Рецензии. Бумажный солдат
Наконец это название нашло свой правильный фильм — ибо ничего, кроме серого — причем во всех смыслах — в фильме нет. Серое небо, хлюпающая грязь от горизонта до горизонта, грязные нездоровые отношения людей, стаи бродячих собак, серые обрушиваемые бараки старого концлагеря, ржавые рельсы в никуда, дождь и серый туман — это фон события вселенского масштаба — когда хрупкая живая материя своей волей покинула планету, которую за все миллиарды лет ее существования не покинули ни камешек, ни песчинка. Может быть, что через тысячи лет только этот факт и сохранится о нашей эпохе. Серый туман фильма не только похож на обман — во многом он им и является. Отряд космонавтов, похожий на группу беспризорников — собачек для опыта, сцены заучивания ими официозного текста, катание в бутафорских скафандрах на велосипедах по грязи. — Ни командиров, ни инструкторов, ни города Ленинска, ни ангара, где готовилась ракета к старту — ракета, непревзойденная по надежности, которую до сих пор — через 60 лет!- покупают США. Ни первоклассных специалистов, создавших это чудо, ни центра управления и людей, его осуществлявших в фильме нет… Только врач, во всех смыслах больной на всю голову, и его женщины, до которых ему и дела нет (врач с родителями, погибшими в лагерях — само по себе было немыслимо попасть на Байконур с такой анкетой). Бессмысленные диалоги, претендующие на некий глубинный смысл. Жалко лишь Чулпан Хаматову, талантливо усугубляющую атмосферу серости и безнадежности. Ракета. стартующая из грязи — тоже очевидно символ этой «бесчеловечной» эпохи и страны — страны, которая только что победила и направила на путь истинный фашистскую в целом Европу, скатившуюся до родоплеменных людоедских инстинктов. И таки да, все эти символы — до отвращений нарочито гипертрофированные — не глубже и не умнее примитивного искания признания от этой Европы. Как правильно замечено в рецензии выше, это взгляд современных египтян на пирамиды. Народа эпохи упадка на народ победителей. Но мы, жившие в это время, еще помним миллионы людей на улицах городов в этот день 12 апреля 1961 года — людей, которые не сомневались, что живут в самой лучшей стране мира — да так оно и было на самом деле. С очевидностью, как это ни печально, более великого события в нашей стране не случится. Да и его в наших худших традициях мы стараемся не вспоминать — или таким вот образом за него извиняться…
1. Грязь Ну как же, апрель, степь, оттепель в конце концов — буквальная и фигуральная. Да, скажете, Россия же. Играют сегодня Гоголя с настоящей грязью на сцене. Очень живописная грязь под ногами в «Андрее Рублеве». И мне она надоела, вернее, её образ (образ грязи, ужас-ужас)- уже стереотип, уже отработанный прием. И здесь грязь, хляби до горизонта во весь широкий экран. Под ногами двух героинь в туфлях и сапожках, на грязь ложится и по грязи ходит главный герой в черном пальто и белой рубашке. По грязи в ботинках специальных для космоса и в скафандрах бегают космонавты N1 и N2, и надо полагать, в этих с комьями грязи ботинках в ракету? Да знаю я, что есть факты и художественная правда. Но мне это надоело, меня это царапало, потому как клишированный образ, слишком предсказуемо и до навязчивости какой-то маниакальной — грязь, грязь, грязь… 2. Герой Мне нравится герой — интеллигентный, красивый, одержимый, верящий, мечтающий, этот русский грузин. Он такой странно чистый, почти нарядный в этой мокрой холодной степи, всё время выделяется из общей массы в кадре. К нему все тянутся, но он странно отстранен ото всех. Он весь захвачен только одним вопросом — не отправляет ли и он, врач, человека на смерть, он все время взвешивает возможную гибель космонавта и возможность оправдания такого риска. Надо найти оправдание, иначе невозможно жить. Наш герой верит. И он молит кого-то, чтоб всё было хорошо, чтоб на этот раз получилось, чтобы космонавт вернулся живой. И для этого он себя готов принести в жертву, он внутренне к этому готов, и эту жертву — Бог или Космос — принял. Всё получилось, хотя герою не довелось пережить радость возвращения космонавта, но дело, которому он служил, получилось — да, и его работой обеспечено вступление в новую эру. Вот только что делать с этими как сомнамбулы бродящими по степи и никому не нужными в этой прекрасной новой эпохе и принесенными в жертву ей казахами (один ребенок-казах, плюющий в лицо нашему герою, чего стоит!), женщинами-женами «врагов народа», вырастившими в этих степях за колючей проволокой детей, и что с ними вдруг возникающими из тумана и только мешающимися в таком великом деле делать?! Что?! Все! Все уже привнесены в жертву. 3. Степь Развороченная казахская степь — это не забудешь, в фильме это фоном и главным действующим лицом одновременно. Понаставленные вышки, лагеря, потом полигоны и атомные взрывы, потом Байконур. Несчастный казах с портретом смеющегося Сталина (еще бы ему не смеяться — ах, как он всех!) — это надо видеть. Это до слез. 4. Космонавты Авторы в плену чисто интеллигентского такого образа космонавтов, что де все просто в их голове, никаких особо сложностей, кроме как чисто технических, слетал и вернулся. Реальные Гагарин и Титов изящнее и красивее тех, что в фильме. Здесь они топорны рядом с красивым романтиком доктором, оттеняют его тонкость, хотя шутят хорошо, но все равно, по сравнению с ним такие же подопытные как бедные собаки, и доктор их как собак любит и жалеет. Понятно, почему такие грубоватые у космонавтов лица — они рядом с доктором и для доктора функционально в фильме таковы. Нет, ну видел же режиссер реального Гагарина хотя бы в хронике. А Титова, который был столь красив, что какой там Джеймс Дин рядом с ним! 5. А скафандры, которые на космонавтах — здесь дань вот этой стилистике и концепции, но… Но! Здесь они из материала, который на бязь или ситец похож, как мешок холщовый — будто бы мы не знаем, что это был за материал, картинку видели. Детали, скажете. Но обидно цепляет. 6. Любовь. Героини похожи. Одна — такая упрощенная, степная и лагерная копия другой. Еще одна жертва — не зачатый ребенок — и тоже ради новой эры. 7. Будущее Никто ничего про будущее не знает, и все прогнозы, образы, мечты не сбываются. Мечталось о новой эре так, а она оказалась совсем другой. Почему-то мечталось именно о полетах на другие планеты, освоение Луны и перелеты непонятно куда. Космос оказался напрасной мечтой? Ничего подобного. Без космоса сегодня не работает ничего: ни телефон, ни телевизор, ни система навигации в автомобиле и корабле, и т. д. Осуществление мечты представлялось по-другому, чем случилось. Также в грязи в хляби этой же до горизонта непролазной, без дорог, но зато с мобильным телефоном, с ноутбуком под мышкой, на связи со всем миром. Кин-дза-дза. Хорош оператор фильма. Туман, степь сумрачная, люди из тумана и в нем растворяющиеся, исполин верблюд, ракета, взмывающая в небо на фоне горящих бараков и убитых сторожевых собак. Буквально физическое ощущение промозглости.
Довольно сложно понять некоторых кинокритиков (например, Сергея Кудрявцева), которым так полюбился этот фильм. Ведь работа молодого режиссёра Алексея Германа-младшего, сына выдающегося автора Алексея Германа-старшего, вовсе не выглядит каким-то особенным явлением на небосклоне отечественного кино. Ведь в ней странно сочетаются, с одной стороны, мотив освоения космоса, ставший уже типичным в наши дни, а с другой — тема шестидесятников, будто бы закрытая ещё в начале 1990-х гг. классиком Марленом Хуциевым в его последнем на сегодняшний день игровом фильме «Бесконечность». Но на тему первого полёта человека в космос и так был снят несколько лет назад фильм Алексея Учителя «Космос как предчувствие», тоже пользовавшийся некоторым успехом у критиков, и Алексей Герман-младший ничего не сделал, чтобы как-то выделиться на этом фоне, кроме разве что довольно странной в наши дни ориентации на производственные драмы эпохи СССР, выражающейся в довольно детальном показе жизни космодрома Байконур. Тема шестидесятников же нашла своё выражение не только в том, что временем действия является 1961 год, но и в ощутимом желании автора создать документ той эпохи, какими были, например, фильмы Марлена Хуциева («Мне двадцать лет» и «Июльский дождь») и Геннадия Шпаликова («Долгая счастливая жизнь»). Вот тут-то и кроется его главный прокол. Совершенно очевидно, что Алексей Герман-младший не жил в ту эпоху, а на расстоянии в несколько десятилетий довольно тяжело почувствовать воздух времени, отразить типические, присущие только этой эпохе, черты. Отсюда и сразу бросающиеся в глаза досадные ошибки в показе действительности той поры. Таким грязным и захламлённым космодром «Байконур» мог быть только в 1990-е гг., когда как раз и сформировался режиссёр, но никак не в 1960-е, когда освоение космоса было одной из первоочередных задач, а космонавты вряд ли были лишь подопытными кроликами в руках безжалостных учёных и тоталитарной власти. Впрочем, не менее отрицательное впечатление производит и главный герой, заявленный чуть ли не как образ интеллигенции той поры. Все эти его юродства были бы уместны, например, в таком в фильме, как «Телец» Александра Сокурова, где главный герой мучительно переживает необратимые изменения личности вследствие прогрессирующей болезни, но никак не в истории о судьбе человека в тоталитарном государстве. Кроме того, подобное пародийное снижение образа главного героя на фоне вполне серьёзного общего тона повествования смотрится вычурно и, прямо говоря, нелепо. Так что, пожалуй, правы те, кто обиделся на этот фильм, сочтя его клеветой на историю (и так достаточно сфальсифицированную), да и просто малоинтересным с художественной точки зрения произведением. Неудивительно, что такую клюкву выше всего оценили именно на Западе. 3 из 10 Рецензия 2011 г.
Какая-то лейтмотивная тема абсолютно — надежды и мечты, оказавшиеся в дальнейшем ненужными никому, в том числе и своим изначальным обладателям. Только масштабы разные абсолютно — где-то героем оказывается один человек, где-то — пара-тройка семей, а в «Бумажном солдате» — это целая эпоха, потерянная и в чём-то даже проклятая, наверное. Идеал советского человека — покорение космоса, освоение космоса, приручение космоса, неважно что — главное, чтобы с космосом связано было. Да, я прекрасно понимаю всю долю иронии, более того. сама её сейчас специально и развела — человек, покупающий доменные имена в зоне. space, будет что-то говорить о тех, для кого космос был и до последнего оставался голубой мечтой. Так вот — я и не против, меня совершенно иное смущает: цель должна нести за собой какой-то весомый и вполне конструктивный смысл. Это её ключевое и единственно возможное назначение. Теперь же внимательно посмотрим на наших героев, внимательно, ещё внимательнее — так вот, ни один из них за весь фильм ни разу не упоминает что бы то ни было реально значимое. Сводится всё к банальному «вот если мы освоим космос — всё, наша страна резко станет другой». Странноватая логика, если честно. То есть как процесс экономического, социального, культурного, духовного развития, оборонка там всякая, тяжёлая металлургия, всё вот это вот должно резко взять и обратиться прекрасной лебедью сразу же после запуска первой ракеты — мне неясно. Равно как мне куда более неясно — каким образом сами граждане-то прекрасного социалистического мира должны были тоже, видимо, в одночасье пойти, раздобыть себе новые мозги, новый менталитет, как-то резко во всё вникнуть (тоже неизвестно — во что и для чего), и по достижении никому неизвестного результата дружным строем очутиться в хорошем, добром и светлом. Не понимаю. Не могу и не хочу понимать, и уж тем более, не хочу учиться понимать. Потому что это непонимаемо, ибо абсурдно. Однако же у героев ленты Германа-младшего всё иначе — они и хотят, и учатся, и ратуют, и всячески себя пестуют и культивируют, и постоянные соревнования на тему того «кто же всё же полетит» устраивают. С переменным успехом — люди горят в центрифугах, люди с ума сходят от того, что выбирают не их, жёны (кошки, собаки, дети — самое страшное, дети) месяцами ждут приезда родных с космодрома, в общем — жизнь идёт своим чередом. Как может, так и идёт. И всё бы ничего, только вот на фоне всего этого грядущего освоения космического пространства разворачивается совершенно нешуточная семейная драма — классический любовный треугольник, только замешан не на похоти, а на убеждённости в идее (читай — на обожествлении одного мужчины всеми окружающими его женщинами, а жена при этом далековато; благо, жена тоже неглупа и в итоге просто очутилась на этом самом космодроме). И оно бы тоже казалось несущественным, если бы не одно «но» — так космос же осваиваем. И вот уже все эти кухонные разговоры идут в ход, и вот уже избитые цитаты перекидываются из угла в угол, и вот уже дебаты, полемика, и друзья обращаются во врагов из-за минутного расхождения интересов… И у меня только один вопрос возникает — серьёзно, так и было? Так тогда мы не просто глупая нация, мы отвратительно глупая нация, и я искренне рада, что славянских корней во мне немного (может быть, остальные всё-таки перевесят?) Но, к счастью, я знаю, что нет, так не было — вот этой кухонной патетики было много, но совершенно не такой, как у Германа-младшего, и, чёрт его дери, не как в романах Улицкой… Это какая-то надуманная реальность на грани мечты «вот, мы же верили, а потом — бух, и всё рассыпалось» — а оно не рассыпалось, оно просто и не строилось. Строить было нечего, потому что никто ровным счётом и не знал — чего хочет. И да, именно это Герман показать сумел. Только лишь это, пожалуй.
Один солдат на свете жил, красивый и отважный, но он игрушкой детской был: ведь был солдат бумажный. Б. Окуджава Практически на протяжении всего фильма перед глазами предстает широкое и гулкое пустое пространство, очень неуютное и необжитое. Необъяснимое, душное предчувствие висит в воздухе. Маета главного героя, доктора Покровского, только усиливает чувство тревоги. «Почему человек никому не интересен? Почему только идеи, идеи, идеи?» Фильм обладает своим ритмом, свойственным именно авторскому кино. Картина не динамичная, очень текучая, центрированная на главной теме, цене человеческой жизни в погоне за грандиозной целью, в данном случае, выходом в космос. Как говорит сам Алексей Герман-младший: «… Я хотел реконструировать 60-е годы… Страна тогда стремилась преодолеть сталинское наследие и ставила перед собой действительно великие, полные романтики задачи. Для меня это фильм о том, как легко может быть разрушен хрупкий и деликатный механизм человечности. Он о могучей силе идей и о том, как легко они могут привести человека к страданиям и смерти».
Удивительно, как порой дети повторяют путь своих родителей. Особенно если это творческая семья. Когда Алексей Герман снял фильм «Мой друг Иван Лапшин», сразу же после его выхода режиссёр получил два огромных мешка писем из разных уголков страны с обвинениями в неправде: мол, не было такого, не так жили советские люди в далёком 35-м, не было этих убогих одно- и двухэтажных бараков, а Герман всё извратил. Подобные упрёки достались и сыну режиссёра — Алексею Алексеевичу за киноленту «Бумажный солдат». И неважно, что в Астрахани, где снимался «Иван Лапшин», даже после 2000-го можно было найти те «исторические постройки» с живущими в них людьми. Неважно, что герои эпохи, учёные и врачи в любом историческом отрезке времени — это тоже люди со своими страхами и сомнениями, а условия их работы в 60-х можно узнать по различным записям и фотодокументам. Для большинства обывателей этого не было и быть не могло. Ведь вместо лозунгов и идейных учёных Герман-младший осмелился показать «то, что могло бы быть»: сомневающихся интеллигентов, людей, которые долго верили, но не могут закрыть глаза на истину. В «Бумажном солдате», как в покрытом патиной зеркале, прошлое причудливо находит отклик современности. Группа учёных проводит подготовку лётчиков к первому полёту в космос. Испытания не всегда успешны: не сработала катапульта, не раскрылся парашют — техника то и дело подводит. Но, несмотря ни на что, через шесть недель первый человек должен отправиться покорять космические просторы. Должен… Этот долг перед страной и её великой целью и не оспаривается режиссёром, заглянувшим по другую сторону, в изнанку человеческой души. Ведь каждый из отважных лётчиков понимает, что это может быть первый и последний полёт, что в определённом смысле они смертники. И здесь уже зависит от характера и воли: одни юморят и сравнивают себя с лайками (такая горькая, настоящая правда сквозь шутку), другие тихо молятся и, отгоняя страх и предчувствия, укрепляют собственную волю и дух. А на учёных-медиков, по сути, ложится вся ответственность: не только за выбор кому быть Первым, но за жизнь человека — то, во имя чего каждый врач клянётся служить. И здесь режиссёр задумывается: имеет ли кто-либо право отправлять человека на смерть — ведь космонавт может сгореть, сгореть заживо? Стоят ли идеи человеческой жизни, даже если это великие идеи? Алексей Герман-младший не даёт однозначных трактовок — каждый из героев фильма отвечает по-своему, через призму собственного мироощущения. И эта тонкая материя сквозным мотивом проходит через все события, даже те, что на первый взгляд могут показаться нелепыми и непонятными. Это и трагикомический образ главного героя — врача Даниила Покровского с его сложным мировоззрением, запутанными отношениями с двумя любимыми женщинами и глубокомысленными снами о родителях, погибших в сталинских лагерях. Это его жена Нина, что неустанно повторяет мысль о ценности человека и губительной стороне всей этой научной изобретательности — так обыденно, так само собой разумеюще, а потом, не нарушая душевного спокойствия лётчиков, уверяет, что каждый из них достоин быть Первым. И, конечно, общий фон происходящих событий, где, чтобы избавиться от недавнего сталинского прошлого, достаточно предать огню огромный, словно город, лагерь для жен изменников Родины, выкинув в совсем иное измерение искалеченных духовно женщин, не умеющих и не знающих, как жить без всего этого. Тогда как в реальной жизни, другой, московской, их «дети» — дерзкие и молодые тридцатилетние, читают стихи, цитируют Чехова и под песни раннего Окуджавы отмечают блестящую защиту кандидатской как докторской, подставляя бледные щёки колючему зимнему морозцу. Они совершенно уверены, что именно их поколению ничто не помешает сделать жизнь прекрасной, свободной и счастливой. И эта контрастность происходящего, обратный отсчёт событий, словно вся страна уже на старте и готовится сделать шаг в новое и, безусловно, лучшее, поданы тонко и деликатно. Алексей Герман-младший сумел ухватить то незримое, что понимается где-то на уровне подсознания и накрепко связано преемственностью поколений. «Бумажный солдат» разговаривает со зрителем образами, звуками, поэзией и прозой одновременно, и совершенно неправильно требовать досконального следования и просто воссоздания исторических событий. Этот фильм — нечто большее. В нём улавливаются черты и дух, характерные для киноязыка Германа-старшего, Иоселиани, Тарковского, Муратовой, отражается бунтарство Куросавы. Но, сочетая, казалось бы, несочетаемое, Алексей Герман-младший создаёт свою философию и способ её передачи зрителю, а не копирует. Потому что иначе невозможно изобразить столь сложные мотивы естественно и чутко. Например, Даниил, желая рассмешить жену, показывает ей, чему научил собаку с человеческим именем Женя, а Нина в ответ: «Я тоже так могу», — и носом нажимает на кнопку выключателя. Или тренировка лётчиков в бассейне, устроенном в церкви, где звон колоколов слышен даже в их отсутствии. Грузинские песни и напевы в минуты размышления Даниила, оттеняющие их глубину и связь с корнями. Иногда может показаться, что это просто так. Но в фильме нет случайностей. Он звучит хлюпаньем воды в лужах и хрустом снега под ногами, порывами пронзительного ветра степей Северного Казахстана, лязгом незакрывающихся задвижек кузова бортового грузовика, свистом пуль для отстрела собак, не умеющих ничего, кроме как охранять, треньканьем звоночка велосипеда, протяжным скрипом колёс на железнодорожных рельсах, доставляющих ракеты на место старта. А у людей всё та же советская помада, но чтобы «как у французов». Взгляд на героев через полуоткрытые двери, как бы со стороны, а потом вдруг приближение к объективу видеокамеры настолько близко, что их контуры начинают размываться на фоне чётко обозначенной перспективы, где те же советские люди продолжают заниматься ежедневной рутиной, каждый своей. Даже аллюзия на «Пьяного ангела» Куросавы, когда Даниил падает с приступом на деревянный мостик над грязевой жижей территории космодрома, призвана показать, как мало изменился человек и окружающее его пространство «современных» 60-х от поствоенного времени. В совсем другой стране. О «Пьяном ангеле» Куросава Акира сказал: «В этом фильме я, наконец, стал самим собой. Это был мой фильм. Его сделал я и никто другой». И это так подходит к «Бумажному солдату», где Алексей Герман не побоялся показать себя сыном своего отца, выросшим как режиссёр из глубокого настоящего кинематографа, но говорящим о своём, прочувствованном и пережитом. В этом зеркале с «налётом старины» несложно угадать поколение теперешних тридцатилетних, перед кем стоят всё те же вопросы, а настоящая смерть подкрадывается незаметно, она тиха и неприметна, и лишь немногие способны почувствовать её дыхание. Но обязательно найдётся тот, кто, не обращая внимания, что утопает коленками в грязи, будет пытаться спасти, вернуть к жизни, уходящего под проливным дождём. Я верю в это.
Сюжет Главный герой — врач по имени Даня. Он занимается подготовкой отряда летчиков, из которых в скором времени будет выбран первый в истории космонавт. По образу — это типичный оттепельный интеллигент в загадочном ореоле «непонятого героя» и «соли земли», в каком и по сей день любит себя представлять столичная интеллигенция. Он мечтает о светлом будущем и жаждет продолжить дело пресловутых «комиссаров в пыльных шлемах». У него есть жена, тоже интеллигентка, но более приземленных взглядов, без иллюзий о советской власти. Весь фильм Даня идейно мечется, страдает от головных болей и в конце умирает. На этом описание сюжета можно закончить. Танцы в степи и плач Два с половиной часа зритель смотрит на бескрайние казахские степи, покрытые туманом и продуваемые ветрами, черные бараки, серость и нищету. На весьма условном сценическом пространстве хаотично мельтешат герои в сомнамбулическом ритме. При этом они непринужденно болтают «как бы ни о чем», очень метко и недвусмысленно бросая в камеру многозначительные сентенции, по которым мы должны составить себе впечатление о главной «идее» фильма. Все это снято очень красиво (приз в Венеции за операторскую работу). И вдохновлено, безусловно, фильмами Германа-старшего с его тщательно продуманными долгими планами, выстраиванием живой непринужденной жизни в кадре и проч. Но если у отца, до его печально известного фильма «Хрусталев, машину!», в котором указанный стиль в своем абсолюте достиг маразма, действие, все-таки, осмысленно, а персонажи взаимодействуют между собой, изменяются и проч., то в «Бумажном солдате» большую часть времени они только и делают, что кружатся в упомянутом выше гипнотическом танце, исполняя песнь-плач по несчастной доле интеллигенции в «этой стране». Однако, если оставить за скобками впечатляющую работу оператора и художников, то все, что хочет сказать Герман — очень просто и банально: 1)Интеллигенция — она хрупкая, ее беречь надо и ценить; 2)Оттепель — мираж; 3)Застой — это плохо и не мираж. 4)Оттепельная интеллигенция — заблуждалась. Свои идеи он излагает чрезвычайно прозрачно. Например, при помощи якобы случайно брошенных в камеру сентенций. Этот прием используется в ключевой сцене, когда привозят труп главного героя, после чего мы видим старичка, который сетует на то, что рабочие разбили фарфор, и причитает в связи с этим, что-де «фарфор хрупкий — беречь его надо». Это, чтобы, чтобы даже самому нечуткому зрителю вдолбить мысль, что у интеллигента тяжелая доля и фарфоровая душа, поэтому, мол, Даня и умер. Или же в заключительном эпизоде Герман перескакивает через 10 лет, в застойные годы, и опять-таки через сентенции о покупке кухонного гарнитура или чего-то такого пытается показать, в какую-де пошлость обратились оттепельные идеалы. У фильма очень массивный, сложный и красивый изобразительный ряд (обертка) и очень простое и банальное содержание (начинка). Другими словами, довольно претенциозная форма не соответствует тем немногим идеям, что хотел выразить Алексей Герман. Фарфоровые души и стальные люди Безусловно, все мы знаем, что оттепельные «души прекрасные порывы» закончились «пошлым» застоем, а потом и вовсе чем-то неприличным. Более того, теперь мы знаем, что души порывы были не так уж, чтобы очень прекрасны… с их наивными заклинаниями о Сталине, «исковеркавшем идеи Ленина». Все это так, трудно с этим поспорить. Но, тем не менее, страна, Советский союз, жила все это время и развивалась. И в оттепель она жила отнюдь не только и не столько проблемами московской интеллигенции, о которых должны были всплакнуть зрители «Бумажного солдата». Миллионы людей были заняты в реализации грандиозных проектов. В самом «Бумажном солдате» идет речь об отправке первого человека в космос — может быть, главном событии новейшей истории человечества. И как-то совершенно невозможно поверить, что всего через 20 лет после кровопролитнейшей войны, в разоренной стране первый старт космической ракеты с человеком на борту готовили такие рафинированные, безвольные люди, как главный герой. Ну, вот не верю. Да, такие были. Именно они сотворили культурный феномен «оттепель». И хорошо, что о них сняли фильм. Но нельзя через них делать обобщения: не они творили эпоху, уж простите. А творил ее, например, Сергей Павлович Королев, прошедший и аресты, и допросы, и шарашку. Выдержавший все и ставший легендой. Или Павел Беляев, летчик-фронтовик, ставший космонавтом. Это удивительные люди, с какой-то неиссякаемой жизненной энергией, которая позволила им пройти чудовищные испытания и творить при этом, творить! Это страшная, прекрасная, тяжелая и героическая эпоха, которая со всеми своими достоинствами таила в своей основе зачатки саморазрушения. И она никоим образом не похожа на ту атмосферу бесконечного, парализующего морока, которую создал Алексей Герман в своем «Бумажном солдате». И примечательно, что Герману пришлось даже пойти против фактов: в фильме мы ничего кроме убогих бараков и голой степени не видим. А в реальности было иначе: «В 1961 году сотрудники космодрома Байконур жили в посёлке Ленинский в четырёхэтажных многоквартирных домах со всеми удобствами. В посёлке были кинотеатр, бассейн, четыре школы, универмаг, гостиничный комплекс, парк культуры и отдыха». Вот в этом факте — вся суть современных попыток осмыслить советскую эпоху. Слишком велико желание подогнать ее под уже готовую оценку, а искреннее высказывание об эпохе подменить пошлыми плакатами про ракеты на фоне бараков (или на фоне ГУЛАГа — Герман и его умудрился приплести). В этом смысле, Герман не придумал ничего нового — это все та же перестроечная песня на новый лад. Старо.
Фильм очень четко соответствует окружающей российской действительности, в этом его главное достоинство и главный его недостаток. Когда-то жил народ, который смог объединить несколько сотен миллионов людей в одну команду (не всех по своей воле), сконцентрировал всю их силу, всю их энергию на решение нескольких великих задач, одной из которых было освоение космического пространства. Пилотируемая космонавтика была создана. Человек начал обживать космос. Шли годы, народ исчез, просто пропал. Его страну занял другой народ, который не способен быть единым, не может понять ни тех вызовов, ни тех задач, и уж тем более не способен их решать. И смотрит он на эти памятники своими девственными, чистыми, пустыми глазами, отринув свое прошлое, но не глазами новорожденного, у которого еще все впереди, а глазами питекантропа, у которого больше ничего не будет, и не понимает, как не понимают современные египтяне как и зачем были построены великие египетские пирамиды. Этот фильм — это взгляд из лужи, из огромной, грязной лужи, на человека, который сделал шаг за пределы Земли. Это попытка создать образ этого человека из тех чувств, тех стремлений, эмоций, любви и жажды открытий, которые есть у «автора из лужи». Потому то там все и намешано: от бога, до отстрела служебных собак, но только все какое-то мелкое, ненастоящее, грязное и бесформенное. Если же считать, что фильм не претендует ни на что серьезное, то этот фильм позорит профессию врача, позорит профессию инженера, позорит офицеров и солдат, позорит космонавтов. Как будто набрали людей из леса и сказали: ты — врач, ты — офицер, ты — космонавт. А в головах у них ничего нет, и потому врач весь в грязи, мокрый, пьяный, потому офицеры и солдаты без дисциплины и субординации… После просмотра фильма у меня осталось впечатление, что я ознакомился с представлениями о социально-нравственной стороне покорения космоса из кино снятого каким-то племенем папуасов. 1 из 10
Михалкова очень часто упрекали, что он в начале 90-х снимал кино с расчётом на западного зрителя и различные фестивали. В таком случае, младшему Алёше вообще нужно было снимать свои фильмы на английском, так было бы честно. Потому что его взгляд на своих героев, это взгляд европейца на Россию. Фильм пестрит яркими, запоминающимися образами. Хаматова в школьном платье, курящая трубку. Заблудившаяся в казахских степях Хаматова, на фоне пылающих лагерных бараков, Хаматова, в проливной дождь, едущая в кузове грузовика под зонтом, отчаянно пытающаяся закрыть борт грузовика с трупом мужа… Вообще, Чулпан в этой роли просто великолепна, мастер-класс. С избытком, даже слишком, и символики. Казах, весь фильм продающий портрет Сталина. Люди, пол жизни прожившие в лагере, переживающие его сожжение как сожжение своего дома, которым теперь некуда идти. Рельсы, никуда не ведущие, чтобы по ним нельзя было сбежать. Как во сне. И грязь. Много грязи. Всё в грязи. Врачи и медсёстры в модных сапожках, шлёпают по ней взад-вперёд. Космонавты, гоняющие на велосипедах наперегонки, в своих комбинезонах плюхаются в грязь. И неугомонные грузовики, вечно куда-то едущие на заднем плане, непрестанно месят серую жижу. Даже космические корабли, и те взлетают прямо из этой самой грязи. Величайшие открытия и тотальная серость и убожество, люди барахтающиеся в грязи. Особого внимания заслуживают диалоги. Такое ощущение, что каждый говорит свой текст, никоим образом не связывая реплики, с репликами окружающих. Подчеркнуть отчуждённость, непонимание, одиночество, лучше всего можно диалогами. Но, когда добрая половина «диалогов» выглядит примерно таким образом: - Я готов принести себя в жертву. - Посмотри пожалуйста, пятна на юбке сильно видны? или - Не грусти брат. Всё хорошо будет, меня жена бросила. - Дрова кончились, принеси пожалуйста. то это уже слишком. Сама история доктора, на фоне которого где-то там в третьих рядах, можно заметить Гагарина… Нет, я ничего не имею против, вполне себе такой, авторский подход. Но, мне интересно, все женщины вокруг липнут к нему как мухи, бегают хвостиком. Причём доктор-то он, не в урологии и не венерологическом диспансере а на космодроме. Кругом молодые, здоровые, перспективные мужики. Но нет, вот именно он, весь такой сопливый, унылый, томящийся в своих комплексах и страхах, именно он — предмет обожания. Такая вот она, загадочная душа русской женщины. Жалко им всем бедолагу. Не сгорел этот «бумажный солдат», а размок и размяк. Ощущения и послевкусие от фильма те же, что и от предыдущего, «Garpastum». Сделано качественно, великолепная операторская работа, хорошая игра. Но всё это невероятно далеко и невыносимо холодно. Салонный эстетизм, вкупе с предельным реализмом, пафосная театральщина, в которых абсолютно не чувствуется реальной жизни. Технически режиссёр созрел. Но, я пожалуй подожду пока он созреет душевно, выстрадает своё, не отвлечённо сконструированное, и ему будет что на самом деле сказать зрителю. А это, это пускай смотрят в Венеции, им такое «русское» кино нравится. 5 из 10
Ноябрьская российская программа SFF открыла для меня хорошую авторскую драму «Бубен, барабан», которая попала туда не с самыми лестными напутствиями от автора подборки. Я сразу понял, что у нас совершенно разные вкусы, потому что мне драма Алексея Мизгирева понравилась гораздо больше. А вот «Бумажный солдат» как раз вызвал те самые ощущения «неуютного фильма» и «беспросветной жизни». Но как говорится, о вкусах не спорят. Где один видит красоту пейзажей, там другой крутит носом от грязи и серости. Я вообще не люблю эпоху 60-х гг, потому что она меня давит своей гнетущей атмосферой, как задавила главного героя фильма, грузинского врача Даниила Покровского, готовящего группу испытателей для полета в космос. Я смотрел этот фильм и вспоминал, с каким трудом мне приходилось пробираться через сотни страниц Пастернака, читая «Доктора Живаго». Сюжеты, конечно, абсолютно разные, но общее настроение чувствуется. Да и эти неразборчивые отношения главного героя с женой и любовницей тоже напоминают о романе Пастернака. Все персонажи похожи на бумажных солдатов из названия, которые живут с надеждой на перемены к лучшему, но сами изменить ничего не могут. Вот и рассуждают только о том, что интеллигенция вымирает, что люди гибнут ради правого дела и т. п. С таким главным героем мы бы никогда не узнали о научном прогрессе. Я отчасти разделяю его гуманные взгляды, но если ничего не делать, то тем более ничего не изменится. Мне вообще не понравился фильм, потому что сюжет ни о чем конкретном. Атмосферное кино о том периоде времени с обрывочными рассуждениями. Юрий Гагарин служит здесь всего лишь фоном, а жаль. Я бы с большим интересом смотрел, как он готовится к полету, а не на мытарства амебного доктора (еще одно сходство с Живаго, на мой взгляд). Режиссура тоже не понравилась. Сначала трудно было привыкнуть к рассинхронизации картинки и звука. Тут и без того диалоги странные, а когда показывают одно, говорят о другом и где-то вдалеке шумят третьим, то вообще сложно сфокусировать свое внимание на фильме. Из плюсов я бы выделил только Чулпан Хаматову. Она хорошо сыграла, поэтому за нее добавлю балл. А сценарий мне совсем не понравился. Атмосферы больше, чем действия. Такое кино явно не для меня. Матерым патриотам и любителям 60-ых скорее всего понравится. 2 из 10
Вместо эпиграфа. Именно таким образом я решил озаглавить рецензию на «Бумажного солдата». По всей видимости, в одной из тысяч безумных многозначительных фраз «Фарфор разбился», заложена идея данной картины. Наверное, именно в ней заключается вся глубинная задумка Германа-младшего. А иначе, зачем тогда она присутствует в данной ленте? Увы, слишком уж глубоко зарыт смысл, простым смертным не понять. А может быть, его и нет вовсе? Как я нашел этот фильм. Недавно по телевизору показали интервью в передаче Ирины Хакамады «Успех в Большом Городе» с Сергеем Шолоховым. В дискуссии участников, которых я, к слову, уважаю, промелькнули размышления о картине Алексея Германа-младшего «Бумажный солдат». Данный «киношедевр» описывался настолько восторженно, что мне сразу же захотелось восполнить свой пробел, об этом фильме я вообще ничего не слышал. Почти дословная цитата слов Шолохова: «К этой картине нельзя ни добавить ни кадра, ни убрать. Это высокое искусство». О Боги! Я начал понимать, что следующим фильмом, который я буду смаковать, будет именно «Бумажный солдат». Итак, фильм я посмотрел пару дней назад. До сих пор пребываю в состоянии некоторого негативного культурного шока. Как бы я хотел отмотать плёнку собственной жизни назад и НЕ смотреть эту унылую, бессмысленную, сквозящую претензией на «авторский взгляд», откровенно слабую ленту. Во мне буквально пылает гнев на самого себя! О всемогущий Поллукс, я ведь уже большой мальчик, я же знаю, что все, что советуют кинокритики и любители авторского кино, будет очередным шедевром унылого маргинального артхауса. Ну почему я не верю собственному жизненному опыту? Почему я каждый раз слушаю и воспринимаю, как истину, подобные хвалебные речи? Наступил еще раз на те же грабли! Господа, други по любви к кино, если вы читаете эту рецензию, как минимум, вы заинтересовались лентой Германа-младшего «Бумажный солдат». Не повторяйте мою ошибку, не ждите от этой картины чего-то авторского, нового, интересного. «Солдат» является образцом посредственного и пустого кино: игра актёров на нуле, уныние, беспомощность режиссёра, гнетущая атмосфера, слабость диалогов и образов. «Солдат» не просто пустышка, посмотрев которую не ощущаешь ничего. О нет, эта картина планомерно и уверенно «промывает» мозги простого смертного, оставляя плотный осадок негативных эмоций и полного разочарования на дне его души. Игра актёров. От образов «Солдата» веет неубедительностью и примитивностью. Актеры, сыгравшие роли, очень часто не понимали, чего от них требует обстановка текущей сцены. Да и игры актёров здесь, как таковой, почти нет. Эта неубедительная интеллигенция, эти юродивые в плащах и куртках, зачем они вообще присутствуют в фильме? Пустые бездумные монологи и диалоги, уныние, беспомощность на съёмочной площадке, бесформенная субстанция. Главный герой по сценарию картины сходит с ума, почему же тогда роль сыграна настолько неубедительно, что этот медицинский факт остаётся непонятым? А эти его жёны-любовницы? Жалкое подобие актёрского мастерства! Хоть Чулпан и надо отдать должное, хорошо сыграна сцена застолья в Казахстане. Что же сказать об обилии второстепенных и совершенно ненужных героев картины? Какие-то многозначительные вопли и возгласы, бесконечные «артхаусные» кадры, тихие и степенные наезды камеры на совершенно ненужные предметы. Фууух, я начинаю закипать! Этот океан ненужных образов-предметов-кадров не может оставить равнодушным. Поверьте, все это не вызовет в вашей душе положительных эмоций, приготовьтесь к тяжелейшей психологической атаке. Работа оператора и впечатления от картинки. Так воспеваемая критиками работа оператора, на мой взгляд, практически отсутствует. Ну не понял я, чем же таким-эдаким оператор, снявший эту ленту, лучше остальных. Бесспорно, невозможно сочно снять то, что хотел показать нам Герман- младший: уныние, безысходность, грязь, тщетность поисков смысла жизни. Разруха, господа. Нет сомнений, господин режиссёр хотел показать нам СССР того времени (помните о сохе и атомной бомбе?). Но вот ведь казус, атака на мозг зрителя получилась настолько массированной, что верить в показанное на экране, просто не хочется, будь это хоть сто раз правдой. Ну очень уж уныло, очень уж тяжело, не верю. Замысел автора понятен, но повергать зрителя в такую глубокую депрессию — очень смелый ход. Ставка не сыграла, все деньги получает казино. Общие впечатления. Бессмысленный, беспощадный, унылый, тяжёлый, слабый. Невооружённым взглядом видна претензия на «авторское видение». Как я ни пытаюсь, не могу назвать ни одной положительной черты этого «шедевра». Сложно даже сказать, о чем был снят этот фильм. О том, как наша убогая страна (буксующие в грязи грузовики, верблюд на космодроме, сгорающие в барокамерах космонавты) смогла выплюнуть человека в космос? О том, как у главного героя угасает сознание на глазах у кучки сереньких людишек? О том, как плохо жилось в СССР? Все это, бесспорно, было: и соха, и атомная бомба, и космос, и нищие бесправные колхозники, не имевшие паспортов. Было и такое: миллионы беззащитных невиновных людей, перетёртых режимом в «лагерную пыль», счастливые лица на демонстрациях, спецраспределители, Победа в Великой Отечественной Войне, герои своего времени, спекулянты, грязь, бедность, репрессии. Но и показывать все ЭТО нужно талантливо, так, чтобы самый чёрствый и твердолобый подросток смог понять то время. К сожалению, Алексею Герману-младшему этого сделать не удалось. Слабенько снято, очень неубедительно, скучно, грубо, непонятно, с желанием покрасоваться. P.S. иногда я советую посмотреть авторское кино лишь ограниченной аудитории. В этот раз я скажу всем без исключения: «НЕ смотрите эту мелкую картинку». Очень уж просто и неинтересно снято. Фильм ничему не сможет научить зрителя, не сможет задеть струны души. Единственное, на что способен «Бумажный солдат» — ввергнуть вас в уныние и ощущение безысходности. Други, попытайтесь найти что-то более стОящее, а то и вовсе книгу почитайте, побудьте с детьми. Но только не смотрите «Бумажного солдата»! 1 из 10
Давно заметил, что, чем больше я смотрю старых советских фильмов, тем больше мне хочется жить в этом светлом, где-то наивном, чрезмерно идейном, целеустремленном времени, а чем больше современных фильмов о стране советов я смотрю, тем меньше общего мне хочется иметь с той эпохой, с той страной, с теми людьми. Да, тогда люди ко многому стремились, ставили важные и нужные цели, поднимавшие на ступеньку выше все общество, и к этим целям шли и шли, ни на что не размениваясь, ни на что не отвлекаясь, всем жертвуя. И эта жертвенность, готовность жизнь свою отдать, мне, пожалуй, более всего непонятна. Со страхом, например, понятнее. Страх — это нормальная реакция животного организма на окружающую среду. А вот эта идейность, как с ней быть? Неужели все тогда были такие сознательные, идейные, просветленные, что всё понимали, осознавали важность предпринимаемых шагов. Или это какое-то массовое было программирование? Загадка. О чем этот фильм Германа-младшего? Ровно о том же: у советского общества есть великая цель (выйти в космос) и для цели этой не жалко ничего, в том числе и человеческих жизней. Возможно, великие свершения только так и происходят — через боль, через ломку, через страдания и смерти, — и все же это не может не пугать. «Бумажный солдат» — это авторский взгляд со стороны на великое достижение Советского Союза — запуск человека в космос. Взгляд глазами врача. Измученного, внутренне нисколько не симпатичного, не умеющего полюбить ни жену свою, ни любовниц, человека, демагога, страдающего от мысли о своей несостоятельности. Взгляд тяжелый, трагический, из под тяжелых надбровных дуг — без прикрас, без крашенных травинок и лакированных туфлей, без квасного патриотизма, без оголтелости. Взгляд этот с человеческой точки зрения очень не симпатичен, но как акт киноискусства — вполне. Во время просмотра не мог отделаться от мысли о том, что герои напоминают мне персонажей Людмилы Улицкой, а Чулпан Хаматова — саму Улицкую. Не знаю, с чего вдруг такая ассоциация возникла в моей голове. Может, от того, что Улицкая это поколение 60-х довольно подробно в своих книжках описывала. Еще одна дикая ассоциация меня захватила в момент, когда главный герой катался по космодрому на велосипеде — мне отчего-то почудились в этом фильмы Феллини, а в Мерабе Нинидзе — Марчелло Мастрояни. Если этот фильм кого-то и не прельстит своими художественными достоинствами, то он все равно хорош уже хотя бы актерской игрой и мощным импульсом, порождающим и активирующим мыслительную деятельность. 8 из 10
Фильм Германа-младшего пронзает с первых минут, берет за душу, проникает стихийно и напористо, как сквозняк в сердце. Фильм многие ругали за искажение и снижение гагаринского подвига. Но в нем есть не только Сталин, украшенный лампочками Ильича, не только запустение и нищенство пейзажей вместо райского изобилия, не только откровенно абсурдный лагерь жен изменников родины. В нем чья-то душа на куски рвется, успокоиться не может, в нем человек умирает, наконец, настоящий, не бумажный. И Чехов «сквозит», причем не только в финале (монолог из «Дяди Вани»), вообще — во всей атмосфере фильма. И Гагарин там узнаваем, и он не юродивый, не плоский, а сверхздоровый человек, не зараженный проказой интеллигентских рефлексий и сомнениями: быть или не быть, лететь или не лететь, собака я (Белка) или человек. Юра говорит в фильме: «Посадят тебя в коробочку — и лети… Легкое волнение есть, конечно». 1961 год. Главный герой фильма Даниил Покровский, кандидат медицинских наук, готовит первый отряд советских космонавтов к полету. Однако он не уверен в том, что жизнь доверенных ему ребят — меньшая ценность, чем космос для страны, мечтающей доказать свою мощь миру: «а если мальчишки сгорят, превратятся в обугленные комочки?». Даниил любит родину, все готов для нее сделать, даже сам полететь в космос, но в то же время сломлен бессмыслицей происходящего, которое или не происходит или происходит не так, не тогда, не с теми. И не может решить, на чьей он стороне — государства или человека, счастья страны или близких ему людей, Нины или Веры, неба или земли. Весь фильм — это конфликт его напряженных рефлексий: маниакальной жажды истины, идеала, чуда и неуверенности в них, в себе, в своей мечте. Катастрофическая раздвоенность, противоречие двух сторон одной личности, каждая из которых до известной степени права и неправа. Одна видит мир сартровскими глазами как банальную «черную дыру», бессмыслицу, другая зрит небо, верит в полет, в высокий смысл служения человечеству. Это раздвоение не лечится, оно убивает, сжигает. «Получая два противоположных приказа, машина ломается», — говорит отец Даниила в его сне. Даниил — врач. Чеховские герои тоже нередко врачи, интеллигенты, которые не знали, как сделать жизнь лучше, но очень этого хотели. Именно Чехов, а не Окуджава в «Песенке о бумажном солдате» первым заговорил об интеллигентах как о бумажных солдатах, грустных, прекрасных, но всегда обреченных упасть. Ведь в поисках мечты они идут лунатически, глядя на звезды, а не под ноги, шатаясь, спотыкаясь, разбиваясь в кровь. Даниил упал, не с неба (возможно, как романтик он хотел умереть именно так), а с велосипеда, нарезая на нем бессмысленные круги по нетвердой почве казахской степи. В сухом остатке — надежда и безнадежность, правда и ложь, бессмысленность и вполне весомый результат мечты. Взлетевший, в том числе благодаря стараниям Дани, Гагарин, с одной стороны, и отлетевшая мечта сделать мир лучше собой, своим горением, с другой. Фильм задает царапающий вопрос: неужели слабая энергия «бумажных» мечтателей может поднять кого-то к звездам, завоевать космос, подарить небо человечеству? Пусть режиссер оставляет нас без точного ответа, пусть отказывает своему герою в просветлении, все же его фильм подспудно сияет таинственным светом. Светом чьей-то сгоревшей души, слабой, бумажной, обманувшейся, но все-таки давшей огонь мечты, который кого-то согрел, а кому-то помог взлететь к звездам.
Это фильм не о космосе. Вернее, о космосе, но о другом. О том, что внутри нас. О том, что в любимых нами, в нашей работе, в нашей цели, в нашей вере. Не ищите в картине реалистичности: правды времени и деталей быта… Это условное и безусловное пространство. А космос — только идея. Главный смысл надо искать в диалогах. Уже к середине фильма поймала себя на мысли, что постановка могла бы существовать, как радиоспектакль. То есть вообще без картинки. А с картинкой — еще лучше. Тем более, что актерская работа Чулпан Хаматовой — украшение фильма. Для меня именно с ее появлением в кадре эта самая «картинка» приобрела цвет, звук и смысл. Смысл определенно ЧЕХОВСКИЙ. Как когда-то герои «Июльского дождя», по-чеховски мыслят, живут и цитируют писателя персонажи «Бумажного солдата». И от этого атмосфера становится еще более условной и театральной. И глубже дышится, и думается по-другому… О вечном: в какое время мы живем? Мы, поколение, способное совершить великое, воплотить важное, создать нужное… О любви: «Я ушел не к ней. Я ушел вообще». О нашем месте в этом мире: кто мы? И что изменится после того, как нас не станет? И еще через 50 лет будет совсем неудивительно, если появится еще один фильм с чеховским доктором в главной роли. С идеей прорыва — в главной роли. Только уже не космической, а более масштабной. Идеей прорыва внутрь себя. Гагарин. Каменное изваяние… Памятник. Герой. Здесь — Человек. Просто Юра. И не потому что решено было режиссером вломиться в его подвиг и подвести под все разумные объяснения, а потом наводнить несуществующими подробностями (конечно, грязными и непристойными). А просто с желанием сделать по-человечески близким и понятным его мир, оживить загустевшую память о нем. «Бумажный солдат». Герой, который сгорает в атмосфере собственных сбывшихся желаний. Сгорает, как в барокамере. Оставляя еще больше вопросов… Способны ли мы пережить осуществление собственной мечты? Чем отличается вера от уверенности? Что страшнее: пойти на смерть самому или отправить на смерть кого-то другого? Фильм, который напомнил мне «Июльский дождь» и «Дикое поле». Который ценен диалогами. Который наполнен смыслами. Который вызывает желание думать и пробовать искать ответы на множество вопросов. Не пугайтесь безрадостной степи! Форма здесь эффектно, а, главное, эффективно оттеняет содержание. Попытайтесь улыбнуться деталям. В фильме много иронии. Это кино не о трудностях космической отрасли. И не дай Бог, тут нет желания унизить и «испачкать» нашу действительность, наше прошлое, нашу историю. С таким же успехом можно было бы обвинить в этом Чехова за вырубку вишневого сада. Это фильм обо всем, но не для всех. Попытка оправдать вечный поиск. И вечное отсутствие перемен. И лучше бы, конечно, не читать чужих рецензий (и этой тоже) до просмотра… С уважением к авторам и солидарностью с жюри Венецианского кинофестиваля, 9 из 10
Мой друг Юрий Гагарин, или Однажды отец Онуфрий… Люблю фильмы Германа-старшего и потому тем тяжелее было смотреть этот тяжелый бред. Если бы кого-нибудь попросили снять пародию на Германа-старшего, более издевательски вряд ли получилось бы. Сплошные цитаты из Лапшина и 20-ти дней, в первую очередь по форме, но иногда и целыми эпизодами. Скопирован сам киноязык, но копирование настолько нелепое и тяжеловесное, как если бы в фильме ужасов маньяк снял с человека кожу и натянул на себя. Вообще, дикое представление у Германа-младшего о кино отца! Живой, своеобразный, ни на кого не похожий, стиль выхолощен, разъят на составляющие. Вспоминается пушкинское сравнение Моцарта и Сальери. Все эти внешние признаки, германовщина: сопливые, вечно кашлящие люди, взгляды в объектив, мельтяшащая массовка- если это не издевательство над стилем мастера, то что это?! Сценарий, сюжет не так плохи, хотя всё читаемо и слишком прогнозируемо с самого начала: ужасное общество, ужасные люди, ужасные нравы, космос, построенный на крови и костях, лагеря рядом, растоптанные судьбы- всё это понятно, но холодно и скорее сконструировано, опять таки как в случае с Сальери. Ну да ладно, сценарий терпим, но этот плагиат стиля и киноязыка мешает воспринимать даже то, что получилось. Это как если бы кто-либо попытался переписать какой то роман, ну хотя бы великий «Войну и мир» в стиле отца Онуфрия, т. е. исключительно словами на букву «о», а ведь в нашем случае оригинал явно не толстовский… Вы конечно можете возразить, что а как же приз фестиваля? Так я вам скажу, что кому там периодически ни дают! Даже если жюри ничего и не поняло и ему не понравилось, фильм явно в русле взгляда на Россию европейской интеллигенции. Собственно, на этот взгляд всё и выстроено, не исключаю даже приглашение грузинского актёра на главную роль, что кстати очень педалировалось в сми при обсуждении награждения. Очередное доказательство мысли о том, что природа отдыхает на детях гениев…
Довольно сложно понять некоторых кинокритиков (например, Сергея Кудрявцева), которым так полюбился этот фильм. Ведь работа молодого режиссёра Алексея Германа-младшего, сына выдающегося автора Алексея Германа-старшего, вовсе не выглядит каким-то особенным явлением на небосклоне отечественного кино. Ведь в ней странно сочетаются, с одной стороны, мотив освоения космоса, ставший уже типичным в наши дни, а с другой — тема шестидесятников, будто бы закрытая ещё в начале 1990-х гг. классиком Марленом Хуциевым в его последнем на сегодняшний день игровом фильме «Бесконечность». Но на тему первого полёта человека в космос и так был снят несколько лет назад фильм Алексея Учителя «Космос как предчувствие», тоже пользовавшийся некоторым успехом у критиков, и Алексей Герман-младший ничего не сделал, чтобы как-то выделиться на этом фоне, кроме разве что довольно странной в наши дни ориентации на производственные драмы эпохи СССР, выражающейся в довольно детальном показе жизни космодрома Байконур. Тема шестидесятников же нашла своё выражение не только в том, что временем действия является 1961 год, но и в ощутимом желании автора создать документ той эпохи, какими были, например, фильмы Марлена Хуциева («Мне двадцать лет» и «Июльский дождь») и Геннадия Шпаликова («Долгая счастливая жизнь»). Вот тут-то и кроется его главный прокол. Совершенно очевидно, что Алексей Герман-младший не жил в ту эпоху, а на расстоянии в несколько десятилетий довольно тяжело почувствовать воздух времени, отразить типические, присущие только этой эпохе, черты. Отсюда и сразу бросающиеся в глаза досадные ошибки в показе действительности той поры (таким грязным и захламлённым космодром «Байконур» мог быть только в 1990-е гг., когда как раз и сформировался режиссёр, но никак не в 1960-е, когда освоение космоса было одной из первоочередных задач, а космонавты вряд ли были лишь подопытными кроликами в руках безжалостных учёных и тоталитарной власти). Впрочем, не менее отрицательное впечатление производит и главный герой, заявленный чуть ли не как образ интеллигенции той поры. Все эти его кривляния и юродства были бы уместны, например, в таком в фильме, как «Телец» Александра Сокурова, где главный герой мучительно переживает необратимые изменения личности вследствие прогрессирующей болезни, но никак не в истории о судьбе человека в тоталитарном государстве. Кроме того, подобное пародийное снижение образа главного героя на фоне вполне серьёзного общего тона повествования смотрится вычурно и, прямо говоря, нелепо. Так что, пожалуй, правы те, кто обиделся на этот фильм, сочтя его клеветой на историю (и так достаточно фальсифицированную), да и просто малоинтересным с художественной точки зрения произведением. Неудивительно, что такую клюкву выше всего оценили именно на Западе. 3 из 10
Фильм неоднозначен. Идея хорошая — подвиг «бумажных солдат» во имя призрачной идеи, но, по-моему, явно не доработан. И не совсем логичен, потому что это была страна и эпоха ИМЕННО «бумажных солдат», а не рефлексирующих интеллигентов, которые были истреблены задолго до этого. Доктора, космонавты, инженеры — это и есть «бумажные солдаты» своего времени, без сомнения и ропота исполнявшие свой долг. А рефлексия и безверие наступили потом, через 10 лет, когда появилось неосознанное чувство бесполезности и обесценивания самопожертвования. А. Герман младший безусловно талантлив, но до мастерства своего отца ему еще далековато. Есть ряд ситуаций и поступков, не соответствующих эпохе, что в общем-то простительно представителю другого поколения. Но есть и очень интересные моменты. Один из самых впечатляющих, на мой взгляд, это тренировка космонавтов в бассейне, построенном в храме без колоколов, от которых еще раздается приглушенный звон. И еще — вездесущие солдаты в сапогах и шинелях не по размеру, сразу вспомнилась служба в армии, запах старых кирзачей и казармы.
Один из самых заметных фильмов А. Германа-мл как следует из пресс-релиза, посвящен сакральной для нашего кинематографа теме 60-х годов и в частности, довольно недавно поднятой, теме первого полета человека в космос. Главный герой фильма — врач Даниил Покровский (Мераб Нинидзе) готовит будущих космонавтов к предстоящему покорению космических пространств. Сильно переживая за жизни, без пяти минут, первопроходцев, Покровский мечется между Москвой и бескрайними степями Казахстана(где и происходит основное действие картины) в попытках вырваться из пут душевного кризиса, параллельно пытаясь разобраться в своих чувствах к жене Нине (Чулпан Хаматова) и «хвостику», которая преданно ждет Даниила на Байконуре (Анастасия Шевелёва). Несмотря на заявленную «околокосмическую» тематику, фильм далеко не об этом. Прежде всего он о человеке, человеке, рожденного не в свое время(бывают ли те кто рожден в своё?), который не то чтобы хочет найти свое место в мире, а наоборот всеми силами пытается найти выход и вырваться из этой агрессивной среды, увидеть звезды вместо бесконечных километров грязи вокруг него, совершить пресловутый прорыв к «иррациональному». Теша себя надеждой о великой миссии покорения космоса, которая наконец то вырвет его из мещанского болота рутины и придаст хоть какую-то толику смысла его жизни, Покровский тем не менее понимает всю тщетность и беспомощность своей попытки. Разглядывая сгоревший манекен космонавта, постоянно думая о возложенной на него ответственности за жизни молодых ребят, он словно в каком-то дурмане плутает к своей неосуществимой цели. И риторический вопрос: «Ты уверен?», заданный молодому Гагарину, обращен скорее к самому себе, увы, заранее зная на него неутешительный ответ. Когда же на горизонте вспыхивает зарево от стартовавшей ракеты, которая уносит первого человека в космос, вокруг врача Покровского все так же равнодушно дремлют казахские степи. Ничего не изменилось. Космическая тема, как я уже говорил, здесь является скорее некой декорацией и если ее заменить на что-то более прозаическое, то смысл фильма вряд ли изменится. Да, порой эти декорации не совсем уместны, порой создают какое-то бессмысленное копошение, так или иначе у фильма есть стержень, который и позволяет сказать, что все усилия режиссера были затрачены не в пустую. PS: Отдельно хочется выделить блистательную игру Чулпан Хаматовой. На её таланте (ИМХО конечно же) держится чуть ли не большая часть всего фильма. Абсолютно естественно, без какой-либо фальши или натуги, она передает все чувства и горести своего персонажа, который является неким антиподом главному герою. В отличие от него, она понимает, что ничего уже нельзя изменить и все желания Покровского бессмысленны (не случайно, из её уст мы слышим цитаты из пьес Чехова). В общем, браво Чулпан! Больше сказать нечего. 7 из 10
Когда после старта «Востока» руководитель полета спросил по радиосвязи у Гагарина о его самочувствии, тот ответил — «Хорошо, но не могу понять, то ли я первый человек в космосе, то ли последняя собака». Возможно, этот расхожий анекдот в какой-то степени повлиял на сценарий «Бумажного солдата». По крайней мере, собаки в космосе и не только занимают в нем весьма обширное место. Что до других ассоциаций — «собаками» именовали себя античные философы, известные сейчас за это как киники (циники). Цинизма (впрочем, вполне здорового) в картине Алексея Германа младшего тоже хватает. Памятуя Ницше — «Великие вещи требуют, чтобы о них молчали или говорили величественно. Величественно, то есть цинично и с непорочностью». Две крупные темы явно просматриваются в «Бумажном солдате». Это, прежде всего, авторская рефлексия одного из наиболее крупных достижений советской и, шире, российской цивилизации — первого полета человека в космос. Рефлексия эта, по сути, являет собой моральную ревизию события 12 апреля 1961 года. Ревизию, определяющую полет с Байконура как предприятие, сомнительное с этической точки зрения: «Первый раз человек полетит. Из семи кораблей пять вышли на орбиту. Из них три отлично провели посадку, один аварийную. Ну, ничего, всё будет хорошо. Но если что и случится — медицина бессильна. Вот так вот…». Нисколько не очерняя бесспорного исторического подвига, фильм, тем не менее, оставляет вопрос — не обеспечено ли советское лидерство в космосе аморальным в своей основе небрежением людскими жизнями, тем самым жуковским «бабы еще нарожают», чего другие страны-конкуренты, «какие-то там немцы, американцы» позволить себе не могли. Другая тема фильма — советская интеллигенция и её эволюция, а точнее, деградация, произошедшая задолго до деградации самого советского строя. Занятный интеллигентский паноптикум, дважды собираемый автором фильма на подмосковной даче с интервалом в десять лет — своего рода иллюстрация «до и после». До — разговоры о том, чтобы «сделать жизнь прекрасной, свободной и счастливой», о «другой породе людей», «настоящей интеллигенции», «жертвенности», «возможности всё изменить». После — обывательская болтовня о телевизорах «Таурус» и холодильнике «Бирюса», новых часах (символично остановившихся), тяжелом сервизе, ремонте и занавесках. Из идейного — разве что «надоело всё, ничего здесь не будет», «казалось, что можно сделать несколько шагов, и все получится, а ничего не получилось». Похоже, унылая постмодернистская немощь и потребительский фетишизм овладели пресловутой советской прослойкой едва ли не раньше, чем западным обществом. И, пожалуй, самой эмоционально светлой сценой фильма выглядит восторженный запуск в воздух шарфов-кашне, найденных в автомобильном багажнике. Непосредственность и открытость чувств, сопутствующих этой нехитрой затее, прощает и оправдывает всё. Финальный эпизод с летящими полосками легкой воздушной ткани — сама квинтэссенция того разряженного хронологического вакуума, что к сожалению или счастью пришел на смену спрессованному, звенящему времени ракетных стартов. Едва уловимое, невыразимое словами ощущение мира, передать которое способно только кино.
«Бумажный солдат» — попытка Алексея Германа-мл. исследовать русского интеллигента начала 60-х. Талантливый врач Данила (Мераб Нинидзе) обожает космос, занимается подготовкой космонавтов. Данила страдает головным болями, причину которых не нашли, чудаковат, без остатка отдает себя космонавтике и науке. Он верит, что всё это не зря, что первыми в космос полетим именно мы. Ещё как истинный интеллигент, он много думает, не находя ответов, он рассеян и непоследователен в своих действиях; флегматично принимая постоянное внимание женщин, он едва ли может сделать выбор между любовницей и женой — они ведь похожи… Тема интеллигенции постоянно мелькает в фильме: то друзья Данилы говорят про аристократию, то его жена Нина (Чулпан Хаматова) вспоминает чеховских героев. Несмотря на глубокую надежду, которой живет герой, фильм едва ли можно назвать светлым. Грязные снежные просторы Казахстана, отсутствие музыки, а лишь шелест ветра и скрип металла, околофилософские разговоры героев, которые говорят скорее сами с собой, чем друг с другом, а то и вообще молчат. Что-то трогательное и живое появляется редко, да и то быстро тонет общей бело-серой массе. Выбирая подобную манеру повествования, Герман делает главную ошибку (которая, кстати, позже повторилась и в его короткометражном «Киме»): берет столь сложный и тяжелый сюжет и притом лишает его живости и оригинальности. Мы все много раз слышали (и притом в разных оболочках) о терзаниях русской интеллигентной души и бесперспективности России — так надо же сделать так, чтобы мы захотели услышать еще раз! Но в картине Германа мало цепляющего и трогающего, мало яркого и живого — даже визуально. В ней не за что зацепиться душе и нечему улыбнуться. И, главное, в ней нет ритма: ритма не только сюжетного, но и эмоционального, под который обычно бьется сердце. «Все мы какие-то симпатичные, но бессмысленные,» — сказала героиня Хаматовой. Вот оно и вышло: вроде о чем-то и симпатично, но всё равно бессмысленно. Когда грусть и серость и в идее, и в картинке — где же зрителю надеяться? Попытка остается лишь попыткой. Для Германа это может и не пытка, а для зрителя…