Рецензии. Мой друг Иван Лапшин

ВаняГараж • 24 января 2024 в 21:02

Гиперреалистинчый неонуар о России 30-х

Алексей Герман старший за свою 40-летнюю карьеру снял всего 6 фильмов. До этого я смотрел только один из них — «20 дней без войны», где Юрий Никулин выступает в драматическом амплуа военного журналиста, приехавшего на короткий отпуск в тылу. Фильм мне понравился, так что я решил дальше двигаться по фильмографии режиссера и постепенно подбираться к его финальной картине — «Трудно быть богом», по той самой повести тех самых Стругацких. Сюжет сегодняшней ленты рассказывает о следователе угрозыска Иване Лапшине, который в начале 30-х годов в каком-то провинциальном городе ловит банду особо опасных преступников. Фокус, правда, делается не на этой условно детективной части (она выступает скорее фоном), а на личной жизни главного героя, его попытках в 40 лет наладить личную жизнь, а также о взаимоотношениях с его другом-журналистом, у которого недавно умерла жена и который помогает ему в расследовании. История простейшая, и долго разбирать ее смысла нет: железный с виду Лапшин страдает от одиночества, но продолжает идти по жизни, несмотря на все тягости — абсолютный гигачад. Интерес тут в том, как эта история рассказана, и тут нужно поговорить про стиль режиссера. Герман в своих работах до умопомрачения дотошен, и за счет внимания к деталям, мелочам и быту героев, создает на экране настолько реалистичную картину, насколько это вообще возможно. Появляется впечатление, что он приоткрывает зрителю щелку (а то и полноценное окно) в прошлое, чтобы можно было тихонько подсмотреть за жизнью персонажей, причем не только в важные для них моменты, но и в будничные. Этот эффект усиливается тоном фильма — даже драматичные по сути своей сцены ничем, казалось бы, не выделяются на фоне сцен повседневных. Вот мы видим, как соседи Лапшина и он расходятся спать после посиделок и играют в шахматы, а вот тот самый журналист, который весь день до этого был весел и спокоен, молча идет в ванную и минуты две пытается застрелиться. И никакой разницы с точки зрения художественных приемов между этими сценами нет. Тут зачастую даже нет склеек, камера в фильме очень подвижная и постоянно летает вместе с героями, чем только усиливает эффект присутствия. Но все мы понимаем, что каким бы похожим на обычную жизнь не казался фильм, он все равно искусственен в хорошем смысле этого слова. То есть каждая сцена и фраза, каждое действие героев, все продиктовано замыслом режиссера (если речь идет о хорошем кино), и поэтому эта реалистичность — сама по себе художественный прием. Я бы даже сказал сверхреалистичность, потому что местами складывается ощущение, что «Мой друг Иван Лапшин» правдоподобнее, чем реальный мир. Будничность сцен и полное избавление от мелодраматизма оставляют только голую суть происходящего, и потому в ключевые моменты ваши эмоции будут захвачены исключительно событиями фильма, а не музыкой или Говорить о тематике тут сложно, и я не уверен, что она в фильме вообще есть. В истории есть рассказчик, сын соседа Лапшина, который сидя дома где-то в 80-х вспоминает эти события из своего детства. Настоящее снято цветом, а прошлое — в чб, чтобы подчеркнуть, что зритель наблюдает воспоминания уже пожилого человека. И в таком ракурсе стиль режиссера и концепция фильма кажутся еще более органичными: некая сумбурность сюжета и гиперфиксация на мелочах отлично передают свойства памяти, тем более памяти о детстве. Но, помимо этого, «Мой друг Иван Лапшин» еще и фильм об эпохе, периоде жизни союза, когда тяготы гражданской войны уже были позади (хотя их отпечатки сохраняются — Лапшин был контужен и до сих пор страдает от кошмаров и приступов), а ужас большого террора и второй Мировой только маячат на горизонте. Будущее недоступно героям фильма, но для зрителя, а может и для рассказчика, уже пережившего все это, знание о предстоящем оставляет налет меланхолии. Ну и напоследок еще раз упомяну техническую сторону. Операторская работа — мое почтение, сцена с облавой следователей на коммуналку, в которой должна прятаться банда, снятая почти без склеек, смотрится очень эффектно даже сейчас, что уж говорить про восьмидесятые. Во время просмотра вообще не складывается ощущение, что фильм старый, настолько бодро он воспринимается, особенно в моменты с экшеном, которых тут, как ни странно, хватает. Ну а в мирные сцены, уже упомянутая подвижная камера и крутейшая актерская игра (главная звезда — друг писатель в исполнении Андрея Миронова) также не дают заскучать. В общем, смотрится «Мой друг Иван Лапшин» очень легко. Как итог, мы имеем максимально оригинальный и интересный фильм от режиссера с уникальным почерком. На стыке эпох Алексей Герман снял честное и даже жесткое кино об интересном периоде нашей страны, показывая его одновременно без ностальгического налета соцреализма и без оголтелой чернухи. Это также хорошее кино о людях, но посмотреть его в первую очередь стоит из-за того, как оно сделано и снято — оторваться невозможно, поверьте. 8 из 10

cherocky • 8 апреля 2015 в 17:27

Бунт подробностей

В гамме мировых лет есть такая точка, где переходят одно в другое воображение и знание, точка, которая достигается уменьшением крупных вещей и увеличением малых, - точка искусства. Владимир Набоков В коммунальной квартире сегодня застолье. «Сахар кончился!» - кричат откуда-то из-за спины, сбоку случайно уронили посуду, мимо проносят свежий пирог с грибами. Дальше по коридору, поворот за угол – в соседней комнате тут же начинается возня. Крупный план начальника местного угрозыска Ивана Лапшина с рюмкой в руке, но он сразу замолкает, справа у стены сосед Окошкин пытается дозвониться «Клаве из весовой». Гости расходятся, вместо их лиц мы несколько секунд наблюдаем старую лампу в подъезде. Сумбурно и путанно реконструирует свои детские воспоминания неизвестный рассказчик - еще один житель коммуналки, которому на тот момент было девять лет. Камера в фильмах Алексея Германа – персонаж самый загадочный и своенравный. Кажется, она намеренно устраняется от главных, формирующих нарратив событий, жадно цепляясь в этот момент за объекты непримечательные, всеми - порою даже лучами света - забытые. Словно уверовав в древние заблуждения того философа, что полагал, будто вещи исчезают, когда на них перестаешь смотреть, оператор вызволяет из небытия пыльные дверцы скрипучих шкафов, небрежно выведенные узоры на старых обоях, сваленное тряпье неопределенного цвета. В системе, когда вокруг все кипит, клокочет, копошится вечным двигателем, но внутри прямоугольной рамки кадра будто бы ничего и нет, зритель уже не может быть простым наблюдателем. Представления о фильмическом пространстве рушатся, измерения множатся, нет более точки, где чувствуешь себя обособленным потребителем картинки - германовский аудиовизуальный хаос вовлекает в процесс любого, кто осмелится за ним следить. Если рассуждать более глобально, то творчество Алексея Юрьевича – это всегда история о том, как второй план взбунтовался против первого. Примерно так бы выглядели Босх и Брейгель, переживи они соцреализм, разве что в нашем случае речь не только о визуале. «Иван Лапшин» - номинально детектив, но собственно детективная часть фабулы вытравлена куда-то на задворки хронометража, а основная сюжетная территория занята разговорами в коммуналках, посиделками в театральных подсобках, спорами на улице. Момент прозрения главного героя, предшествующий финальной погоне, который в западной традиции принято подавать россыпью крупных планов с затемнениями под торжественную музыку, здесь ужат до пары реплик усталого рассказчика. И даже в самых ключевых эпизодах невозможно гарантировать, что камера вдруг не увяжется за проходящей мимо старушонкой в валенках или не вперится взглядом в теребящего губу мальчишку. Понятие мизансцены, уже несколько десятилетий поддерживавшее ток крови европейского кино, теряет всякий смысл, перед нами торжество контекста, дразнящий размякшее восприятие танец смыслонагруженных мелочей, беспримесный образец вымирающего модернизма. А чтобы понять авторское мировоззрение достаточно вспомнить его комментарий к первоисточнику: «книга об одиночестве, написанная в стране, где отрицалось одиночество». И вправду, каждый живой человек здесь выглядит так, словно вернулся с решающей пробы на собственную роль, каждый – профессионал по симуляции счастья, спокойствия, беззаботности. Не знающая успеха актриса, в которую безответно влюбился Лапшин, предпочитает переживания забалтывать, Окошкин компенсирует неудачи новыми и новыми женщинами, сам же Иван Лапшин слывет «железным человеком», но просыпается ночами в слезах и холодном поту. Фильм смотрится калейдоскопом предынфарктных состояний, агонизирующая «нормальность» тут и там уступает место каким-то аномалиям, будто есть путь в зеркальный мир, где все люди несчастны и озлобленны. В родной квартире зловещих тайн оказывается не меньше, чем в бандитском логове. Как на самом деле зовут старуху Патрикеевну? Шутил ли Окошкин, говоря, что она съела своего мужа? Почему так мало разговаривает отец рассказчика и где его мать? Впрочем, последнее, что оставляет «Лапшин» - это физическое ощущение времени, времени неоднородного, такого близкого и такого далекого. Здесь отголоски гражданской войны накладываются на «оптимизм из последних сил» тридцатых годов, здесь взгляд рассказчика сквозь года сочетает искреннюю веру в наступившую оттепель с постхрущевским разочарованием - и на вершине пирамиды восприятий современный зритель, еще способный считать культурный код, но героев не узнающий. «А я люблю марши. Потому что в них молодость нашей страны», – говорит Лапшин. Страна, обреченная на вечную молодость, обреченная вечно смотреть в сторону горизонта. Вслед за упыхтевшим трамваем с портретом товарища Сталина картинка обретает цвета и повторяет стартовый кадр. Стая птиц штрихует наивно-голубое небо, через распахнувшееся окно веет полным надежд весенним воздухом, старенький теплоход медленно курсирует в направлении других берегов, но конечную станцию нам, разумеется, не покажут. «Ничего, вычистим землю, посадим сад и сами еще успеем погулять в том саду!». Снова и снова, но сад все никак не вырастет

Lev Myshkin • 20 мая 2012 в 14:42

Не все обращают внимание на то, что первые и последние кадры фильма цветные, при том что сам фильм чёрно-белый, а это принципиально важно. Это воспоминания постаревшего почти на полвека десятилетнего ребёнка о людях 35-го года. Он знает то, что неизвестно им: у них впереди 37-ой, великая война. Они полны оптимизма, они уверены, что насадят небывалый сад и ещё успеют погулять в нём, они безоговорочно верят в осуществление планов третьей пятилетки. Они знают, что будут счастливы вместе со всем прогрессивным человечеством, и личные несчастья, все несовершенства окружающей жизни никак на эту веру не влияют. Поэтому они получаются у Германа такими трогательными и даже беззащитными при всей уверенности в себе и активном вмешательстве в жизнь. Мы понимаем, что по своей чистоте, искренности, жертвенности они, как никто, достойны счастья, но его не будет: их время кончилось, зеркало разбито, их любимый поэт Маяковский застрелился. На смену искреннему порыву приходит бюрократическое государство. А мальчик, вспоминающий их, никогда уже не встречал людей лучше. Перед Алексеем Германом стояла задача необычайной сложности: циничный, развращённый, осмеивающий все идеи зритель 80-х годов должен был поверить в благородство, бессребреничество, бесшабашную доброту его героев. Поэтому он стремился к максимальной достоверности: она в подробности повествования, нарочитой неотобранности событий, как бы документальном запечатлении жизни; она в абсолютной несовременности мышления и манеры поведения, в наполненности подробностями быта, в создании полнейшей иллюзии нашего присутствия там, Именно так создаётся завораживающая атмосфера фильма, который не похож ни на один другой, даже на «Проверки на дорогах». А ещё фильм привлекает неожиданностью поведения и реакций героев. Они несчастливы, но старательно не показывают этого. Журналист (абсолютно достоверно сыгранный Андреем Мироновым) сугубо бытовым тоном говорит о том, что, пока он был в командировке, умерла его жена, дальше такой же бытовой разговор, возникает впечатление, что он к этому равнодушен, а потом он пытается застрелиться. Актриса Адашова (Русланова) даже извиняется, что любит не Лапшина, а журналиста. Она его выходила после ранения, но, уезжая, он её с собой не берёт, оставаясь верным памяти жены. А ведь она этот отъезд объясняла вовсе не любовью – большими творческими возможностями, которые даёт жизнь в столице. Ну а Лапшин ведёт себя так, как будто между ними ничего не было. Герман как бы выводит своих героев за рамки моральных оценок, не возникает желания рассуждать о том, правильно ли они поступают. Понимаешь: только так они и могут себя вести, это в них «запрограммировано». Всему ли изображённому Германом нужно стопроцентно верить? Нет, это не копия времени, это миф о времени и его людях, но он укрупняет главное. По воспоминаниям родителей об их молодости, об их друзьях (они немного моложе героев фильма) я представлял себе их именно такими, хотя рассказывали уже совсем другие, изменившиеся вместе со временем люди. А в памяти останется молчаливый и сдержанный Болтнев как обобщённый образ эпохи.

Somorecl • 21 мая 2025 в 07:05

Эхо ушедшей эпохи

Существует некий спектр кинофильмов, который исходя из своеобразности кино языка вызывает у зрителя восторг и приводит к многократным пересмотрам, либо порождает ужасающее чувство скуки. К слову, этого аспекта я когда-то касался в рецензии к фильму Вонг Кар Вая '2046', но на этот раз хотелось бы раскрыть эту тему по подробнее, что поможет читателю определиться чего можно ждать от фильма и стоит ли конкретно ему его смотреть. Начну я с самого главного, постепенно обращаясь к другим немаловажным аспектам и деталям, а именно с кино языка. Кино язык по сути своей есть средство эмоционального повествования и что хотелось бы подчеркнуть, это способ передачи подтекста. В любом достойном кино произведении, собственно, как и в литературном есть нюанс, который когда-то сформулировал Лев Николаевич Толстой: 'Книга пишется не словами, а чем-то помимо слов'. В повествовании, самое главное даже не сама история, а скорее, то как расставлены акценты и вокруг чего автор создаёт 'фокус'. В нашем случае мы имеем яркий пример очень тонкого литературного и очень выверено 'тихого' кино языка. Самым близким примером можно вспомнить произведения Андрея Тарковского в совокупности с операторской работой Михаила Калатозова 'Летят журавли'. Указанный подход очень избирателен, так как суть происходящего передаётся не по средствам диалогов, а через пару брошенных фраз, выверенных в обстановке внутрикадрового монтажа. Режиссёр скорее требует от вас сначала почувствовать, а потом уже подумать, но не наоборот. Данный метод всегда отсеивает тех в кого не попадает 'музыка операторской работы'. Не могу не отметить просто выдающуюся работу оператора, раз уж я коснулся этой темы. Восхитительная работа с открытой и закрытой перспективой для передачи атмосферы, ну и конечно же свет. Свет в нашем случае, являет собой главное средство для передачи эмоционального настроения, он всегда приглушен, а если и светит ярко, то в тесных стенах маленькой комнатёнки, тем самым передавая собой больше, чем диалог. Хочется обратить внимание, что этот фильм совершенно не диалоговый, хотя говорят в нём довольно часто, но лишь, как бы подчёркивая вызываемое настроение у зрителя. Кратким очерком хотелось бы сказать пару слов о контексте, ведь как не крути, а даже самыми изящными мазками не скрыть отсутствие сути сказуемого, так вот в данной работе с этим всё более, чем в порядке. Пусть акцент немного и смещён, но по сути своей это история об очень непростом времени нашей многострадальной страны первой половины 20 века. Перед нами беспристрастная экспозиция быта советской довоенной эпохи, подводящая зрителя к вопросу, который, следовательно, и вытекает из сюжета, но об этом далее писать я не намерен, так как хочется, чтобы читатель самостоятельно вник и по своему проникся эхом ушедшей эпохи.

Александр Попов • 3 января 2025 в 09:03

Кинематографические миры Алексея Германа (часть 4)

О «Лапшине» за прошедшие почти сорок лет столько всего сказано и написано (в том числе и самим режиссером), что произвести на свет какую-нибудь действительно небанальную и незаезженную интерпретацию весьма трудоемко. Однако, суммируя впечатления от то ли третьего, то ли четвертого пересмотра, могу утверждать, что более весомого, конкретного и вместе с тем неуязвимого для цензуры высказывания о сталинском времени советское кино вряд ли когда-либо знало. Вновь, как и в случае с «Проверкой на дорогах», пригласив в качестве сценариста для экранной адаптации прозы своего отца Эдуарда Володарского, Герман сделал свою ленту вполне зрительской и вместе с тем по-прустовски насыщенной не только приметами, но самим духом эпохи. Мне представляется, что ключевые для понимания картины слова произносит в финале героиня Руслановой: «В этом городе на каждого человека по оркестру, а у меня мигрень уже вторые сутки». Музыкальное сопровождение в «Лапшине» неслучайно столь агрессивно тотально: марши призваны вдалбливать в сознание идеологические схемы и лозунги, патетически взвинчивать нервы, делать людей «железными». Знаменитые слова «гвозди бы делать из этих людей» стали своеобразным манифестом эпохи тоже не просто так. В этом отношении начальное, открывающее повествование идиллическое застолье не должно вводить зрителя в заблуждение: Герман будто глумится в нем над идеалистическими иллюзиями коммунального братства и использует его именно для того, чтобы впоследствии опровергнуть всем дальнейшим развертыванием нарратива. Персонажи «Лапшина» то и дело выходят из себя, закатывают истерики, орут друг на друга, да и просто напиваются – все это, по мысли постановщика, происходит из самой советской идеи «перековки» зла в некое условное «добро». Кем-то из зрителей уже был замечен любопытный эпизод с лисой и петухом: перевоспитать хищника не получилось, петух съеден. Также и персонажи «Лапшина» - живые люди со своими недостатками и страстями прессуются колоссальным идеологическим давлением якобы для их же блага. И это, как показывает дальнейшая эволюция кинематографа Германа, - не столько примета времени, сколько черта самой русской ментальности, постоянно мазохистски требующей над собой тиранической власти. Слова героя Суханова из фильма «Сквозь черное стекло» («Тебе нужен царь, а не Бог») вполне можно было бы взять эпиграфом к последнему фильму Германа, если бы он не был снят раньше работы Лопушанского. Однако, и в «Лапшине» впервые в своем творчестве Алексей Юрьевич вводит в повествование в качестве персонажей представителей карательных органов: для него нет никакого сомнения в том, что именно они управляют страной. Торжество советской, чекистской власти в России – во многом квинтэссенция тысячелетнего раболепства и идолопоклонства русского народа, между Богом и мирским правителем упорно выбирающего последнего. Стало штампом подчеркивание языческой ментальности России, уже общее место, что христианизация в нашей стране потерпела поражение. По-особому понимает это мнение Алексей Герман. В своем четвертом фильме он делает чекистов типичными носителями примет эпохи: Лапшин – токсичный мачо, как почти все другие персонажи-мужчины этой картины. Структурно ему противопоставлен мягкий интеллигент Ханин (одна из последних ролей Миронова), который столь инородно смотрится в контексте времени, что вполне закономерно хочет уйти из жизни именно вследствие своей онтологической неприкаянности. Сцена попытки самоубийства весьма символична: в ней видна несовместимость характера Ханина и пистолета – этого, как трактуют его феминистки, заместителя фаллоса, выражения мужской силы и агрессии. В советском мире тотального идеологического прессинга и переделки жизненной гетерогенности в бетон уравниловки лишь немногим удается стать по-настоящему «железными» (таков в частности Окошкин в типажно выверенном исполнении Жаркова). Женской эмоциональности, привлекательности, мягкости здесь тоже нет места: Русланова емко выразила экзистенциальную неврастению своей мужеподобной и асексуальной героини, во многом пародируя собственную работу в «Познавая белый свет» Муратовой. Расправа над бандой Соловьева – центр картины, который будто ставит точку в концептуальном развитии темы «переплавки», «перевоспитания» асоциальных элементов (то есть тех, кто не хочет строить социализм): здесь видно все двуличие чекистской власти, внешне декларирующей необходимость сущностной трансформации своих оппонентов, а на деле физически уничтожающей их. Расправа вполне закономерна в своей жестокости (и снова интеллигентный Ханин не вписывается в ее контекст: привыкнув все решать словами, он тут же получает ранение): обе стороны конфликта стоят друг друга, однако, чудовищное насилие власти это никак не оправдывает. Трагедия Лапшина и его друзей именно в том и состоит, что, будучи в целом неплохими людьми, они являются безупречно функционирующими элементами бесчеловечной системы, выполняющими свою «работу» так, как им было велено вышестоящими чинами. Тема политических репрессий у Германа пока не звучит, однако, ощущение онтологического морока, тотального давления власти на людей уже присутствует и в «Лапшине». Так прустовская маниакальная привязанность к деталям прошлого, дотошность работы памяти приводит у Германа (в первый и последний раз) к вторжению в структуру фильма цвета, что нужно ему для зримой оппозиции прошлого и настоящего. Постановщик вслед за рассказчиком надеется на то, что кошмары прошлого, преследующие его с детства, безвозвратно сгинут, акустической аллегорией чего выступает в финале смена музыки с маршевой на танцевальную. Однако, в «Хрусталеве» Герман куда мрачнее смотрит на перспективы преодоления Россией своего патерналистского культурного кода, хотя внешне вроде бы реконструирует тот же исторический фон, что и в «Лапшине».

NikolasDreik • 14 марта 2024 в 13:27

Сюжет фильма крутится вокруг молодого начальника уголовного розыска захолустного города Унчанска - Ивана Лапшина, который ответственно работает на своем посту и занимается поимкой главаря местной банды. С ним рядом сосуществуют его соседи по коммуналке, актеры местного театра, коллеги по работе и его друг журналист Ханин, который переживает смерть жены и просит Лапшина взять его с собой на операцию. Алексей Герман рисует 1930-е годы бесконечными серыми полутонами, кривыми черными подворотнями, неровными мечущимися бликами фар, снежной кашей под ногами, густыми туманами, дребезжащими трамваями, а среди всего этого у режиссера существуют стальные люди с бритыми от вшей головами, которые поют, любят, выпивают и хорошо делают свою работу. Гражданская война еще живет в их глазах, а губы их повторяют: «Ничего, вот вычистим землю, посадим сад и сами еще в этом саду успеем погулять». Актерский состав, значительная часть которого перекочевала из фильма «Торпедоносцы» 1983 года, также снятого по мотивам творчества Юрия Германа (отца Алексея Германа), заслуживает всяческого уважения. Андрей Болтнев, исполняющий роль Лапшина, очень эффектно выглядит в комиссарской кожанке, а сцена из конца фильма, где он выходит против главаря банды по крутизне сравнима с лучшими аналогами Голливуда. Андрей Миронов, который в восьмидесятых уже старался всяческий уйти от образа комедийного народного любимца, выдал блестящую драматическую партию. То, как он нарочито беспечно говорит о преставившийся жене, потом сцена с пистолетом – очень мощно и проникновенно вышло. Подытоживая, смотрите, какая петрушка получается. Фильм снят в тяжелые времена про еще более тяжелые времена и рисует раннесоветскую эпоху крайне выразительно. И, несмотря на разгул бандитизма в те годы, ни одного положительного симпатичного и вызывающего сочувствие преступника в фильме нет. Наоборот, Лапшин высказывается о них весьма определенно и безжалостно. Оказывается, и так можно, хотя некоторые пытаются убедить общественность в обратном, со всякими свежими драмами про юных бандюков.

proaggrodecksplayer • 18 ноября 2019 в 21:38

«Галошу потерял. Вот дела»

Сложно объективно оценивать столь многогранное произведение искусства, но я попытаюсь. Это один из немногих фильмов, которые действительно трогают за душу и делают это максимально непрямолинейно и не топорно. Этот эффект безусловно складывается из многих факторов, давайте же разберемся, из каких именно. В первую очередь поражает безупречная игра гениальной находки режиссера – Андрея Болтнева. Он смог изобразить и передать весь спектр чувств и эмоций, подразумевавшийся сценаристом, и даже привнести что-то своё, к концу фильма зритель не просто переживает всё то же, что и герой, но и сам становится Иваном Лапшиным. В гении Миронова тоже сомневаться не приходится, драматические роли, кто бы что ни говорил, получались у него ничуть не хуже, чем комедийные. Во-вторых, сложно не заметить идеально проделанную режиссерскую работу, постановка, герои – все западает в душу. Гениальнейшим образом введенные второстепенные персонажи с их невнятными проблемами и репликами, создающими антураж полной безнадеги и разрухи. Наивный рассказчик, оставшийся таким же ребенком и в старости. Особенно поражает очевидная антисоветская идея, которой пронизана вся картина, она поставлена настолько тонко и точно, что непонятно, как фильм вышел в прокат в то время. Фильм, очевидно, шедевр. Даже смотря эту современным избалованным взглядом, ты проникаешься всеми переживаниями и проблемами героев, ужасами эпохи, чувствуешь на себе гнетущую атмосферу 30-ых годов. 9 из 10

kinpat • 10 августа 2019 в 13:35

Через четыре года здесь будет город-сад

Еще в детстве-юности попадались отрывки из этой картины, и я думал: Миронов - и не смешно, в кожаных плащах и с пистолетами - и не боевик; снят в 80-е годы - и не цветной... странно. Вот только сейчас руки (или глаза) дошли... Или я сам дошел. Как определить жанр? Советский нео-нуар, наверное. Фактически отсутствует завязка, кульминация, финал. Это просто кусок из жизни начальника УГРО захолустного городка 30-х годов. Вязкий, мрачный быт коммунальной квартиры, где проживают главные герои; мелкие хозяйственные дрязги, наряду с этим - поиски банды убийц, допросы подозреваемых, любовные интриги - всё это декорации, посреди которых высится фигура Ивана Лапшина, цельнометаллической личности, глыбы, живущего по стихам Маяковского: через четыре года здесь будет город-сад! (перефразируя, конечно) Он не знает сомнений, он верит в светлое будущее, он идет к своей цели: очистим землю, посадим сады...ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ГОДА ЗДЕСЬ БУДЕТ ГОРОД-САД! Можно говорить, что действительность убогая, жизнь тяжелая, но дело-то в другом: ЧТО внутри человека, великого духом и помыслами... Каждый, конечно, по-своему оценивает и осмысляет этот фильм. Лично я вижу его так. Люди, подобные Ивану Лапшину, делают историю. Лучшая работа Андрея Болтнева.

anvir11 • 6 июля 2019 в 06:04

Можно смотреть фильм с любого места, наслаждаясь мастерством создания атмосферы.

В фильме практически нет диалогов. Герои не разговаривают друг с другом. Они говорят реплики в пространство. Но другие герои им не отвечают. Это создает сильнейшее ощущение одиночества, с одной стороны, но и полной свободы, с другой стороны. Каждые несколько минут в кадре появляется 'случайный' персонаж и одной фразой рассказывает свою историю, что его волнует на текущий момент: 'калошу потерял'. Ощущение, что идет действие, а оператор пытается заснять его, но он не знает сюжета и иногда снимает главное действие, а иногда не успевает на него и снимает какой-нибудь забор. Сюжет есть, но он вторичен. Можно смотреть фильм с любого места, наслаждаясь мастерством создания атмосферы. В эпизодах много полусумасшедших, которые, например, вопят, несут околесицу, ведут себя странно. Главные герои так и не раскрылись зрителю. Мы не узнали, что у них на уме, что они хотят, что любят, чего боятся. Фильм вешает мрачное настроение. Все герои неустроены. У Лапшина - нет женщины, хотя он хочет. У его брата умерла жена, и он готов покончить с собой. Любитель сахара мечется по женщинам, но тоже не складывается. Лысый шахматист вообще людей не видит. Актриса в театре играет плохо, любит не взаимно, тоскует. В фильме нет довольных, счастливых, устроенных в жизни людей.

vadimnewman • 30 апреля 2018 в 09:00

«Не помни зла».

Иван Лапшин — начальник уголовного розыска в небольшом городке. Он живет в коммуналке со своими подчиненными и расследует дело банды рецидивистов, которые терроризируют окрестности. На дворе середина 30-ых годов. Люди на кухнях всё чаще говорят о возможной войне... История Лапшина и окружающих его людей — это удивительно живой срез непростого времени. Кино Алексея Германа вышло абсолютно самобытным, чутким и откровенным. Несмотря на сложные судьбы героев, повествование по большей части старается держаться от политики в стороне. Автор фокусируется не на грядущих глобальных социальных потрясениях, а на жизни обыкновенных людей, их быте и душевных переживаниях. Среди щемящей сердце нищеты и унизительной необустроенности коммуналок люди добросовестно выполняют свой долг и просто пытаются найти свое счастье. Великолепное попадание в образы и талантливейшая актерская игра создают свою особую атмосферу. Декорации, диалоги, типажи и поступки — реализм картины доведен до документальной интимности. Картина Германа стала настоящей машиной времени, позволившей украдкой взглянуть на ушедшую эпоху и лишний раз осознать, что люди одинаково любили и страдали во все времена. «Мой друг Иван Лапшин» — монументальная советская драма, достойно выдержавшая проверку временем за счет правдоподобного оттиска времени и судеб. Фильм, оставляющий после себя лишь тихую грусть за героев, которых ждут тяжелые годы репрессий и, конечно, ужас войны. 8 из 10.

kudatyposhel • 3 мая 2015 в 11:27

Фильм 1984 года, события в фильме - это флешбэки 1934 года, воспоминания взрослого человека о своем детстве и человеке из детства милиционере Иване Лапшине. Очень интересный фильм как режиссерская работа, как авторская работа. Удивительная манера построения ткани фильма: нет длительных кадров, эпизодики как бы вырваны, кадры ярки и уж чересчур выразительны. Вот, например: люди играют в шахматы, в кадре показывают затылок игрока, в раздумье теребящего ухо. Или отдельные фразы людей с улицы - например, идет к герою человек, совершенно посторонний, протягивает ботинок: 'Вот, калошу потерял', и идет дальше. Флешбэки? Какая-то абсурдистика, сюрреализм, напоминающий Бунюэля и Тарковского (только там кадры длиннее и гораздо больше молчат). Эмоционального накала такая манера отображения достигает в эпизоде, когда Лапшин с командой 'накрывает' преступников в каком-то доме - страшные крики женщин, сюрреалистичные и в то же время натуралистичные... Если подумать, в подобных ситуациях люди так и кричат. А стилистический накал фильма вообще сконцентрирован в 'актрисе' ( Н. Русланова), даже сложно понять, насколько она нормальна психически... Вообще самый нормальный человек в фильме - Лапшин. Почему? Потому что он собран. Все остальные персонажи взбалмошны, расхлябанны, что ли... И в другой манере их было бы сложно нарисовать. Эта расхлябанность вообще характерна для советских и российских фильмов конца 80-х - начала 90-х (та же 'Асса'), и непонятно, то ли это было модное веяние в кинематографе, то ли люди действительно так общались между собой.

Гроссмейстер 1968 • 19 октября 2014 в 17:23

Кино на все времена и без всяких категорий, хотя и не для всех. Одна из самых удачных попыток снять реальнее фильме даже самой реальности. Картину снял гениальный режиссер Герман, который над каждым своим фильмом годами работал, чтобы избежать нелепостей, киноляпов. Дай Боже другим режиссера столько терпения, ведь это мучительный труд, но он стоил того. Актеры играют все без фальши, все это изумительные артисты. Огромный смысл несет фильм, определенную философию. И бандиты изображены реально, так все и было, это вам не 'Бригада', которую смотрят люди года рождения с 1991 и видят в этой бандитской жизни романтику. В реальности все иначе. Душегубы они и в Африке душегубы, и ничего больше. Рекомендую 'Лапшина' всем созревшим людям, предпочитающих серьезное кино, вам гарантирован достойный образец, заставляющий погружается в реальный мир и рассуждать, и рассуждать. 10 из 10

Блюмкин • 23 августа 2014 в 13:49

'Душегуб, он и есть душегуб'.

С этого фильма началось мое знакомство с режиссером Алексеем Германом. Этот шедевр надо смотреть очень серьезно, вдумываясь в каждое слово персонажей. Сюжет вкратце: фильм повествует о буднях уголовного розыска и о жизни его начальника - Ивана Лапшина. Время повествования довольно мрачное: СССР, середина 30-ых годов. Рассказ ведется от имени сына Лапшина. Персонажи очень тщательно продуманы и прекрасно сыграны известными актерами советского кино. Еще интересно то, что в этом фильме сыграл свою первую роль Андрей Болтнев. Сыграл гениально, именно после этой роли к нему пришла известность. Приятно поразил Андрей Миронов в роли журналиста Ханина. Безусловно роль журналиста, который после смерти жены потерял смысл жизни, является лучшей и самой серьезной ролью этого артиста. Вспоминаю эпизод, когда Лапшин везет раненого Ханина в грузовике, и на глаза наворачиваются слезы. Остальные актеры тоже достойно сыграли свои роли. В фильме нет ни 1 проходного персонажа. Радует этот фильм еще тем, что в нем не было романтизации бандитов. Когда у Лапшина спрашивают о психологии преступников, тот отвечает: 'Какая еще психология! Душегуб, он и есть душегуб'. Фильм безусловно стоит посмотреть тому, кто является поклонником творчества Алексея Германа и любит серьезное кино. 10 из 10

Ben Button • 27 января 2011 в 09:38

Лапшин

Сначала хотелось бы сказать о режиссёре. Алексей Герман - самый русский из всех советских режиссёров. Его фильмы показывают немного другую сторону нашей жизни. Лапшин не участковый Аниськин и не капитан Пронин. Это такой же человек как и все мы. Он не только ловит бандитов, но и любит Наташу Адасову - актрису из местного драмтеатра, воспитывает маленького сына. Ему чего-то не хватает в жизни. Живет в коммуналке, как я сказал с сыном. Жизнь в Унчанске нетороплива, нет ни чернухи, ни крови. «Перед нами было два возможных пути — делать фильм приключенческий и делать фильм о любовном треугольнике, — позже рассказывал режиссер фильма, Алексей Герман, — Мы не выбрали ни тот, ни этот, смешали оба направления — главным для нас была не детективная интрига, не любовная история, а само то время. О нем мы и делали фильм. Передать его — было нашей самой главной и самой трудной задачей». Не знаю как приключенческий, жанр этой ленты определить трудно. Или мелодрама или криминальная драма. Передать то время удалось, Герман с этим справился. Андрей Болтнев возможно сыграл свою единственную значимую роль в карьере. Фильм получился следующим; мало действия, немного героев, мрачноватым. Но это не недостатки, а как раз достоинства. Нина Русланова создала не менее замечательный образ Наташи Адашовой неудавшейся любви Лапшина. Ханин – последняя роль Андрея Миронова. Роль драматическая. Парадокс – Герман хорошо раскрывает комедийных актёров. Никулин в «20 днях после войны» стал для меня открытием, так как я не видел до этого фильма ни одной серьёзной (читай: драматической) роли Никулина. Тоже самое можно и сказать про Миронова в этом фильме. 10 из 10

Monk Iron • 20 апреля 2010 в 07:54

Довоенное 'мирное' время

Это фильм про начальника УГРО Ивана Лапшина и про то, как в советское время боролись с преступностью. Это, наверное, один из самых правдивых фильмов про довоенное время. И правдивых не просто в плане того, как тяжело жилось народу, а по настоящему - бандиты, маньяки, наркопритоны... Ведь в то время все подобные случаи скрывали от людей, чтобы жилось спокойнее. А Герман (старший) решился таки показать народу, как все было на самом деле, но, цензура фильм долго не пропускала. Почти десять лет пылился на полке, до развала Союза. А после развала у народа были другие проблемы, не до фильмов, поэтому по-достоинству оценить фильм не смогли. А меж тем - это по настоящему качественное кино, с хорошей актерской игрой, великолепным музыкальным сопровождением, сильным сценарием и глубокой собственной философией, которая звучит из уст самого Лапшина. Это всего второй фильм Германа, который я вижу ( первый был 'Проверка на дорогах'). В плане режиссуры и художественной ценности, если можно так выразиться, Лапшин на голову выше, а вот в плане сюжета... Немного проигрывает. Но это и не главное. 'Мой друг Иван Лапшин' фильм, на который стоит потратить 1,5 часа, потому как он снят не по правилам советского кинематографа (что выгодно выделяет его на фоне остальных подобных фильмов), его снял сам Алексей Герман (который и при Союзе снимал, что хотел. правда, его фильмы десятки лет на полках пылились) и просто увидеть, как жили люди до войны; вот что еще хотелось бы сказать - действие происходит в 40-м году, который был високосным и который народ считал очень несчастливым и люди все надеялись, что в следующем году производство вырастет, урожаем обогатятся, зарплаты вырастут. Как больно смотреть в глаза людям, которые с такой надеждой об этом говорят, ведь все мы знаем, что случилось в 41-м... 9 из 10

Мария1984 • 25 февраля 2010 в 12:14

И, утратив скромность, одуревший в доску, как жену чужую обнимал березку...

Нудноватый - потому что неспешный и плавный... Грустный - потому что грустный... Может, местами идеологический... А вот теперь надо объяснить, почему такой прекрасный. А объяснить - не могу. Просто прекрасный и точка. Волшебный какой-то и очаровывающий. Посмотрите - не факт, что понравится (признаю, фильм на любителя - даже сама не ожидала, что окажусь таковым). Но все же посмотрите непременно. А еще - на одном известном видеосайте выложен чей-то самодельный клип. Группа Чайф, песня 'Клен ты мой опавший'. И видеоролик из этого фильма. Этот ролик меня окончательно убедил, что я, хоть и не до конца осознаю этот фильм, но люблю его безумно... 10 из 10