Рецензии. Воскресенье, половина седьмого
Известный колумнист Вадим Нестеров сравнил как-то советскую культуру с заброшенной и полузабытой страной, куда все мы осуждены периодически возвращаться за оставленными там сокровищами. Походы за этими сокровищами начались, конечно, уже давно - практически сразу после падения СССР, но до сих пор брали мы, в основном, то, что валялось на поверхности - поднимали, так сказать, самородки, тогда как основная масса ценностей так и лежит погребенная под накопившимся за двадцать лет культурным (ой ли?) слоем. Увы, настоящей разведке этих ценностей серьезно мешают осколки кривых зеркал, которыми богаты позднейшие наслоения, и те, что, как у Андерсена, попали нам всем когда-то в глаза и сердца: осколки эти, искажая, очень часто не позволяют разглядеть того, что было в той стране истинно добротного и качественного, превращая в нашем восприятии прелестнейшие ландшафты в листья вареного шпината, добрую и разумную человеческую мысль - в невообразимую тягомотину. Так, ценить советский детектив семидесятых-восьмидесятых я выучилась лишь с большим опозданием, хорошенько проплакавшись под ударами судьбы и избавившись (надеюсь) таким образом от пресловутых осколков зеркала тролля в глазах. Во время выхода на экраны того же 'Воскресенья' британской музы небылицы тревожили сон отроковицы, в детективе я искала интригу, мозговую головоломку, догоростоящую внешнюю прилизанность, притягательно-иноземный колорит; унылых многоэтажек, грубых подростков с магнитофонами, бытовых коллизий и - как мне тогда казалось - банального, безнадежно устаревшего и очевидно бесполезного морализаторства хватало и в жизни. Позже, много позже пришло ко мне осознание того, как важно и как трудно передать на экране эту самую сложнотканную текстуру повседневности, органично показать весь срез общества - не статичным, а таким, как в жизни - меняющимся и того не осознающим, полным явных и неявных связей, взаимодействий и взаимоотталкиваний, индивидуального и социально-обусловленного; как редко зарубежные мастера жанра задавались неизбежными в отечественном кино нравственными вопросами, ставили и решали обязательные у нас насущные этические и социально-политические проблемы и как безупречно это удавалось авторам наших неброских, на неподготовленный взгляд невзрачных полицейских кино-расследований - тонко, емко, нюансированно, на высочайшем уровне технической и профессиональной убедительности. Формально фильм 'Воскресенье, половина седьмого' исследует психологический и социальный феномен - так называемый синдром постороннего, при котором люди, оказавшиеся свидетелями чрезвычайной, грозящей жизни другого ситуации и в разной мере осознавшие эту ситуацию как критическую, не пытаются помочь пострадавшему - из-за элементарной социальной лени, из-за рассасывания ответственности, всегда возникающего в толпе, из-за вероятных в случае вмешательства дискомфорта и временных потерь. И синдром этот проявляет себя не только в истории с умирающей на людной поляне девушкой, при ближайшем рассмотрении им в той или иной мере оказываются заражены все герои фильма (кроме молодого, обожженного по молодости всеобщим малодушием следователя Крашенинникова), он орудует крупно и мелко - разрушая, разъединяя, отчуждая, подтачивая самые основы общества, в котором у столкнувшихся с подобным уже не может быть доверия ни к правохранительным органам, ни к светилам медицины, ни к собственной невесте. Синдром этот тем более страшен, что неуловим, неопределенен, его практически невозможно выявить и разоблачить - отсюда и растерянность Сергея в финале. Хуже - и здесь авторам удалось ухватить за хвост самую суть тогдашнего Zeitgeist'a - он (и зритель вместе с ним) внезапно прозревает, что подобное отношение к жизни как-то незаметно стало нормой, моральное осуждение преступного равнодушия сменилось у вполне интеллигентных, образованных людей осуждением осуждающих, неправомерно посягающих, по их мнению, на святыню чужой частной жизни. Красавицы-супруги, студентка Лена и жена врача, со свойственной умным женщинам голубоглазой непосредственностью озвучивают эту новейшую жизненную философию, всеми средствами из своего арсенала красоток подталкивая каждая своего мужчину к подлости. Не только умудренный жизнью прокурор, но и дипломник Сергей, чистый и честный, оказываются в прошедшем веке запоздалыми, неадекватными, готовыми к сдаче в утиль... При всем при этом удивительно искренняя авторская интонация, еще не разрушенная в них вера в воспитательное и просветительское предназначение искусства не позволяют фильму скатиться ни к чернухе, ни в пессимизм. В нем нет ни малейших попыток лакировки действительности (все социальные язвы того времени - проблемы подростков, коррупция, какой-то общий идейный раздрай - в нем налицо), но горячее сочувствие к соотечественникам и то, о чем сейчас и говорить как-то неприлично - любовь к Родине и живущим в ней - сообщают ему какую-то трогательную, утраченную с тех пор человечность. Действительность того времени в деталях, вкусах, цветах, звуках и запахах воссоздана как-то так точно, так сочно и ностальгически-правдоподобно, что диву даешься: куда потом это все ушло - так сгоряча и так проворно? Верно, и вправду тролли зеркало разбили...
Кино (точнее мини телевизионный сериал), который неожиданно запал в душу. Из тех фильмов, в которых на первый взгляд - не за что и глазу зацепиться - ни известных актеров, ни броского сюжета. Фабула, так и просто выеденного яйца не стоит. Молодая девушка умирает в выходной, в людном месте (вокруг много компаний, все время подъезжают какие-то мотоциклисты, семьи на машинах) - в общем, драма разыгрывается в солнечный день, где-то на природе. Молодой следователь, как водится, берется за дело, которое ему отдали только для того, чтобы закрыть (состава преступления нет) - девушка умерла от естественных причин. Но начинающие следователи, как мы знаем, люди неуспокоенные, дотошные. Что-то не нравится молодому человеку в этом деле, и он начинает по нему серьезное расследование. 'Когда все врут' В определенный момент мы начинаем понимать, что девушка в этом кино - аналог 'Лоры Палмер'. Все, кто так или иначе имели отношение к ее делу - безбожно лгут. Лгут подростки, которые отдыхали рядом на поляне, лгут ее подруги, лжет даже человек, который проезжал мимо по шоссе, но не взял девушек на борт - т. к. места в машине не хватило. Фильм и правда, на первый взгляд, как будто самое обычное кино позднесоветского (88ой год) периода - без 'экшена' (в его традиционном понимании), красивого монтажа и картинки. Все держится на внутреннем психологизме, и интересно рассказываемой истории. (которая раскрывается постепенно - кусочек паззла за кусочком). В то же время 'раннеперестроичный' флер добавляет ему и новых мотивов, когда вместо 'юных пионеров' у нас уже - байкеры. И как раз принадлежность к этому времени лишает его и многих штампов. Например - повсеместная продажность судей и чиновников, которые уже, честно говоря, поднадоели (и даже не столь в нашем кино, сколь даже в американском). В частности, непосредственный начальник молодого следователя, хоть вслух и не одобряет его 'возни' по этому пустяковому делу, но мысленно поддерживает, и даже позволяет (несмотря на постоянные 'звонки' сверху) довести его до конца. Финал, как это чаще всего и бывает - раскрывает не такую уж страшную, в чем-то даже банальную, но все равно печальную правду... Такое, неяркое, неизвестное, но хорошее кино - про то, что же на самом деле произошло в Воскресенье, половину седьмого.
'Знаешь, что в тебе самое плохое, Борщов, то что ты равнодушный. А я вот где-то читал, Борщов, что не так страшны предатели и убийцы, потому что они могут только предать или убить, а страшны равнодушные, это с их молчаливого согласия происходят все преступления.' Эта фраза мастера ЖЭКа из данелиевского 'Афони', как нельзя лучше описывает сюжет того, о чём нам расскажут, и покажут в 'Воскресенье...' Только здесь равнодушным оказывается не один отдельно взятый индивид, а всё наше позднесоветское общество. Начальница мастерской где работают девушки - которой всё равно что сотрудница три дня не ходит на работу, сбежавшие подруги, прохожие проходящие мимо лежащей девушки, и делающие вид что не замечают её, врач - давно забывший про 'клятву Гиппократа', и прочая, прочая. И у всех находится причина для оправдания своего неучастия: в машине всего два свободных места - а голосующих девушек трое; молодая - сама виновата, нечего с молодыми парнями в лесу гулять; раз лежит - значит пьяная. И при этом никого из этих людей нельзя назвать законченным подлецом, или сволочью. Отнюдь. Обыкновенные граждане, ещё не испорченные тотальным дефицитом, или перемолотые перестройкой. Установки партии и правительства - ещё не принято подвергать сомнению, а вера в правоохранительные органы незыблема как скала. И лишь очень внимательный зритель может увидеть первые трещины, которые обрушат эту каменную стену через пару - тройку лет. Наверное увидел и режиссёр Вадим Зобин, сумевший избежать в своей картине столь модных тогда перегибов 'перестроечного кино'. И наверное благодаря этому 'Воскресенье...' сегодня смотрится не менее актуально, чем тогда, в 1988. А может даже и более. P.S. Две недели назад, в нашем городке произошла трагедия - вечером (около 9 часов), прямо под окнами многоквартирного дома, убили человека. Зарезали. Типичный конфликт из-за парковки машин. Многие жители дома слышали, и видели !!! конфликт на улице, но никто даже не пробовал разнять скандалистов, или хотя бы вызвать полицию. Зачем? - сами разберутся. Разобрались. Но весь ужас трагедии в том, что раненный минут 20 лежал на асфальте истекая кровью, и крича на всю улицу, пока кто-то из сердобольных жителей не вызвал скорую. Но было уже поздно. Как сказали потом врачи, если бы их вызвали на 10 минут раньше... Но раньше - было некому, или некогда. А потом на похоронах были речи о том каким хорошим человеком на белом свете стало меньше, называли нападавшего гадом, и сволочью, и проклинали 'как таких земля терпит', но никто не сказал 'Я - виноват'. 10 из 10
Да простит меня тень Анатолия Наумовича Рыбакова за такой каламбур, но фильм 'Воскресенье, половина седьмого', на мой взгляд ставит точку на Кроше - персонаже нескольких повестей писателя, ибо Сергей Крашенников не просто въедливый, не в меру дотошный юный следопыт, но некий символ правдоискательства и правдаборчества. Оговорюсь сразу, Крош в исполнении Василия Фунтикова не вызывал никакой симпатии, начиная с 'Каникул', продолжая 'Неизвестным солдатом', а в 'Воскресении', при наличии 'тараканьих'усов он и вовсе тошнотворен, тем не менее именно такой неприятный тип и должен быть олицитворением правды, которая всегда (или почти всегда) неприятна и омерзительна ещё больше, чем её носитель. Рискну предположить, что и самому Рыбакову Крош был не очень - то по душе, и в принципе, в его авторской воле, было сделать его более привлекательным, умным, хитрым и даже жестоким, но Рыбаков прожил большую жизнь, много чего повидал, и потому явил не слишком распространённый тип героя - неудачника, человека, которого никто не может любить, анахронизм, и, по большому счёту - придаток, который должен компенсировать свою ограниченность поисками истины, так как он её видит, плоско и довольно примитивно. Главная беда Кроша, по крайней мере, в рамках данного сюжета, в том, что он абсолютно не видит конечной цели своего расследования, пусть он и выводит на чистую воду всех участников морального преступления, имя которому - малодушие. Да, малодушны быдловатые девицы, 'подруги' умершей, и их люмпенского вида ухажёры, преступно малодушен профессор медицины Боровой, малодушны подростки, которые родителями и старшими братьями буквально выдавлены из семьи на улицу. Но что ужасно, даже такая экстремальная ситуация сути абсолютно не меняет и ничему никого не учит, хотя компания из трёх ребят и двух девчат авторам всё - таки симпатичнее, потому именно они, в конце каждой серии, во время титров, проходят под пронзительные аккорды 'Pink Floyd', на фоне закатного неба, и удаляются в лихие девяностые, где им ничего радужного не светит, по крайней мере, таковы ощущения от этой метафорической картинки. Что случится с Крошем и с остальными персонажами, Рыбаков не написал, мы сами всё узнаем, пережив тяжелейший период истории нашей страны, но вот что интересно, фильм, снятый почти тридцать лет назад, в стране с другим названием смотрится очень хорошо и сейчас, в отличие от многих хитов перестроечной поры, вроде 'Меня зовут Арлекино', где и чернухи было побольше и реалии прописаны куда явственнее, но они воспринимаются исключительно как хроники тех лет, а в этом фильме что - то схвачено вневременное, что -то тёиное, ноющее, химеричное и не дающее спокойно и комфортно жить - поживать. Уж не совесть ли это? 10 из 10
Крош из произведений Анатолий Рыбакова ('Приключения Кроша', 'Каникулы Кроша', 'Неизвестный солдат')вполне логично и предсказуемо в итоге обязан был стать милиционером. Себе обязан и обществу. К сожалению, Рыбаков так и не написал продолжение, но данный фильм по сути и является продолжением, где небезызвестный автор выступил в качестве автора сценария. Фильм снят в сложный 88-й год, в то время, когда государственные правила пошатнулись и стали сомнительными. И, по сути, Крош являет собой последний оплот государства. Принципиальный и неподкупный - можете представить себе, какое это шило в заднице у бюрократов, приспособленцев и взяточников - всех тех, кто на 100 процентов составляет ряды государственных служащих. Довольно смешны потуги девушки Кроша (даже 'невесты') заставить его собственной волей поступиться принципами. Девушка, определенно, не читала трилогию Рыбакова. С одной стороны, вполне бы в природе мог попасться один такой мальчик-студент, от которого плачет вся прокуратура, в которой он проходит практику, а с другой стороны - это сказка, обычная сказка. Пусть даже образ Кроша тот самый, родной и всем известный. Зато в полной мере показаны уродами врачи (Лев Толстой здесь бы согласился), бросающие больных девушек на обочине дороги, работники заводов-фабрик, что говорит о модной тенденции благородных кровей в то время и подростки, неправильно воспитываемые своими козлами-родителями. Впрочем, подросткам дан шанс исправиться, которым они воспользовались в лучших, крошевских традициях. Сюжет по сути высосан из пальца, но тема самая актуальная и на нынешний момент - падение нравов и моральные установки каждого. Временами смотреть скучновато, но не тем, кто застал 88-й год во всеоружии.
Я - человек, который с фейспалмом смотрит 'Очень странные дела', критикует 'Убивая Еву' и вообще крайне категорично настроен. В смысле в плохом качестве, с плохим дубляжом, не вышли все серии - не, я не буду смотреть этот сериал, несите следующий. Я сама не знаю в какой момент мне попался сериал 'Воскресенье, половина седьмого', но уже с самого начала я поняла, что это что-то ностальгически-милое, немного наивное. Как такового детектива - нет, нет даже убийства, надо бы сразу закрыть дело, но показания не сходятся и Сергей Крашенинников пытается выяснить всю ситуацию. Я не знаю, что именно меня так сильно тронуло. Может быть, это искреннее ведение дела, или то, что он смог растормошить своих начальников присоединиться к нему и поверить, что не надо закрывать дело, а довести до конца. А может быть все вместе. А может быть, попытка разговаривать с людьми по-человечески, пытаться призвать всех к тому, чтобы помогать и быть людьми. Такое отчаяние желание разобраться... Но этот мини-сериал запал мне в душу, а Сергей Крашенинников остается там со своим чистым взглядом на переднем плане. Сама проблематика - равнодушие. Я не знаю, насколько это было актуально в Советском Союзе? Сейчас - это актуально на 100%. Да что уж там, думаю, каждый надеется, что кто-то подойдет к нуждающемуся и спокойно выдыхает, когда чья-то проблема становится не его. Лень, потеря времени, страх что-то сделать не так, все вместе давит и проще пройти мимо, чем остановиться и помочь. Сергей Крашенинников пытается хотя бы, как правильно сказал его начальник Андрей Андреевич, дать понять и навести на мысль каждого причастного, что и его вина в этом тоже есть. И это важно! Важно не допустить смерти по равнодушию. В общем, грустно, остросоциально и очень трогательно. Все играют прекрасно! Посмотрела на одном дыхании и влюблена в этот мини-сериал. Приветы из 2020 года в 1988 г.