Рецензии. Фауст

Маис • 19 октября 2016 в 15:58

мир бытия, досадно малый штрих среди небытия пространств пустых

Ещё одно уравнение (или даже тождество) постижения и непознания мира. Как одна из формул, мира что лежит во зле, в своей попытке разъяснить некоторую суть вещей. И первая мысль, после увиденного, что подобное изложение есть нечто иное, как часть от части того, которое нужно повторить сегодня. Сегодняшний Фауст, или Фауст понятный современникам… – эта мысль, она как бы напрашивается. Особенно когда им, «плохим наездником (но хорошим человеком») преступаются всяческие запреты (ведь нет «прекраснее мысли лежать меж девичьих ног»), и всё делается так, как это можно думать только теперь, вплетая своё личное /Сокуровым/ предчувствие в зрелище и дебри стародавней притчи, апофеозом живого стремления вверх (ведь «любит брать преграды») через грязь, тернии, курум; презрев всё, кроме духа и природы, по леднику, в не самую хорошую погоду, но туда, дальше – в самые вершины, «внимать лавинам и обвалам….» Но спустя какое-то время, и кое-что перечитав, по атмосфере – это… скорее пред-романтическая средневековая пьеса, та что мог видеть сам Гёте при жизни (будучи ещё молодым): на улице, винном погребе, на подмостках ярмарочного театра. Обрывочно, эпизодически, с какими-то диалогами, так чтобы начать обдумывать и накапливать уже свою историю доктора Фауста. И всё это естественно и старательно, тоже как попытку квинтэсенции (в тетралогии), видишь в некиих других предложенных событиях о загадочном ростовщике Маврикии, надуманной сцены прекрасного падения Маргариты в воды, и деятельным гением бытия, в вечном поиске идеала деятельной добродетели, в лице Генриха. И всё это, как тяжжёлые доспехи: как мрачно плохо, так и привлекает – удивительной силой философии. «За мной, один лишь шаг, и ты свободен…» В воображении всегда меньше тщеславия, чем в воспоминаниях, и всегда есть интерес: как человек устремляемый, но ограниченный чем-либо, приодолевает, пренебрегает, переосмысливает разного рода ценности, какие намерения принимает его суть, в какие направления уводит его предопределение, или же разум. И здесь напрочь упущена всякая лирика, искажённое представление ситуации всегда исходит из незнакомой, если не чужой, болезненной темно-рабочей канвы, когда не только «одно неведомое нужно», но и чуждо. Таким вот сложным и трезвым в восприятии предстало быть это кино-полотно. И «проклинаю ложь без меры, кляну терпение глупца.. а сатана у самых круч, ко многим тайнам держит ключ».

LeoLou • 30 января 2013 в 11:00

какие времена такой и фауст

Как ни странно, спустя довольно долгое время после просмотра, я изменила свое мнение о фильме с нейтрального на положительное, хоть больше даже и не пересматривала его. А дело все в каком-то странном послевкусии, которое не то, что заставляет что-то там перемалывать у себя в голове, оно просто есть. Это удивительно. Мне трудно говорить о деталях, потому что прошел почти год, как я его посмотрела... Но определнные элементы сложились в цельную картину и из размытого далека проявились очертания. Отругать фильм, конечно, можно. Можно сказать, что это слишком уж вольное прочтение книги, да и вообще переворот ее сути ног на голову... Но является ли классический Фауст 'страдальцем' нашего времени? Актуальны ли его душевные метания для нас? Или мы видим в современной философской мысли другого героя, который ни Бога ни Черта не боится? И поговорить я хочу всего лишь о концовке, потому что именно она проясняет весь фильм. Когда Фауст, страстно ищущий душу и нашедший Черта, видит, что ни то, ни другое ему не нужно... Он сам себе Бог, он сам себе Человек. И как это страшно и странно, что Черт лежит на земле, поверженный человеком и просит о помощи, а человек, ведомый веянием нового времени и новой мысли уходит прочь, к каким-то своим 'высотам', к сверхчеловеку Ницше. Он не раскаивается, потому что мир стал для него безграничен, больше нет табу и морали, которые сдерживали человека от безнравственных и безнаказанных порывов. Человеческая мысль шла мимо Фауста, была Фаустом, а потом ушла от Фауста, победила его, повергла Бога и Черта, повергла душу, создала биологию, психологию, экономику, ядерную энергетику, клонирование... Триумф скепсиса. Мир, который можно объяснить формулой. Мир, в котором можно и нужно добиваться, пользоваться и идти дальше. Никакой Бог не остановит, никакой Черт больше не перехитрит, потому что у них в этом мире больше нет власти. Обещания и клятвы на крови тоже не имеют цены, трансцендентность всего лишь сентиментальность и воображение человека, а всякого рода занятия философией - это забивание времени, как вышивание крестиком... просто каждому свое. Это абсурдно и грустно, потому что правда. Миром правит неуемное Желание человеческого существа, которому не нужны никакие ограничители. Смысла жизни нет, да и не надо. 'Бог умер. Мы его убили,' - сказал Ницше. И именно эта мысль пронизала весь западный мир, окутала его и стала определяющей. Этот Фауст дитя настоящего мира. Это настоящая история. В отличие классического сюжета трагедии Гете, Фауст побеждает, его не ожидает низвержение в бездну и адские муки, наука и неверие вырываются в мир вместе с ним. Сокуров надевает трафарет 'бессмертной' трагедии Гете на наше время и вот теперь действительно оживляет эту действительно Трагедию, но она совсем иного масштаба. Остается только один вопрос... Неужели все так плохо?

karabaz • 30 июля 2012 в 10:10

Нефауст

Вначале было, нет не слово, вначале был Нефюрер, потом был Невождь революции, затем не Солнце(отец) нации, и вот, теперь, Нефауст, впрочем, и Немефистофель. Почему именно так- позже. Пока о фильме. Кто-то скажет: Фауст какой-то не настоящий! Ну, да, что же вы хотите- какие времена, такой и Фауст. Во время ожидания, а потом развития Ренессанса- это человек, продающий душу за знания; позже- человек, продающий душу за чувства(остановись, мгновение!); и вот теперь, а это именно теперь, ни знания, ни чувства Фаусту не нужны, осталась лишь плоть. Причем плоти много, спрессованная операторским талантом, она протискивается, лезет, она дурно пахнет. Чувств нет, души нет, -кишки, гениталии, еда, выделения. Этому новому современному Фаусту не понятно выражение: 'Вначале было слово!'. Вначале, ну вы сами видели что, а потом требуха, утроба. Мефистофель здесь тоже другой: никакой вам серы, густых бровей и демонического хохота- это уже ни к чему, и так очередь. При этом надо понимать, что исторически, по смыслу- это Тень Бога, ведь если Бог всемогущ, от него все зависит, то получается и плохое тоже. Понятно, что он нужен не Богу, а человеку в его понимании Бога. Ведь человек хочет именно Бога всемогущего, который отвечает за все человеческие поступки, чтобы при этом ещё бурчать про свободу воли, а на Дьявола при этом списывать всё дурное: Бес попутал! Собственно, тут мы подходим к нити, связующей все четыре фильма: мифы про страшных деспотов и тиранов, которые заставили, завели не туда именно для того нужны, для чего нужен Дьявол- освободить себя от ответственности. Но внимательный анализ показывает, что не будь Ленина или Сталина, был бы иной, возможно хуже, т. к. Россия была больна; то же и с Гитлером- сказка по гипнотические способности, которыми он заморочил голову огромной нации, очень удобна, но далека от правды. И вот это новый Фауст, без жажды знаний, без веры, закладывает то, чего, как он уверен, у него нет. Вроде бы тупик: жалок фауст, ничтожен дьявол, больше напоминающий Плюшкина (эпизод с Чичиковым лишь подтверждает догадку). Жалкие, ничтожные люди!- как говорил Паниковский. Но именно в момент пика безысходности вдруг оказывается, что душа, освободившись от гнёта тела, становится свободной (а то, что это именно душа, а не живой Фауст, более чем очевидно: все эти подсказки про изменившийся мир, где куда то исчезла мельница, река, у которой собрались души умерших, и т.п.). Кто-то может упрекнуть автора в некотором влиянии буддизма, но это скорее гностицизм, раннее христианство, когда люди ещё не забыли настоящие слова Сына Бога, не в трактовке чиновников от церкви, отношение к которым автор не скрывает. И мы видим другого Фауста, которому всё интересно, который жаждет новых знаний и чувств, ему не хочется, чтобы мгновение остановилось, он хочет 'Дальше'. Собственно, в этом и есть центральная идея всех четырёх фильмов: нельзя прятаться ни за Чёрта, ни, как это ни странно, за Бога, именно сам человек отвечает за себя, за свою душу, которую невозможно продать, вернее, важно понимать, что тот, которому ты продаешь, есть часть тебя, тень Бога и есть ты, поэтому победа тоже внутри. ЗЫ: Ах, да, забыл: фильм великий!

tigrakot62 • 20 марта 2012 в 13:25

Мертвые души

Когда шла смотреть 'Фауста' Сокурова, меньше всего думала о 'Фаусте' Гете. К тому же классический вариант не перечитывала с времен школы, а из Сокуровского 'круга' до 'Фауста' смотрела только 'Молох' (который, должна признаться, не произвел на меня сильного впечатления) а потому воспринимала фильм как самостоятельное, ни к чему не привязанное произведение. Этот фильм о мире вне Бога и любви. Если есть Свет и Тьма, то здесь - сумерки. Это - общество живых мертвецов. Мать (Валентина и Гретхен) не любит своих детей. Совершенно равнодушно воспринимает она смерть сына, которого по сути и не знала. Да и Гретхен, похоже, впервые внимательно посмотрела на брата только на мертвого...и не узнала. Дети (Фауст, Грэтхен) не любят своих матерей. Учитель не любит ученика, а ученик ненавидит учителя и завидует ему. Фауст не любит Маргариту и, соблазнив, мгновенно теряет к ней интерес. Да и она, похоже, его не любит. Муки любви, совести, нравственного выбора здесь просто невозможны: это удел живых, а не зомби. Страдает Вагнер, отдавший (мертвую) душу за славу и признание, которые должен был ему принести никому не нужный гомункулус... Наука для Фауста (и для Вагнера) - как вышивание для Гретхен - просто способ заполнить пустоту, ибо у мертвых душ нет ничего, кроме пустоты. Договор с чертом - не больше, чем игра, - новое средство заполнить пустоту и Фауст быстро входит во вкус. Никто ничем по настоящему не рискует: жизнью здесь не дорожат, а душа...а кто сказал, что она есть? Так что герой Адасинского - заведомо банкрот. Договоры-договорами, но приходит время расплаты, а отдать нечего: все души-то - давно уже мертвые, если и вовсе не мертворожденные Не случайно здесь появление Чичикова, 'специалиста' по 'мертвым душам'. Он-то способен успешно конкурировать с Маврикием-Мефистофелем! Иногда, правда, в этих сумерках возникают проблески чего-то живого: Маргарита, - в тот момент, когда вдруг замирает от ужаса в купальне, глядя на страшное тело Маврикия... прозрела? догадалась? Но нет, этот свет слишком слаб, чтобы развеять сумерки. Да и Гретхен не способна осознать ужас и мрак, готовые ее поглотить. Она обречена. По-настоящему живые, пожалуй, только охотничьи собаки на городском кладбище в день похорон Валентина... Что-то эти все персонажи мне напомнили - не нас ли самих? Что касается работы режиссера, операторов, актеров - это гениально! Необыкновенную пластику Адасинского не в силах скрыть даже безобразное тело Маврикия. Потрясающая мимика! - это и хнычущий хитрый зловредный старик, и почти красавец-Мефистофель с горящими глазами, и какое-то жуткое похотливое насекомое... Быстро привыкла к немецкой речи и... лицам. Думаю, это был правильный выбор: у славянских лиц более мягкие черты, а здесь это было бы неуместно. Понравилась исполнительница роли Гретхен с ее полудетским немного кукольным личиком... Сокуровская Гретхен не может быть 'красотой, которая мир спасет'. Разве что свежим полевым цветком, который Фауст срывает, нюхает и равнодушно бросает в грязь. Подводя итог, хочу сказать: здесь нет и не может быть однозначных мнений. Этот фильм стоит смотреть и размышлять о нем. Тем же, кто находится в угнетенном душевном состоянии, я бы посоветовала на время отложить просмотр.

ginger-ti • 17 февраля 2012 в 04:22

И снова о природе зла

Среди авторов сценария Фауста Сокурова значится и фон Гете, но не ищите его там. Сокуров позаимствовал у Иоганна Вольфганга лишь основных персонажей и канву. Но взглянул режиссер на историю Фауста под совершенно иным углом зрения. И Мефистофель Гете и Мефистофель из легенд соблазнял Фауста. Зло блистало, изощрялось, вело борьбу. А что же здесь? Мефистофелю не приходится и пальцем шевелить, не нужно пускать пыль в глаза, раскладывая веером возможности. Зачем? Ведь Фауст сам пришел к нему. И в этом главное отличие сокуровской истории от пьесы Гете. И его привела туда не жажда знаний даже, и не поиск смысла жизни, а банальная нужда и скука. А Мефистофель давно в этом городе свой, на короткой ноге с большинством горожан. Ни для кого практически его сущность не секрет. Зло расслабилось, обросло жирком, клиенты сами к нему толпой валят. Даже церковь рада его деньгам. Впрочем, надо заметить, что на отношения Мефистофеля с церковью так и Гете смотрел. Насколько помню есть в пьесе строки о том, что церковь любые деньги перемелет, когда обсуждала мать Гретхен со священником куда деть подаренные Мефистофелем драгоценности. И вот Мефистофель становится спутником Фауста. Но не дьявол ведет человека, они тут скорее компаньоны. Фауст сам знает что ему надо. Деньги, потом девушка. Не свойственны этому человеку душевные мучения. Да и откуда бы им браться? Ведь еще в первых кадрах выпотрошив тщательно труп мужчины, души то доктор и не нашел..От Мефистофеля ему лишь требуются маленькие услуги, которые могут ускорить получение желаемого. И чем ярче проявляет свою суть Фауст, тем более жалким выглядит Мефистофель. Истинное зло -человек, а у Сокурова жалкий уродливый всеми пинаемый Мефистофель лишь оттеняет его. И вот закономерный финал. Спутник Фаусту уже не нужен. Доктор поднаторел. Он ощущает себя всесильным и всезнающим. Он способен вот прямо сейчас воспроизвести источник дьявола. По пути зла Фауст способен идти один. И голос любви его уже не манит. И если Фауст Гете что -то искал, к чему -то стремился, и эти намерения позволили ему сохранить душу, то Фауст Сокурова скучал и разрушал, и искать ему было нечего. Феерической борьбы сил мироздания за его душу не требовалось. Он в отличие от гетевского Фауста, сомневающегося в том как трактовать текст Писания о том, что было вначале: Слово, Дело или Мысль, давно нашел для себя этот ответ. Дьяволу остается лишь плакать, избитому и брошенному за ненадобностью. А что же ученик доктора, вступивший вначале фильма в дискуссию о душе с учителем над растерзанным трупом. Он пытался созидать. Но во имя чего? Но опять же не знания влекли его, но лишь жажда славы, призрак собственного величия грезился маленькому Вагнеру. И вот его гордость, его творение-гомункулус- подобие человека умирает на его глазах. Сокуров показывает какова судьба человека без души, намекая на будущее и Фауста то же. Хотя на мой взгляд тема гомункулуса все же до конца не раскрыта, слишком прямолинейна проведена параллель. Но это не мешает отметить, что Фауст Сокурова безусловно интересное событие. Его интересно смотреть и обсуждать. С ним можно не соглашаться, но выслушать авторскую позицию режиссера безусловно стоит. 9 из 10

МАК СИМ • 25 февраля 2012 в 19:18

Сатанатамправитбал

До «Фауста» я толком не смотрел ни одного фильма Сокурова (бросайте в меня камни, эстеты). Возможно, это и к лучшему – излишняя «насмотренность» могла бы заставить увязнуть в поиске стилистических параллелей, например, с другими картинами сокуровской тетралогии о природе власти («Телец», «Молох», «Солнце», вот теперь «Фауст»). А мне даже не хочется сейчас сверяться с каноническим текстом тайного советника Иоганна фон Гете и побуквенно сопоставлять, в чем Фауст Сокурова отличается от первоисточника. Отличается, кстати, очень сильно - но не в этом дело. На абсолютно классическом, хрестоматийном материале Сокуров сделал абсолютно самостоятельное и самодостаточное произведение. И главная его ценность для меня - в редко встречающемся сочетании глубины и легкости восприятия. Более чем двухчасовой фильм, о котором при желании можно написать более чем двухсотстраничную диссертацию – настолько много там слоев и прослоек, - смотрится на одном дыхании. Жанрово это вообще именины сердца: тут тебе и детектив (уличат ли Фауста в убийстве брата его возлюбленной, Маргариты?), и мистика с ходячими демонами, и фантасмагория с городскими сумасшедшими, и мелодрама, а местами и комедия… «Фауст» Сокурова настолько великолепен и многогранен, что выудить из него можно любую трактовку: и про кризис европейской цивилизации, и про бесовщину, являющуюся частью человеческой природы (Фауст куда более порочен и демоничен, чем суетливый мелкий бес Мефистофель – Маурициус в гениальном исполнении Антона Адасинского), и вообще про все на свете, пожалуй… При этом, любое толкование будет выглядеть беспомощным лепетом по сравнению с мощью самого авторского высказывания. Для меня именно эта возникающая вдруг немота, невозможность адекватно передать содержание и потрясение от произведения и является признаком истинной художественности - зачем снимать двухчасовой фильм, если потом его можно без потерь смысла пересказать за пять минут? А Сокуров снял истинно Большое кино – на фоне двух безусловных российских киноуспехов прошедшего года, «Елены» и «Шапито-шоу», «Фауст» выглядит глыбой, которая точно останется в истории – даже не просто кино, а мирового искусства в целом. Сокуровского «Фауста» пересказать нельзя в том числе и потому, что в создании этой, не побоюсь пафоса, Вселенной, очень важна и виртуозная картинка французского оператора Дельбоннеля, и уже упомянутые ужимки Адасинского, да и вообще визуальная составляющая, которую словами не передашь – надо смотреть. Кстати, хватает и слов (на немецком) – это на редкость «говорливый» для режиссерски-молчаливого Сокурова фильм, причем значительную часть сценария Юрия Арабова спокойно можно растаскивать на хлесткие цитаты. Начиная хоть со стартовой сцены, где Фауст и его ученик Вагнер весьма эстетично копаются во внутренностях покойника: «Так, где тут у него душа? Может, в голове? - Нет, в голове один мусор». Души нет – собственно, об этом вообще глобально весь сокуровский «Фауст», поэтому и договор о ее закладе ближе к финалу становится никому не нужной бумажкой. Да и дьявола, пожалуй, тоже нет никакого – не считать же таковым всерьез бесполого горбуна с жидкими волосенками. Вся дьявольщина – она внутри. У Фауста. У меня. У тебя. Да-да, и у тебя тоже. Не веришь – посмотри сокуровский фильм. 10 из 10

ars-projdakov • 7 января 2013 в 09:17

Иногда случается, что мы абсолютно недовольны своей жизнью, то есть нам не нравится не образ нашей жизни или наш характер, а достаток в этой жизни. Нам кажется, что мы достойны большего, а окружающие – это колыбель греха и зловония. Мы начинаем задумываться о своей значимости в этой жизни. А вдруг только чудо может все изменить? Необычное злоключение произошло с героем знаменитой трагедии Иоганна Вольфанга фон Гетте «Фауст», по мотивам которой снял свой фильм культовый российский режиссер Александр Сокуров. Сюжет Доктор и юрист Фауст утратил смысл жизни. Он предается безумным идеям поиска души в человеческом теле, но его попытки не увенчаются успехом. Вскоре у него кончаются деньги, и Фауст решает покончить жизнь самоубийством. Но вдруг в его жизни появляется загадочный ростовщик, который оказывается чертом. Он выполняет желания Фауста. Вскоре Фауст влюбляется в юную девушку по имени Маргариту, брата которой он недавно по случайности убил. Поможет ли ростовщик Фаусту завоевать ее расположение? Режиссура Александр Сокуров – один из самых неординарных кинорежиссеров современного российского кинематографа. Все его картины всегда отличались специфичностью и необычным восприятием мира, однако, несмотря ни на что, все его картины очень красивые и мудрые. Так и с «Фаустом», от картины тянуло сказочностью с самых первых секунд и минут, когда вам открывается кадр с висящим зеркалом, обозревающим весь мир, находящийся под ним. Камера спускается и переносит нас в жуткое место, напоминающее средневековый город на берегу бушующего моря, окутанного мерзким туманом. Хочу отметить, что картина снята на немецком языке, благодаря чему зрителю лучше удается понять немецкую философию. Сценарий Как и книга, фильм тоже несет в себе глубокий философский смысл. Главный герой Фауст утратил смысл жизни, поэтому предается его поиску разными способами, включая и вскрытие мертвого тела. Разуверившись в своих попытках, да и во всем мире, он решает покончить с собой. Но вот в его жизни появляется Мефистофель, выполняющий все его желания. Фауст уже не может насытиться, пока не добирается до Маргариты, которая открывает ему глаза на все. Монтаж Фильм выигрывает также за счет своего необычного монтажа. Во-первых, стоит отметить соотношение сторон экрана, поскольку в этом фильме оно составляет 4:3, то есть экран практически квадратный. Эта особенность старит фильм и делает его более архаичным и, соответственно, более философским. Во-вторых, монтажеры использовали интересный эффект, когда скашивали кадр. Таким образом, они создался эффект волшебства. Так, например, когда Маргарита в присутствии Фауста поняла, что полюбила его, то в это время кадр перекосился. Тем самым возникло ощущение, будто это была магия. Итог «Фауст» - одна из лучших работ Александра Сокурова и один из самых красивых и необычных картин в истории мирового кинематографа. Он уже может послужить образцом настоящей классики в создании философских картин по мотивам известных произведений. особо хочу похвалить фильм и за работу художников, поскольку как декорации, так и костюмы были незабываемы. 10 из 10

Кинопоиск • 13 февраля 2012 в 15:32

Шедевр или что-то близкое к нему. # 10. Фауст.

«Что есть человек? Это, прежде всего, группа органов, плотно взаимодействующих между собой и выполняющих определенные функции. От качества их выполнения зависит благосостояние индивида» Данное определение может быть и не определение вовсе, а просто исковерканный биологический термин, неожиданно всплывший из школьного курса биологии, однако буду надеяться на то, что столь досадная оплошность не заострит на себе особого внимания. Сменим градус. Попробуем взглянуть на определение отнюдь не глубже, как можно было подумать, а, банально, под другим углом: человек — это высший уровень организации живых организмов, способный мыслить. Исключая внешний вид, это, пожалуй, единственное фундаментальное отличие от хищного мира: волков, «диких кошек», рептилий. К сожалению, дар мыслить большинство из нас не воспринимает как дар, а принимает как должное, не используя его во имя человеческого начала; чаще всего, человек направляет его на развитие в себе животного естества или же, что хуже, убого саморазрушения. Однако среди простых обывателей Земли, существуют люди, стремящиеся открыть то, что ранее было скрыто от человеческих глаз, что способно удивить и заставить говорить, восхищаться, ненавидеть, наконец, завидовать, если не всех, то многих. Поэтому пред нами предстает действительная дилемма в лучших трагических традициях Уильяма Шекспира: «Что движет такими людьми? Благородное, во истину светлое чувство, человеческое начало или, напротив, животное и по правде корыстное?» Доктор Фауст, главный герой фильма, а также одноименного произведения Иоганна Гёте, тонет в безуспешных попытках достичь то, что до него не достигал никто другой, ухватить руками заветный светоч, достать с неба яркую звезду пленительного счастья: совершить открытие в области медицины, своеобразный переворот, зовущейся чудом. Но в чудесах, как выяснилось позже, научный мир не нуждался: докторов, как и их пациентов, удовлетворяло тривиальное знание о том, что, единожды ударив коленку, нога рефлекторно поднимется вверх. Собственно, это весьма незамысловатое явление характеризует действительное отношение тогдашних людей к медицине, не воспринимавших ее всерьез. Потому на их фоне, стремление Фауста к великому открытию, на первый взгляд, оттенок истинного, милосердного и доброго человека воплоти, старающегося во имя общего блага. Однако, как любая монета, наш герой имеет оборотную сторону: пред зрителем предстает практически разочаровавшийся в жизни человек, считающий, что свои лучшие годы растрачены впустую. Располагая достаточным багажом знаний и стремившись достичь заветного идеала, доктор Фауст не оставил при себе ни средств к существованию, ни любви, ни, похоже, даже друзей… Тайна сугубо философской проблемы добра и зла, как и самой Жизни, вряд ли имеет четкую трактовку, определение; каждый вправе сам интерпретировать ее, основываясь лишь на собственных мировоззрениях и реалиях. Поэтому Александр Сокуров, представляя образ Мефистофеля, сообщает своему зрителю о том, почему же все-таки всепоглощающее зло сильнее всепобеждающей правды. Режиссер демонстрирует животную натуру жителей того города, в котором разворачивается череда событий. Практически каждый персонаж, встречающийся на пути главных героев, грешник. Каждый без лишнего труда, и вроде бы находясь в здравом уме, с радостью готов продать свою душу дьяволу, тем самым, лишив себя, сострадания, доброты, любви – чувств, присущих исключительно людям, которых в городе не осталось. Совсем неживые, а просто существующие люди искренне любят, верят и уважают посланника Мефистофеля. К нравственному краху общества, как и действующих лиц, приводит сцена в церкви, когда своего апогея достигает любовь «мертвых душ» к посланнику ада: церковь, как и городские жители, с распростертыми объятиями принимает безвозмездное пожертвование беса, его услугу. …Возвращаясь к нашему герою, стоит отметить, что душевное омертвление происходит не сразу: убив «дьявольской рукой» брата Маргариты Валентина, хочется верить в искренность и чистоту денежной подачи Фауста, предоставленной матери, надеяться на человеческую совесть, терзающую душу героя, а не в страсть, неожиданно ударившую в головной мозг. Но все же страсть с похотью сыграли определяющую, губительную роль. Доктор Фауст, так стремившийся к Маргарите, в итоге оставляет далеко позади мысли о высоком, полностью подчиняясь дьяволу. Его стремление остаться свободным человеком так же уходит на второй план, Фауст становится заложником и рабом темных сил. Ближе к концу фильма вера героя рассеивается, пред зрителем предстает настоящее животное, несмотря на то, что оно располагает нетривиальным складом ума. Доктор, поначалу кажущийся овечкой, простой волк, который, достигнув своей цели, закрывает глаза на все и на всех. Это такая же с головы до пят мертвая душа. Его погубило похвальное стремление к идеалу, переросшее в чудовищную одержимость. Александр Сокуров, перво-наперво, создал прекрасный фильм, после точную аллюзию на современное общество, в котором зло доминирует над вечными ценностями, разумом и здравым смыслом. Аплодирую стоя, прошу аплодисментов публики, кланюсь низко, низко и феерично добавляю: 'Спасибо вам, Александр!'

Glagolina • 17 февраля 2012 в 16:30

'Ich bin Faust...'

Есть слова, которые звучат сами по себе, придавленные собственной славой и грузом возлагаемых надежд (все-таки это ужасно тяжелая штука, чтоб вы знали). Так было (и будет) с великими произведениями. Так было (и, конечно же, будет) с победителями известных кинофестивалей. Так было, есть и будет с «Фаустом» И. Гёте. Уж как его только не мурыжили со всех сторон! С одной бока пристроились киношники и театралы, с другого – критики и переписчики, даже пражские гиды вовсю показывают падким на мистику туристам «знаменитый дом знаменитейшего Фауста»… И вот перед нами новая экранизация авторства нашего соотечественника Александра Сокурова. Мало того, что снято по мотивам Гёте, так еще и фильм получил венецианскую премию. Чего же ожидать простым зрителям, незнакомым с предыдущими частями из тетралогии? А вот чего: квадратного, нестандартного ныне изображения, одноголосой озвучки, наложенной на бойкую и прекрасно различимую немецкую речь. Первые кадры же словно специально сделаны для нейтрализации определенного типа людей: так, уверенно и стремительно Фауст вынимает из трупа двухнедельной давности сердце, а следом за ним и веер из кишок (нам медленно и тщательно показывают труп, соседи, жующие чипсы, давятся.). Сам Фауст при этом не морщится, а лишь пытается найти душу в трупе и… не может. Весь фильм он пытается найти то, чего нет: то деньги, то смысл жизни. Он как Дон-Кихот, борющийся с ветряными мельницами, только вместо мельниц у него власть, которая одерживает верх. Без веры, без цели, Фауст не свободен: душа его томится. Власть порока, похоти захватывает его, и он, тонущий в ней, бессмысленный и не желающий с ней бороться, поддаётся ей. Загадочный ростовщик помогает ему и всячески сбивает с толку, уводит куда-то в сторону и, в конце концов, предлагает продать Фаусту то, во что он не верит: душу, в обмен на ночь с Маргаритой... При этом в главной роли не только персонажи. Вместе с ними главенствуют и истертые ступеньки немецкого города, каменные давящие стены, умирающий лес, в котором Фауст гулял с Маргаритой, цвета – зеленые, темные, подводные, символы - безумные и мрачные (свиньи вперед покойника, толпа и человек в ней, пр.), яркий и такой непривычно теплый свет, вмиг делающий Маргариту похожей на ангела, но развращающий Фауста… В итоге получился яркий, давящий и затягивающий водоворот. Он всё меняет, сносит и выворачивает наизнанку. Зритель тонет в этом потоке, погружается на дно вместе с Фаустом и ищет ответы на извечные вопросы, задавая их своей душе. И тоже меняется. Ведь Фауст все-таки нашел, то, что искал, и его крики «Вперёд! Вперёд!» эхом отдаются в сердцах зрителя, оставляя за собой горькое послевкусие надежды.

george_kust • 21 ноября 2012 в 22:47

Посмотрев «Фауста» в первый раз в кинотеатре, я понял немногое, но точно понял одно: это слишком глубокое и насыщенное смыслами произведение, чтобы «расколоть» его с наскока. Чтобы претендовать на это, необходимо хотя бы прочесть первоисточник Гете. Сделав это, через несколько месяцев приступил к сокуровскому фильму снова. И с удивлением обнаружил, что между двумя произведениями в сюжетном плане сходство чисто поверхностное. «Фауст» Сокурова вообще цитатный текст, в котором нашлось место и гетевским мотивам, и евангельским смыслам, и отсылкам к «Евгению Онегину» (да, уверен, еще много к чему, просто уровень начитанности у меня не таков, чтобы 'сосканировать' все аллюзии). Это полотно, сотканное из всей европейской культуры - как не вспомнить трактовку Фауста у Шпенглера, утверждавшего, что образ ученого-чернокнижника архетипический для западной цивилизации в целом. И все-таки решение ознакомиться с первоисточником было верным, ибо фильм его не замещает, а дополняет. Сценарист Юрий Арабов, казалось бы, произвольно скрещивает элементы гетевского текста (сюжетные линии, отдельные сцены), дополняя каждый из них репликами и деталями, отсутствующими в первоисточнике. За счет чего эпизоды распускаются, как бутоны цветов, обрастают атмосферой. В них привносятся нюансы, которые не смог вместить сжатый формат поэтического текста. Что касается концепции Сокурова («Фауст» как фильм про власть, главный герой как воплощение тиранического начала), то либо я не дорос для того, чтобы ее воспринять, либо люди, писавшие аннотации и пресс-релизы, в этой формуле не смогли адекватно отразить мысль режиссера, но, если отбросить эти варианты, то, на мой взгляд, в рамках такого понимания емкость и глобальность сюжета несколько обедняются. Опять же, вернусь к Шпенглеру – думаю, его интерпретация в плане универсальности лучшая. У него Фауст – это европейская тоска по недостижимому идеалу, дуализм души и тела и связанной с их противоборством постоянной неудовлетворенности собой. У Сокурова все это хорошо воспроизводится – его Фауст вечно ищет, пытается вкопаться как можно глубже, дойти до самой сути. Он воплощает безграничный человеческий дух, которому все мало, который хочет все объять, ничего не щадит... и нигде не находит успокоения. - Ты куда? – спрашивает его с небес Маргарита (кстати, хороший пример обращения с первоисточником: у Гете Маргарита в финале тоже оказывается на небесах – но фильм не слепо копирует это, а тонко цитирует, отсылает, ибо обстоятельства в нем совершенно другие). - Туда! Дальше и дальше! – кричит Фауст и убегает за горизонт, сам не понимая, зачем. Отлично переданы отношения Фауста и Мефистофеля, неотступно следующих друг за другом, как сиамские близнецы. Спасибо актерам Йоханнесу Цайлеру и Антону Адасинскому – создали один из лучших дуэтов, что я видел в кино. Прекрасно смотрятся вместе в кадре, дополняя друг друга, как Инь и Ян. «Прорисована» и идея Гете о том, что дружбой с дьяволом ничего хорошего не добиться: точнее, своего-то добьешься, но на пути будешь сеять смерть и разрушение. Хотя, как и в трагедии, Мефистофель здесь не однозначно негативный персонаж, а где-то даже положительный. Он лишь символизирует потустороннюю силу, на которую опирается человек. На каком-то этапе это человеку необходимо. Но, когда он сочтет, что способен двигаться дальше без покровителей, беспощадно свергает их и не оглядывается на павших идолов. Справедливый вопрос забиваемого камнями Мефистофеля «Кто тебя накормит? Кто выведет отсюда?» остается без ответа. Негде искать утешение человеку, отринувшему богов. Последняя реплика Мефистофеля вовсе выглядит резонерской: «Прошло… какое глупое слово». Действительно, ведь НИЧТО НЕ ПРОХОДИТ. И зло, которое сотворил Фауст – а ведь он убил двух человек и обесчестил девушку – останется с ним навечно. …Вообще картина Сокурова такова, что все вышенаписанное можно не оценить и вообще не забивать голову смыслами – и все равно полюбить ее. Это самый красивый фильм, который я когда-либо смотрел! Каждый ракурс камеры - отдельная картина, которую хочется сохранить в скриншоте – настолько идеальна композиционная выстроенность кадра. Начинающим операторам «Фауст» обязателен к просмотру как учебное пособие! Во время очередного пересмотра я постоянно останавливал воспроизведение, в результате чего фильм превратился в слайд-шоу великолепных фотографий (доводилось бывать в европейских городках, где сохранилась средневековая застройка, и было ощущение, что перебираю альбом своих же фотографий, только на каждой из них время чудесным образом сдвинулось на несколько столетий назад). Отдельно снимаю шляпу за непревзойденно снятые сцены интимного общения Фауста и Маргариты. А как передана красота Маргариты! Вот оно – ИСКУССТВО, сравнимое с великими женскими образами художников прошлого. Вообще кастинг главных героев безупречен. Очень интересное решение принято по Мефистофелю (в смысле его бесформенного тела, не мужского и не женского – такого у Гете нет). Оцениваю здесь образы даже не в актерском действии, а в статичном положении – как красивых кукол. Хотя, надо сказать, обилие колоритных деталей (одежды, интерьера) не отвлекает на себя внимание. Они встраиваются в общую картину, благодаря чему создается очень цельное впечатление, что нечасто удается режиссерам. И впечатление это – атмосфера тайны. Или… сна. Будто выходишь в астрал, проникаешь в какую-то иную действительность – высшую, реально существующую. Замечательно передано впечатление от стихового строя Гете – ощущение загадки, непостижимости жизни. Она велика, обширна и универсальна, это единый поток, в котором желания и мысли каждого человека – еле различимое эхо далекого крика. Из-за чего кажется, что все происходящее бессмысленно и абсурдно. Не могу не отметить авторские приемы, усиливающие сюрреалистичность действия. В первую очередь, это игра с цветами и геометрией – прямо посреди сцены меняется контраст и насыщенность красок, искажаются пропорции предметов, вертикаль становится диагональю (будто в зазеркалье). Плюс всячески подчеркивается странность реалий Средневековья – странные медицинские процедуры (растяжка), женщина, снесшая яйцо, голод, заставляющий людей биться за одну тарелку обеда на троих. Вообще во всем просматривается неловкость, неуклюжесть (удивительно сочетающаяся с пластичностью). Все друг на друга валятся, прикасаются, ложатся, обнимаются (в узкие двери обязательно надо протискиваться вдвоем), сыпятся, катятся, толкаются, кусаются. Эта сенсорика, тактильные ощущения подняты на экзистенциальный уровень. И хотя мир на экране вроде бы реальный, вещный и осязаемый, он в то же время ирреальнее, чем Средиземье Толкиена. Вся внешняя бессмыслица спаяна намертво тонким режиссерским расчетом. За одно то, что Сокуров знает нетривиальные приемы, способные создать столь странное, эстетически само по себе ценное ощущение, погружаться в которое одно удовольствие – большой респект. Теория искусства гласит, что цель каждого художественного произведения – моделирование своего, уникального мира. И с этой точки зрения «Фауст» - Произведение с большой буквы. 10 из 10