мире, который перестал быть прежним, который больше не опора, у которого у самого нет опоры... Она больше не знает — где она сама, что она сама… Ни цвет, ни звук, ни чувства к другому не являются надежными... Постоянны лишь страх и боль… Но нужны опять слова, чтобы поймать — что это значит – стать чужой в самой себе? Как это — потерять всё, что прежде считалось твоим, что прежде и был ты сам — потерять и продолжить жить?… Это больно. Это страшно. Это горько. Боль и страх приходят из ниоткуда — разум фиксирует, что у боли и страха нет причины — но от этого они не перестают быть болью и страхом. Тело выворачивает, душа вопит. Но память еще помнит — что было до — что значило быть нормальным, что значило выглядеть прилично, что значило иметь хорошие желания и что значило жить в удовлетворении от того, что ты их достигаешь правильно. Что значило иметь мужа, ребенка, друзей, быть занятой полезным делом, иметь под ногами твердую землю... А потом всё потерять. Потом очутиться в зыбком мире, когда идешь не по тому, что твердо, а по тому, что помнишь, что оно было твердым. Но с каждым разом всё трудней притворяться, всё трудней скрывать что ты — это не ты. Невыносимо быть преданным. Преданным своими глазами, своими чувствами, своими мыслями… Где ты? Где я? Я?… Я — осталось лишь как место, которое болит. Место. Очерченная дыра. Дыра в призрачных образах из прежней жизни… Как можно остаться жить преданной всем миром? Нельзя остаться. Но то пустое место, которое было тобой и болит, еще помнит зов заботы и страха за других. Тебя нет, ты уже умерла, но взгляд на ребенка, который может попасть в беду, дарит тебе опору, чтобы выкинуть всю эту галиматью, из-за которой было невозможно оставаться жить, и кинуть все силы ему на помощь. Ведь то были всего лишь твои проблемы, а ты-то так — тьфу — сломанная машинка — а он… вот он — нежный, открытый, беззащитный, счастливый быть с тобой… даже если ты знаешь, что ты всего лишь оболочка прежней… но он-то счастлив. Поэтому плюнуть на этот ад, в который периодически превращается твое существование, принять его и жить, ходить, говорить, улыбаться, если нужно пить лекарства, от которых тускнеют последние краски мира… Нет, еще конечно можно попытаться убежать, попытаться прислониться к тому, кто в твоих мечтах тебя понимает, а раз понимает, то может поможет… но ничего не поможет… Тебя-то нет, ты в себе чужая… Но ты молода, ты красива, ты не одна… и, хотя, ты, раз за разом, забываешь, что это значит… хотя, раз за разом, всё это тонет в безразличии, на смену которому приходят страх и боль, но абсурдная ниточка связи с другими-живущими и память о других, которые вырастили тебя для этого мира… который оказался болью… но они-то любили тебя и отдали всё для тебя… абсурдная эта связь, потому что не имеет ничего в себе ни логичного, ни надежного — она всё еще удерживает тебя здесь с ними… Она и еще надежда на избавление от кошмара… что весь кошмар всего лишь сон, всего лишь кошмарный сон… и достаточно лишь проснуться. (Достаточно найти тихое место, тихую лагуну, собраться с силами, успокоиться, услышать как тебя зовут и доплыть до спасительного корабля… Достаточно поверить, что один плюс один будет один — что человеку по силам разомкнуть круг своей отдельности, прорваться через болящее натяжение поверхности капли нашей души, даже если мы не знаем — есть ли там что-то за этой поверхностью… ) Надежда проснуться от дурного сна яви длит нашу жизнь день за днем. Мы чужие в этом сне… ведь всё должно было бы быть по-другому… мир обязан был быть другим… мы должны были быть другими. И всё будет. Осталось подождать чуть-чуть…

Daimon23 • 8 января 2018 в 17:12

Отчуждение по Антониони...теперь в цвете

Я не вижу особого смысла объяснять метафоры, искать логику, даже рефлексировать. Не то кино. Это надо видеть и просто прочувствовать... или не прочувствовать. Нельзя ведь предугадать какие переживания цепляют каждого отдельного кинолюбителя. Собственно, для определенности и стоит немного почитать перед просмотром. Фабричный дым заменяет облака, корабли кажутся титанами, кружащими вокруг подглядывая в окна, рабочие, завернувшись в целлофановую пленку, бастуют перед высокими бетонными стенами, поля кажутся болотами, из заводских труб валит желтый дым. Джулиана (Моника Витти) в этом мире, отданном индустриальной застройке, кажется невероятно хрупкой, будто стеклянная фигура, которая вот-вот рассыпется. Ее питает одиночество, и страх на грани безумия. Муж и друзья смиренны к ее поведению, и только деловой партнер ее мужа, Коррадо (Ричард Харрис) пытается осознать ее чувства, испытывая к ней тягу, мотив которой и строит неопределенный любовный треугольник для героини. Что б упростить обсуждение вопроса на тему «Так это… смотреть, не?», ЕСЛИ ВАМ ПОНРАВИЛСЯ ХОТЬ ОДИН ФИЛЬМ ИЗ «ТРИЛОГИИ ОТЧУЖДЕНИЯ» («Ночь», «Приключение», «Затмение») БЕГИТЕ СМОТРЕТЬ. Это кино не про сюжет и даже этот любовный треугольник не выглядит как драма. У идеального зрителя и не должен вставать вопрос об адекватности героини, а пояснение про то, что она пережила страшную автомобильную аварию, оправдывает поведение Джулианы не для нас, а окружающих ее героев. И не встает вопроса о том только ли героиня слышит гипнотически раздражающие механические завывания. Хотя даже я не смог не задаваться вопросом «Как героини жить в этом мире?», очевидно ведь что ей ничего не изменить, может быть в этом и есть та самая отчужденная обреченность? Первый цветной фильм Антониони радует глаз, сильно радует глаз. Настолько сильно, что во время просмотра чувствуешь перенасыщенность кинематографическим изобилием. Честно говоря, за полторы тысячи просмотренных фильмов у меня так первый раз, даже немного стыдно. Вот кого мне всегда мало так это Моники Витти, так красиво и необъяснимо привлекательно страдать на экране не умеет ни одна актриса. Плюс смысловые игры с цветом, интеллектуалы возрадуются. СТОИТ ПРЕДОСТИРЕЧЬ КАЖДОГО, фильм идет 2 часа, действия почти никакого и физически все-таки вторую часть фильма смотреть становится тяжело. Хотя «пустыня» от этого меньше страдает, чем «Приключение», на мой взгляд. Забудьте о сюжетных структурах, о «пути героя» и драматическом финале. Последних двух пунктов мне не хватило, сильно я уж вскормлен классическими кино структурами. Ищущих четких логических пояснений отдельных приемов спешу расстроить, придется воспринимать самому. Даже необъятный интернет не на все даст ответы, а позже они могут показаться не слишком изящными. Лучше прочувствовать, а не думать. Хотя чего еще ожидать от сценария Гуэрры. МЕНЯ ЦЕПЛЯЕТ такое кино, оно любопытное, оно красивое, она (Витти) очень красивая, я люблю темы внутреннего одиночества и рефлексии в кино. Особенно если оно так поэтично. Критика индустриального общества прилагается, некоторые могут кричать об актуальности. «Красная пустыня» кино не идеальное, не изменит вас и ваше восприятие, особенно если у вас солидный кинобагаж, но другого, даже близко, похожего фильма никогда не будет, это уже достижение. 9 из 10

ivanbelor • 19 мая 2017 в 13:27

Заключительный фильм «пенталогии отчуждения» Микеланджело Антониони, принесший режиссеру «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля, стал первым цветным в карьере постановщика. Цветовая палитра сыграла определенно не последнюю роль, ведь действие происходит в городских окраинах: грязевые поля, одинокие деревья, заводские выбросы, море, корабельная пристань — все усеяно густым туманом; преобладают оттенки пастельного, грязно-белого и серого цветов, что подчеркивает душевную опустошенность, тоскливость и фрустрацию. «Красная пустыня» немного отдаляется от второго, третьего и четвертого фильма пенталогии («Приключение», «Ночь» и «Затмение»), возвращаясь к первому — к «Крику» (1957). Антониони завершает пенталогию тем, чем начинал. «Красная пустыня» — своеобразный антипод «Крика». Центральные персонажи этих фильмов имеют схожие экзистенциальные проблемы, но их судьбы складываются по-разному. Главный герой «Крика» внезапно потерял место в жизни, так и не сумев его найти, что привело к плачевным последствиям. Здесь же героиня внешне преуспевает: имеет работу, жилье и семью — мужа Уго и маленького сына. Но она все равно несчастна — несчастна в незнании, как и зачем жить. Даже временная интрижка с Коррадо, новоприбывшим инженером, не придает ее стремлениям форм. Она просто движется, слепо следуя вперед, словно маленькая девочка, чью историю она рассказывала сыну, по пустынному пляжу со странным красным песком, постоянно проваливаясь, запинаясь, озираясь в поисках какого-то ориентира. Как и всегда у Антониони — персонажи сбиваются в компанию, проводящую время за беседами; рассуждают о любви и сексе, наслаждаясь ложной душевной близостью. На этот раз центральные персонажи не принадлежат буржуазии — они обычные рабочие; обитают не в дорогущих виллах, а в дешевых квартирах и портовых ночлежках. В одной из сцен в сарайке герои внезапно начинают разрушать внутренние деревянные стены, отделяющие кровать от основного помещения, чтобы растопить печь и согреться. Маленький бунт против обыденности — одинаковый для всех, но при этом сугубо личный для каждого. Позднее Джулиана останавливает Коррадо, идущего забрать забытую ей сумочку, приковывая удивленные взгляды друзей и мужа. Она пытается вглядеться в каждое лицо по отдельности, но видит лишь размытые силуэты. А диалог, где Джуалиана говорит Коррадо, что взяла бы с собой в дальнее плавание «все, что видит и чем пользуется каждый день», подтверждает привязанность героини к своим вещам, которые заменили ей реальные эмоции. Она хочет перемен, но никто вокруг не слышит ее мольбы — все также, как и она, утопают в бренности; а уповать на высшие силы — не в правилах Антониони.

Micki • 27 сентября 2016 в 11:18

Зелёное пальто на сером фоне

Бесцветные люди, хмурое небо, серая грязь под ногами, увядшая растительность. На фоне индустриального пейзажа вырисовываются две цветные фигурки: зелёное пальто Джулианы и коричневое её сына. Женщина кажется отрешенной, потерянной, нездешней. А вокруг недружелюбная, явно агрессивная среда: массивные, уродливые конструкции завода, из труб идет дым, внезапно откуда-то вырываются клубы пара. Что с ней? Этот главный вопрос волнует зрителя на протяжении всего фильма. Она и сама хотела бы получить ответ на этот вопрос. Её мужу (он инженер с типично техническим мышлением без рефлексии) всё достаточно ясно: она заболела после травмы, есть причина, есть следствие – нужно лечить. Может быть, её муж Уго недостаточно заботлив и ей не хватает тепла? Может, её избыточная сексуальная энергия, блуждая по телу, не находит выхода? Ответов может быть много: чувства Джулианы - загадка для неё самой. «Я хотела бы снять пелену», - говорит она Коррадо, другу мужа. Кто он для неё, что он для неё - человек, с которым она проводит много времени? Но и с ним не получается быть до конца откровенной: в их диалогах преобладают намёки, абстракции и недосказанность. Между ними возникает энергетическое поле. Что это: влечение тел или просто потребность, чтобы кто-то всегда был рядом? Любит ли он её или это только её догадки, её проекции? Да и нужно ли это ей? Вопросы без ответов. Отходы предприятия стекают в воду, отравленная земля, деревья, прокрашенные какой-то химией в фиолетовый цвет – абсолютно мертвая природа. Небольшой пикничок в полу-развалившемся домике. Ярко-красные стены и прекрасно-рыжая Моника Витти на их фоне. Пошловато-шуточные игры – градус сексуального желания героини растет – идёт выплеск в импульсивные поступки. Гнетущая атмосфера, монотонные звуки, звучащие в вакууме – тревога растёт, часы тикают – сейчас или никогда, иначе возможность будет упущена. Внутренняя борьба: между желанием и долгом, между желанием и желанием, между неосознанным и полу-осознанным – тело Джулианы-Моники мечется, бьётся, выворачивается, лицо выражает страх и страдание… Ну, наконец, контакт, искра, ток потёк между ними – и разочарование: не помогло! Он не помог мне, констатирует Джулиана. Она видит по-прежнему серый мир вокруг, и голубое море грезится только в детской сказке. А между тем мир начал частично приобретать краски. Может она ошибается: всё же с ней произошла метаморфоза? 10 из 10

Denton1 • 16 июля 2016 в 19:19

В очередной раз посмотрел 'Красную пустыню' Антониони. Последний фильм его тетралогии некоммуникабельности. Наверное, самая безысходная картина из четырех. Это фильм об адаптации человека к внешнему миру. Способен или не способен человек адаптироваться в полной мере. Мы видим Джулианну в исполнении Моники Витти. Она больна. Ее болезнь это ощущение пропасти между ее видением мира, ее желаниями и устремлениями и этим миром, уже в определенной степени индустриальным. Сложность заключается еще и в том, что внутренний мир Джулианны расщеплен, в нем нет целостности, нет парадигмы убеждений. Она пытается выявить сумму этих убеждений у других. Спрашивает у Коррадо о его взглядах. Он отвечает уклончиво. Говорит, что люди сами не знают во что верят. Верят в человечность, чуть меньше в справедливость, чуть больше в прогресс. В социализм. Он говорит, что главное делать то, что считаешь правильным для себя, для других. Чтобы совесть была чиста. Джулианна же не знает, что считать правильным, а что нет. она мечется. Она хочет быть единой с этим миром, но ощущает какую-то тоску. Порыв к контакту и невозможность этого. В интервью Антониони говорил, что у Джулианны есть только два пути, адаптироваться и тогда это будет преодолением болезни, либо нет.

mihail_sokol • 24 января 2016 в 20:29

Первая картина Антониони в цвете, «Красная пустыня», по сути, продолжение мысли режиссера о непознаваемости отдельно взятой экзистенции человека и мира в целом, обезличенном общении героев и проблемах коммуникаций с внешней средой. «Красная пустыня» наводит на мысль о том, что только в каком-то ином психологическом состоянии, психическом здоровье и внутренней неустойчивости (в данном случае, главная героиня – Моника Витти пережила аварию, сказавшуюся на здоровье) человек способен познать окружающий мир. Джулиана (Моника Витти) помещена в безжизненную действительность, подобную пустыне, где все не на своем месте, все сместилось и остается только отдаться беспорядочному течению, и, главное, держаться крепко, чтобы тебя не унесло. Героиня практически не общается со своим мужем на протяжении всего фильма; единственным человеком, с которым у нее налажен контакт, является инженер Зеллер (Ричард Харрис), друг мужа. Она рассказывает ему планы, связанные с открытием магазина, ездит на встречи с работниками, делится мыслями и идеями. Процесс коммуникации не помогает привести мысли Джулианы в порядок, поставить жизненные ориентиры и цели. Внутренний мир героини остается непонятным и одиноким; она не знает, как ей действовать, кого любить и как жить дальше. Мир как за тусклым темным стеклом, подобно бергмановским сюжетам, представляет собой череду образов, каждый следующий из которых наиболее близок к реальности, чем предыдущий. Так или иначе, конечный образ бесконечно таинственной реальности ускользает от человеческого восприятия. В фильме Антониони главной проблемой коммуникации между мужчиной и женщиной является некоммуникабельность чувств, закрытость перед партнером, отстраненность от реальных бытовых проблем и попытка уйти от их решения. Это является следствием духовной опустошенности, экзистенциального кризиса личности на фоне стабилизации экономического положения итальянского общества в первые двадцать лет послевоенного периода. 10 из 10 2014

Sergio Lilyofthevalley • 20 октября 2015 в 18:59

Почти на Марсе

Как это говорится – классика артхауса. Кино для тех, кто может подолгу рассматривать картину, кто может, читая книгу перечитывать ее. Кроме сценарно заложенных идей это еще и очень живописно. МА - художник во всем. Раскрашенный мир (трава, асфальт и т.д.), как минимум подчеркивает чувственность героев. Но возможно все сложнее, цветовая гамма кажется слишком продуманной. Классический герой МА – слегка ненормальный с общепризнанной психиатрической точки зрения. Только раздумьями не объяснить, например, выходку с угоном а/м. Нормальностью при этом (в том числе) считается предсказуемость поведения, успешность любой ценой, внешний вид, выражающий довольность жизнью, непонятно на чем основанную самоуверенность и много других сомнительных бараньих здоровых качеств. Так что же, за индивидуальное мышление приходится расплачиваться расстройствами? Одни отклонения вызывают другие? Маловероятно. Наверное, мы видим здесь человека еще не оправившегося от резкого прозрения, не подготовленного к тяжелым мыслям всем ходом предыдущей жизни. Знала ли она раньше, что может умереть, что до нее нет дела ни мужу ни ребенку, что все ее существование возможно бессмысленно? Все, что доставляло удовольствие раньше, стало почти безразлично. До этого ей не приходилось бывать на красной планете. От души ли добавлена всякая социальная нагрузка (почти реклама социализма)? Или это дань моде, или без этого не победишь на фестивале? Это, кстати, не помогло фильму в советском прокате. Он попал туда через 20 лет. Для Италии «красных» идей может и достаточно, но для СССР это жалкая кучка бездельников. К тому же эротизм неприемлемый в «стране будущего» - общупывание подруги в присутствии жены, кофта без лифа, девочка-подросток топлесс, измена мужу и др. И вдруг бы узнали, что «горбатый» запорожец и «буханка» - вражеские изобретения! А вот к чему бы сказка такая? 8 из 10

Lola_Freaky • 12 ноября 2013 в 21:26

Два часа тлена, или лучший фильм Микеланджело Антониони.

Так уж устроен человек, личность, что даже при внешней видимости благополучия (материальный достаток, любящий муж/жена, ребенок, возможность выполнения задуманного), счастье и душевное равновесие может быть далеко за пределами достижимого. Угнетающий индустриальный пейзаж 60-х – такой до боли знакомый и в наше время – как символ отчужденности, замкнутости и невозможности открыться. С каждым новым достижением в науке люди отдаляются друг от друга на шаг. За нас уже все сказано, диалоги становятся все более примитивными. Но чувства не могут исчезнуть так быстро. Порой мы сами не понимаем, что же нас так мучит и не дает покоя. У героини Моники Витти есть все, чего желает среднестатистическая женщина. Но в душе у неё царит хаос и пустота. Откуда этот страх, неопределенность и уныние? Поддаваться подобным чувствам может подросток, тогда это можно списать на возраст, но не взрослый человек. Красная пустыня – кино из категории тех, которые невозможно пересказать или описать словами. Его нужно прочувствовать. Тем, кто не переживал хотя бы отчасти нечто подобное, он может показаться банально скучным. Я прочувствовала его каждой клеткой и поняла, что Микеланджело Антониони – истинно гениальный режиссер. Звуковое сопровождение, планы, цвета, актеры – все выверено до мелочей, атмосфера захватывает с первого кадра и ты понимаешь, что перед тобой то самое кино, которое ты искал так долго… Не смотря на то, что гложущее чувство безысходности не покидало меня на протяжении всего фильма, я поняла, что не одинока, нужно просто поделиться тем, что у тебя внутри. И станет легче. Если, конечно, есть с кем. 10 из 10

K_S • 20 апреля 2013 в 06:59

Мои глаза должны видеть

Казалось бы, предопределенность пути не должна стать капканом безысходности, сильное чувство, претендующее по праву быть движущей силой, не может сломиться под давлением разума, как единого способа достигнуть смысла. Сложно представить женщину, попавшую, словно птица, в кислотную тучу, не желающую сполна вдохнуть чистоты, наполниться свежестью, способной дать уверенность. Антониони как мастер отражения человеческих чувств, тонко вплетающий их трепетность в контекстуальную обстановку окружающего мира, приводит зрителю сильнейший конфликт экзистенции, по праву претендующий на отклик. Однозначно весомой видится автору картина динамики развития человеческой эмоциональности в период столкновения с тем, на что судорожно тратят жизнь в поисках ответа. Глаза, которые закрыты, глаза, которые не хотят смотреть сквозь призму удручающих перемен - эти глаза грустны и полны чувственной скрытности, которая так жаждет быть раскрытой. Героиня Моники Витти, узнав, что есть та грань, когда еще немного и возможность оказаться вне жизни слишком высока, сталкивается с кризисом. Назвать ее состояние лишь проявлением посттравматического стресса столь же неверно, сколь рассматривать ее окружение как эталон счастливого образа жизни. В своем первом цветном фильме Микеланджело представляет зрителю глубокую и неординарную проблему как состояний, так и отношений, что мастерски тонко воссоздает игрой цвета. Отсутствие музыкального сопровождения и, вместо этого, режущие слух звуки, подчеркивают ту механическую часть человеческой природы, в которой теряются при погоне за достатком, а также передают холодную палитру чувств героини. Она наделена как сопутствующим страхом, так и чувственностью и страстью, которая то переполняет, то ставит жестокие грани, отталкивающие ее саму же от органичности в отношениях. Так, выбор краски, который представляется очередной трудностью при оформлении своего же дела, позволяет автору как бы хаотичными стежками набросить капли, рисуя словно сюрреалистический образ понятия реальности главного персонажа, что все же наделяет верой ее возможного спутника. Ей сказали, она должна научиться любить. Любить кого-либо, чувствовать, отдаваться порыву, наслаждаться переполняющему переживанию и смелости его проявления для героини представляется невозможным. Неспособность ввиду такой ригидности закрывает ее от окружающих маской, так и непонятой до конца. Потому только лишь слегка приоткрывшись и взглянув вверх на быстротечность и мрачность, приходит мысль об избегании как способе приспособления для того, чтобы жить.

Эндрю Вулф • 22 сентября 2012 в 19:05

К 5-летию смерти великого режиссёра (29. 09. 1912 – 30. 07. 2007) Есть фильмы интеллектуального кино, предназначенные для рационального восприятия. Таков, например, кинематограф Жан-Люка Годара, Питера Гринуэя, Джима Джармуша. Есть кинематограф психологический, предназначенный для тех, кто не боится заглядывать в человеческую душу. Таковы фильмы Карла Теодора Дрейера, Ингмара Бергмана, Андрея Тарковского. А есть кинематограф чувств или, как в нашем случае, некоммуникабельности чувств, где настроение не только всего фильма, но и каждой отдельной сцены, положение актёра в пространстве кадра, психология цвета и звука важнее всего остального. Ведь для Антониони жизнь – это и есть едва уловимая эмоция, непонятное настроение, ветер, налетевший как будто из ниоткуда. Вот и главная героиня фильма, молодая, успешная Джулиана, у которой есть сын и муж, тем не менее, страдает, сама не зная от чего. Чего-то непоправимо не хватает, хотя, казалось бы, всё есть. Но реален ли весь мир или только кажется таковым? И не является ли иллюзией её семейное счастье? Случайная интрижка с инженером, коллегой её мужа, на первый взгляд могла бы придать её жизни смысл. Но всё ускользает, как песок сквозь пальцы, героиня потеряна и не может найти эмоциональный контакт ни со своим мужем, который воспринимается как некий робот, наподобие того, что он подарил своему сыну, ни со своим окружением. Посреди холодного, мёртвого мира, населённого людьми-роботами, исполняющими некие функции, на фоне страшного индустриального пейзажа, представляющего собой огромные заводы с дымящимися жёлтым дымом трубами, Джулиана воспринимается единственно живым существом. Её душа ссохлась в атмосфере холодного безразличия. Она хочет любить и быть любимой, но не может преодолеть эмоциональную пропасть даже между близкими людьми. Она лишь повторяет: «В реальности таится что-то страшное». Как будто всё окружающее пространство – некий кукольный мир, зазеркалье Льюиса Кэрролла, а люди – марионетки, движимые неведомыми и опасными силами. Друг её мужа Коррадо кажется единственным из всех окружающих её людей, кто не утратил способности чувствовать. Он тоже ощущает себя чужим посреди механического конструктора, представляющего собой индустриальное человеческое общество. Люди отгородились друг от друга толстыми стенами и ядовитым дымом, отравляющим чистый воздух человеческих взаимоотношений. Джулиана живёт в вакууме и не может вырваться из него, как ни пытается. Мир как тюрьма, как раскалённая пустыня, где отчаянный человеческий крик никто не услышит. Она постоянно ощущает приближение чего-то ужасного, сигнализирующего о себе пока лишь металлическим грохотом. Возможно, так технократический ад приходит на смену человеческому общежитию. Люди больше не люди, а механизмы. А тот же, кто пока не утратил свою душу в погоне за внешним преуспеянием, обречён на мучительно переживаемое одиночество. Антониони блестяще показывает вроде бы привычный нам всем мир холодным и таинственным, в утреннем тумане которого могут прятаться любые демоны. Человек же кажется чем-то маленьким, незначительным, как букашка, посреди железа и бетона городов. Он потерян в большом пространстве, в лабиринтах итальянских улочек и больших труб, по которым ежедневно в атмосферу выбрасываются всевозможные отходы. Антониониевский мир похож на болото, в которое чем больше погружаешься, тем непонятнее становится, где мы, собственно, живём. Реальность расступается, открывая взору лишь туман, смысл жизни улетучивается, подобно утренней дымке, а всякое движение, будь то души или тела, оказывается бегством от себя, поистине ложным, напрасным движением. 9,5 из 10

kinomalisa • 7 июня 2012 в 02:36

Равнодушный и Отчуждённый Мир Красной Пустыни

Красная Пустыня (1964), поставленный Микеланджело Антониони - это фильм идеальный в том плане, что его выразительные средства, подобно массовой атаке, воздействуют на зрителя на всех возможных уровнях - психологическом, эмоциональном и физиологическом. Это фильм, который вызывает чувство угнетённости, тревоги, неосознанной тоски с самого первого кадра и не отпускает до финал с заводскими трубами, извергающими ядовито-жёлтый дым, который птицы научились облетать. Это фильм, в котором Антониони хотел показать индустриальный мир, созданный человеком в противовес натуральному миру. По словам самого мастера, он находил своеобразную красоту в индустриальном пейзаже и понимал, что модернизация и индустриализация неизбежны, и человеку придётся приспособиться к ним. Это фильм о том, что есть люди, сверх чувствительные и душевно хрупкие, как героиня Моники Витти, Джулиана, которые в окружении бездушного холодного нового мира теряют чувство реальности и не могу приспособиться к нему. Красная Пустыня - первый фильм Антониони в цвете, и, пожалуй, одно из самых потрясающих использований цветовой палитры в истории кино. Использование звуковых эффектов, странных и сюрреалистичеких образов (огромные зловещие корабли, с пугающей периодичностью проплывающие по реке, поющий розовый песок в фантазии Джулианы, игрушечный заводной робот, поступательно двигающийся ночью в спальне её маленького сына) создаёт мир страный, диссонансный, равнодушный и отчуждённый. Я не могу сказать, что я влюбилась в этот фильм беззаветно. Нет. Он слишком аналитичен и отстранён для меня - как 2001: Космичеcкая Одиссея Стeнли Кубрика. НО не признать величие, мастерство и возможно даже гениальность, стоящие за ним, я не могу. 9 из 10

LeoLou • 22 февраля 2012 в 09:21

Женщина-Анабиоз

Начнем с того, что если я стану петь дифирамбы Антониони – покажусь банальной, но если не напомню о том, что он действительно являет собой вершину стиля и художественности, рецензия эта потеряет значимость. Так вот, да, «Красная пустыня» несомненно, высококачественное и высокохудожественное творение таланта, кино для думающих, 'не привык смотреть артхаус - уснешь' и тому подобное. Итак, что мы видим. Промышленный район, загрязненный отходами, в котором от природы остались крупицы. Измученную женщину, загрязненную внутренним духовным кризисом, депрессией, в которой от жизни остались только рефлексы, да капельки надежды. При просмотре 'Красной пустыни' я увидела точную и четкую идею, выраженную Эрихом Фроммом и развиваемую им долгое время. Идея эта гласит о том, что чем больше отчуждение человека от природы, внешнего мира и самого себя, тем больше у него проблем, тем глубже он самопотакает своим слабостям и тем меньше для него поводов любить жизнь и радоваться ей. Этот фильм Антониони - прямая иллюстрация к данному тезису. В мире слишком мало любви, и любить мы не умеем… Будь у нее рядом человек, который полюбил бы ее и которого полюбила бы она, все утихло бы.. Найдись хоть одна душа, которая по-человечески тонко поняла бы ее, ей бы стало легче, а она потянулась бы за этим человеком, одолжила бы у него силы… Но, увы, мужу почти что все равно, он даже не приехал в больницу, когда она попала в аварию, да и сейчас он ничего не замечает, не тревожится. Друзья – это просто временное развлечение… А больше и нет никого... А с другой стороны, будучи в таком состоянии, возможно ли это, полюбить кого-то? Эта женщина не чувствует ничего, кроме самой себя. Круг замыкается и все, что возможно сделать – только в ее власти… Но у нее нет сил. Разделим для удобства фильм на три части. Первая, как вступление и знакомство с обстановкой. Ее тяготят индустриальные пейзажи, загрязненные реки и вечно непрозрачный, туманный воздух. Тяготит саму себя и она, как часть природы, которая неимоверным образом загрязнилась и от которой хочется избавиться. Она раздваивается внутри самой себя… Отталкивает себя от себя, но не может этого сделать окончательно. Ни принять, ни выбросить. Вторая, как главное разъяснение, вполне короткая в рамках фильма, но емкая в рамках ее внутреннего мира. Ее мечта, рассказанная сыну в качестве сказки – это нетронутая природа, кристально чистое море, одиночество и одновременное единение с природой, которое заполняет все существо человека и не оставляет места для всякого рода самокопаний. Парусник, который она видит, это, видимо нечто, она сама не знает что (знала бы, спаслась бы), чего она ждет как чуда, что наконец изменит ее жизнь. Все поет, внутри и снаружи – это то, чего она хочет, чувствовать наполненность и принадлежность к миру… Хотя, она готова и на то, чтобы ощутить принадлежность к человеку, к мужчине… Но и тут ее ждет разочарование. Мужчина, которого она выбрала как последнюю надежду, принял ее за женщину-загадку, которая манит и которую хочется заполучить. А что она там рассказывает, о чем бормочет – неважно, для поддержания разговора можно поговорить и об этом. Ну и третья часть, крушение надежд, разочарование и возвращение к той точке, с которой начинался наш рассказ. Попытки пошли прахом, она по-прежнему здесь, по прежнему ходит по этому грязному району, а ее недавняя «надежда» уплыла куда-то на корабле и совсем ее не спасла. А ее по-прежнему затягивают зыбучие пески... И ее по-прежнему никто не понимает. И еще, от себя, напоследок. О вреде такого рода кино… Не стоит смотреть его так, будто героиня – это вы. А то, знаете, смотрят девушки такое кино, а потом говорят, вот, мол, как героиня на меня похожа! Эта эстетичная похожесть служит оправданием подобного рода состояний для некоторых групп людей, вместо повода для борьбы с этим. Такого рода фильмы – это все правда, таких женщин, пожалуй, сотни тысяч. Они слоняются по миру, ощущая свою непринадлежность к нему… боящихся уйти и страдающих от того, что их надежда каждый раз летит в пропасть. Ведь, заметьте, проблема выдуманной, раздутой «депрессивности» очень актуальна в наше время, отчасти в том виновата культура, которая поет о боли, как о самом прекрасном, что есть на свете. И вместо того, чтобы учить на этом, как на плохом примере, люди грязнут в этом еще больше. 10 из 10

temugin • 9 августа 2011 в 22:24

'Мне сказали: все, что со мной происходит, это моя жизнь' События, которые происходят с нами со всеми, их совокупность, мы характеризуем как 'жизнь'. Героини Джулианы сказали: 'Живи!'. Что это значит? Люби мужа, детей, свои вещи, собаку-что-нибудь, люби это. Почва ушла из-под ног Джулианы, нарушился привычный ход вещей. И девушка удаляется в красную пустыню, потом что там тихо и спокойно. Прекрасная тишина. И парусники ходят мимо. Но вот плывет величественный белый парусник, на вид не такой как все. Однако же подплыв ближе, и он оказывается пустынным. 'Девочка привыкла к странностям людей, и это ее не удивило' Но вот голос, который поет. Не принадлежащий кому-то, но исходящий отовсюду, от утесов и скал, от моря и трав. От природы. Но не от людей. Красная пустыня оказывается выжженой. Джулиана говорит, и действует, порывами, естественно. Однако для окружающих это всего лишь причуды и ненормальность, списанные на травму после аварии. Никто не захотел вникать во внутренний смысл этой 'анамальности'. И замкнутость на своем внутреннем мире, отчаянное одиночество, и в то же время жажда, потребность в других людях, нуждающихся лишь в самих себе, и безразличных к ней. Великий Микеланджело смог изобразительными средствами, образами, движениями воплотить на экране душевный поиск, страдание, отчаяние и жажду, томление по 'быть понятой'. Воплощение того смысла жизни, к которому многие стремятся, однако на своем жизненном пути никогда не находят его, как не нашла его и главная героиня. 'Птички знают, что это яд, и больше не летят сюда' Лишь человек способен продолжать жить, не обращая внимания на собственное опустошение.

Кинопоиск • 2 октября 2010 в 10:14

Крах иллюзий

Щелкая пультом телевизора, внезапно увидела смутно знакомые кадры и не могла поверить, что это кино могут показывать по ТВ. Но это действительно была - 'Красная пустыня'. Когда то посмотрев его в кинотеатре, я вышла настолько потрясенная переворотом представлений о поисках себя в этом мире; о том, что же считать важным, а что нет; задумалась о том, что можно быть бесконечно одинокой среди вроде бы близких людей; о том, что и дети не спасут от душевного разлада, что иметь социально-значимые блага не так важно, как разобраться с собственным мироощущением, что постоянное терзание себя поиском смысла приводит к постепенному угасанию ощущения радости жизни... Я до сих пор не могу заставить себя вновь пересмотреть этот фильм, хотя дома даже лежит его запись. Я боюсь снова начать задавать себе эти вопросы... Я только-только нащупала путь к душевному равновесию... 10 из 10

oksaris • 13 июля 2010 в 08:18

Пустынные рассуждения

Первое цветное кино вдумчивого, тонкого Антониони — мастера экзистенциальных драм, чуткого и глубокого человека, остро чувствующего любые социальные и внутриличностные противоречия. Антониони имел удивительный дар не только видеть эти противоречия, но и раскрывать их через контрасты окружающего мира - обстановку, предметы, звуки, в его фильмах нет ничего случайного. С первых кадров он предлагает зрителю эмоциональный парадокс — на фоне дымящих труб заводов, толщи бетонных стен, давящего пара и серости фабричных зданий звучит тончайший, почти срывающийся женский голос, исполняющий скорбную в некоторых местах едва ли не диссонирующую мелодию. Она льется удивительно нежно, чисто, и вдруг, когда зритель успевает проникнуться ею — обрывается бушующим, яростным пламенем труб. Уже в этих кадрах Антониони проводит главную мысль фильма, осуществляет ее художественное воплощение — несочетаемость тонкого иллюзорного внутреннего мира героини с тяжеловесной, непоколебимой энергией социума. Джулиана, как и все главные героини Антониони — потерявшаяся, почти детская душа, в определенный момент времени задавшая себе вопрос: «Зачем все это?» Цепь дальнейших рассуждений приводит ее в смятение, близкие люди оборачиваются чужими, встречные не способными понять, а все окружающие — лишь расплывчатыми контурами в густом тумане. Джулиане говорят, что она больна, но так ли это? Можно ли назвать больным человека, задумавшегося над жизненными истинами, ищущего понимание, родственную душу, чувствующего пронизывающую красоту мира. В ответ на ее отчаянные попытки услышать от людей слова, идущие от сердца, а не от закостенелого разума и неконтролируемого тела, люди сторонятся ее, как всего неизведанного или принимают ее бунтующее начало за дурной характер. Как и во всем творчестве Антониони, этот фильм полон невербальных посланий, наполняя с первого взгляда медитативные кадры силой внутренних переживаний героев. Во всем присутствует настроение, во всем виден контраст окружения с субъективным миром: - безжизненный мусор, горы дымящегося хлама — и на их фоне голодная мать с ребенком в ярко-зеленом пальто, - обшарпанные стены, ржавые борта кораблей, запачканные стекла, грязное месиво под ногами — а на героине всегда аккуратные чистые летние туфли, - в красках преобладает серый цвет, но оттеняется он яркими вкраплениями красного, голубого, коричневого (сама Джулиана выбирает для своего магазина нераздражающие цвета - «голубые стены, зеленый потолок»). Куда приведут ее поиски, как понять поступки далеких ей людей. Она, как девочка из ее сказки, слышит чарующую мелодию, любуется волнами, гладит розовый песок и ждет то случайной белоснежной яхты, то слепящего солнца, то дикой волны. «Кто это пел? - Всё пело». Джулиана — невероятно полный образ. В нем есть все — тяжелое прошлое, изменившее жизнь, долгая борьба с собой, нерешенное настоящее, неясное, туманное будущее. Зритель является свидетелем кульминационного момента, в котором сошлись в накале все элементы жизни героини. Сможет ли она преодолеть страх перед самой собою, сможет ли принять себя какой она есть — тонкой, трепетной, с до предела оголенной душой, не оборвут ли ее уникальное мировосприятие людские догмы, не погибнет ли она под толщей безразличия? Психологическая кульминация фильма — диалог с подвыпившим портовым рабочим. Отчаяние Джулианы достигло пика, она подавлена непониманием людей (даже собственный сын зачем-то обманул ее), ей хочется бежать, но от себя не скрыться. Этот сбивчивый, на грани срыва монолог прекрасно иллюстрирует ее внутренний катаклизм - «я не одинокая, тела разведены, если вы меня укололи, то вы же не страдаете? на этом корабле могут и люди путешествовать?» Но ответы людей похожи, как две капли воды — они не вдумчивы, безразличны, с на ветер брошенными словами: «Не уходите, сеньора, вы мне очень понравились, очень.. я вас люблю, я вас люблю...» Многие обвиняют режиссера в недосказанности, бесфинальности. Но Антониони невероятно целостен, он дает задачу по силам каждого из нас. Что остается человеку, когда никто в этом мире не способен его понять? Лишь последовать их глупому совету: «Не думать! А точнее думать, что все, что со мною происходит моя жизнь».. Есть ли шанс избежать агонии, остаться наедине с природной стихией, не сталкиваться с чуждыми людьми? Я думаю, шанс есть. Почему этот дым желтый? Потому что там яд.. Но если там пролетит птичка — она умрет? Теперь птички об этом знают и больше туда не летят.. 10 из 10