Рецензии. Грозовой перевал
Очередная экранизация вечного романа Эмили Бронте 'Грозовой перевал'.По-моему, самая крайняя из всех разных времен и народов. Постановка экранизации всегда крайне опасное дело: она зачастую ставит в тупик режиссеров. То ли придерживаться сюжета книги, то ли больший уклон сделать в передачу атмосферы, то ли вообще показать всю историю через призму своего видения. Здесь очевиден уклон в достоверную атмосферу, поэтому в чуть более двухчасовой период времени уложили лишь половину хорошо известного сюжета. Кстати, о выборе показанных эпизодов. Во-первых, мне по набору моментов картина напомнила экранизацию 70-го года с Тимоти Далтоном в роли Хитклиффа. Во-вторых, все же в любом отношении нужно знать меру. И вот здесь с одним эпизодом все же переборщили, чего как раз в старой версии, к счастью нет. Просто концовка, которую предлагают нам, демонстрирует Хитклиффа как желающего нажиться человека. Остановись фильм минут на 5 раньше, и все было бы замечательно. Что касается достоверности как сюжета, так и обстановки, передача очень хорошая. Особенно запоминаются крупные планы каких-то деталей: волосы Кетрин, вересковые поля, кусок хлеба, и, конечно же, постоянный шум ветра. Это является одним из символов самого романа, и режиссеру хорошо удалось это передать. Очень удались пейзажи, живущие независимо от царящих страстей в мире людей. Правда, добавили парочку событий, которые наверняка не могли быть описаны в книге в силу своей натуралистичности. Вот именно с натурализмом здесь наблюдается явный перебор в желании показать своеобразие, дикость и определенную животную страсть во взаимоотношениях главных героев. Да, запоминается звериное зализывание ран, и питье собственной крови, и 'выпускание коготков'. Но грань между необходимым по отношению к произведению романтизму и натурализмом описываемых событий тонка, и здесь явный перебор с последним в тех или иных сценах. Что касается актеров, то здесь выбор и того специфичнее: вместо цыганоподобного парнишки мы встречаемся с мулатом, причем с уклоном именно в свою африканскую часть (полные губы, кучерявые волосы). Не исключено, что такой вариант мог быть одобрен с определенным и всем понятным умыслом. Но больше всего, честно говоря, коробят именно исполнители героев в юности, ибо они непрофессиональные актеры. В них не чувствуется должной глубины, и смотрятся они как-то холодно и отстраненно, особенно парнишка. А вот взрослые очень даже неплохо справились со своей ролью. Особенно нужно отметить Джеймса Хаусона. Сцена с раскапыванием могилы под дождем действительно цепляет, на ней бы и поставить точку, но... Посему: 7 из 10 Рекомендуется: незнакомым с оригинальным произведением, любителям 'атмосферных' фильмов, поклонникам холодных английских пейзажей. Опасно: для любителей канона в экранизации, для романтичных особ.
Эмили Бронте достался редкий дар отсутствия стремления к приукрашиванию: в английских пейзажах преобладали серо-зеленые тона, а потому в своих романах роз она не рисовала. Пока сестры по крови и перу упражнялись в изысканно-витиеватых сплетениях матримониальных намерений, она внимательно наблюдала за холодной росой на утренней траве: если любовь – это сила природы, то ее просто нужно увидеть и описать на бумаге. Так и получилось: Кэти плюс Хитклифф равно естественность. Не любить – значит, ненавидеть солнце, встающее на востоке, не любить истово – значит, не замирать при виде буйственного пламени, не любить по-настоящему – значит, не жить. Андреа Арнольд удалось поймать этот свежий ветер после грозы на известном перевале – уйдя от содержательной стороны романа, она сосредоточилась на его настроении. Дикое, необузданное, животное чувство в свободном полете, ограниченном лишь рамками человеческой жизни. Близкие в своей непохожести, разные по своей природе – они могли любить всю жизнь, а могли покончить друг с другом, не совладав с силой взаимных ударов. Акценты слишком нарочиты – чернокожий Хитклифф, грязь на детских лицах, ухоженный садик в краю ковыля и камней – но именно в них живет тот дух бунтарства, что поджигал фитиль внутри импульсивных влюбленных. Их эгоизм нашел свое воплощение в опущении сюжетной линии их детей: камень в руках поклонников романа, готовых запустить им в мрачно-реалистичный пейзаж, удобная трость для сторонних любителей созерцания. Словно кутаешься в мягкие полевые травы, а облака своими причудливыми формами рассказывают незамысловатую историю. Голова кружится от переизбытка кислорода, но странная химия между нежной Скоделарио и порывистым Хаусоном приводит в чувство. Они – дети своего края, дети той природы, что вдохнула в них жизнь. Далекая от романа событийно, но все же максимально близкая ему по духу версия Арнольд оставляет смешанные чувства: авторская интерпретация более походит на эссэ на заданную тему, нежели на экранизацию, но до чего же умиротворяющи режиссерские краски – специально или интуитивно выбранное решение успокаивает возможную волну недовольства вольностями с содержанием, укачивает и расслабляет. Иногда так приятно наблюдать за неумолимым ветром, ерошащим зелень и безжалостно треплющим крылья наивно сопротивляющимся бабочкам. 7 из 10
Возможно, я субъективна. Наверно, поэтому мне ТАК понравился этот фильм. Начну с того, что книгу я не читала. Многие говорили, что этот фильм хорош, но для тех, кто прочел книгу, потому что якобы многое опустили и не показали. Меня это не остановило, все равно решила посмотреть. Вообще даже не из-за всемирно известного романа, а скорее из-за саундтрека к трейлеру моей любимой группы. То, что я увидела, поразило меня настолько, что я даже первые несколько часов после просмотра не могла ни с кем говорить. Даже промолчу о том, как я рыдала в самом конце, перед титрами. Все это почему? Скорее всего, из-за глубокого удивления. Ведь когда ты получаешь совсем не то, на что рассчитывал, то и реагировать на это не можешь так, как собирался. Я, честно говоря, ожидала нечто похожее на «Гордость и предубеждение», или «Джен Эйр», или что-то в этом духе (опять же, книгу не читала и понятия о происходящем в ней не имела). Ничего не скажу, эти фильмы очень хорошие, но другие совсем. Так чем же так хорош «Грозовой перевал 2011»? Во-первых, дело в актерах. Причем молодые непрофессионалы мне понравились даже больше, чем взрослые. Тут долго не останавливаюсь, все играли на высшем уровне: с эмоциями, точнее, с их эмоциональным отсутствием, с очень хорошими планами и так далее. Во-вторых, природа. Да ее там было даже больше, чем какого-то активного действия, и это смотрелось ОЧЕНЬ хорошо. Я даже влюбилась в эту британскую бесцветную осень на самом деле. В-третьих, операторская работа. Я в этом не разбираюсь, но выглядело все очень продуманно. Крупные планы выигрышны, общие - даже лучше. Не к чему придраться. И, в-четвертых, полное отсутствие музыки. Не верю, что я это говорю, так как вообще не представляю и дня жизни без музыки, но здесь она была не нужна. Тишина как будто играла еще одну роль, вместе с природой и актерами. На самом деле я не нашла ни одной сцены, которая бы мне не понравилась; ни одного плана, который бы не был говорящим и интересным. Такое чувство, что все компоненты отличного фильма, которые частично присутствуют в хороших фильмах, есть в этом фильме. Иногда так бывает: посмотрел фильм, понравился. За что понравился – даже не знаешь толком. Можно сказать, что это применимо к данной ситуации, но я знаю, за что я его люблю. 10 из 10 За тишину, за поля, за ветер, за Джеймса и Каю, за Соломона и Шеннон, за второстепенных героев, за совсем не счастливый конец, за безумие.
Начну с того, что роман я читала много раз и являюсь его большим поклонником. Также ранее смотрела блестящую экранизацию с Томом Харди и Шарлоттой Райли в главных ролях, поэтому у меня было с чем сравнивать. Фильм, как мне кажется, очень неординарный, 'не для каждого'. В нем нет какой-то животрепещущей интриги или 'необычности мыслей' героев, почему слепого обожания у зрителя он и не вызывает. Но. В нем есть куда более ценная составляющая, к сожалению, так редко встречающаяся в современном кинематографе — истинная, я бы даже сказала, животная страсть, будоражащая сознание и ломающая судьбы нескольким поколениям. Еще одним плюсом этого фильма является необыкновенная чувственность по отношению к природе — природа сама как независимая персоналия живет своей неугомонной, ветреной жизнью. Вересковые пустоши как символ упрямства Хитклиффа и Кэти, их эгоцентричности и в то же время необычайной привязанности друг к другу значительно улучшают целостность восприятия постановки. Момент, когда ветви деревьев упорно бились в окно, нагоняя тем самым мрачную атмосферу, присущую первоисточнику, — вызвал у меня восторг! Ни чем не хуже сцена, когда дети сидят на полу и вертят в руках перья куропаток и чибисов, так же, как и не менее символично завершение фильма - гордый Хитклифф идет по заросшим полям и последнее, что мы видим, это, выпавшее из крыла птицы, маленькое черно-белое перо. Не буду лить воду понапрасну и сразу перейду непосредственно к минусам. Тот факт, что главного героя сыграл чернокожий Джеймс Хоусон поначалу настораживает, но потом это, в какой-то мере, оправдывается, хоть и неопытной, но очень натуральной и искренней игрой с его стороны. Кая Скоделарио, любимая мной по другим ее работам, внешне оказалась очень близкой к устоявшемуся образу Кэтрин Эрншо-Линтон, но мне немного не хватило того озорства, дикости и блеска в глазах, присущих Кэти пера Бронте. Линтон и Хиндли полностью меня разочаровали. Первый был больше похож на пятнадцатилетнего подростка, переодетого во фрак и непонятно что забывшего на съемочной площадке, а второй на скинхэда, только что вышедшего из тюрьмы и барыжащего на досуге героином. Образ Нелли и Изабеллы получились очень книжными, необычайное сходство! Но Андреа Арнольд, видимо, посчитала, что история этой невероятной любви их не касается, поэтому в кадре им достаточно появиться пару раз - в итоге персонажи остались абсолютно нераскрытыми. Многих смущает то, что у киноленты отсутствует какой-либо саундтрек и единственное, что мы слышим — это порывистые завывания ветра; но ведь в реальной жизни, когда нам очень плохо или, наоборот, хорошо, не играет никакой музыки, поэтому это придает фильму только больше естественности. Однако вечно трясущаяся камера, присущая артхаусу, меня совсем не впечатлила. Что касается, конечной фолк-песни Mumford & Sons — The Enemy, могу сказать, что она очень точно передала атмосферу фильма и завершила общее впечатление противоречивыми чувствами. Восприятие данной экранизации зависит только от вас, от вашего склада ума и душевного настроя, режиссера бранить не стоит. 6 из 10 за попытку внести что-то новое в столь полюбившееся всем произведение.
Экранизация столь нашумевшего английского романа Эмили Бронте «Грозовой перевал» с неоднозначной версией режиссера Андреа Арнольд, пожалуй, провальное воплощение на экране классического литературного произведения. Выбор героя на главную роль должен был шокировать зрителя с первой же минуты. И это происходит с радикальным решением Арнольд, отдавшей предпочтение чернокожему Хитклифу, а не цыгану, образ которого хоть и не задан в романе Бронте, но стал уже закономерным с десятком предыдущих экранизаций этого романа. Притом истинная причина такой кардинальной перемены лежит в неудаче кастинга на роль паренька с цыганской кровью. Усыновленный владельцем небольшого поместья Мистером Эрншо и нареченный именем Хитклиф, маленький дикий араб-сирота не в состоянии ужиться с детьми Эрншо. Сын Хиндли испытывает ненависть к новоиспеченному брату и после смерти отца принуждает его работать на конюшне. Его сестра Кэтрин испытывает взаимную симпатию к Хитклифу, но в конечном итоге отказывает ему из-за его бедного социального положения. Впрочем, Арнольд, выбрав на роль главного героя чернокожего мальчика, усложняет ситуацию: кроме мотива социального неравенства здесь возникает и расовое различие. Хитклиф пропадает на три года и возвращается обеспеченным джентльменом, готовым мстить. В то время как Кэтрин выходит замуж за богатого соседа Эдварда Линтона, с приездом Хитклифа начинаются коренные изменения в судьбах героев. Арнольд можно обвинять во многих отступлениях от оригинала, но выброс из сюжета фильма столь важной второй части, в которой как раз и объясняются мотивы такого агрессивного поведения Хитклифа, просто не мыслится теми, кому посчастливилось заранее прочесть роман Бронте. В работе Арнольд понятие о чувственности уходит далеко назад, уступая место жестокости, а тема морального насилия, описанная в книге, сменяется физическим. В концовке этой части должны были найти своё отражение дети главных героев, на судьбах которых нависнет родовое проклятие родителей. Вообще, такие противоречивые шаги Арнольд не могли пройти мимо критиков. Арнольд до работы над «Грозовым перевалом» уже получила известность с фильмами «Аквариум» и «Красная дорога», в которых отражена ужасная по своей правдивости подростковая реальность. Кстати, такую же скандальность тем выявляет Валерия Гай Германика (сериал «Закрытая школа»). После этого Арнольд вступает совершенно на другую творческую тропу. Она посягает на классический легендарный сюжет романа. Любопытно-любопытно. Подготовка фильма проходила в строжайшей секретности. Были слухи о том, что на роль Кэтрин пробуются Линдси Лохан, и Натали Портман, и Джессика Альба, а на роль Хитклифа стильный Майкл Фассбендер. Тем не менее, Арнольд приходит к нетривиальному решению, выбирая в конечном счёте на главную мужскую и женскую роль малоизвестных актеров – темнокожего Джеймса Хаусона и малоизвестную актрису Каю Скоделарио. Оно и к лучшему. Ведь абсурдно было бы видеть, к примеру, изущную Портман, капающуюся в грязи. Молодые дарования успешно справились со своей миссией. Это и неудивительно: текстовая наполненность сходит практически на нет, уступая место вместо диалогизированного слова визуальной выразительности. Именно акцента на каждом кадре пытается добиться Арнольд при съемках. Арнольд в создании фильма вступила в сотрудничество с оператором Робби Райаном, благодаря которому фильм получил приз за лучшую операторскую работу в Венеции. Впечатляет, что Райан снял весь фильм ручной камерой. Критики поговаривали, что мастерство Райана ничуть не уступает потрясающим по красоте картинам Эммануэля Любецки в фильме Терренса Малика «Древо жизни», так старательно работающего над каждым кадром, доводя его до эстетического совершенства в глазах смотрящих. Но по-моему Арнольд и Райт переборщили и довели изображение до гротеска, который порой вызывает пренебрежение зрителей. Да, живописны виды на холмы, Мыс Скворцов, вересковые пустоши. Но для тех, кому не впервой наблюдать с экрана традиционные английские пейзажи 19 века, безупречно показанные в экранизациях романов Джейн Остин и Шарлотты Бронте, фон событий в «Грозовом перевале» не покажется столь впечатляющим. Скорее, намного больше зрители будут поражены неистово дрожащими движениями камерой в руках Райана, так и тяготеющего к крупным планам в изображении зайцев и насекомых. Сама Арнольд призналась, что намеренно вписывала эти сцены в сценарий, дабы заострить внимание к скрупулезным деталям. Тем самым, она стремилась воссоздать аутентичную атмосферу. По-моему, это стремление достигло фанатичных масштабов: уж слишком много стрекотания сверчков, лошадиных глаз, птичьих косточек на фоне постриженных лугов и освещенных закатным солнцем полей. Да и идея смещения ракурса камеры с более привычного и выигрышного ракурса на землю, в камни и грязь, противоречива. Это ли описывала сама Эмили Бронте в романе? Вовсе нет. Обилие героев и сложный сюжет привлекали многих режиссеров к решению экранизировать «Грозовой перевал», который насчитывает едва ли не большее количество экранизаций, чем роман сестры Эмили «Джейн Эйр». Среди исполнителей роли Хитклифа были и Лоуренс Оливье, и Рэйф Файнс, удостоившиеся положительных отзывов. Если уж и смотреть современную экранизацию «Грозового перевала», то не с целью соотнесения её с печатным оригиналом. Бессмысленно. Да и чего уж точно не стоит делать – начинать знакомство с классикой с просмотра этого фильма: разочаруетесь. А вот для сравнения с другими экранизациями одноименного романа, созданными практически а ж век назад, будет увлекательно.
Несмотря на то, что мне не нравится книга (мне по душе не Эмили Бронте, а ее сестра Шарлотта), фильм поразил меня до самой глубины души. От самого начала и до самого конца (а фильм довольно долгий) я не могла оторвать глаз от порой бесконечно красивых, а порой очень жестоких сцен. Операторская работа настолько удивительно тонкая, что перехватывает дыхание. Не знаю, как другие, а я прониклась атмосферой. До этого я смотрела только экранизацию 2009 года. Она была довольно неплохая. А версию с Жюльет Бинош я даже смотреть не стала. По мне так это нелепость – нежная француженка в роли Кэтрин Эрншо. И сравнивая версию 2009 и 2011 годов, могу смело сказать, что зацепила меня именно вторая. Пока я не увидела последнюю экранизацию, мне как-будто чего-то не хватало. А после просмотра все наконец-то стало на свои места в этой истории. До сих пор не могу понять, что меня в этой истории привлекает. Очень необычно подано классическое произведение. Довольно смело, я бы даже сказала. Некоторые ругательства, прозвучавшие в фильме удивили меня и я задумалась:а могли ли ругаться так тогда? Не знаю. Но смотрелось дико. Все эти “fuck” и “slut” довольно неприятно резали ухо. А вообще очень немногословное кино. Чем-то даже напоминает классическое японское – мало слов и много смысла. В данном случае это действительно так. Актеры не просто сыграли, они прожили свои роли. Настолько эмоционально, что и слов не нужно. Великая история Хитклифа и Кэтрин. Великая история любви, ненависти, ревности, боли и унижения. Сила большой настоящей любви может быть настолько разрушительной, что люди могут от страдания сойти с ума, или даже умереть. Любовь Кэтрин и Хитклифа уничтожила всё хорошее, что в них было. Да и не только любовь. Их жизнь поломали жуткие условия, в которых они выросли. Эта работа рассчитана на глубокую аудиторию. Так что если хотите, чтобы смысл был сразу понятен и чтобы думать и чувствовать не пришлось, посмотрите что-нибудь более легкое. Этот фильм тяжелый, как и сама книга. А главное то, что очень точно передана ее атмосфера, пугающая и загадочная, одинокая и жуткая. Совершенно удивительная песня Mumford and sons – The enemy в конце довершила идеальный образ необычайно сильного фильма. Я ни на секунду не пожалела, что потратила свое время на этот фильм. Потому что он заслуживает высшей похвалы. Браво! 9 из 10
То, что Андреа Арнольд экранизировала «романтичнейший роман» Эмили Бронте, уже должно заставить зрителя бежать в кино на «Перевал». Ну если это попроще сейчас все перефразировать, то представьте Валерию Гай Германику, снимающую «Евгения Онегина». Стоит, конечно, сделать поправку, что «Грозовой перевал» это не роман Александра Сергеевича (хотя параллели провести все-таки можно, особенно в прочтении английского режиссера), но надо понимать, что и Арнольд это не то чтобы совсем «не Германика», но «Германика с мозгами» (ну, если это кого-то обижает, то пусть будет «пятидесятилетняя Германика»). Вересковый мир Бронте, где на авансцену выходили не только люди, но и поля, дожди и тяжелые облака, в интерпретации Арнольд сворачивается до взгляда одного из героев романа – Хитклиффа. Камера весь фильм фиксирует не события, а их интерпретацию, их вИдение глазами немногословного ребенка, а позже – юноши, который, впрочем, не стал разговорчивее. Первая часть фильма монтажно решена как воспоминания ребенка: отдельные картинки из жизни, отдельные слова, отдельные события, которые часто показаны через дверную щель или окно во двор, а некоторые и вовсе остаются за закрытыми дверьми. Романтика у Арнольд тоже не способна заполнить все пространство фильма, а потому показывается вырванными из контекста сценами – Кэтрин и Хитклифф валяются в грязи, оба едут на лошади, кровь на спине мальчика. Подобно тому, как мы во время беседы с человеком можем выпасть из диалога засмотревшись, например, на кольцо собеседника, оператор (получивший приз за свою работу на Венецианском фестивале 2011 года) очень часто режет разговор, вылавливая крупный план какого-то предмета, блика на стене или руки, шеи. Однако при подобной фрагментарности изложения очевидно, что главное для Арнольд здесь – это любовь Кэтрин и Хитклиффа. Для того, кто не читал «Перевал», подобный тезис видимо покажется форменным трюизмом. Но даже в показанной части английского романа (Арнольд выкинула примерно треть Бронте, если не половину) режиссер оставляет мотивы мести и справедливости за кадром. Чернокожий Хитклифф у Арнольд к концу все больше превращается в зверя, для которого лучшая крыша над головой – небо, а лучшая книга – ветер. Любить зверь тоже умеет, но по-своему, по-звериному. А когда любить становится некого, то зверь умирает. Только мы этого не увидим, потому что мы и есть тот самый зверь.
Ай-яй-яй-я-я-я-я-й, а Хитклиф – негр… Как бы глупо это ни звучало, но это единственная мысль, которая остаётся в голове после просмотра, и единственный вопрос, который хочется задать режиссёру. Почему? Мы теперь настолько политкорректны, что нужно каждого героя перекрашивать в чёрный? Да, в романе, конечно, были намёки на «заморское» происхождение мальчика, но чтобы настолько… Эдак можно и Наташу Ростову наделить восточным разрезом глаз и маленьким пухлым личиком. Это было лирическое вступление, а теперь к делу. Третья на моём опыте экранизация «Грозового перевала», практически единственной книги девятнадцатого века, вызвавшей у меня интерес. Андреа Арнольд, очевидно, к роману Бронте тоже неровно дышит – но как-то слишком неровно. Камера под её руководством начинает трястись (видимо, от благоговения), а сценаристы судорожно вычёркивают любые цитаты из текста, оставляя лишь матерные слова и бытовые реплики. Композиторов, гримёров и обслуживающего персонала на площадке не было и в помине. Актёры выглядят так, словно дали обет не мыться до конца съёмок. Главные роли в фильме играют пустота и завывания ветра. Есть ещё животная страсть и элементы насилия, но обычной грязи куда больше. Хитклиф безобразен. Чёрный он только снаружи, лицо же у него на самом деле круглое и доброе. Ни о какой брутальности речь не идёт. Кэти на удивление немногословна, и вся её эмоциональная натура уничтожается молчанием. Второстепенные герои присутствуют постольку поскольку, растут сами по себе где-то на заднем дворе повествования и изредка отпускают крепкое словцо. Вообще, режиссёр скупится на выразительные средства, заставляя зрителя смотреть на пустые сцены, где ровным счётом ничего не происходит. Внутренний мир персонажей приходится додумывать, исходя из прочитанного или увиденного ранее. Разочаровывает, насколько бледной и немощной вышла экранизация одного из самых эмоциональных романов. Не исключено, конечно, что где-то между животным влечением и порывами ветра я прозевала тот самый смысл. Но разве не должен фильм бить наповал, не оставляя ни малейшего шанса увернуться от воздействия? Разве не должна каждая сцена кончаться интригой, а не желанием выключить всё и пойти перечитать книгу? Печально, но факт: шедевра не вышло. 3 из 10
Итак, это еще одна экранизация, точнее я бы сказала полуэкранизация, романа 'Грозовой Перевал' Эмили Бронте. Такую скверную экранизацию я давненько не видела. Очень много отсебятины, сюжет урезали и экранизировали только половину. Это кошмар какой-то! Хоть я и не являюсь фанаткой творчества Эмили Бронте, но все же уважаю его, поэтому все таки решила посмотреть этот фильм. Да и к тому же тут играла одна из моих любимых актрис - Кая Скоделарио, которая мне, как и многим другим, полюбилась после роли Эффи в сериале 'Молокососы'. Но, перейдем к фильму. 1. Сюжет. Он ужасен, он просто наиужаснейший! Как я уже сказала книгу переврали, обрезали и сократили наполовину. Даже любовь Хитклиффа и Кэти толком не показана и не раскрыта. Фильм заканчивается вообще каким-то бредом. Такое ощущение, что создатели сняли пол фильма, а потом им стало лень и они бросили эту затею. 2. Актеры. Из всего каста мне более-менее понравилась только Кая Скоделарио. Хотя, играла она весьма посредственно, ни в какое сравнение с Шарлоттой Райли из экранизации 2009 года, но все же смотрелась она лучше и намного убедительнее, чем остальной каст. Но вот кто убил меня больше всего - это Хитклифф. Насколько я помню, в книге, да и в других версиях он был цыганенком. Но как он окрасился в темный цвет кожи я так и не врубилась. Да, Хитклифф в этой экранизации темнокожий парень. Ладно Бог с этим, но актер был просто ужасен. Он не смог раскрыть характер Хитклиффа и на половину. Весь фильм ходил с каменных и угрюмым лицом. Об остальном касте я и говорить не хочу, а то расплавлю клавиатуру плюясь кипятком. 3. Саундтрек - был очень слабым. Он не врезался в слух, вообще никак не запоминался. Если, опять же, вспомнить экранизацию 2009 года, то музыкальное оформление этого фильма я помню до сих пор. 4. Визуальная сторона. Но, тут особо придраться не к чему, это наверно единственный плюс фильма. Картинка была весьма мрачной и красивой. 5. Ну и последнее - атмосфера, а точнее ее полное отсутствие. Фильм не цеплял, не затягивал. Не было ни интереса, ни напряжения. Все уныло и скучно. В общем, очень скучный, унылый фильм, с ужасным сюжетом и не менее ужасной актерской игрой. Ни тем кто читал роман, ни тем кто его не читал он вряд ли понравится. Ужасно! 1 из 10
Неоднократно переносившийся на экран роман Эмили Бронте 'Грозовой перевал' несомненно является культовым произведением. По мнению многих людей, как читавших, так и не читавших 'Грозовой перевал', это книга является классикой 'женской' литературы о запретной и трагичной любви девушки из богатой семьи Кэтрин Эрншо и юноши Хитклифа, которого нашел на улице её отец. Лично мне, такая позиция кажется однобокой и абсолютно неверной, так как, на мой взгляд, 'Грозовой перевал' рассказывает о трагедии Хитклифа - жестокого и злого человека, который отомстив обидчикам детства, разрушил не только жизни невинных людей, но и свою собственную. Это захватывающая и тяжелая книга абсолютно не является любовным романом, как считает некоторые и не имеет ничего общего с произведениями Шарлотты Бронте и Джейн Остин. Та самая Кэтрин, которую любил Хитклиф, хоть и играет значимую роль в повествовании, однако является довольно второстепенным персонажем, занимающим от силы страниц 100-110. И вообще, любовь Хитклифа и Кэти занимает в 'Грозовом перевале' примерно столько же места, сколько и романтические взаимоотношения Раскольникова и Сони Мармеладовой в 'Преступлении и наказании'. Как и знаменитый роман Достоевского, роман Эмили Бронте рассказывает, прежде всего, о драме главного героя и только потом касается других действующих лиц. Так как моё представление книги несколько отличается от опщепринятого, то и в её экранизации я бы хотел видеть совершенно другое, нежели любовь главных героев. Перед просмотром этого фильма Андреа Арнольд у меня были довольно смешанные чувства. Будучи знакомым с предыдущими работами режиссера, я и не ожидал того, что Арнольд снимет красивую мелодраму в духе Джо Райта, с другой стороны, кто её знает, вдруг ударится в сентиментальность и снимет какой-нибудь дикий арт-хаусный микс Михаэля Ханеке и Вонга Кар-Вая. Однако, с самых первых кадров фильм затянул меня настолько, что после финальных титров мне не хотелось ничего другого, кроме как расцеловать режиссера за такую блестящую подачу материала, хоть я и не получил того, что мечтал увидеть. Арнольд оказалась верна себе. Она сняла жесткое и эффектное кино в своём фирменном 'мужском' стиле с трясущейся камерой, непрофессиональными актерами, максимальной реалистичностью и натурализмом. Арнольд тонко чувствует основное настроение романа, с одной стороны она довольно чётко следует тексту, с другой, отбрасывает многие детали и переносит на экран примерно 40% книги. Её 'Грозовой перевал' не столько экранизация романа, сколько его авторское видение. Люди, не знакомые с книгой, вполне возможно могут испытать трудности с пониманием происходящего на экране и не сразу разобраться в том, кто все эти люди в кадре. Её 'Грозовой перевал' абсолютный шедевр с визуальной точки зрения. Отсутствие искусственного освещения и музыкального сопровождения, уделение большого внимания природе и животным, практически полное отсутствие диалогов производят воистину волшебный эффект. Фильм вводит в своеобразный транс, приковывает к экрану, заставляя восхищаться прекрасными пейзажами пустырей и холмов; крупными планами цветов, травы, капель дождя, ползающих насекомых; кадрами с туманной пустошью и лучами солнца, просачивающимися сквозь ветви деревьев. С другой стороны, картина вызывает отторжение, так как в ней присутствуют избиения, грязь, кровь, натуралистичные сцены совокупления и некрофилии. Особо чувствительных шокирует тот факт, что тут во весь экран показывают как убивают кроликов и овец, а также вешают собак. Вообще, я против показа убийства животных в кино, но тут, как бы не дико и безнравственно это не звучало, данные сцены являются неотъемлемым атрибутом атмосферы, той, которая делает роман Бронте незабываемым и которую Арнольд сумела создать на экране. Андреа Арнольд сняла кино о любви Хитклифа к Кэти, о той самой, о которой писала Бронте: болезненном и сильном чувстве, граничащим с ненавистью. Это немногословное кино, полное символизма, чарующее, волнующее, абсолютно лишенное романтики, но в тоже время очень чувственное. Идеальный образец хорошего авторского кино и качественной адаптации литературного произведения, несмотря на то, что из первоисточника взята лишь половина. Мне фильм понравился и даже очень.
Опустим тот факт, что я один на миллион арт-хаусный фильм отнесу в раздел как искусство кинематографии. Даже не будем брать в расчет, что я обожаю эту книгу. Я ненавижу и понимаю Хитклиффа. Я в восторге от Кэти - она истинная роковая женщина в своем упрямстве и озорстве. Я плакала. Я прочитала ее за день, читала до 5 утра, потому что не могла остановиться. Я чувствовала всю боль героев. Перст судьбы и возмездия, коим возомнил себя главный герой, стоял у меня в горле комом еще неделю после прочтения. И как после такого можно ждать чего-то от документально хоум-видео на тему 'Мой уиг-энд в вересковых холмах, или как мы с друзьями напились самогона и сняли Грозовой Перевал'? Разочарована. Подавлена. Пишу рецензию а в проигрывателе фильм на 106 минуте. Нет сил больше смотреть на холмы и мотылей или слушать журчание воды. Нет, нет, я тот еще любитель природы. Я люблю натурализм, но без излишнего фанатизма... Я девять лет училась в классе театра, и актеров я бы убила. Я живу в живописном месте. Поверьте, я умею ценить пейзаж, хотя подобные холмы в траве у меня каждый день за окном. Актерский состав, повторюсь, ужасен. Все, кроме 'Хиндли'. Я не Станиславский, но я 'Не верю!'. Почему Хитклифф - мавр? Ну хорошо, спишем на 'авторское, креативное видение'. Почему Кэти такая унылая? Девочка, которая (по книге) находила радости даже в такой мрачной жизни, больше похожа на бесноватую дуру с приступами апатии, чем на озорную кокетку от природы, умеющую влюблять в себя одним взглядом. Я привыкла к тому, что режиссеры вертят и крутят классику. И похуже видела экранизации шикарных произведений. Но после этого фильма четкое ощущение что вылили ушат грязи, вонючей и мерзкой и и без того грязненькое дельце и назвали 'искусством' Убогий сарай, вместо 'упадочного, но все еще внушающего трепет поместья, с отвесной наветренной стеной, с высоченными воротами и мощеной площадкой'. Эрншо были небогатыми, но 'благородными'. Почему, дети выросшие на воле, вместо любознательных и раскрепощенных, показаны обычными свиньями? Как нечитавшему зрителю вообще разобраться кто есть кто, не то что уж понять глубину замысла автора? Откуда взялась рыжеватая женщина и кто она можно понять только по одному моменту - Хиндли ее обнял (у которой кстати, от книжной 'болезненности' только один момент болезненного внезапного скрючивания), как течет время в этом месте, где парню много лет назад было 8...или ему было 13? а в 15 он выглядит так же как в 8? В ответ журчание поднадоевшей воды (вот-вот режиссер в своем до одури 'натуралистичном' фильме покажет истинный источник звука - писающего Хитклиффа). Я три раза возвращалась к луже под стулом старого Эрншо. Что? Серьезно? Вот так вы представляете смерть - лужа под стулом и девочка возле тела голого мужчины??? Символизм с чибисами и ветка скребущая в окно это шикарно. Но тридцать раз показывать одинокое дерево на холме и розоватые осенние холмы - это слишком. После первых же 15 минут хочется крикнуть автору 'Да поняли мы, поняли, что грязно, бедно, но зато поля красивые и воды много вокруг, покажи теперь сюжетную линию, ну хоть чуть-чуть!' Момент с зарезаной козой. Кто не читал - пустые 1.5 минуты кровавого зрелища. Где такие многословные диалоги и монологи(в том числе внутренние) героев? Где метания Кэти, в ее наивности полагающей что даже свадьба с Э. не разлучит их с Х.? Где пронизывающее чувство одиночества каждого из героев во всех этих хитросплетениях? Ужасно. Безвкусно. Грязно. Пошло. До бессмыслия тривиально и утоптано. Акцент на животных и природе хорошо. Но он убивает всю суть - человеческие отношения, с человеческими чувствами и человеческими поступками. Актера жалко. Зря бился головой о стену. Оно того не стоило. 2 из 10 За макросъемку.
Когда Ф. М. Достоевский писал эти строки, он и предложить не мог, что в искусстве появятся люди, подобные режиссеру Андреа Арнольд. К Достоевскому я еще вернусь, а сейчас более подробно остановлюсь на фильме. Это не первая экранизация романа Эмилии Бронте, которую я смотрела. Мне не понравилась ни одна. Дело даже не в таланте кинематографистов, дело в самом романе, крайне сложном для экранизации. Роман сложно структурирован, повествование в разных частях ведется от разных лиц, в нем много персонажей и все они несут определенную смысловую нагрузку для раскрытия психологического портрета основанных действующих лиц. На этот раз нам предлагают крайне радикальную экранизацию. И настолько же, на мой взгляд не удавшуюся. Судите сами: Хитклиф, из смуглолицего цыгана, превращается в то ли в мулата, то ли в негра. Хиндли ненавидит его не из ревности к отцу, а просто потому, что расист. Соответственно, насилие, как и чувства, и мотивация опускается на нижний план и из психологического превращается в физическое. Эрншо, хоть и не богатые, но дворяне, превращаются в форменных скотов, живущих в грязном хлеву. Любовь превращается в похоть. Все упрощается до схемы любить - убить. И, в придачу, куча фрейдистских намеков в детской привязанности. Утверждают, что экранизация максимально современная. Господа, человек, в том числе и современный, гораздо сложнее! Любой. Даже Хитклиф. Человек - образ и подобие, все-таки. 'Бог с дьяволом борется. А поле битвы - сердца людей', - как говаривал все тот же Федор Михайлович. Теперь об операторской работе. Говорят, для эстетов она по новому раскрывает образы действующих лиц. Но, честно говоря, избыточное количество бесконечных видов йоркширской природы раздражает, тем более, что в романе образы прекрасно раскрывается как в диалогах, так и в монологах. И здесь уже возникает много вопросов к сценаристам. В фильме все диалоги упростились до односложных предложений а вместо монологов мы лицезреем битье лицом об пол или ствол дерева. Я понимаю, что кино - искусство визуальное, но это не значит, что герои Э. Бронте разучились разговаривать. И почему сценарий обрывается на половине романа? Куда подевалась столь важная для понимания образа Хитклифа вторая половина романа? Очевидно, она не достойна столь новаторской экранизации. Актерская игра поражает невнятностью. Вместо страстных, полных стихийной жизни образов, нам предлагают истеричных похотливых типов, которые не в силах справиться со своим желанием. В итоге, из двух часов экранного времени запомнились лишь насекомые, крупным планом спины героев, ветка с противным звуком бьющаяся о стекло и виды Йоркшира, снятые трясущейся камерой и почему-то не в фокусе постоянно. 2 из 10
По бескрайней вересковой пустоши Йоркшира скачет лошадь, солнечные лучи просачиваются сквозь гриву зверя, переливаются на волосах Кэти, которая сидит верхом. Сзади нее Хитклифф, едва заметно припадает к волосам девушки, пытаясь уловить их запах. Благодаря съемке крупным планом, зритель в полной мере может ощутить это. Андреа Арнольд переродила в присущем ей стиле (непрофессиональные актеры, «бегущая» камера) единственный роман Эмили Бронте. Откинув лишние разговоры и музыку, режиссер полностью погружает переживания героев в буйство природы. Природа – составляющая часть их жизни и лучше всех песен смогла передать изменчивое настроение. Завывания ветра и надвигающийся дождь в момент, когда Кэти стоит на пригорке и втаптывает лицом Хитклиффа в землю, будоражат и волнуют. Надо сказать, что операторская работа на грани фантастики. Дрожащие съемки камеры переносят нас к бегущим по туманной пустоши Хитклиффу и Кэти. Можно ощутить, как грязь попадает на обувь, а одежда запутывается в траве. Отсутствие искусственного освещения, туман, жуки, холмы, птицы, солнце сквозь ветки деревьев, туман, трава, много тумана и ветра. Природа у Андреа Арнольд еще один немаловажный персонаж. Чувствами Хитклиффа и Кэти пронизано все вокруг. От игривых лучей солнца до убийства животных и физических насилий. Вообще тема насилия и жестокости очень ярко выражена, прекрасное граничит с ужасным, любовь на грани ненависти. Съемки крупным планом всей озлобленности поначалу кажутся омерзительными и бесчеловечными, но по ходу начинаешь понимать, что без них не получилось бы целостности картины, не были бы так точно переданы общая атмосфера и состояние героев. Кажется, что только тогда, когда еще детьми герои бегут по бескрайним холмам, пробираясь через толщу тумана, они по настоящему счастливы и свободны. Они и подумать не могли, что в последствие все события вложатся в фразу: «Ты разбил мне сердце. Ты убил меня» Хитклифф в кинокартине стал чернокожим, что еще больше подчеркивает его унизительное и жалкое положение дел. Хиндли напоминает современного нациста – бритоголовый, безжалостный, нещадно бьющий своего нечистокровного сводного брата. С каждом ударом палки по ребрам лютая ненависть, зарождавшаяся ранее, начинает просачиваться в жилы Хитклиффа с новой силой. И даже любовь не может преобладать нам ним. В интервью Арнольд говорила о том, что показывала, что может вырасти из детей, с которыми обращаются так же жестоко. Его любовь больше похожа на одержимость, чем на светлое чувство. Она эгоистичная и запоздалая. Повзрослев, занимается повешеньем собаки, видно за ту, которая покусала Кэти в детстве и изменила привычный ход жизни навсегда. Андреа Арнольд выдернула куски из текста и перефразировала их так, как сама чувствует. Скорее это даже не экранизация, а авторское мнение и понимание романа о любви, ненависти и одержимости. Она акцентирует внимание не столько на любви между чуткой ко всему прекрасному Кэти и диким Хитклиффом, сколько над тем, что она может породить. Убитый горем сводный брат вешает собаку, вероятно, из-за той, что когда-то в детстве покусала его возлюбленную, изменив тем самым, их жизни полностью. Первая и единственная песня фолк-рок группы Mumford & Sons в конце фильма прекрасным образом вписывается в мир Арнольд. And bury me beside you, I have no hope in solitude. Бегущие строки титров, звуки акустической гитары, шум дождя дают возможность прокрутить в голове слезы, крики, улыбки, злость, радость, необратимость героев, взгрустнуть о трагичной межклассовой любви. Взгрустнуть и отпустить туманную английскую пустошь, пропитанную страданиями. Почему ты предала свое собственное сердце, Кэти? 8 из 10
Чего ожидаешь, отправляясь смотреть экранизацию одного из самых что ни на есть классических произведений английской литературы? На ум сразу приходит, уж простите за банальность, размеренное, благородное, если не чопорное повествование в духе телеканала «Би-би-си». Но режиссер Андреа Арнольд пошла другим путем, максимально осовременив готический роман Эмили Бронте, единственной крупной прозе, принадлежащей перу, пожалуй, самой несчастной из троицы пишущих сестер. Нет, приличествующих подобной картине пейзажных зарисовок и нешуточных, шекспировских страстей – хоть отбавляй. Зима, как и положено, сменяет лето, за доктором, хоть и безуспешно, но исправно посылают. Все приметы эпохи и быта на месте. Да и костюмы с интерьерами воспроизведены с похвальной дотошностью. Однако герои, обитающие в этих интерьерах (а еще больше под мрачным английским небом) – им, кажется, было бы куда уютней не в эпоху короля Георга III, а в предыдущем фильме Арнольд «Аквариум» – он, грубо говоря, о трудных подростках наших дней. Так, подросшая Кэти (Кая Скоделарио) обладает совсем уж модельной внешностью, а образ ее возлюбленного Хитклиффа решен так и вообще кардинально. В литературном первоисточнике кусачий приемыш в семье Эрншо был цыганского роду-племени, и прежде его довелось сыграть и Тимати Далтону, и Рэйфу Файнсу, и не так давно – Тому Харди. Арнольд же, так и не найдя достойного претендента среди молодых людей хотя бы азиатского происхождения, остановила выбор на чернокожем дебютанте Джеймсе Хаусоне. И таковым кастингом привнесла в свое произведение – и без того перенасыщенное конфликтами и любовными треугольниками – еще и проблему расизма. Так же смело Арнольд – не без помощи своего верного оператора Робби Райана («Перевал» – уже третья совместная их полнометражка) – обходится и с картинкой, предлагая нам вместо гладкого, выхолощенного, прочного, пусть и не слишком богатого на радости, мира английских провинциалов чуть ли не репортаж с места событий. В фильме закадровая музыка отсутствует как прием, а Райан то и дело бежит за спиной раздираемого страстями Хитклиффа, и даже когда никто никуда не бежит, камера ходит ходуном так, словно того и гляди наступит конец света. Последнее, впрочем, не далеко от правды, поскольку речь в фильме в первую очередь о локальном апокалипсисе сводных брата и сестры. Их любовь, в отсутствие какой-либо альтернативы, так же неизбежна, сколь и – как скоро станет ясно – обречена. С юных лет Хитклифф (чью тяжелую судьбину режиссер безраздельно помещает в центр сюжета) и Кэти познают друг друга (никаких скабрезностей!) и науку страсти нежной, глядя вместе с нами, по велению расхожего английского эвфемизма, на птичек, букашек и прочих бабочек. И, казалось бы, даже темнокожесть найденыша не может помешать счастью. Но все портит набожный отец – сначала он отдает предпочтение Хитклиффу, чем не может не озлобить родного сына с внешностью и поведением футбольного хулигана, а потом берет и умирает (опять поздно послали за доктором!), и защищать арапчонка больше некому. А тут еще, как назло, рядом селится богатое семейство с куда более подходящим женихом для юной Кэти… Словом, клубок закручивается такой, что его уже не распутать, только разрубить. А с необузданным нравом главного героя счастливой развязки и вовсе ждать не приходится. К сожалению, при всем вышеозначенном обилии грозовых туч над родовым поместьем и, как следствие, возможностей к наблюдению не только над живой природой, но и над живыми людьми, об эволюции характеров в «Перевале» образца 2012 года можно говорить лишь с натяжкой. Ну вот был с самого начала озлоблен Хитклифф на весь мир – и без причины, и с оными – таким он и остался спустя годы. Столь прямолинейная интерпретация может показаться довольно скудной. И это даже несмотря на богатство, если не сказать избыток, красок в изображении той самой природы, которая, как в лучших произведениях романтизма, неустанно отражает внутренний мир (читай, хаос) героев. За это, надо полагать, Райана и наградили в Венеции как лучшего оператора. Кстати, те же дары природы служат поводом, что немудрено, и для немалого количества метафор. Чего только стоит кролик со свернутой шеей! Только вот Арнольд зачем-то не ленится все чересчур разжевывать, проводить параллели между повзрослевшими влюбленными и ими же, когда они были детьми. Стоит произойти на экране размолвке или, наоборот, слиянию в порыве, режиссер тут же заботливо подставляет соответствующий эпизод из детства. Вдруг мы не поняли, откуда что берется, или – чего доброго – пропустили важную сцену, сладко задремав двадцать минут назад. Ведь так и тянет прикорнуть, когда в кадре так мало разумных поступков и так много деревьев. И тут даже ни элементы некрофилии, ни удары лбом о стену не помогут.
Роман Эмили Бронте «Грозовой перевал» пережил огромное число экранизаций. Некоторые режиссеры стараются неукоснительно следовать тексту романа, не упуская ни одной детали, другие же, наоборот, хотят придать старым страницам новый смысл. Андреа Арнольд относится ко второй категории. Ее версия «Грозового Перевала» не что иное, как артхаусная драма, с выразительными крупными планами, долгими молчаливыми взглядами и серыми пейзажами Северной Англии, которые в очередной раз доказывают, что Британию не просто так называют Туманным Альбионом. Общий плавный стиль повествования максимально далек от динамики оригинального романа, кажется, что режиссера куда больше интересует не перипетии сюжета, не переживания героя, а серо-зеленая грязь холмов, застывшее трепетание бабочки и полет одинокого чибиса в холодном небе. Если природа в романе служит лишь отображением внутренних переживании героев, то в фильме герои подчиняются повелениям стихии. Именно бескрайние просторы Северного Йоркшира определяют здесь судьбу людей. Мир героев безмолвен и дождлив, в нем нет места той безудержной роковой страсти, что нашла отражение в тексте романа. Хитклифф (Джеймс Хоусон, Соломон Глейв) внешне полностью соответствует описанию Бронте, но не имеет никакого инфернального начала. В его глазах нет огня книжного прототипа, в нем есть только то безмолвие, которым пронизано все вокруг. Хитклифф все так же жесток: юноша без малейшего колебания сворачивает шею зайцу, убивает ягненка и вешает щенка, однако его не разжигает ненависть. Его жестокость происходит вовсе не от страсти, как это было в книге, а от бессердечия, что делает его еще безжалостнее, доводя до откровенного садизма: некрофилия, попытка задушить Изабеллу (Никола Бёрли) подушкой — всех этих сцен не было в книжном оригинале. Для Хитклиффа не существует христианской морали, она не приемлема для него ни в каком виде, он выбегает из церкви не дав закончить ритуал крещения, в его душе нет места Святой Троице — Богом для него служит природа. Единственным человеком, кому удается увидеть в Хитлиффе родственную душу, является Кэтрин Эрншо (Кая Скоделарио, Шеннон Бир). Эмоциональная Кэтрин идеально дополняет беспристрастного Хитклиффа. Она яростно выдирает у него клок волос, с ненавистью наступает ему на лицо, и в то же время жертвенно защищает Хитклиффа от побоев, едва ли не прикрывая собственным телом. Эти двое действительно являются половинками одного целого. И если отсутствие сердца делает из Хитклиффа расчетливого садиста, то собственная горячность приводит Кэтрин в замешательство. Девушка окончательно запутывается в себе и выходит замуж за влюбленного в нее соседского мальчика Эдгара Линтона (Джеймс Норткот), наследника богатого состояния. Сирота Хитклифф, не имеющий даже имени, не может предложить Кэтрин то, к чему она привыкла, брак с ним видится ей унижением. Хитклиффа оскорбляет не предстоящая свадьба, а то, что Кэтрин считает его недостойным себя. Это заставляет молодого человека отправится искать лучшей доли, и он пропадает на несколько лет. Вернувшись, Хитклифф находит Кэтрин замужней беременной дамой, миссис Линтон, однако она по-прежнему видит в нем свое отражение и так же страстно готова следовать за ним, но теперь изменился сам Хитклифф. Юноша не простил ей обиды, и как истинный садист он начинает мучить свою жертву. Здесь стоит сказать, что чувство Хитклиффа к Кэтрин нельзя назвать любовью. На протяжении всего фильма это одержимость, желание обладать и подражать Кэтрин. Он словно фанат, готовый растерзать своего кумира, но больше всего страшит в нем то, что каждый его шаг четко выверен и расчетлив. Он соблазняет сестру Эдгара, Изабеллу, только лишь для того, чтобы причинить боль Кэтрин и он более чем преуспевает в своем черном деле, он сводит с ума страстную героиню. Она окончательно теряет связь с реальностью и в итоге умирает на руках у одержимого ею Хитклиффа. Несомненно экранизация Андреа Арнольд одна из самых спорных интерпретаций классического романа Эмили Бронте. Режиссер придала старой истории совершенно иной смысл, расставив все акценты по-новому. Сконцентрировав все свое внимание на природе, Арнольд также затрагивает и проблему расовой дискриминации. Стоит сказать и об отличной операторской работе Робби Райана, отмеченной множеством наград. Дрожаще-нервная картинка и выразительные крупные планы точно передают внутренний хаос и душевное смятение главных героев. Фильм определенно заслуживает определенного внимания и вызывает неподдельный зрительский интерес. Его неоднозначный взгляд на историю роковой страсти Кэтрин Эрншоу и Хитклиффа имеет право на существование, а неподдельный реализм картины подкупает своей бескомпромиссностью.
Некая Андреа Арнольд пересняла в Великобритании 'Грозовой перевал'. Трагическая но красивая история любви и сломанных судеб. С таким настроем я и шел в кинотеатр - посмотреть нормальный фильм. Не сложилось. Вкратце сюжет: в английскую семью сельский джентльмен приводит неизвестно где подобранного парнишку и начинает воспитывать, как своего сына. И на момент его смерти получается трагический узелок: родной сын (приемного не воспринимающий), родная дочь (сильно приемного сына полюбившая, но вышедшая в результате за соседского джентльмена), приемный сын (обидчивый и необузданный, любящий на свой странный манер сводную сестру, мстящий всему миру за то, что не сможет на ней жениться). Ну и там соседский джентльмен с сестрой, слуги, дети и прочие второстепенные персонажи. В чем же обосралась авторша фильма? 1. Какого рожна необузданный, по всем источникам цыганистый Хитклиф сделан негром? Политкорректность требует? В первоисточнике мало источников всевозможных конфликтов? Совершенно непонятный, откровенно неправдоподобный, крайне слабый ход. 2. Знаете, я с возрастом становлюсь все более широких взглядов, но показанная надуманная необузданность местного Хитклифа - это уже слишком. Нравы в сельской Англии всегда были простыми. Человека, кидающегося на других, откапывающего могилы, вешающего чужих собак, сношающего покойниц перед похоронами (иначе я одну из сцен просто не могу интерпретировать) прикопали бы в окрестных холмах. Или сдали бы властям. Здесь - все терпят. Неправильность какая-то. 3. Фильм на редкость грязен. Есть два персонажа, по которым чувствуется, что они когда-то мылись. Все остальные - как чушки. Зачем все это? Показать грязь мира? Так это и более удачно сделать можно. Видимо, просто психическое заболевание режиссера. 4. И какой-то бзик на натуралистичности. В кадре режут овец, ломают шеи кроликам, вешают собак, просто говно лежит (в самом деле лежит). Смотрится омерзительно. Отдельное спасибо оператору. Человек узнал, что видео можно снимать на любую фотокамеру пяти-семилетней давности. И с упоением этим занимается. Для него будет открытием, наверное, что существуют специальные видеокамеры, позволяющие получить более качественную картинку. А уж то, что снимать лучше со штатива или со специальных тележек, чтобы изображение не прыгало - он не узнает до пенсии. В результате две трети фильма не в фокусе, или картинка прыгает, как в параличе. Головная боль обеспечена только операторской работой. ЗЫ. Фильм - просто феноменальное дерьмо. Здоровым людям - не смотреть ни в коем случае. Единица.
Очередная (какая же уже по счёту?) экранизация бессмертного бестселлера от Эмили Бронте. Чтобы не сбиться в конвейер, то при постановке этого широко распространённого произведения, каждый пытается переиначить, что-то добавить своё. Вот и эта экранизация 2011-го года кинопроизводства Великобритании (а то кого же ещё!) от режиссёра Андреа Арнольд, которая дважды была лауреаткой Приза жюри в Каннах, не стала исключением - 'Грозовой перевал' вновь получил заметные изменения. В данном случае изменения, кто знаком с классическим романом, налицо - главный герой по имени Хитклифф оказывается не цыганом, а чернокожим. В последнее время тенденция на абсолютную политкорректность к чернокожему населению и в кинематографе начинает переходить все границы. Нет, я не расист, но не отдавать в рамках искусства больше, чем пытаться угодить политической направленности, - это уже не независимое кино, а попытка подольститься. В этой версии 'Грозового перевала' появление чернокожего героя выглядит именно так. Будто классика мировой литературы внезапно переметнулась в стезю последних американских шагов в виде извинений афроамериканскому населению. Ничего подобного Эмили Бронте не писала. Там даже не было и близко каких-то этнический акцентов, она только показала, как бедняк не может стать ровней аристократу, а будь там цыган или, может, румын или венгр - это не так было важно. Не было там мотивов на цыганский менталитет и их образ жизни, там было столкновение слоёв, критика неравноправия, которая была только усугублена выражением английской надменности и попытках людей в описках лучшей жизни доказать, что они не хуже. А когда ещё и врывается всепоглощающая любовь, так и до мести и ненависти далеко. В общем, смотрится данный 'Грозовой перевал' как очередной фильм, покушающийся на уровень классики по тематике межэтнических столкновений с проблемами сегрегации. Но отнюдь не как английское кино, его стиль был утерян. Лишь оператор ленты Робби Райан каким-то образом переносит при просмотре на ветреные и дождливые долины Туманного Альбиона (за что и будет вознаграждён особой премией Венецианского кинофестиваля), но на этом, пожалуй, и всё. Никак не представляется в роли Хитлкиффа ни Соломон Глэйв (в молодости), ни Джеймс Хаусон (взрослый соответственно), сыгравший пока свои первые и единственные роли в кино. Никакого внутреннего напряжения, никакого всплеска эмоций, никаких запредельных чувств, словно обыденная ситуация происходит в семье Эрншоу. Из этого исходит, что и любви и конфликта не происходит между Хитклиффом и Кэтрин, его возлюбленной. Кайа Скоделарио, сыгравшая Кэтрин, сыграла неплохо, что-то в ней было, но всё же такое ощущение возникло лишь на фоне остальных безвкусно сыгравших актёров. Это не первая мною просмотренная экранизация 'Грозового перевала', ничего хорошего и отличительного я в ней не нашёл. Как и раньше на первом месте торжествует экранизация с Рэйфом Файнсом и Жюльет Бинош в главных ролях. А это - скучное и бесцветное зрелище и лишь порывы ветра напоминают про трагическую историю любви в глубинке Англии. 2 из 10
«Нравоучительно, как в басне, / Любовь кончается бедой… / Гори, гори, звезда, и гасни / Над театральной ерундой!» Впрочем, ни нравоучения, ни театральности в этом фильме нет. А стихи вспомнились, потому что в фильме «Грозовой перевал» (2011), как и здесь, в строчках И. Одоевцевой, беда (трагедия) и ерунда (т. е. мелочи, пустячки) зарифмованы, постоянно двоясь, оборачиваясь друг другом. В стихотворении понятно зачем — для иронического эффекта. Но что руководило режиссером Андреой Арнольд — почти загадка для меня. Скажем для начала про мелочи, или ерунду, или «сор», из которого «не ведая стыда» растут стихи, точней — сюжеты некоторых фильмов. «Грозовой перевал» настолько плотно упакован деталями (изысканными, декоративными, выверенными), что может быть уподоблен шкатулке, набитой каким-нибудь женским рукоделием, ну или, если уж мы киноманы, той, что когда-то нашла Амели Пулен, — полной старой милой всякой всячиной. Тут вам и перышки (особенно порадовало ч. б.-перо чибиса), тут вам и клетки с птицами, и тени этих же птиц и клеток, тут и бликующие радугами стекляшки, и старинная толстая бумага, и вырванные клоки волос, и серьги, и яблоки — мертвые и живые, и бабочки — летучие и сухие, и цветы — красивые и чахнущие, и кости погибших птиц и животных, и дамские башмачки… Все это роскошество символов, аллегорий, деталей и подробностей (режиссерских перстов указующих) призвано стать чем-то вроде знамения бед-напастей, роков-фатумов и прочего красиво-ужасного романтизма. Но неужели романтическая бутафория деталей, как бы пригоже (на самом деле пригоже!) они ни были сняты, даст нам напиться, захлебнуться темной атмосферой злого рока и злой любви, сошедшего с ума, беснующегося, а потом и убивающего себя Света? Даст окунуться в глубины какого-то древнего ужаса, что есть в любой настоящей трагедии, самой Эмили Бронте (незамужней дочери священника, скромной 29-летней учительнице) не до конца понятного, но неотвратимого? Ни птица, ни собака, ни лошадь, ни бабочка, ни совсем не умеющий летать, т.е. играть человек (имею в виду пару актеров из «взрослой» части фильма — вялых, анемичных до скуки) не дадут этот ужас — самоубийственный свет любви, отверженной самой собою. Брат Кэти говорит Хитклифу: «Работай или уходи». То же хочется сказать спонтанно-выверенному многообразию символов рукодельницы-режиссера. И еще одно: намеренность убивает! Кто-то из рецензентов фильма написал о «близорукой», почти «тактильной», работающей на максимальное приближение камере (да, оператора воистину стоит похвалить). Но зачем она? Чтобы показать «слепоту» одержимости страсти, чувства, утратившего способность идти на свет, делясь им и порождая его? Чтобы вытянуть любовь не из слов, не из сюжета Э. Бронте, а из поэзии касаний и поэтики прикосновений? Чтобы зрители шли на ощупь, словно ослепли чужим сном, словно заблудились в потемках чужой жизни и прошлого? Плохо или нет то, что А. Арнольд хотелось по-женски — воздушно, импрессионистично, с небольшими истериками, иногда взахлеб, без утяжеляющей спонтанный полет сюжетности, поверх нее — не рассказывать, а выражать: щуриться, грезить, подсматривать? Нет, не плохо. Но это получилось, кажется, лишь в начале фильма. И то не потому, что нас опутали вязью перышек, косточек, пылинок и волос, а во многом благодаря игре молоденьких актеров, их неумелой смелости, откровенной смущенной органике. А там, где появляется уже враждующий Хитклиф, похожий на героя Бодлера и самого Сатану вместе взятых («Мне к людям больше не вернуться, / Я — сердца своего вампир, / Глядящий с хохотом на мир / И сам бессильный улыбнуться…»), вся легкость, нелинейность и импрессионистичность, вся кружевная женская поэзия летят куда-то вбок и вкось. Прежде всего потому, что тот, кто сидит в гостиной Кэти и Линтона и пьет чай, не похож ни на окончательные руины, ни на насильно усмиренный вулкан, ни на того, в чьих руках все умирает, кто одним взглядом может убить чужое счастье, а так — на случайно забежавшего для чая и трепа гостя. На героя другой истории. Что в фильме все же задело? Мне показалось интересным, что в «Грозовом перевале» Арнольд очень мало собственно литературы, вернее так: ее кино начисто лишено литературности. Не потому даже, что в нем мало слов (кажется, Хитклифу пришлось учить от силы страницу), не потому, что нет рассказчика и дотошных воспоминаний, а потому что была сделана ставка на сновидчески-сюрреалистическую, онейрически-репортажную, в стилистике «автономного письма», работу камеры. Есть эффект, что оператор снимает (как записывает тот же Пруст или пишет Дали) бесконтрольно, все, что приходит в сознание. Никакой намеченной линии, наоборот: скачкИ, перебои, мерцающие мирАжи, силуэты, пульсирующие в тумане (все это здесь значительнее смысла слов). Благодаря перечисленному первая часть фильма дотягивается до точного и трогающего душу ритма — бессвязного потока того, что вспоминают умирая. Однако в целом до ощущения слетевшего с языка послания, спонтанного, искреннего, органичного, фильм не дотянул. Одной камеры тут мало. Финал-оборвыш ставит в тупик. Сталкивали-сталкивали противоречия, колдовали-колдовали с тьмой и светом, а в конце сидишь в растерянности. P.S. Посмотрев «Грозовой перевал», поняла, что уже не люблю эту книжку, эту историю. То ли повзрослела, то ли состарилась, но больше неинтересно разглядывать любовь сквозь темное стекло зла и искать в ней патологии, и искажения.
'Я притянул кисть ее руки к пробоине в окне и тер ее о край разбитого стекла, пока не потекла кровь, заливая простыни' - Эмили Бронте Существует два 'Грозовых перевала'. Первый это романтичная и трагичная история любви двух красивых и молодых людей, которых жестоко разлучает бессердечное общество. Классический образчик позднего романтизма и прекрасный готический роман экранизировали множество раз начиная практически с рождения кинематографа, даря сентиментальным барышням пример любви до гроба. Но есть еще и иной 'Грозовой перевал' - версия людей, прочитавших его не глазами, а чувствами - открытая кровоточащая рана, на фоне вересковых полей и бушующей природы, история фатальной одержимости, провоцирующей жестокость и не предполагающей иного конца кроме смерти. Такой 'Грозовой перевал' никогда не появлялся на экране, поскольку режиссеры были склонны баловать зрителя первой категории, более многочисленного, воспринявшего книгу весьма мелодраматически. Но теперь, спустя почти сотню лет после первой, не сохранившейся для потомков экранизации, пришло время глубокого прочтения этой болезненной книги, за которое взялась Андреа Арнольд - одна из самых ярких представителей 'молодого' британского кино. В то время как прошлые фильмы рассказывали историю с общей точки зрения, то Андреа определилась со своим героем, решив погружать зрителя в мир вересковых полей с помощью Хитклиффа, который по праву является центральным персонажем, поскольку все начинается с того как он появляется и заканчивается тем, как он исчезает. По отношению к нему существует одна очень важная дилемма - является ли его страсть к жестокости следствием тяжелого детства или это личная темнота, 'истинная натура'? Только интерпретация Арнольд крепко цепляется за данный вопрос и находит на него ответ, который совсем не понравиться сторонникам мелодраматического прочтения романа, но отлично отвечает чувственному духу книги, пронизанному болезненностью души Хитклиффа. Конечно, режиссер своевольничает, выкидывая внушительные куски из первоисточника и придумывая собственные события, но на этот счет у нее есть мнение, которое помогает понять то как она работала над этим фильмом. Андреа считает, что 'язык книги отличается от языка фильма', поэтому Арнольд вычленяет события, наилучшим образом характеризующие ее главную миссию по исследованию темной стороны героя, начисто отметая историю потомков и постаревшего Хитклиффа как резкий скачок во времени, который совсем необязательно показывать, потому что и так понятно, что с годами ничего не измениться и только смерть способна освободить от такой фатальной одержимости. Вместо вырезанных частей в картине как полноправное действующее лицо появляется природа, неконтролируемая сила которой, сравнивается с чувствами главного героя по отношению к своей возлюбленной. Несмотря на то, что действие в новом 'Грозовом перевале' по-прежнему происходит в девятнадцатом веке, в фильме можно увидеть приметы нынешнего времени и выражается это не только в более резкой речи или откровенности в изображении любовных сцен, но и в актерах. Выбор негра-дебютанта на роль Хитклиффа, так разозливший поклонников классической интерпретации, несет в себе социальную идею, когда сталкивается с Ли Шо, так же первый раз появившемся на большом экране, который предстает в облике неотесанного бритого парня, в образе которого чувствуется отсылка к современному стилю молодых расового нетерпимых молодчиков. Практически все исполнители были подобраны режиссером с 'улицы', с них еще не стерлась индивидуальность и простота юности, они несут в себе наше время и соответствуют реальному возрасту героев, прописанному в романе, воспроизводя то, как и в двадцать первом веке переживают оглушающую темноту любовной одержимости.
«Грозовой перевал» представляет собой достаточно непростое для усвоения классическое произведение. Слишком неординарные, сложные характеры персонажей, оттого временами могут быть непонятны и их поступки. Возможно, идеальная экранизация этого неоднозначного романа Эмили Бронте не может быть для всех одна, да и в принципе имеет место на существование только в воображении каждого читателя? Ведь в который раз режиссеры терпят неудачи в попытках экранизировать конкретное творение. Однако до сих пор пребываю в неком удивлении, что в голове Арнольд созрело такое (!) видение. Не хочется выглядеть неполиткорректным гражданином, к тому же данное обстоятельство не является главным недочетом или «косяком» экранизации, но, кхм, простите… Хитклифф – афроамериканец?! Не считаю, что когда нам говорилось о смуглости кожи найденыша и о схожести с «цыганенком» подразумевалось его причастность к негроидной расе. Возможно, режиссер таким образом хотела наглядно показать насколько далеко друг от друга Кэти и Хитклифф, что их союз невозможен и никогда не будет принят обществом, но разве окрасить главного героя в черный цвет – единственный способ сказать об этом? Или все дело в современной интерпретации классики и в таком случае, чтобы наглядно проявить свободу творчества, необходимо относить героев произведений к другой расе или менять национальность (представляю себе Обломова или Андрея Болконского, а ещё лучше афроамериканца Раскольникова в прыжке с топором на старушку-процентщицу!)? На протяжении всей картины не покидало ощущение, что зрителей своего фильма Арнольд считает либо маразматиками, не помнящими, что происходило на экране двадцать минут назад, либо просто идиотами, которым нужно разжевывать каждую реплику и каждое действие, показывая нескончаемый видеоряд карабканья по скалам и гуляния по полям главных героев в детстве. И это учитывая, что красочными и богатыми эпитетами диалогами фильм отнюдь не блещет. В приоритете оказались всевозможные оскорбления и откровенные ругательства. Ограниченность фильма первой частью романа имеет место быть, если создатели намерены сделать акцент исключительно на взаимоотношениях главных персонажей. Например, экранизация 1970 года от этого, на мой взгляд, не просто не пострадала, а наоборот выиграла. Но и она, к сожалению, имеет досадное количество изъянов. Однако, по крайней мере, видно, что актеров для этой работы не с улицы брали в отличие от нынешней адаптации 2011 года. Хиндли выглядит как законченный преступник рецидивист нашего времени, промышляющий грабежами для добычи новой дозы, а Хитклифф, сильно смахивающий на героя-любовника неизвестного бульварного романа, как обладатель круглого лица, пухлых губок и неподдельно-добрых глаз, больше похож на пацифиста, который вот-вот скажет: «Мир вам, дети мои» и скроется из вида. Невероятно мрачная, тяжелая и нудная в итоге предстала перед нами картина с элементами арт-хауса, грязного секса, жестокого обращения с животными и некрофилии. 1 из 10 Больше этот фильм и не стоит. Не тратьте свое время и, если Вам нравится «Грозовой перевал», ни в коем случае не портьте свое впечатление.