Отзывы и рeцензии. Изгнание
Общее впечатление: Вот все-таки умеет Андрей Петрович взять простое и сделать его сложным, но в тоже время понятным. Это кино совсем не про измену, как вы могли бы подумать из синопсиса. Это кино про семью, о семейных ценностях и проблемах в отношении. Женщина так устроена, что ей важно слышать «Я тебя люблю», ей важно чувствовать это, понимать, осязать. Мужчина же устроен по другому, зачем говорить часто о чувствах? Ведь если пару раз сказал, этого достаточно и женщина вроде как знает. Нет, не знает, дорогие мужчины. Таким поведением, не рассказывая о желании любить, люди превращают отношения в рутину. Капля нежности всегда нужна, а если ее нет, то зачем вообще такие отношения? И вот между Александром (Константин Лавроненко) и Верой (Мария Бонневи) образовалась пропасть, да такая, которую, увы, не заштопать ниткой с иголкой. Вера перестала чувствовать Алекса, он стал холодным, отстраненным и отсюда пошли проблемы. Кино сначала не дает полную картину происходящего. Зритель не знает почему так охладели чувства между героями, почему так поступает Вера. Но ближе к концу, мы окунаемся в атмосферное прошлое, откуда узнаем все секреты Веры. Возможно для кого-то позиция Веры окажется странной, по сути так и есть, ведь сюжет душераздирающий. Но опять таки по хронометражу, понимаешь чувства то у этих двоих есть, просто немного остыли. Только жаль вот что поздно зажгли… Если и говорить про эстетику кадра, то вот же она, в фильмах Звягинцева. Его картины несут депрессивный настрой, но в то же время красоту в деталях. До невозможности прекрасно «Изгнание»! Оператор Звягинцева — Михаил Кричман. Я восхищаюсь его работами! Насколько красив визуал в каждой ленте, так может сделать талант. Согласие природы и человека отображается буквально в каждом кадре — это сильно. Равнодушным это кино не оставит никого! Конечно, по итогу вы подумаете, какую же глупость сделала героиня. Но понять женщину сложно, разве что другая женщина поймет. «Женщины нуждаются в гармонии. Они не могут жить без того, чтобы без конца не согреваться на огне чувств» — Анн и Серж Голон. Помните это, дорогие мужчины! 9 из 10
«Изгнание» — картина порабощающая с самых первых кадров. Индустриальный город, дождь, пронзительная музыка, ощущение тотальной отчужденности и чувство необратимой трагедии. Именно так и начинается, один из лучших фильмов в истории, засасывая в свой мир зрителя и не отпуская его до финального аккорда. Андрей Звягинцев затрагивает самую важную тему в жизни многих людей, тему — Любви. Зрительскому взору предстают два любящих человека. Алекс и Вера. Мужчина и Женщина. Фильм в самых детальных, наглядных подробностях раскрывает то самое ощущение, когда двое уже не чувствуют друг-друга. Делает он это элегантно, донося до нас эту мысль символами, либо же прямолинейно демонстрируя в диалогах. Мы видим настоящее человеческое затмение и невозможность... Любви. В лице Алекса, художник представляет нам человека поглощенного своей эгоистичностью. Семья для него, лишь фон, дополнительная, бессознательная оболочка, сопровождающая его как приятное дополнение. Он безусловно любит их, но любит исключительно для самого себя. Стоит отметить, так же, его некую инфантильность и в следствии этого неспособность принятия какого-либо решения, без помощи своего брата. Вера, полная противоположность Алекса. Она чиста и полна искренней любви к своей семье. Прибывая в глухом одиночестве, страдая от него, она таит надежду на изменения... Визуальная составляющая. Можно выразить одним исчерпывающим термином — безупречно. Каждый кадр приводит в восторг, будь это невероятной красоты природа, или же поражающей своей меланхоличностью город. То, как выстроен кадр доставляет неподдельное, визуальное наслаждение. Вспоминая дождь, капли которого разбиваются об стекло автомобиля начинаешь испытывать настоящее чувство эстетического 'оргазма', настолько это красиво. Отдельного упоминания заслуживает загородный дом семьи. Место, словно центр мира. Чувствуется эстетика Эндрю Уайета, прекрасно переданная в фильме. Межсезонье, поражающей величины просторы, большие пастбища и одинокий семейный дом... Самым главным украшением ленты, совершенно точно является скандинавская красавица играющая Веру, прекрасная Мария Бонневи. Её божественное лицо с невероятными, лучезарными глазами настолько сильно передаёт весь характер героини, что ты ощущаешь всё тепло, излучаемое ею прямо на себе. Изумительная работа. Звуковое оформление. Божественно, как в прямом, так и в переносном смысле. Пронизывающее хоровое пение, трогающее за самые тонкие ниточки. Прекрасная работа композитора. Настолько сильно передать в музыке ощущение 'Изгнания' - определенно, талант. Идея. Автор, заложил в эту картину необычайно важный смысловой посыл, важный для любого человека, живущего сейчас на нашей планете, неважно где именно, в России, или Америке. Проблема затронутая здесь находится вне национального разделения. Воодушевляет то, как именно автор преподносит свой замысел. Он не пытается нас учить какой-то очевидной, известной всем морали, он не пытается прописать какую-то таблетку, которая принесёт нам спасение. Он даёт нам лишь пищу для размышления. Художник не тычет в нас разгадкой, которую и так все знают, он лишь задаёт загадку. Давая фантастические образы, полные символизма. Нам, зрителям, нужно лишь осмыслить их. Место действия картины умалчивается, но это и не имеет значения. Эта картина происходит в данный момент, в душе смотрящего. Зритель переживает этот опыт, ощущает трагедию на самом себе. Задача же автора, в данном случае посеять зерно, которое прорастёт в душе смотрящего и подарит ему важнейший опыт. Зритель пройдя это испытание, осмыслив подаренный автором опыт, придёт к Катарсису. Нам довелось лицезреть трагедию Веры, возможно, её поступок, был направлен не только на Алекса? Заключение. Фильм - сокровище в океане мирового кинематографа.
Первый раз я посмотрел этот фильм около 5 лет назад. Тогда (не уверен что был совершеннолетним) я практически только начинал делать первые шаги в мир кинематографа. Конечно к тому времени я уже знал имя этого режиссёра. До 'Изгнания', он как известно завоевал со своим дебютным 'Возвращением' 'Золотого Льва' в Венеции. Что из российских постановщиков удавалось лишь гениальному А. Тарковскому. Так что крупная мировая популярность после 2003 года, совсем неудивительна. Сейчас Звягинцев для многих лучший отечественный режиссёр. Несколько дней назад я вновь наткнулся на эту картину. Тот мой первый её просмотр, оставил много вопросов и непонимания. По стечению обстоятельств, в данный момент Звягинцев один из главных претендентов на 'иностранный Оскар'. А значит желание и поводов пересмотреть 'Изгнание', ещё прибавилось. Перед повторным просмотром, я в общих чертах помнил сюжет. Но когда я начал смотреть то понял, что это произведение я вижу совсем иначе, нежели ранее. Вроде бы и знакомая история, но ты прикован так, как будто встречаешься с ней впервые. Она захватила меня, и не отпускала до финальных титров. Как и постановка, возвращаясь в мою голову на протяжении суток спустя. Для меня это абсолютно шедевральное кино. Во всех возможных смыслах и воображениях. В каждом кадре. Учитывая 2,5 часовой хронометраж, это кажется невозможным. Хотя если вспомнить, то большая часть шедевров имеет немалую длительность. Зато немногие из них сняты в данной атмосфере и стилистике. Из российских лент, это и вовсе единицы. Звягинцев выбрал 'хмурый' тон изображения. Его скорее легче назвать чёрно-белым, нежели цветным. Этим самым наряду со всем остальным, попав в точку. Такая расцветка идеально подходит к рассказанной трагедии. В фильме немного диалогов. Их именно столько, сколько нужно. Большой талант показать такую драму с небольшим набором слов, на протяжении 2 часов 30 минут. Дополнительные реплики были бы лишними. Ведь и так всё понятно. Очередной комплимент не только режиссёру, но и его постоянному со-сценаристу Олегу Негину. Операторская работа М. Кричмана просто восхитительна. Картинка выглядит очень изобретательно и оригинально. В кадры попадает то, что должно попадать. Любое другое решение или движение камеры, производило бы не столь изумительный вид. Не зря он также получил свои награды за это мастерство. Можно ещё долго перечислять вклад различных создателей в достоинства этой картины. Естественно результат получился бы далеко не таким, без нужного постановщика. Именно он направляет и вдохновляет всю съёмочную группу. В фильмах может быть отдельно замечательная актёрская игра, или прекрасный сценарий. Но когда уровень достигает сильнейших высот в каждом художественном цехе производства, заслугу режиссёра переоценить сложно. За всем стоит режиссёр. Знающие люди меня поддержат... Не знаю стоит ли упоминать и публично оценивать саму режиссуру. О моём мнении я думаю уже известно. Скажу только, что это проффеcионализм самого высокого класса. Построение каждой сцены и кадра обдуманы до мелочей. Оно всё живое, настоящее, и узнаваемое. Действие не становится со временем скучным. А наоборот, набирает с каждой минутой драматизма. Следить за этим одно удовольствие. Также как и за игрой актёров. Которые полностью доверяют режиссёру, и готовы чуть ли не умереть в кадре. Когда российский актёр получает награду в Каннах, невозможно обойти его стороной. Лавроненко без всяких колебаний её заслужил. Один из самых интересных исполнителей нашего кино. Он нравится всё больше и больше. У него нет случайных ролей. Вместо этого - огромная глубина, загадка, мужская харизма, с грустью в глазах. Будто его жизнь крепко потрепала. В 'Изгнании' у нас есть возможность наблюдать за его мастерской работой. Может лучшей на сегодняшний день. Остальные актёры тоже не рвут себе жилы. Этого совсем не требовалось. Мы и так например все знаем, что Балуев с Кищенко отличные артисты. В таких более спокойных, уравновешенных ролях это только подтверждается. Главная героиня никому не уступает. Хоть и озвучивает её к слову Е. Лядова. Саундтрек подобран Звягинцевым идеально. Кроме музыки Дергачёва и эстонского композитора Пярта, звучат классические симфонии. Такой набор даёт ещё больше накала в кадре. Он не может не понравится. Картина завоевала 9 призов. В том числе в Каннах и на ММКФ. Все они закономерны. Но всё же для такого полотна - это маловато. Радует, что 'Изгнание' имело успех и в прокате. Приятно видеть интерес зрителей и к 'артхаусному' кино. Такое у нас редко бывает. Хоты в то же время доказывает, что сильные работы часто находят своих зрителей. И имеют признание не только на фестивалях, но и у широких масс. Надеюсь наш народ всё таки не так деградирует, как кажется. Раз их кроме попкорна и спецэффектов интересует нечто важное... Подводя итог, вернусь к началу рецензии. После '1 раза' я понимал что фильм очень качественный. Но мне категорически не по душе. Я был слишком неопытен, чтобы раскрыть и понять магию постановки. Тогда я выше средней оценки и поставить не мог. Сегодня и навсегда, у меня для 'Изгнания' только высший бал. Потому что это то самое кино, после которого в тебе что то меняется. Которое остаётся в тебе навсегда. Меняет твои взгляды, и поведение на некоторые вещи. Которое долго не отпускает, и после которого ты чувствуешь себя умнее. Звягинцев невероятно высокий художник. Как раз художник, а не просто режиссёр. Похожий обратно же по манере на своего великого тёзку Тарковского. Не считая длинных эпизодов, это стало заметно и в одной сцене. Когда в финальной уже части фильма он нам демонстрирует много разбросанных предметов. Ещё и под проливным дождём. У кого это было визитной карточкой... Наибольшая радость сходства состоит в том, что и у Звягинцева безграничные возможности развитие таланта, и его творческого пути. Он способен достичь самых высших вершин. Я не удивлюсь, если в феврале он таки получит эту самую заветную статуэтку. По крайней мере очень на это надеюсь. Его надо смотреть. Особенно тем, кто не верит больше в наш кинематограф. И тем, у кого остались в это непростое время на него надежда. Героев надо знать. Своих так тем более. Браво. 10 из 10
Фильм может нравится, может не нравится, но в нём есть две вещи: его интересно смотреть, и он заставляет задуматься; а это значит, что время, потраченное на просмотр фильма, не пройдёт бесследно. Нет Бога – нет любви. Изгнание из души Бога ведёт к самоубийству. Сначала ты убиваешь свою душу, а после и тело. «Изгнание» фильм о любви. В центре внимания одна семья. Строгий муж, двое детей и одинокая жена. Жена страдает от непонимания мужа. Муж суровый, но заботливый. Строгий, но справедливый отец. Но обратите внимание: в фильме показана ещё одна семья. Пьяница муж, верующая жена и трое детей. Пьянство унижает гордыню, поэтому муж, если бы и хотел – не смог бы быть излишне строг к детям и жене. Эта вторая семья проходит в фильме эпизодом, но сравните её с первой. В ней есть любовь, а в первой нет. А почему? Жена верит в Бога. И её любовь к мужу идёт через Бога. В семье главных героев любовь к мужу идёт через эго жены. «Ты меня не понимаешь, и никогда не понимал». Здесь нет Бога. Здесь только Я. Одинокое, несчастное, уставшее Я. Как этому Я найти любовь и понимание? Никак. Нет Бога – нет любви. Вспомните маленький эпизод (на 83-ей минуте фильма), когда мать троих детей, она же жена пьющего мужа даёт прочесть вслух перед сном отрывок из Библии. Что есть любовь? Многие люди, прожив жизнь, так и не нашли правильный ответ на этот вопрос. А ведь в детстве ответ знали все. Но с возрастом человек начинает придумывать своё определение, далёкое от жизни и Бога. С этим можно спорить, но на то он и фильм, что бы спорить и думать. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.» Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Глава 13. Это можно было бы вынести эпиграфом, но всякий эпиграф – это подсказка. Думайте сами. 9 из 10
Не помню, кто и когда убедил меня в том, что наше кино погибло в эпоху потребления под натиском мнимымх ценностей проклятых империалистов, но прекрасно понимаю, с какой целью подобная мысль народу неустанно прививается. Однако сейчас не об этом. Сейчас я хочу сказать о том, что пока у нас есть Андрей Петрович Звягинцев, ничего не погибло и ничего не пропало. Звягинцев не один (сходу могу назвать Лунгина, Германов, Учителя, Калатозишвили, земля ему пухом) и вместе с тем - такой один. Не знаю, почему я так долго шел к нему, может, готовился внутренне. Теперь дошел, и думаю, - это надолго. В первые минут двадцать меня посетила бесовская и больше идущая простому обывателю (я надеюсь, что я постепенно ухожу от этого, окультуриваюсь) мысль: 'Не мое это кино. Слишком все медленно и безынициативно у Звягинцева - не бывает так в жизни'. А потом густое и плотное бездействие, наполненное тишиной и темнотой, взорвала звонкая пощечина, трескучим эхом суставов разлетевшаяся по комнате. А потом началось настоящее кино. А потом возникл смысл из какого-то небытия. А потом я уловил внутренний ритм картины: 10 минут тишины - взрыв, 10 минут тишины - вспышка, 10 минут тишины - уруган. Я многократно говорил о том, что сочность кадра, яркость и красивость картинки играют для моего восприятия кинополотна очень важную роль. Бывает, что это совсем не важно, а важен только смысл действа, химические реакции и их распад в игре актеров, но со Звягинцевым точно не так. Тут кадр очень важен. Он сжат, уплотнен, переполнен цветом, звуком (даже в момент полной тишины). Но еще более важно даже не это - важнее то, не каким он выходит у Звягинцева, а как он его строит, какие необычные находит точки, углы зрения, как уникально подает совершенно простейшие действа (вроде мытья рук или изображения машины, едущей по дороге), заставляя зрителя понимать: такого я больше нигде не видел. И эта фишка с медленным выползанием из-за угла (или уползанием за угол, уж простите мне мою просторечность) - блеск. Я помню как меня восхитил 'отъезд камеры' в одном фильме Ксавье Долана - обычно ведь камера 'наезжает, укрупняет'. А у Звягинцева она именно что наползает или отползает - это изумляет, завораживает. Минимализм художественных средств и физических проявлений героев, которыми пользуется Звягинцев, изображая трагедию отдельно взятой семьи, - довольно опасный инструмент/прием. Велик риск того, что останется какая-то недосказанность. Не скажу, что ее нет вовсе, но и она, появляясь в картине, удачно работает на замысел Звягинцева. Ни в фильме, ни в своих интервью, режиссер не дает прямого и развернутого объяснения всему, что зрителю хотелось бы понять. Это 'хотение' так и работает - оно должно активизировать мыслительную и чувственную деятельность человека, оно должно заставить его доискиваться смысла. Так уж получается, что в этом тексте я больше говорю о том, как кино устроенно, чем о том, о чем оно. Как сказал бы герой Марка (Александр Балуев): 'И это правильно'. Это правильно в том смысле, что для фильмов Звягинцева нужно обладать особой чистотой взгляда, незамыленностью. К ним нужно подходить и с ними внутренне работать в процессе просмотра и по его окончании. Все что вам нужно знать: это кино гениального режиссера о трагедии семьи, о трагедии Женщины, сомневающейся в любви своего мужа, о трагедии Мужчины, на внутреннем эмоциональном уровне отдалившегося от своей жены, о трагедии детей, рано ставших серьезными и почувствовавших грусть и тоску в отношениях родителей. Как же изумительно, точно, с внутренним подспудным ощущением близящегося взрыва играют главные актеры этого фильма: мрачный, волевой, немного пугающий, но все же облаченный в белое Константин Лавроненко (Алекс), светлая, тихой грустной красотой искрящаяся и лучистая Мария Бонневи (Вера), одинокий и усталый Александр Балуев (Марк), не по годам задумчивый и серьезный Максим Шибаев (Кир). Отдельно скажу про Марию Бонневи. Я полюбил ее еще в 'Реконструкции' Кристоффера Боэ, с которым, кстати, я у Звягинцева по части подачи картинки тоже нашел какие-то переклички. Или мне хотелось бы их найти. Так вот Бонневи - прекрасна. Она по-скандинавски сдержана, но вместе с тем какой-то особой чувственностью напитана, окружена загадкой и тайной. А какие имена у героев - Алекс, Вера, Кир, Марк, Ева - далеко не самые обычные для кино. А язык. Как хорошо они говорят. А музыка. Глубокая и прохладная, как горный ручей, чистая и таинственная, тревожная, восхитительная... В общем, 'Изгнание' - это фильм, продуманный до мелочей. Это русское кино, которое должен посмотреть всякий русский и не только, но особенно русский. Это ЗВЯГИНЦЕВ. 10 из 10 P.S. После такого кино не хочется смотреть ничего облегченного, упрощенного. Пойду еще Звягинцева смотреть.
Мое недавнее знакомство с работой Андрея Звягинцева настолько меня впечатлило, что я решил не останавливаться на достигнутом, а глянуть еще какой-то его фильм. Уж очень мне приглянулся его стиль. По описанию меня больше заинтриговала вторая полнометражная драма режиссера, поэтому я и остановил свой выбор на ней. Ну, теперь я могу более четко охарактеризовать его стилистику. Здесь, как и в 'Елене', главными героями становятся обычные люди с обычными проблемами. Опять же отмечу, что арт-хаус подойдет не каждому зрителю. Тут очень неторопливое развитие сюжетной линии. Грубо говоря, новое действие происходит один раз в 10 минут. Поэтому первая половина фильма может показаться слишком затянутой. Зато ближе к концу сюжет набирает обороты. Даже слишком, что мне не очень понравилось. Да, оригинальный разворот событий, но концовка получилась перегруженной, на мой взгляд. Но понравилась сама атмосфера фильма. Ощущение того, что тучи сгущаются над главными героями, не покидало меня. Музыкальное сопровождение особенно это подчеркивает. А вот сам сюжет сомнительный. Честно говоря, я не понял драму главной героини. Хотя это не совсем так. Вроде с одной стороны все предельно ясно, но с другой - никак не получается поставить себя на ее место и понять мотивацию такого поступка. Ну, неужели она испытывала такой панический страх и чувство собственного бессилия и безысходности?! Неужели не было другого пути?! Неужели очередная беременность выбила ее из колеи?! Этот клубочек страстей человеческих очень уж странный. Но вот к постановке у меня никаких претензий нет. Я люблю, когда сначала одни мысли в голове, а потом ты видишь ситуацию с другого ракурса и понимаешь, что твои прежние доводы были ошибочными. И актеров можно похвалить. Наиболее запомнившееся мне сцены - это сцена на веранде, когда Константин Лавроненко кинулся на Александра Балуева (наверное, самый эмоциональный эпизод во всем фильме), и когда он же влепил оплеуху Марии Бонневи. Она вообще хорошо сыграла. Не зря ради нее перенесли съемки почти на год. Такая игра стоила тех ожиданий. В общем, своеобразный фильм. В чем-то мне понравился, некоторые моменты я не смог понять, концовка уж слишком мудреная получилась, но все вместе, конечно, запоминается. Поставлю нейтральный балл. 'Елена' впечатлила меня сильнее. Но и этот фильм на фоне всего русского кинематографа смело можно причислить к удавшимся работам. 6 из 10
Начал смотреть картины Звягинцева совсем не с первой работы, поэтому 'Возвращение' мне еще только предстоит, - режиссер играет с очень хрупкими ценностями и это особенно важно не только в масштабах российского кинематографа. Место действия ленты было намеренно обезличено и это не с целью того, чтобы сказать, что в России подобной истории произойти не могло, просто человек един, его суть всегда будет схожей с сутью других людей, не смотря ни на какие видимые различия. Для русской картины это вдвойне значимо, ведь окружающая действительность слишком приелась и иной раз сложно серьезно отнестись к нашим 'бытовым' пейзажам, на фоне которых разыгрывается семейный исход, -лучше пусть это будет несуществующий город неопределенной времени. Жизненные судьбы существуют вне стран, национальностей, а просто в человеческом обществе без разделений, в каждом обществе. Это маленький отрешенный мир, он ничей и в то же время это мир всех нас. Многие существующие давно семьи живут по привычке, по принципу: 'Стерпится - слюбится' или даже 'главное, что человек хороший и не пьет', бывает, что удобно думать именно так для успокоения, самооправдывания. Здесь даже не работает устоявшееся мнение: 'Детей любит, а значит может и меня'. Но чаще всего душевная драма, порожденная глухим одиночеством и бесконечной нехваткой любви, беснуется так сильно, что унять её получается лишь на время, она неконтролируема, неподвластна, непредсказуема. А когда эта неудержимая сила вырывается на свободу, она начинает бороться с другой такой же силой, и происходит непоправимое. Медленное, думающее, и взвешивающее каждый последующий кадр, кино, многогранное и глубое, как истинный шедевр. Камера не скачет, опережая действительность и здравый смысл, она в единении с природой, с действиями героев. Дождь в начале фильма заранее оплакивает скорую трагедию, в конце же извещает о будущих... 'Мы всегда отказываем живым в нежности, которую, раскаиваясь, напрасно предлагаем их теням.' Андрэ Моруа. Семейной жизни не вышло, не смотря на двоих детей, между супругами прочно обосновался незримый вакуум. Муж полностью безучастен к семье, ему всё в формальность, потому-что так положено, для него жизнь выглядит именно так. Алекс по сути такой же как и Марк, только менее смелый в своем выборе, человек, которого устроило бы всё самое обыденное и заржавевшее в отношениях, не случись бы того, что произошло. Супруги молчат друг другу, молчат себе, но всему есть предел. Вера безжалостно одинока и на едине с супругом и среди его друзей и даже своих детей, её разрывает холодность мужа, безответность любви, которую терпеть уже невозможно. У них нет точек соприкосновения, они непростительно разные и сын с дочерью служат скорее помехой мирного решения многолетней проблемы. Здесь, как и в 'Елене' Звягинцев уверяет, что дети будут либо копией родителей, либо превзойдут их в самых худших проявлених. Именно так и произойдет. Ответвлений не предвидится. Окружающие люди ничего не подозревают, наблюдая вполне себе нормальную семью. Мы привыкли к черствости, к безжалостности, уже недопустимое считается нормой. Видя стандартную семью, подруга Веры, она же мать троих детей изрекает, что вам с Алексом надо третьего ребенка, но вот когда в семье начинается 'надо' и 'должен' дни обычно сочтены. Алекс пуст как и пуста окружающая его действительность, и эта пустота его устраивает, где закономерных изменений не последует никогда. Вера же думает только о себе, принимаясь за такие безжалостные меры воздействия, она знала какова будет реакция, знала на что способен муж и его родня. Это был её последний 'крик', фатальная черта за которую заступаешь, не думая ни о чем. Супруги жили по-разному и до знакомства, так и продолжили, но уже создав семью. Противоположности притягиваются лишь на миг, оставляя за собой только разрушения. Вера пускай и радикальными мерами, но заставила мужа среагировать на ситуацию, сделать хоть что-то, а он в итоге заставит детей мгновенно повзрослеть, пройдя через неизмеримое горе утраты. 'Любовь даёт лишь себя и берёт лишь от себя. Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею. Ибо любовь довольствуется любовью…' Джебран Халиль Джебран.
Изгнание» пронзил меня долгой и страшной болью. Я плохо спала три ночи после просмотра. Музыка ещё долго звучала в голове, мысли лишь усиливали боль. Обреченность, разрывающая душу. В Изгнании есть ощущение гулкой пустоты, когда не к чему прикоснуться – вроде бы прикасаешься, а оно превращается в прах. И поэтому Звягинцев – совсем не Тарковский, с которым его любят сравнивать. Тарковский скульптурен, барельефен, Звягинцев же передаёт вакуум. Страшное одиночество, отчуждённость. Биться, как рыба на берегу. Льнуть к человеку, и не чувствовать тепла. Милосердие Бога, льющееся в золотистых лучах, струях дождя, звучащее в пении птиц, стрёкоте кузнечиков, звоне колокольчиков скользит по героям, но не может проникнуть в них; бегство из тесного, душного города в тихие сельские просторы не приносит покоя, и уже мало кто видит, «какое здесь небо». Сад не становится Раем, а дом – Домом, ибо Рай начинается лишь в душе человека. «Изгнание» - это о нас. Вне времени и места. Мы все не можем ни сказать, ни услышать самых главных слов, ибо слова рассыпаются, а мы грубы, мы не хотим слышать, мы замкнуты на себе. Мы мечемся в клетке своей гордыни и не желаем освободиться. Каждый из нас бывает на месте Веры, Алекса, Макса, Роберта. Мечта Веры – рождать на Жизнь, а не на смерть. Но духовно живые люди рождаются только от настоящей любви, любви, которая «не ищет своего», любви ради друг друга. Когда мы говорим «Моя жена /мой муж /мои дети, моё, только моё», мы вычёркиваем Бога. Нет, Бог не отнимает у нас родных, речь о другом. Нельзя любить человека, как предмет, для себя, для удовольствия. Нельзя ломать ближнего об колено, как ветку, со словами: «Мне так удобно, я так хочу». Невозможно перешагнуть через чью-то жизнь и жить дальше. Боль Веры не в том, что муж не любит её, а в том, что он не любит вообще. Она желает вырваться из порочного круга нелюбви и эгоизма, научить своих близких отдавать, жертвовать, отказываться от претензий. Но женщина – дух, а мужчина – плоть, каменная стена, отвергающая дух. Это не храм закрыт от Алекса, а его сердце закрыто от Бога, Его голоса. Если не видишь Бога в человеке, в храме Его не встретишь. Алекс не мыслит разделить свою жизнь с кем-то, дать кому-то право наравне с собой, даже если этот кто-то – это сам Господь. Вера хочет родить цельного человека. Её первенец, Кир, уже надломлен этим миром, он не понимает сестру, а сестра не понимает его. И пусть он ещё инстинктивно на стороне матери, которую бьёт его отец, он не сможет стать Христом, даже эпизод с осликом – это светлая, но слабая мечта; он познаёт мир через разрушение (оторванная кукольная голова). Дочка говорит, что не может быть лучиком света в этом мире. Она хочет быть Евой (букв. «дающая жизнь душе»), но и она ранена, и её потомки тоже наследуют эти раны. Трое детей – символ Божественной полноты, но достижима ли она, если все надломлены? Каждый, кто рождается, оказывается вовлечённым в глухоту, непонимание, дети ещё не могут объяснить, почему всё так, почему их родители не живут нормальной, простой жизнью, но трещина между мужским и женским миром становится всё глубже и шире по мере взросления. Дети ещё верят чуду Благовещения, приходу Христа в мир, возможности примирения, но верить всё труднее и труднее. После грехопадения и изгнания из Рая мужчина и женщина стали чужими друг другу, и физическая близость ещё не делает их одним целым. Они боятся друг друга, а в любви не должно быть страха. Слово не должно падать в пустоту. Души остаются отдельными, чужими. Ни слова, ни знаки (звучащий в телефонной трубке Магнификат) не могут пробить этот камень. В ответ на попытку слова - пощёчина. В ответ на музыку – недоумение. Алексу трудно выйти за рамки себя, услышать нечто большее и высшее. Когда мы не слышим, мы рискуем упустить чудо, уничтожить его. Часто нас понимают не самые близкие люди, но их участие не может исцелить наши раны. Вера не говорит Роберту о самом горьком, потому что знает, как глубока пропасть. Утешить и дать надежду, когда в твоей жизни - ледяной ад одиночества. Если нет любви, нет Бога, то рождение бессмысленно – ничего не изменится, замкнутый круг останется, люди так и будут рождаться заживо мёртвыми. Поколения будут идти и идти, но боль и пустота останутся. Мир не принимает Христа, Его слов. Не Бог изгнал человека, а люди изгнали Бога и друг друга. Изгнали любовь, а без любви человек – никто, каким бы великим и «правильным» он ни был. Докричаться можно только путём страшной жертвы, покорно опустив голову и тихо проговорив: «Делай скорее то, что ты задумал. Я не могу больше ждать…», зная, что тебя не услышат, не увидят тонкой невольной параллели твоих слов… Умереть, не проронив ни стона. Умереть, потому что тупик. Потому что уже всё. Но это не усталость, это - предел, и риск, это то последнее, что ещё можно сказать. Отдать себя, отдать нерождённую жизнь – ради других. Горькие, страшные Евангельские аллюзии, происходящее ещё более горькое и страшное, чем в Евангелии, однако есть и надежда. Пусть кто-то и умрёт вслед за тобой, не выдержав внутренней боли раскаяния, он умрёт живым человеком. Когда умирают невинные, сквозь томительные затяжки сигаретами, долгие глотки кофе, в душах отправивших их на смерть, медленно, в незнакомых муках рождается совесть. Когда Марк, давно забывший о любви, тепле, семье, одинокий, живущий по принципу «всё правильно», произносит: «Бедная девочка…», он уже живой. Только живое сердце может не выдержать. Жёсткая натура ещё сопротивляется, но живое и человечное уже проступает на суровом лице. Ничком, громко, не по-мужски рыдающий Алекс… Каменная скорлупа распадается, и к обнажившейся душе прикасается Господь, и уже не важно, последует ли за этим прикосновением физическая смерть, или нет. Увидев свою дикую сущность, то, во что они превратились, братья обретают себя истинных, но давно забытых. Щедрый дождь омывает землю и воскрешает душу, и внутри Алекса шумит орошённое прохладными струями Древо Жизни. Лишь перед лицом горя и ужаса мы начинаем понимать, кто мы, только так нас можно спасти – к сожалению. И нашим спасителем может стать тот, кого мы не любим, не хотим слышать. Но если нас можно спасти, хотя бы так – это уже хорошо. 10 из 10
Порой живут люди вместе много лет и лишнего слова друг другу не вымолвят. Ни дети, ни общие горести, ни радости не сближают их. В этой удушливой атмосфере так и рождаются «мертвые» и несут на себе крест несчастливой семьи всю жизнь. Вера, уже ни на что не надеясь, признается мужу, что беременна от другого, а Алекс с тех пор так и не может принять решение, как ему поступить. Его брат говорит: «Хочешь убить – убей. Это будет правильно. Хочешь простить – прости. И это будет правильно». Как нетрудно догадаться, судьба приготовит для героев сюрприз, не вписывающийся в эту чрезвычайно широкую схему. Второй фильм Андрея Звягинцева станет испытанием даже для заядлых киноманов. Все то, что в «Возвращении» читалось между строк, в «Изгнании» предельно заостренно. Это и стремление режиссера войти в пантеон таких небожителей как Ингмар Бергман и Андрей Тарковский, и понятное желание дистанцироваться от российского кинематографа, выглядящее почти как презрение к нему, и тяга к чрезмерно длинным авторским планам с многозначительной тишиной. Не имея перед собой хоть сколько-нибудь достойной фактуры для шедевра, Звягинцев «с нуля» создает фантастические координаты неведомого универсального пространства. В них места уличной грязи и народной пошлости, привычным нам Ваням и Дусям, и где даже мужики хмелеют не от водки, а от вина, сидя посреди «итальянской панорамы» с франтоватыми небрежно закатанными рубашками. Оператор Михаил Кричман вновь дарит изумительной красоты кадры, а покойный Уильям Сароян – простой, но вечный сюжет о тленности супружеской любви. В погоне за совершенством, Звягинцев приводит к «золотому сечению» не только время и место, но и намеренно обезличивает характеры персонажей. Алекс и Вера не более чем архетипы мужского и женского начал в самых что ни на есть патриархальных значениях. Он – немногословен и мужественен, не позволяющий себе лишнего жеста. Она – тихая и кроткая мать, не смеющая прекословить мужу. Чуть сместить угол зрения – и форменный «домострой». Первый час у экрана может удержать разве что вышеупомянутый Кричман. Самому Звягинцеву, поглощенному реалистичной передачей эмоций героев, видимо, не столь важно, что добрая половина зрителей устанет смотреть на осенние пейзажи и мрачные лица героев, молча принимающих судьбоносные решения. Зато последующие полтора часа сполна вознаградят терпеливых извилистыми поворотами сюжета и их проникновенностью. Тяжелая лирика «Изгнания» подтверждает становление, возможно, лучшего российского режиссера, способного отбросить сиюминутное и прикоснуться к вечному.
Слишком уж много положительных рецензий на этот фильм. Прям не порядок. И о чём люди думают?! А вдруг это кто-нибудь посмотрит?! Два с половиной часа жизни насмарку! Вот и захотелось отрицательную написать. Так сказать уравновесить. Попытаться внести свой вклад. Спасти положение. Надеюсь у меня это получится… Хотя бы чуть-чуть… И так, начнём-с. Разберём это слайд-шоу по пунктам. 1)Актёрская игра. Это, наверное, самый отвратительный момент всего фильма. Видимо Андрей забыл снять, как в начале фильма, все его персонажи попали под действие какого-то боевого снаряда. Ибо они все напрочь контуженные! Говорят откровенную муть односложными предложениями и выдерживают паузы по пять минут. Эмоций никаких у них нет. Глав герой пару раз побесился, но очень неубедительно и недолго. Глав героиня меня вообще смешила весь фильм. Это что у неё за выражение лица было? Она вообще что хотела изобразить? Косоглазие? Но я уверен этому есть объяснение – просто её контузило сильнее всех основных. И как результат – дурацкое сокращение мышц лица. И выражение глаз тоже. Дети такие же зомби-тормоза, как их родители. Единственным вменяемым персонажем оказался дедушка. Но он, видимо, играл самого себя. 2) Попытка режиссёра изобразить вненациональность и вневременность места действия. Не получилось. Было потрачено куча денег, привлечены иностранные специалисты дизайнеры, состроены декорации и т.д. Но не получилось. А что же получилось? А получилось русская действительность, но с использованием устаревшей техники и американо-еврейскими именами у персонажей. Это чтобы международным кинокритикам легче было узнать в героях себя и дать автору денюжку. Другими словами – фильм не русский. Там ничего от России и для России нет. Сюда же стоит добавить, что “лучший русский режиссёр” снимал короткометражку для сборника “Нью-Йорк, я люблю тебя”. И этот факт лишь подтверждает мои слова. Плюс к тому – фильм коммерческий. Нехилый бюджет просто-напросто улетел вникуда. На прихоти режиссёра. Напомню, что вневременности удалось добиться например Ким Ки-Доку в фильме “Весна, лето, осень, зима… и снова весна”. Причём с существенно меньшими затратами. Исключительно режиссёрским мастерством. 3)Долгие планы. Они тут совершенно не в тему. Фильм, абсолютно без ущерба для всех его составляющих, можно было бы сократить вдвое. В них ведь ничего нет. Никакой эмоции. Это связано ещё и с тем, как отвратительно была подобрана музыка. Композициям ни разу не удалось меня “тронуть”. Сразу вспоминается, как в подобных планах должны звенеть струны души. Как они звенят при просмотре фильмов Тарковского, Антониони, Ван Сента, Ки-Дока, Ангелопулоса и других. И какая скука охватывала меня в фильме Звягинцева. Очень неудачное подражание. 4) Сюжет. Может сама задумка и хороша, но оценить её объективно, после всех вышеназванных недостатков просто не представляется возможным. Всё было испорчено. 5) Операторская работа. Великолепно! Вот тут нет никаких претензий. Михаил – вы просто молодец! Талант! На грани гениальности! Очень красивые планы иногда были взяты. Очень… Но на одном операторе фильм не вытянешь… Пожелания: 1)Искренне желаю Василия Сигарёву, Евгению Гришковцу, Никите Михалкову, Тимуру Бекмабетову, а вместе с ними и Андрею Звягинцеву, счастливых и долгих лет жизни… вне кинематографа. 2)Искренне желаю Михаилу Кричману бежать от Звягинцева, и пробовать свои силы в настоящем искусстве. Уверен – у него получится. Шанс ещё есть. Итог: продажное фестивальное кино. И ничего больше. Абсолютно не стоит потраченного на него времени. Шлак. Моя оценка: 3 из 10
Трудно увидеть у Звягинцева собственный подчерк. Многие считают Звягинцева, чуть ли не единственным российским режиссером, который может снимать художественные фильмы – делать из них произведения искусства, а не пошлятину, которую уже снимают из года в год. Но назвать Звягинцева художником, который нашел свой собственный язык, было бы неверным. Почти каждый кадр дышит фильмами Тарковского. С первого кадра кажется, что смотришь Тарковского. Эти деревья уже мы видели в «Жертвоприношении», эту семью, сидящую под деревом, тоже мы видели в «Жертвоприношении», этот дом мы тоже видели в последнем творении Тарковского. Движение камеры буквально изъята из «Зеркала» Тарковского, любимая манера Тарковского запечатлеть событие через отражение в зеркале тоже здесь присутствует. А так же и здесь любят нам показать персонажей из спины, показать семейный стол, покоящийся на улице, снимать через окна, снимать эти распахнутые двери, окна и занавески тоже любят. Так же, как и Тарковский, Звягинцев тщательно оформляет интерьер, везде поставит хрустальные вазы, светильники, лампы, кровать с ковкой, а так же обязательно покажет лошадь, древо и котенка. Черт, здесь даже есть кусок из Евангелия о любви, который мы уже слышали в «Андрее Рублеве». Ну, а главное, здесь есть вода. Вода, любимая Тарковским, перекочевала из «Сталкера» в этот фильм. А еще есть дождь. К сожалению, Звягинцев не умеет снимать дождь. Он у него фальшивый. Потому что он переигрывает с этим дождем. Просто видно, что это не дождь, а вода, выходящая из шланга. И рука перед огнем, которая нам запомнилась в «Зеркале» тоже здесь есть. А главная героиня похожа на героиню из «Соляриса», да и главный герой похож на главного героя из того же фильма. Хорошо, что здесь нет снов, переходов из черно-белого изображения в цветной. Перечислять можно долго и уперто. Но кроме того чтобы заимствовать стиль Тарковского, Звягинцев взял освященную лампой машину, по которой льется дождь, как из ведра, и бар из фильма «Проклятие» Белы Тарра и музыку из фильма «Джерри» Гаса Ван Сента. И это нереально уже разозлило меня. Зачем все так открыто копировать? Вот и кажется, что все это время смотрел на любимых режиссеров, но самого Звягинцева я в фильме не увидел. Хорошо, что режиссер заимствовал все это бережно, не лишал эти «художественные фишки» духовности, но вся эта созерцательность в фильме, весь этот экзистенциализм выглядит не таким духовным и не таким экзистенциальным, каким и должен быть на самом деле. И это мешает понять фильм, который нужно воспринимать через подсознание. Почему в этой истории, которую нам поведает режиссер, все произошло так? Что это за люди в фильме? Почему этот парень в начале фильма приехал с прострелянной рукой? Что это за шлюха в фильме была? Почему один парень ушел в нулину всего из-за пары бокалов вина? Естественно, нам этого не расскажут. Мы должны все додумывать сами, что мы и делаем после просмотров фильмов Антонини, Тарковского и Белы Тарра. Но после этого фильма не хочется мыслить. Но, как бы там ни было, хочется похвалить режиссера и оператора за то, как они мастерски показывали на протяжении всего фильма обручальное кольцо. Вот это было сделано метко, признаю. А так же круто режиссер изъял из фильма место действия, личностей, время действия. Вся эта история происходит вне времени. История семьи – это вечная и самая актуальная история. Это история человечества. Какой вывод можно сделать на этом? Опыт показывает, что как и многие писатели вышли из шинели Гоголя, так и многие режиссеры смотрят в зеркало Тарковского. В этом случае, это уже почти провал. Нельзя снимать, как Тарковский. Он, понимаете, один. Есть, конечно, Ангелополусы, Тарры, которые вдохновлялись Тарковским, но они из всей этой «тарковщины» вышли на свой собственный стиль. А Звягинцев этого делать не собирается. В этом и проблема кинематографа. Кажется, что Тарковский снял все. Он за все свои парочку фильмов нашел огромное количество разнообразных художественных находок. Их так и тянет найти снова. Что и делают многие режиссеры из всей Европы. Но искать нужно свое.
Если начать с положительного, то этот фильм безумно красив. Очень фактурен, я бы даже сказала академичен. Замечательная работа оператора. Фильм взрослый, видно, что это законченное произведение - все доведено до ума, и над фильмом немало работали. Но на этом положительные моменты заканчиваются. И начинается отрицательный - сценарий. Показать историю вне времени (эпохи) и конкретного пространства - идея неплохая. Хотя непродуманная. С одной стороны, одежда так этак 40-50х годов, с другой - автомобиль 2000-х. Это не о чем не говорит. Но вот делание оборта на дому под строгим секретом вызывает вопросы. Так же как и фраза Марка мол настучи куда надо, ее и уберут. Телефон с непонятной переадресацией - вобщем, на мой взгляд, не придерживание эпохи неоправдано или же не соблюдено. Далее, ну какие могут быть проблемы бытия, когда у героев все диалоги исключительно бытовые? Герой на протяжении картины должен развиваться, менятся, показывать, по какому пути прошла его душа, и что я вижу в этом фильме? Если главный герой Алекс ( а имена - американо-русско-еврейские - это вообще отдельная тема), то абсолютно никакого развития его героя не наблюдается. Каким был вначале, таким остался и вконце. Такой равнодушный, никакой. Ничему его эта история не научила - чему она может научить зрителя? В фильме должны быть моральные и духовные ценности - именно они являются ценностью кино, его душой. Какая здесь мораль? Не решай свои проблемы сам, сходи за советом к брату? Он любил для себя, как вещь - но любил же!!! Черт возьми, любил и не изменял. К тому же в первой половине фильме ( может, я, конечно, и не понимаю чего) настроение в семье было никаким не по вине мужа. В первую очередь настроение подавленности было у героини. И вполне можно было решить, что семейное счастье разбивается о быт. Где это видно, что что обращался с ней, как с вещью, с ее слов??? И разве это был повод так жестоко обмануть его?.. Вобщем, сценарий вызывает слишком много компроментирующих вопросов. А если сценарий спорный - то и фильм такой же. Музыкальный ряд оставляет желать лучшего. Актерская игра спорная - местами сильная, местами неуместная. Актеры будто просто не смогли прочувствивать своих персонажей. Ну а по поводу аллюзий с Тарковким - то это вообще нонсенс. Сам Звягинцев говорит, что именно Тарковский является его вдохновителем в кино и он на него равняется. Но равнятся и пытатся повторять - разные вещи. Ведь эти не к месту длинные планы - это подражание Тарковскому. Но если у Тарковского они обоснованы, то у Звягинцева отнюдь. Это фильм стоит посмотреть один раз - чтобы увидеть, что происходит в авторском кино в России сегодня. Чтобы оценить самому. Но выдержать этот не в меру длинный хронометраж дважды - бесславный подвиг.
«Изгнание» - фильм для очень личного просмотра и восприятия, по сюжету схожий с философской притчей, по художественному обрамлению – вызывающий те же ощущения, что и чёрно-белая фотография – искусство реализма и минимализма. Зритель не знает, где и когда протекает действие, что делает кинокартину универсальной, отвлечённой от конкретных житейских обстоятельств. Объектом исследования режиссёра является взаимодействие мужчины и женщины – война двух полов. Женщина не желает зачинать это войну, но, по несовершенной случайности – выигрывает её. Интуиция подсказывает, что лишь глубокое потрясение выведет их семью из состояния оцепенения. Вера заранее знает финал – спасётся только один из них, и она выбирает спасать не себя.. Герой Константина Лавроненко, потрясённый, пробуждается к жизни, но вместе с первым вдохом нового рождения, безвозвратно утрачивает свою жену. Финал фильма ошеломляет, перетасовывая все карты. К середине картины ты думаешь, что разгадал ключевые тайны, всё ясно – режиссёр показывает нам ценность жизни и способ её разрушения банальной супружеской неверностью, но финал переворачивает всё с ног на голову, являя собой гораздо более трагическое откровение.Жизнь обесценивается без любви. Ещё одной важной бытийной темой кинокартины является, собственно, сама смерть – как нравственная и чувственная, так и физическая. В фильме выработана своеобразная эстетика смерти – отсутствие активных событий и длинных диалогов, холодность тонов и нарочитая картинность антуража – дом, похожий на склеп, мрачная церковь, кладбище… Кино приносит депрессивно-медитативное настроение, и оставляет зрителя оглушенным болью неисправимой потери. Лента показывает возможные исполинские масштабы человеческой ситуации и бесконечную сложность маленькой и близкой каждому системы – семьи. Здесь нет громких ссор и криков. Всё внутри. Любовь умирает в тишине. Вместе с героями фильма зритель переживает трагедию изгнания из рая мужчины и женщины, которые так неосторожно потеряли друг друга.
После триумфального 'Возвращения', отмеченного 'Золотым львом' Венецианского кинофестиваля, Андрей Звягинцев снял 'Изгнание' - фильм не столько о сложных взаимоотношениях мужчины и женщины, сколько о природе человеческой натуры как таковой. Звягинцева по праву можно назвать великим режиссером хотя бы потому, что он своими работами возрождает отечественный кинематограф, погрязший в 'однодневных' малобюджетках и дешевых сериалах, поднимает его на международный уровень. 'Изгнание' также отмечено высокой наградой Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль (Константин Лавроненко). 'Изгнание' - экранизация повести Уильяма Сарояна 'The Laughing Matter'. Когда смотришь ее и одновременно осознаешь, что данная картина - продукт российского кинематографа, - просто распирает от гордости за наше кино. Потому как фильм Звягинцева ничем не уступает европейским лентам, конкурировавшим с ним в программе Каннского кинофестиваля. 'Изгнание' - невероятно красивая в художественном исполнении лента. Малая доля динамики и диалогов абсолютно не вредит - такое кино можно и нужно понимать без слов, размышлять и думать при просмотре. Режиссерская постановка и операторская работа заслуживают самой высокой оценки. Картина изобилует длинными планами, камера всегда ровна. Музыки тоже очень мало, но то, что есть, великолепно дополняет гамму общей картины. Еще одним примечательным фактом является то, что Звягинцев намеренно стер этнические и временные грани в своем фильме. Невозможно с уверенностью определить, людей какой национальной принадлежности нам показывают, так как у всех них стандартная европейская внешность, они носят интернациональные имена. Также мы не можем догадываться о времени, в котором происходит действие. Даже марки автомобилей - и те не поддаются точному определению. Актеры превосходно справились со своими ролями. Константин Лавроненко вполне заслуженно получил награду в Каннах. Шведская актриса Мария Бонневи (в фильме мы слышим голос Елены Лядовой), к сожалению, выглядит серо, но в эпизоде с Робертом показывает свой талант. Александр Балуев также отлично вписывается в картину, даже не припомню, когда еще я видел его в авторском кино. 'Изгнание' можно считать гордостью современного российского кинематографа. Такие фильмы можно увидеть не каждый день, их не выпускают десятками тысяч в год. Сейчас, в век всевозможных блокбастеров и погонь за высокими кассовыми сборами, такие картины нужны как никогда, иначе в скором времени понятие 'кинематограф' навсегда утратит свое первоначальное значение 'важнейшего из искусств', как говаривал Владимир Ильич... 10 из 10 Жемчужина российского кино на фоне 'Дозоров', 'Турецкого гамбита' и 'Самых лучших фильмов'.
«Изгнание» Андрея Звягинцева – это не хорошо и не плохо, это какой-то особый жанр, особый мир, который можно охарактеризовать словом «пустота». Наверное, поэтому после фильма так пусто: его пустота вытянула из меня силы и внимание. Об этом фильме очень трудно говорить, потому что он сделан качественно, грамотно. Многие рецензии обращают внимание на то, что в «Изгнании» нет ни одного случайного кадра, ни одной случайной фразы. Не соглашусь с этим, но соглашусь с тем, что от каждого кадра, каждой сцены ждёшь чего-то важного, все они кажутся значительными. Но именно кажутся… Каждый кадр «Изгнания» хорош, но существует сам по себе. Это потому, что многие кадры можно вырезать и выбросить – фильм в целом ничего не потеряет, только укоротится. Внутреннее состояние и атмосфера создаётся не длиннотами, а иными средствами. Но у Звягинцева своё решение. Правильное оно, удачное, точное – тут судит каждый зритель в отдельности. Сколько бы ни хвалили ту или иную сцену кинокритики, взвешивая «ценность» нового фильма на весах профессионализма, фильм живёт или умирает лишь благодаря зрителю – массовому или немассовому, но зрителю (чаще всего далёкому от профессиональных тонкостей и принимающему кинофильм просто сердцем). Кому-то «Изгнание» нравится, а мне – нет. Это не значит, что моё мнение – единственно правильное. Есть целый ряд довольно примитивных фильмов, которые я принимаю с детским восторгом. Мы принимаем произведения искусства такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотели бы видеть их. И авторы подают их нам тоже в том виде, каком хотят этого. Вряд ли Андрею Звягинцеву что-то «не удалось». Убеждён, что он сделал именно то, что задумывал. Значит, в этом был свой смысл, своя логика. И логика «пустоты», и логика «затянутости», и логика «недоговорённости»… Знаю, что многие причисляют «Изгнание» к категории интеллектуального кино. Не соглашусь. Некоммерческое кино – да, тут не поспоришь. Но не интеллектуальное. Что касается Звягинцева, то он всё-таки следует «законам» (более того, он следует законам коммерческого кино, набрасывая на них изысканную вуаль заторможенности, которая создаёт иллюзию чего-то «непростого»). Эти законы драматургии просты, даже примитивны, как и законы стриптиза – что показать и как показать, дабы приковать ваше внимание. Если называть вещи своими именами, то эти законы есть не что иное как лекалы, по которым изготавливается одежда для массового пользования. Это не платье от кутюр, а ширпотреб. Зритель должен проглотить. Массовый или немассовый, но должен проглотить крючок. Для этого профессионалы пользуются наработанными приёмами. Вспомним сцену «Изгнания»: в машине сидят два брата, одного играет Балуев, другого Лавроненко. Обсуждают супружескую неверность. На вопрос Лавроненко, как быть дальше, как отнестись к измене жены, Балуев говорит: «Простишь – правильно. Убьёшь – тоже правильно». Когда Лавроненко после этого возвращается домой и видит в выдвижном ящике пистолет, вполне понятно, что Звягинцев пытается заставить зрителя поверить, что сейчас свершится убийство. Но законы драматургии требуют только создать напряжённость, обмануть зрителя – и Лавроненко кладёт пистолет обратно в шкаф. Примитивный «перевёртыш», к которому прибегают 90% драматургов, следуя классическим правилам построения сюжета. И сразу возникает вопрос: если фильм считается «интеллектуальным», то зачем такой примитивный приём? Следом появляется ответ: фильм вовсе не интеллектуальный, но его целенаправленно выдают за таковой. Отсюда и пустота, отсюда и тягостность восприятия. Та же сцена – два брата в машине. «Убьёшь – правильно. Простишь – тоже правильно». Эти слова производят на зрителя гипнотическое впечатление. Они кажутся не просто глубокомысленными, но бесконечно мудрыми. Они будто взяты из какой-то древней притчи. Приняв за данность, что «Изгнание» есть фильм непростой, наполненный метафорами и «библейскими» словами, зритель готов видеть «зашифрованность послания» в каждой детали. Даже белая рубаха, в которой ходит по просторным полям и по деревенскому дому, начинает вызывать вопросы. Ну не ходят «наши» люди в белоснежных рубахах и отутюженных брюках по высокой жёлтой траве! И что с того? Пусть не ходят! Зато эта рубаха шикарно смотрится в угасающем вечернем свете. И вообще подчёркнутая «цивильность» главного героя заставляет ежеминутно напрягать мысль – а что это он такой? Сработало ведь. Обсуждают именно на этом уровне. Что ещё нужно? Трудно обсуждать фильмы, книги, картины. У каждого есть своя волна, на которой он воспринимает окружающий мир. Кто-то обязательно опирается на чужие мысли, не умея построить свою логическую конструкцию. Кто-то всегда приводит в своих письмах выдержки из полюбившихся книг. Кто-то – как-то ещё… Зрителю, хорошо знакомому с кинематографом, сразу бросится в глаза цитирование Звягинцевым чужих фильмов. Наверное, в этом нет ничего плохого (вспомним хотя бы, что Жан Люк Годар не стеснялся цитировать чужие картины и даже превратил цитирование в некий стиль), все художники берут что-то у своих предшественников. С помощью цитирования Годар объяснялся в любви кинематографу. Но цитирование цитированию рознь. У Педро Альмодовара цитирование чужих фильмов достигает новых высот. Вспомним «Женщины на гране нервного срыва», где объяснение в любви идёт через фрагмент голливудского фильма – там мужчина и женщина объясняются в любви. Альмодовар поручил своей героиню участвовать в дубляже того фильма. Озвучивая слова голливудской звезды, она открывает свои чувства зрителю. Это не просто находка. Это уникальная находка. Но… кто последует за Альмодоваром, будет лишь подражателем. В картине Звягинцева меня обескуражило то, что его манера цитировать предсказуема. Поскольку Звягинцев от начала до конца пропитан Тарковским, то Тарковского видишь в нём на каждом шаге. Например, когда задумавшийся мальчик уныло бредёт по дому, то копаясь в углях камина, то глядя в окно, берёт книгу и начинает её пролистывать, невольно ждёшь, что между её страниц вдруг обнаружится старенький засохший цветочек (ведь у Тарковского непременно есть листики и цветочки в перелистываемых книгах). Так оно и случилось: мальчик обнаруживает сухие листики. И вообще с первых же деревенских кадров «Изгнания» меня не покидало ощущение, что вот-вот появятся персонажи из «Жертвоприношения». Режиссёр научился идеально подражать своему кумиру, но не наработал ничего своего. Это не означает, что режиссёр плох и что ему нечего сказать; просто он слишком хочет быть похож на своего кумира (осознанно или неосознанно – не имеет значения). И результат налицо.
На фестивале в Каннах приз за лучшую мужскую роль получил Константин Лавроненко, главный актер двух последних фильмов Андрея Звягинцева. И в 'Возвращении ' (которое мне не очень понравилось своей 'глянцевостью ') и в 'Изгнании ' Лавроненко играет сложные роли отца семьи. Если в первом фильме основное внимание сосредоточено на двух мальчиках, то в 'Изгнании ' разыгрывается драма между мужем и женой. Собственно это и весь сюжет. 'Притчеобразность ' повествования и надлежащая такому способу изложения фирменная звягинцевская картинка, не позволят мне сказать о сюжете больше, а, скорее, заставят взглянуть. Очень красивые видовые съемки проходили на территории нескольких стран, в титрах встречается и сама Россия, и Молдова, и Франция, и Бельгия. Работа была проведена немаленькая, к примеру участвовавшие в съемках дом, мост, церковь и кладбище, строили буквально с нуля. Съемки также затягивались в связи с ожиданием шведской актрисы Марии Бонневи (Maria Bonnevie), которая была задействована в Шведском Королевском театре на целый сезон. А вот применяемые светофильтры и искусственность интерьеров, меня немного раздражали и в первом фильме, но если исходить из все той же 'притчеобразности ', то к середине фильма, можно даже попробовать получить удовольствие от деталей. Жизнь в отсутствии любви или её невозможность. Это и есть главное сообщение закодированное не слишком сложно и лежащее в некоторых сценах буквально на поверхности. На это ли указывает первоисточник — повесть Вильяма Сарояна, точно не скажу, увы не читал. Однако вопросы к фильму после просмотра остаются. Возможно сомнение и некий внутренний конфликт вызывает способ изложения и подачи материала, возможно, я, как человек любящий подробную детализацию (как например у Коэнов) слишком привязывался к конфликтным бытовым фактам. Но и фактом будет то, что фильм трогает почти однозначно. Трогает потому, что вопрос существования любви, работы над нею и над необходимостью прощения через неё, невероятно важен и так сложен в бытовом понимании. Занятно то, что местами мыслями я возвращался к 'Проекту Александры ', такому непохожему по стилистике и манере, но в чем-то невероятно близкому фильму. Похоже скорый пересмотр 'Проекта ' столь же обязательный, сколько предопределены дальнейшие размышления над 'Изгнанием '. Создавайте любовь.
Все при упоминании «Изгнания» говорят «второй фильм Звягинцева», не уж то на этом нужно делать такой акцент, по-моему, можно просто сказать, что это очередной фильм Звягинцева, который как-то тихо подкрался и скинул Балабанова с пьедестала лучшего отечественного кинорежиссёра. Оба своих фильма Звягинцев посвятил семейным отношениям и ценностям, снял свои фильмы с американской аккуратностью, европейской философией и русской душой. В «Изгнание даже» пригласил актрису из Швеции Мария Бонниви (Бонневье). Аккуратность в первую очередь в красивой картинке, мало наших фильмов могут похвастаться отсутствием промахов или хорошей пленкой, всегда найдут место для ляпов, Звягинцев старается этого избежать, даже камеру устанавливает так, что сначала ловит пейзаж, потом на его фоне проезжает машина, а потом этот пейзаж ещё немного задерживается на экране. Удовлетворяют подобные эпизоды тем, что пейзажи новый русский маэстро от кино выбирает красивые, российские, а если не наши, то просто красивые. В мире много красивых мест. Пускай эти эпизоды чаще тормозят действие, но на действие на экране Звягинцев рассчитывать не дает, он дает историю, медленно её разжевывает, а само действие происходит в зрительской голове, где сам для себя должен решить, о чём кино. Как у мастеров современного авторского и арт-хаусного кино вроде Триера, Ким Ки-Дука, Джармуша, Каурисмяки и др. они тоже умеют ловко и надолго тормознуть действие, напичкав свою картину философией, и глубоким смыслом. Звягинцев первую половину картины «Изгнание» создал в стиле тайны, где причины и мотивы героини спрятаны в глубину фильма. Во второй же Звягинцев не стал пытать российского зрителя, как Линч, и все эти тайны раскрыл, не как Линч, но оставив философию именно на эту часть фильма. Философия ведёт к тому, что ложь, даже маленькая может случайная, из трёх слов, может привести к печальным последствиям. В «Возвращении» Андрей вел к этим последствиям древнюю татарскую мудрость «игры доводят до трагедий» (вольный перевод). То есть, он как Иньярриту берет семью и бросает её в поток проблем и лишений, но если у Иньярриту семья в любой точке планеты покой не найдет, то Звягинцев эти координаты стирает, не говорит где и когда это происходит. Значит, зритель должен сам себе нарисовать модель этого мира героев, мой вариант: примерно конец Советской эпохи, горожане поехали загород «на картошку» т. е. отдохнуть всей семьей. Место выбрали тихое, ни души, лишь поля, деревья тишь да гладь... Только вот в поле выходили как-то странно, не по-русски, Алекс (главный герой в исполнении Лавроненко) вышел прогуляться по деревенскому полю в ботинках, брюках и рубашке. Вы когда-нибудь такое видели, даже теперь это невозможно, когда какой-нибудь офисный клерк, на выходные выберется из своей берлоги на воздух и пойдет в костюме по полю... с конем, по полю, вдвоем, как дурак, блин (что-то занесло) . Значит, перенесем место действия в Швецию, хотя нет больно далеко, да и русских там мало, ладно оставим место действия не определенным. Тем более ещё одна не русская причина это сделать, минута 40-ая этого фильма, когда Алекс, Макс и третий бухают, ну как бухают, выпивают немного, а третий (Виктор вроде бы) напивается. Притом вином, я уж думал водку пили, ан нет на столе вино, а третий пьян, не по-русски как-то, пусть будет Франция. А не легальный аборт отправит фильм в Румынию, а то обратно в Союз. В общем, с местом действия Звягинцев хорошо поработал, так просто не отгадаешь эту загадку, в какой части Руси пьют вино, три мужика, в конце Советской эпохи, когда шведка готовит им поесть. В какой части мира? А ведь не важно, да, история эта может произойти с кем угодно и где угодно, да и когда угодно. Не важно, зато интересно, куда их Звягинцев отправил, слышь, Андрей, прочти это и отпишись. Пока же она произошла в мире «Изгнания», простая человеческая семья муж, жена двое детишек отправляются загород. Отдохнуть. Там и становится ясно, что муж оказывается обманутым, жена говорит ему, что беременна и говорит, что не от него. Он сначала воспринимает это спокойно, но так только кажется, в действительности кровь начинает бурлить, и флегматичный герой Лавроненко показывает, как начинает сомневаться в дальнейшей жизни. Не хватает ему активности, но он уже устал от семейной жизни, жена это заметила, объяснив это традиционным «куда это ушло» и «он уже не такой как раньше». Звягинцев, заложив такую основу под фильм, начинает мотивировать героя ложью, упавшей на него. Не важно как Вера обманула Александра, главное обманула, а какой бы ложь не была, она останется ложью, пусть даже тут образуется некая метафора, тому миру, в которую превратилась эта жизнь. А если жизнь ложь, тогда зачем говорить правду. Жена выходила замуж за Александра, кто же знал, что Алекс это другой человек (стал другим человеком). Следовательно, поиграв со зрителем, около двух часов Звягинцев начинает давать ответ на свои загадки, раскрывает все тайны, всё раскладывает по полкам, распутывает весь клубок... На деле оказывается, что Звягинцев не делал фильм-тайну, как Линч, а сделал просто душещипательное кино с мыслями, как Джармуш. В прошлый раз он уже использовал лодку Джармуша, отправив её по Лету, в этот раз такого очевидного заимствования нет. Да и главное в прошлый у Звягинцева получился шедевр, а в этот нет. Лавроненко заслуженно получил приз в Каннах, жаль не тот фильм наши горе кино-руководители отправили на Оскар, я бы Лавроненко за тонкое исполнение дал болванчика. Бонневье играет куда эмоциональнее, но мы то знаем, что хорошая игра это не только тогда, когда весь в эмоциях, это тогда, когда актёр из ничего делает Человека. Так и получилось у Лавроненко, ни одного сходства с более сильным по характеру персонажем из «Возвращения». В общем, достойное кино, у нас таких мало и этот куда лучше 99% новых русских фильмов, пускай тут многое и отдает европейским лоском и американской точностью, но душа то наша, как и развязка всего клубка.
Чтобы лучше понять этот фильм и не осыпать его по окончании незаслуженной бранью (как это делали 50 процентов людей, выходивших из кинотеатра) нужно относиться к нему, как к 150 минутам одной-единственной метафоры любви. Конечно, если подходить к нему с рационально-бытовой точки зрения, то иначе, как полный бред, его оценить невозможно. 'Ага, давайте поубиваем-перережем все друг друга, только из-за того, что исчезла любовь в браке', 'Баба - дура' - такие реплики звучали по окончании сеанса. Короче, нужен метафизический подход. Теперь по поводу всего остального. Режиссура, безусловно, на самом высоком уровне. Конечно, чувствуется (Вендерс, Тарковский, Бела Тарр (от этого малоизвестного венгра - больше всего!)) откуда у неё 'ноги растут', но об этом уже было много сказано. Игра актёров оставила неоднозначное впечатление. До сих пор остаётся загадкой следующее: ЗА ЧТО ДАЛИ ПАЛЬМОВУЮ ВЕТВЬ ЛАВРОНЕНКО?! Мне кажется, что на общем фоне он сыграл слабее всех. Хотя у меня создалось впечатление, что все актёры смотрелись не в своей тарелке и играли немного дёрганно-судорожно, что создавало заметную дисгармонию с замогильным холодом атмосферы фильма. Хотя Балуев был совсем неплох, а к Марии Бонневи нет практически никаких претензий (впрочем, как и всегда). Тем более у неё есть большой опыт съёмок в парадоксальных фильмах ('Реконструкция' Кристофера Боэ). Операторская работа превосходна. И это, пожалуй, единственное, что роднит 'Изгнание' и 'Возвращение' (два абсолютно разных фильма). Музыка подобрана к месту и со вкусом. Приятно было услышать волшебную 'Fur Alina' эстонского мага Арво Пярта. Эта мелодия не устаёт кочевать из фильма в фильм. На этот раз 'перепрыгнула' из гениального 'Джерри' Ван Сента. В итоге, можно сказать, что переплюнуть 'Возвращение' не получилось. Удалось со скрипом и визгом удержать столь высокую планку. Хотя у фильма немало недостатков, но всё же - это ИСКУССТВО. Этого невозможно не признать.
Шла на фильм с определенным трепетом. Поясню. О Звягинцеве слышала и читала много, много разного. Лично для меня, когда пишут и говорят 'разное' однозначно лакмусовая бумажка - иди и смотри. Так вот. К своему стыду, до сих пор, не посмотрела 'Возвращение' - его первый триумф. Хотя уже и на театральной секции обсуждали, и соавтора фильма - фотографа Владимира Мишукова, видела и общалась. Ну не сложилось, не видела я 'Возвращения'. Тем интереснее было смотреть, тем сложнее чувство после фильма. 'Изгнание' - может показаться, что неподходящее название для этого фильма, но, по-моему, попали в точку. Кино о человеке, именно ЧЕЛОВЕКЕ даже, пожалуй, в горьковском понимании этого слова. Бесподобные съемки - даже не сама натура, хотя она тоже безупречна и прекрасна - а сама манера съемки - плавный, спокойный кадр, нет перескока камеры с одного предмета на другой. А есть долгое, молчаливое созерцание - проникновение вглубь, в душу. Вроде бы и нет особо крупных планов героев - но это и не нужно, все понятно и без этого, щемящее чувство и без того... Интересный прием отстранения от реальности - непонятно, где и когда происходит то, что происходит в фильме. Герои как бы вырваны из контекста. Они вне времени, вне пространства - в том смысле, что определить конкретно, что за страна, что за города, что за десятилетие, в конце концов, не представляется возможным. Да это и не нужно. Драме людей не мешает эта театральная бутафория - эти вывески на улицах, марки машин и прочая сиюминутная мишура. Аскетизм внешних атрибутов. Но какая палитра красок души! Для меня некоторые перипетии сюжета до сих пор остались все же не вполне понятными... Игра актеров - отдельная тема. Лавроненко по праву получил приз на кинофестивале - сыграть такой спектр чувств не каждому подпилу в принципе, а уж тем более сыграть так органично. Мне очень понравилась фраза одной из рецензий по поводу того, что хоть этот фильм и идет всего в нескольких маленьких залах, все равно - кто понимает, тот придет и посмотрит. Да, кто понимает - посмотрите, те крохотные полупустые зальчики ждут вас.
Что можно было ожидать от «Изгнания» режиссёра Звягинцева? Да, у него есть осенённое Золотым Львом «Возвращение». Но это всё, что у него есть. Однако именно это обстоятельство давало повод для оптимизма, превращая желательность просмотра второго полнометражного фильма режиссёра в необходимость, которой предстояло развеять неопределённость. На удивление: режиссёру удавалось сохранять эту неопределённость почти до середины своей новой ленты. Он тянул. Подолгу не переходя от одного кадра к другому, медленно плывя в нудном однотонном звучании закадрового саунда, похожего не то на вой, не то на мычание мучительно задумавшегося школьника. Всё время отдано тому, чтобы показать нам семью. Именно показать. Не представить, не рассказать о ней. Просто показать. Семью, в классическом её составе: муж, жена, сын и дочь. Город. Просто город. Улица. Просто улица. Режиссёр, определённо, скатывается в абстракционизм. Абстрактный город, абстрактная семья, абстрактные отношения. И это отношения мужа и жены. Мужчины и женщины. Отсюда – полный отказ от работы с детьми, которые, теряя связь со своими родителями, оказываются пресной приправой драматического сюжета. Их используют, как используют всю массовку этого фильма, - для создания антуража всё тех же абстрактных отношений и событий, являющихся фоном, подводкой, но никак не сутью этой картины. События и герои представлены вне времени и пространства, со всего окружающего стёрты приметы места действия и эпохи. Режиссёр долгое время демонстрирует размытый фон, никак не решаясь сфокусироваться на главном. Возможно, ему кажется, что он ведёт нас за руку, хотя на самом деле, сам плутает в тумане потерянных мыслей. Устав от бесконечности искусственного бытия, он просто избавляется от фона, убрав из кадра всех ненужных персонажей, открывая дорогу потоку чувств и эмоций. До этого момента всё ограничивалось скупыми фразами и сдержанными движениями, деревянными позами и незаконченностью кратких мизансцен. Показалось, что Мария Бонневье, в отсутствие активных событий, какое-то время не могла ощутить себя плотью своей героини, лишь изредка порываясь разбить каменную стойкость привычного ко всему Константина Лавроненко, который умудряется играть кого-то, и одновременно – никого, не создавая образа, выражать состояние. Иссушенное действие великим напряжением актёров, становится не самым великим злом, каким оказываются обесцвеченные речи и диалоги действующих лиц, пестрящие то тут, то там зияющими дырами нелепых несуразиц, наибольшее число которых выпало на долю Александра Балуева, даже не пытавшегося избавиться от шлейфа своих предыдущих ролей. Бонневье расцвела, когда её героиня увяла, но вряд ли этому способствовало появление в кадре Дмитрия Ульянова, на месте которого мог оказаться каждый. Просто, наконец, сценарий подарил ей ясное и конкретное, ёмкое земное чувство в унисон с которым забилось сердце этой необыкновенной актрисы. Сам же Звягинцев, так и не сошёл с выбранной в начале колеи абстракционизма, стремясь сохранить холодность отстранённого классика, вкладывающего своё видение вкраплениями двусмысленных фраз, ничего не значащих жестов, визуальных виньеток и цитат из евангельских текстов. Ждёшь громкой речи, а вместо этого - невнятное бормотание задумчивого ученика. Запах есть, запах камня, могильного камня, которым веет от этой истории, печальной и лаконичной, как эпитафия на могильной плите.