Рецензии. И никто на свете
Советское кино всегда было многонациональным. В этом — его главная сила. В СССР проживало более 100 наций и народностей, поэтому понятие «дружба народов» не было пустым звуком. Владимир Довгань, приступая к съёмкам своего предпоследнего фильма помнил об этом. В небольшом отряде старшины Жигарёва (Владимир Волков) есть и русские, и украинцы, и туркмен Язгельды Пирмедов. Почему режиссёр в качестве главного героя картины выбрал сына немецкого антифашиста Отто Риттеля (Хаген Хеннинг) я так до конца и не понял. 1986 год в СССР был относительно «спокойным». «Парад суверенитетов» с разбеганием республик с «тонущего корабля» начнётся только в 1988 году. Падение Берлинской Стены случится в ночь на 3-е октября 1990 года. Но Горбачёв в своих речах уже неоднократно упоминал: «когда немцы на востоке и западе заявили, что они один народ, от политических лидеров потребовалась мудрость, выдержка, глубина мышления и видение перспективы» В том же 1986 году на экраны страны вышел фильм «Железное поле» - о встрече в Волгограде советского солдата и бывшего унтер-офицера, воевавшего в армии Паулюса. Советский кинематограф на закате страны пытался «примирить» бывших врагов. При этом, оба режиссёра прекрасно видели КУДА движется страна, и не могли не отреагировать доступными им художественными средствами. Владимир Довгань своё понимание отразил беспощадными бомбардировками и тотальным уничтожением санитарного поезда. Но, показывая смерть и грязь, режиссёр не забывал о самом главном. И полковой комиссар Павел Клименко (Андрей Болтнев), и старшина Павел Жигарёв. и дед-санитар Фома Кузьмич (Юрий Ступаков), и все остальные встали на пути танковой колонны, чтобы спасти, по большому счёту, всего две жизни: девочки Алёны (Виктория Корсун) и сына антифашиста Отто. Для мастера художественной выразительности Владимира Довганя батальные сцены отходили на второй план, когда речь заходила о Будущем страны — о детях. Мост в картине это не столько стратегически важный объект, сколько Рубикон, за который нельзя пропустить фашистские танки. Сегодня можно лишь предполагать, какой смысл вкладывал режиссёр в название своей работы «И никто на свете...» Хочется верить, что это - «И никто на свете не посмеет больше напасть на Россию!», потому что режиссёр дарит надежду одновременно и советской девочке и немецкому юноше. Владимир Довгань не мог прозревать будущее, но он мог экстраполировать свою гражданскую позицию на зрительскую аудиторию. Сняв в 1987 году свой последний лирический фильм «Моя дорогая» («Моя Люба»), Владимир Захарович Довгань навсегда ушёл из профессии. Ушёл потому, что старое качественное советское кино снимать больше не предлагали, а новое «перестроечное» не хотел снимать он сам...