Рецензии. Сумрачный самурай
Не стоит бояться перемен. Чаще всего они случаются именно в тот момент, когда они необходимы. 10-летняя девочка цитирует Конфуция, но её дедушка настроен куда практичнее: «будешь слишком много учиться, никогда не выйдешь замуж». Плодовитый классик Ямада за полувековую карьеру, конечно же, успел так отточить катану своего сценарного и режиссёрского искусства, что разрез центральной темы у него виден даже в проходных диалогах. В мириадах хитросплетений спирали японской истории можно таки выделить те локусы, где она, сталкивая старые и новые уклады, претерпевала эпохальные сломы. «Сумеречный самурай» фиксирует страну незадолго до одного из них — реставрации Мэйдзи, положившей конец всему самурайству. И после просмотра никаких вопросов, почему обрюзгшая эпоха сёгунатов сама себе провела удушающий приём, не возникает. А вот отец девочки Сэйбей Игути, похоже, человек более современных взглядов: «как бы ни менялся мир, если ты умеешь мыслить, ты всё равно выживешь». Можно было б смело повесить ярлык «интеллигент», если б не образ жизни, в начале повествования больше напоминающей выживание. После смерти жены Сейбей по прозвищу «сумерки» влез в такие долги, что теперь с утра до этих самых сумерек корячится завскладом в своём клане, а по ночам и вовсе левачит немыслимым для буси ремесленничеством — мастерит клетки для сверчков. А куда деваться, если доход всего 50 коку риса в год, а на твоём горбу ещё пожилая мать с амнезией и две малолетние дочки? Аккуратно экранизировав роман видного японского писателя второй половины 20 века Сюхэя Фудзисавы, Ямада на первых минутах обезоружил не только своего самурая, продавшего меч, чтобы устроить пышные похороны супруге, но и зрителя. Никто ещё так сильно не приземлял слегка пафосный и крайне брутальный образ. Боевая романтика разбивается о быт, показанный с дотошностью и неспешностью мудрого мастера, привлекательный воин опущен до ранга мелкого госслужащего. Бусидошная сторона самурайской жизни отходит на второй план, если главный герой то приходит на работу дурно пахнущим оборванцем, так как сил следить за собой уже нет, то не стесняясь признаётся, что скорее создан для крестьянства, а звериную ярость, необходимую для убийства, уже давно растерял. Но это лишь хитрая уловка опытного стратега Ямады в дебюте партии. Жертвуя явными внешними геройскими атрибутами слегка забитого и излишне скромного самурая, он мастерски работает на сопротивление, делает скрытый финт и впоследствии гораздо ярче проявляет его огромную внутреннюю силу. Когда Сэйбей на дуэли тренировочной палкой уделывает вооружённого мечом оппонента, понимаешь, что никакой он не рохля, а просто осознающий всю смертоносность своего безупречного искусства мастер вакидзаси. Не зверь он лишь потому, что не жаждет крови, его клыки и когти способны разорвать любую добычу. Это сочетание скромности и силы обладает каким-то загадочным благородным обаянием и для самурайского фильма совершенно не характерно. Ямада ловко вызывает к своим персонажам ровно те эмоции, какие и задумывал: к положительным положительные, к отрицательным — отрицательные. Это редкое качество говорит и об искуснейшем кастинге. Звёздный красавчик самурайских боевиков Хироюки Самада тут уже достаточно зрел, чтобы показывать не только ловкость навыков в кендзюцу, а, глядя на играющую его возлюбленную Томоэ актрису Риэ Миядзава, даже невозможно представить, что когда-то она была самой скандальной ню моделью Японии. Здесь Томоэ — воплощённая мечта мужчины, редкий синтез красоты, юмора, жизненной энергии и истинно восточной чуткости. Драма в том, что их воссоединению постоянно препятствуют обстоятельства внешние, система социального расслоения. Не ахти какой новый конфликт, но «Самурай» не делает ставку на оригинальность сценарных перипетий. Его сюжет можно рассказать буквально в трёх предложениях, однако Ямада и не старается накрутить многоходовой интриги. Сцен не так много, а потому у него и особое отношение к каждой из них, каждую он пытается прорисовать до мельчайших подробностей эпохи 1860-х, не оставив ни единой лакуны, будь то в быту, особенностях общения, нравах, историческом контексте или иерархии. Потому ты кожей чувствуешь спёртый, удушливый воздух того времени, где знаменитая «традиция» — слово с негативным окрасом. Ямада сдувает с неё и других маркеров времени древней Японии привлекающую туристов глянцевую пыль и убедительно показывает, почему романтическая эпоха воинов была не такой уж романтической и почему она подошла к концу. Любой кодекс, ранжир и иерархия, мешающие просто жить и любить рано или поздно перестанут существовать, какой бы сакральной силой они себя ни наделяли и к каким высоким идеалам бы ни призывали. Финальный разговор между сумрачным самураем и начальником стражи, которого его послали убить за то, что тот отказался вспарывать себе живот по приказу его светлости — настоящее откровение времени, неприкрытая правда коллапса мира сёгунов и их вассалов. Если самурай ослушивается сделать себе сеппуку, то кончена эпоха самураев. Это непреодолимый экзистенциальный и мировоззренческий кризис философии бусидо — никакими искусственными кодексами, писаными или не писаными, не убьёшь в человеке человека: его вечное стремление к жизни, его чувство справедливости и, тем более, несправедливости. Сложно посылать на смерть того, кто не понимает, ради чего ему умирать. Не всякий воин готов признать себя песчинкой, сдуваемой ветром междоусобных перемен. Всё это усугубляется ещё и корневым экономическим кризисом технически отсталого, изолированного аграрного общества Сёгуната, где самурай мог жить не достойней иного крестьянина. Гуманизм и гедонизм как всегда побеждают: нет такой идеи, ради которой человек откажется от благ и нет для него лучшей меры всех вещей, чем он сам. Дух воина не в том, чтобы лишать жизни, даже себя, а в том, чтобы её спасать. И пусть эпоха самураев ушла, но воины остались.
Фильм очень приятно удивил. Я готовила себя к стойкости на грани трагизма, к губам, сжатым в тонкую полоску и к длинным красивым поединкам, а получила нечто столь легкое и светлое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Фильм о любви, об умение чувствовать прелесть жизни, о дружбе, о семье и о том, каким должен быть настоящий мужчина. Всё это и есть путь истинного самурая, достойного человека. Я прекрасно понимаю главную героиню Тамоэ: такого как Сейбей Икути невозможно не любить. Мне кажется, именно о таком муже мечтает каждая девушка. Причем мечтает не так, как о Джеймсе Бонде или вампире Лестате, а как о реальном человеке, с которым бы вместе хотелось пройти по жизни. Удивительно чувствовать, что этот самурай из далекой и загадочной Японии и не менее далекого 19 века столь близок и понятен. Я бы хотела, чтобы таких людей было побольше, ведь на них и держится наш неугомонный мир. 10 из 10
Редко я обращаю свой взор на кинематограф стран Азии. Сегодня этот взор «упал» на чудесный японский фильм режиссёра Ёдзи Ямада «Сумрачный самурай». После просмотра я в восторге и сейчас буду писать хвалебную оду. Однако, сразу сделаю оговорку, что этот фильм, всё же, на любителя. В нем нет большого количества экшен-сцен, красиво хореографически поставленных боёв, завораживающих видов природы и фееричных нарядов главных героев. Лично меня этот фильм «зацепил» не картинкой и видами, а определенной философией, содержащейся в фильме. Повествование «Сумрачного самурая» идет неспешно, показывая нам тяжелую жизнь самурая низшего ранга Сейбея в исполнении Хироюки Санада. Через весь фильм тянется ниточка судьбы честного человека способного пожертвовать собой (в том числе мнением других людей о себе, что в те времена в Японии, видимо, было немало важным) ради близких ему людей. Другие его самоотверженность воспринимали с иронией, считая Сейбея несчастным. Так ли это было? У каждого человека, посмотревшего этот фильм, будет свой ответ на этот вопрос. Окружающие Сейбея люди за спиной называли его сумрачным самураем, но никто не видел истинного солнечного света в его душе. Я думаю, что человек, в котором живет настоящая любовь, несчастным быть не может. Счастье приносит не обладание любимым человеком, а сам факт того, что этот человек на свете есть, он жив, здоров и сыт. И неважно, что для этого, пусть и минимального, благополучия любимых придется пожертвовать чем-то своим. Актёр, игравший главную роль, отлично перенес и воплотил эту мысль на экране, я верила каждому его душевному терзанию. Это были почти все впечатления, полученные от фильма, которые, сложившись в красивую, местами очень мрачную и тяжелую, целую картинку, оставили положительный отпечаток. Но всё же, смотреть этот фильм или нет, нужно решать с учетом оговорки в первом абзаце сего «опуса», ибо кому-то философии в фильме и отличной актерской игры для хорошего фильма будет мало. 9 из 10
Сразу скажу, что я обожаю Хироюки Санада и, когда мне посоветовали посмотреть этот фильм, я очень удивился, что главную роль играет именно он. А теперь по делу. Вообще японский кинематограф, как и китайский, корейский, индийский, удивительная вещь. Именно они умеют как никто снимать картины качества ниже среднего и раз в 1—2 года выстреливать чем-то потрясающим и великолепным. Этим самым потрясающим и великолепным и стал для Японии в 2002 году «Сумрачный самурай». В фильме нам показана история самурая самого низкого ранга Сэйбэя Игути, живущего с маленькими дочерьми, дряхлой старушкой матерью и жалованьем 50 коку риса в год, что является очень и очень низким достатком. В один прекрасный день, Игути во время поединка, в который вляпался можно сказать случайно, одолевает палкой засранца с мечом. Молва разносится быстро и Сэйбэя заставляют убить начальника стражи, отказавшегося от самоубийства во время внутриклановой междоусобицы. Конечно такое описание сюжета может составить впечатление того, что Сэйбэй этакий мультяшный самурай, раскидывающий врагов налево и направо, дабы добраться до своей цели. Нет. Сэйбэй скромный, вежливый, любящий отец и, до смерти жены, заботливый муж. Сюжет очень плавный и спокойный. Большую часть фильма нам показывается по сути жизнь самурая, его повседневность. Как он работает, идет домой, занимается ремеслом и иногда встречается с людьми, которые как раз таки и дают ход сюжетной линии. И это то и есть то, что так мне понравилось. Картина просто пропитана этим азиатским спокойствием и одухотворённостью. Жанр же самого фильма определить сложно. Тут есть практически всё. Драма, мелодрама, лёгкий экшн, ломтик жизни, политика и маленькая щепотка традиционной комедии. А на выходе всё это формируется в прекрасный фильм с оценкой 8 из 10
Сумрачный самурай — фильм режиссёра Ёдзи Ямады, основанный на историческом романе Сюхэя Фудзисавы «Бамбуковый меч и другие истории о самураях». Кинокартина является первой частью трилогии о самураях режиссёра Ёдзи Ямады. Сюжет фильма рассказывает нам о тяжелой судьбе самурая Сэйбэя Игути. Повествование ведется из воспоминаний одной из дочерей Сэйбэя. Действие происходит во второй половине 19-го столетия, за несколько лет до Реставрации Мэйдзи. Сумрачный самурай, так прозвали его товарищи по работе из-за его отчужденности. Бедность не позволяло ему такой роскоши, как отдых с друзьями или товарищами. После смерти жены Игути остался один на хозяйстве. Он день и ночь работал, что бы прокормить 2 детей и больную мать. Завязкой фильма стало появление девушки Томоэ Иинума, друга детства Сэйбэя. Кинокартина Ёдзи Ямады сделана правдоподобной, дотошной к мелким незначительным на первый взгляд деталям, любовью к своей культуре и обычаям. Середина 19 века. Уже более нескольких столетий ведется мирная жизнь: ни войн, ни мятежей. Самурай теряет свое важное положение и сильную нужду в них. Со временем они превращаются в ремесленников, торговцев, политиков и даже в ронинов. Сэйбэй и есть тем самым перевоплощением от самурая в ремесленника. Именно продажа меча и есть интерпретацией перехода из одного сословия к другому. Меч для самурая, является его сердцем и душой. Самурай дает имя своему мечу и заботится о нем будто он его ребенок. Миямото Мусаси говорил: «у меча есть своя собственная душа» — это лишь доказывало важное значение катаны для самурая. Отказаться от меча — отказаться от службы. Также хочется сказать пару слов про любовь. Ведь в этом фильме она отыгрывает чуть ли не самую важную роль. Именно любовь и является тем счастьем, которое искал Сэйбэй всю свою жизнь и даже найдя ее, долго он ее не удержал, ибо война забрала его жизнь. Три года столько длилось его счастье. Сэйбэй не был из высокого сословия самураев, жил бедно и если смотреть со стороны то жизнь у него скучна и тяжелая. Но, если вспомнить слова сказанные его дочерью в конце фильма: «жизнь Сэйбэя была короткой, но полной, и что она гордится своим отцом.» Хочу также добавить к завершению, что часто самурая отождествляют со средневековым рыцарем. Ошибочное сравнение. Самурай есть слугой своего хозяина, в то время как рыцарь в большую часть, есть независимым воином, который ищет себе известность. Примером можно назвать рыцарские турниры. Самурай не искал в бою славу, его главной задачей была охрана и выполнение приказов господина. В финальной сцене фильма это ярко видно. Сэйбэй не имел никакого желания убивать Дзэнъэмона и готов был даже его отпустить, нарушив тем самым приказ, что может в последствии оказаться для него смертным приговором. Самурай в себе таит симбиоз моральных ценностей, за которые он готов расплатиться собственной жизнью. Сравнивая его с рыцарем, мы сравниваем человека чести и верности с тщеславным воином готового убить любого ради славы. И напоследок, фильм получился очень хорошим, благодаря замечательной режиссерской и операторской работе. Актеры отлично вжились в свою роль и каждый из них имел свою индивидуальность, что есть очень важной деталью в фильме. Спасибо за отличное произведение искусства Ёдзи Ямада и его съемочной группе. 8,5 из 10
Япония, вторая половина 19 века. Эпоха Эго, как и сегунат Токугава, скоро канут в небытие, уступив свое место реставрации Мейдзи, которая превратит, когда-то отсталую, сельскую страну в одно из ведущих государств мира. Главный герой картины — Сэйбэй Игути, обыкновенный самурай, который работает мелким служащим в клане. Зарплаты рядового бухгалтера, естественно, не хватает, и он, по ночам, мастерит клетки для сверчков вместе со своими двумя дочерьми. Мать детей умерла, у бабушки — старческий маразм. Вскоре, ему приходиться вступиться за сестру друга, которую преследует её бывший муж, и принять его вызов на поединок. И это не последнее испытание, уготованное ему судьбой. Удивительно плодовитому классику японского кино, Ёдзе Ямаде, создавшему к тому времени более 70 кинолент, удалось снять на 72 году жизни, пожалуй, свой лучший фильм. Все жанровые клише, использованные во время съемок сотен «тямбара» (самураский фильм), начиная от третьесортных нищевых проектов, и заканчивая гениальными шедеврами («Семь самураев» Акиры Куросавы), были отброшены. Это кино, скорее, неторопливая история жизни «маленького человека», чем наглядное полотно нравов средневековой феодальной страны. Тот случай, когда любовь японских интеллектуалов к Чехову и Достоевскому вылилась в выдающуюся авторскую визуализацию. Аутентичный, колоритный антураж местного быта, вкупе с вкрапленной точечной мозаикой персонажей и их характеров, являются самыми сильными сторонами киноленты, дающими наибольшее чувство вовлеченности в процесс просмотра. Драма о человеке, чьи мечты о спокойной семейной жизни, разбиваются вдребезги о понятия долга и чести, культивирование которых возведено в ранг абсолюта. Идея о приоритете жизни над заученными догмами рождает кульминационную мысль Сэйбэя Игути: «Чтобы победить, я должен быть в совершенно дикой ярости и с глубоким презрением относиться к собственной смерти, а я к этому не готов», где катарсис видится в проблесках свинцовых туч, из-за которых пробиваются бесконечные лучи солнечного света. Целиком и полностью японская философская картина, нарративом опровергающая суть своего названия, которая, априори, отвечает на вопрос человечества в лице индивидуума: «Быть или не быть?». Тот самый случай, когда из двух зол выбирают большее.
«Воину не нужен меч. Дух растворённый в пустоте - вот его меч.» «Хагакурэ» В культуре имеются штампы, благодаря которым, нам кажется что о некоторых вещах мы знаем, если не всё, то многое. В частности стоит произнести слово «самурай» — и у нас перед глазами встаёт супермен с двумя мечами, крушащий всех направо и налево. Знаток чайной церемонии, за малейший проступок совершающий харакири. Фильм Ёдзи Ямады полностью ломает устоявшиеся стереотипы, и приоткрывает завесу над тем, кем были на самом деле эти японские воины. Правда в фильме показан не период их расцвета, а пора угасания. Закат эпохи. Осколки былого величия — как осколки зеркала, в котором отражаются последние отблески уже зашедшего солнца. Опавшие листья. Сэйбэй Игути — один из них. Потерявший жену, неухоженный, махнувший на себя рукой, служащий низшего ранга по надзору за припасами своего господина, не имеющий никаких перспектив для карьеры, почти нищий. Чтобы прокормить семью, он вынужден был продать даже свой меч, а ведь как сказано в той же «Хагакурэ», «меч — это душа воина». Для самурая не было большего оскорбления чем увидеть свой меч в чужих руках, но два с половиной века мирной жизни в эпоху сёгунов из династии Токугава сделали то, что было не под силу войнам минувшего. Гордые воины, превратились в мелких чиновников, вынужденных покидать службу и заниматься делами, недостойными воинов: торговлей, ремеслом, а то и вовсе превращаться в ронинов — бродяг, воинов без хозяина и чести. Так что Сэйбэю ещё повезло, его господин платит ему жалованье, и у него есть клочёк земли, благодаря которому он не умирает с голоду, как несчастные крестьяне. И весь этот скромный антураж Ёдзи Ямада воссоздаёт с японской дотошностью, и любовью к самым незначительным на первый взгляд деталям. Мы словно присутствуем с Сэйбэем в его убогом жилище. Это даже трудно назвать киносъёмкой. Особенно удалась сцена в доме, куда Сэйбэй отправляется по приказу своего господина, чтобы наказать ослушника из своего клана. Мы, зрители, ждём эффектной сцены поединка на мечах в стиле а-ля Куросава, а нас ожидает долгий разговор «по душам», в ходе которого Сэйбэй даже готов нарушить свою клятву верности, но путь воина — есть путь воина, и Сэйбэй убивает своего противника. Кажется вот оно, долгожданное счастье. Повышение жалованья, и почёт среди сослуживцев, а так-же возможность жениться на любимой женщине. Но увы, часы истории уже отсчитали положенное. Старый мир рухнул, хотя живущие в нём об этом пока не догадываются. Наступает новое время — в котором Сэйбэю нет места. И он как истинный воин пройдёт его до конца, и погибнет, или как сказано в «Хагакурэ»: «В ситуации выбора между жизнью и смертью, всегда выбирай путь ведущий к смерти.» «Судьбы не изменишь! Ничего избежать Невозможно!» 10 из 10
Самурай Сэйбей, имея доход в 50 коку риса, ведет почти нищенское существование. Жена его умерла, поэтому ему в одиночку приходится воспитывать двоих детей, к тому же он живет с полоумной матерью, которая даже не узнает сына. Его должность — учет запасов продовольствия клана, которому он служит. Работает он исправно, но выпить после службы с другими самураями отказывается, за что и получает прозвище «сумрачный самурай». Однажды ему приходится заступиться за девушку, которую обижал бывший муж. Сразившись с обидчиком, Сэйбей доказал свое мастерство владения мечом. В клане о нем распространилась слава. Теперь ему поручают убить провинившегося вассала, который забаррикадировался в своем доме, отказавшись сделать предписанное ему харакири. Сэйбей не хочет убивать этого человека, но вынужден сделать это, повинуясь воле клана. «Сумрачный самурай» — это фильм о старинном понятии японского долга, которое перед эпохой Мэйдзи находилось на пороге реформирования. Один из первых указов Мэйдзи — это запрет на ношение оружия, но Сэйбею до этого дожить не удастся и он будет вынужден жить и поступать по правилам своего клана, а не будущей Японской империи. Собственно, до реставрации он даже не доживет, потому что погибнет в бою с императорскими силами. Сэйбей воплощает не только образ правильного самурая, но и что более важно — правильного человека. Это человек не только долга, но и человек смирения. Например, он готов без борьбы уступить полюбившуюся ему девушку другому — только потому, что та уже дала ему свое согласие. Сэйбей демонстрирует смирение и в повседневной жизни. Чувствуя постоянную нехватку жалования, он пытается подрабатывать тем, что делает деревянные клетки для птиц. Не прочь он работать и в поле. Вообще Сэйбей предвосхищает тип нового японца, который уже сомневается в необходимости убийств или самоубийств по клановым соображениям. Это редкое прогрессивное мышление для 19-го века. Вассалу, которого ему поручено убить, Сэйбей до последнего дает возможность бежать, однако в конце концов вынужден убить его, поскольку тот первым поднимает меч. Сэйбей — простой человек, который хочет простого человеческого счастья и который лишь поневоле подчиняется клану. Он готов терпеть бедность, готов защищать справедливость и никогда не пойдет на преступление, однако и убивать без причины не видит смысла. Именно такой человек станет строителем новой Японии. Он будет подчиняться императору как носителю разумности и здравого смысла и найдет себя в труде на благо родины. «Сумрачный самурай» позволяет частично воссоздать облик Японии перед реставрацией Мэйдзи. Здесь можно увидеть нищих крестьян, не всегда богатых самураев и богатых, всегда непреклонных руководителей кланов, за малейший проступок обязывающих вассалов кончать жизнь самоубийством. Такая Япония — это страна тупика. Ее предел — рисовая экономика и как следствие неспособность конкурировать с западными странами. Но изменения к лучшему начинаются не только сверху, где происходит борьба за власть, они начинаются и с рядовых людей, так как Сэйбей, готовых трудиться и в любой ситуации признавать ценность человеческой жизни. 8 из 10
Вспоминая классику — старинную, или же современную, я понял, что хочется поделиться чем-то особенным, редким, и почему-то обязательно экзотическим и восточным. Восток манит всегда — своей загадочностью, своей душой, своей тайной, а все потому, что это совершенно другой, непонятный нам мир. В конце концов, там, за горами, за морями и океанами, и красоту воспринимают иначе, и едят палочками. Историческое полотно за авторством семидесятидвухлетнего (на момент 2002 года) ветерана японского мейнстрима, как казалось по началу, не сулило ничего хорошего, а не деле обернулось совсем неожиданным и полноценным удовольствием. Главная жемчужина «Сумрачного Самурая» — это его натуралистичность, обнаженность и какая-то абсолютно честная открытость; здесь все такое, каким должно быть, без лишних прикрас и запутывающих метафор, и это уже делает картину чем-то свежим и особенным. Режиссер заставляет нас вжиться в судьбы других людей, видеть их глазами, чувствовать их сердцами (уж простите меня за подобную грубость), и делает это настолько легкой, медленной, непретензионной значительностью, какую в действительности и должно проявлять хорошее, настоящее кино. Режиссер позволяет нам дышать чистым горным воздухом, или же ароматом затхлых помещений рисовых складов и обнищавших самурайских пагод, делает убедительными даже неподходящие (местами) слова главных героев, не скупящихся на цитаты Конфуция в разные моменты своей жизни. Слово должно быть верным, действие — решительным. Пустота есть форма. Когда не знаешь форм — нечем познавать людей. Перед нами будет простая, но нелегкая история нищего самурая, потерявшего свою жену и живущего с двумя маленькими дочерьми и больной матерью. Этот человек каждый день борется за то, чтобы вся его семья смогла увидеть завтрашний день, чтобы они были сыты, одеты и здоровы. Жизнь и быт Японии тех времен показаны здесь как никогда открыто и натуралистично, из-за чего кино погружает в себя с самого начала и не отпускает до финальных титров. Это и есть та самая жемчужина: фильм обладает настоящей жизненностью, да такой, что хочется заглянуть (а то и войти) за рамки кадра, и пройтись по местам, которые нам не показали, и пообщаться с людьми, которые не произнесли ни слова. Хочется, знаете ли, более полно охватить показанную нам жизнь. Еще одна особенность состоит в том, что творение Ямады открыто для всех и каждого, то есть оно не обязывает зрителя быть высоким ценителем Востока и знатоком тамошней культуры, и все это потому, что режиссер оголил перед нами всю суть японской души, за которой скрывается то, что близко всем людям на Земле — человечность. Это, пожалуй, единственное, что объединяет все далекие друг от друга народы, что нам понятно без языка и пояснений. Это картина о человеке. Это картина о борьбе за жизнь. Картина о чести, о семейных ценностях, и, конечно, о любви. Все эти истории будто наблюдаешь сквозь тонкое окно, с легкой обидой осознавая, что окно невозможно открыть и нельзя выбраться наружу, можно только созерцать и впитывать. Все события происходят рядом со зрителем, полностью погружая его в историю. За два часа я и радовался, и волновался, и поддерживал, и осуждал главного героя, которого блестяще показал на экране талантливый Хирюки Санада. Самое же прекрасное — это то, что фильм, при всем своем историческом контексте, никак не романтизирован, а показан правдиво, жизненно, и натурально, без лишней пропаганды и акцентах на отвлекающих мелочах. Это настоящее Самурайское кино, проблема лишь в том, что на нашей земле это словосочетание вызывает неровные ассоциации с глупым восточным боевиком, а на деле все немного не так. Это кино, в первую очереди, о жизни, о людях, о вере, а только потом обо все остальном. «Сумрачный самурай» — это проза в кинематографе, и это особенно ценно в наше время, когда режиссеры дают нам одну только поэзию. 8 из 10
Мое первое знакомство с Едзи Ямада, которое запомнится, как минимум, очень и очень надолго. Один из лучших фильмов про Японию, который мне доводилось видеть. Жемчужина этой картины — это ее натуралистичность и обнаженность. Здесь все, как есть, без прикрас и метафор, и это уже делает картину особенной. Перед нами история бедного самурая, живущего с двумя маленькими дочерьми и больной матерью, борющегося каждый день за то, чтобы завтрашний день наступил для всех, забывая про себя и свои собственные потребности. Жизнь и быт Японии тех времен показаны здесь как никогда открыто и натуралистично, из-за чего фильм погружает в себя с первых минут и не отпускает до самого конца. Творения Ямады открыто для всех и не вынуждает зрителя быть любителем Востока, просто потому, что режиссер оголил японскую душу, за которой скрывалось то, что близко всем нам — это человечность. Это единственное, что объединяет все далекие друг от друга народы, и единственное, что мы можем понять без знаний языков. Фильм о человеке, фильм о борьбе за жизнь, о чести, о семейных ценностях, о любви, и все это показано настолько реалистично и настолько близко, что создается впечатление, будто смотришь через окно, а не в замкнутый экран. Все события проходят рядом со зрителем, полностью погружая его в историю. За два часа я и радовался, и волновался, поддерживал, нервничал, иногда даже осуждал героя Хирюки Санада, наблюдая за его жизнью, но во всем был с ним до конца. Это очень ценное явление, и крайне редкое. Самое же прекрасное, так это то, что фильм, имея исторический контекст, никак не романтизирован, а показан четко, жизненно и натурально, без лишней пропаганды и акцентах на отвлекающих мелочах. Его не хочется относить к жанру «Самурайское кино», потому как этот фильм, в первую очередь, о жизни, о людях, об их вере, целях и их философии. «Сумрачный самурай» — проза в кинематографе, и это особенно ценно сейчас, во времена, когда режиссеры кормят нас одной только поэзией. А потому проза сейчас особенно ценна. 8 из 10
Япония, местечко Сёнай. Вторая половина XIX века. Конец правления сёгуната Токугава. Эпоха смуты и межклановых войн. Бедный самурай Сэйбэй Игути служит в хранилище клана и получает скромное, даже унизительное жалованье в 50 коку риса в год. После смерти жены, скончавшейся от чахотки, на его попечение остаются две маленькие дочери и старуха-мать. Каждый вечер после службы Сэйбэй спешит домой, где его еще ждут заботы по хозяйству. Товарищи посмеиваются над Сэйбэем, за глаза называя его «сумрачным самураем». Однако все насмешки прекращаются, как только становится известно, что Игути одержал победу при помощи деревянной палки в поединке с вооруженным мечом противником. Тут же разнесшаяся по округе слава оказывает ему медвежью услугу. При решении вопроса о наследнике главы клана Сэйбэй получает приказ убить одного из противников новой власти, отказавшегося сделать харакири. Игути пытается отказаться, но это приказ Его Светлости, и потому он вынужден подчиниться… «Сумрачный самурай» — экранизация трех повестей («Дневной Сейбей», «Сунехати-нищий» и «Повесть о бамбуковом мече») Сухея Фудзисавы, наследующего традиции Акутагавы, который покончил с собой как раз в тот год, когда Фудзисава родился. Фильм, снятый в теплых пастельно-коричневых тонах и почти исключительно в сумерках, выдержан в интонации «трепетной хрупкости каждого мига жизни». Это заставляет вглядываться в судьбы героев с той основательностью, какая только и может быть в настоящем психологическом кино. Даже притом, что самые значимые перемены в жизни Сэйбэя происходят в предисловии и послесловии, в титрах или в закадровых комментариях… Быт японцев XIX века сам по себе настолько одухотворен, что кажется, будто в сценарной основе — адаптированный Конфуций или национальная классическая поэзия. Красивый артист Хироюки Санада в нештопанном кимоно являет собой образ того порядочного человека, которому чужда всяческая суета и стремление сделать карьеру. Его умение довольствоваться малым заставляет вспомнить прежде всего чеховских интеллигентов, не ропща несущих свой крест по жизни. И уже потом только на ум приходит кодекс бусидо, на постулатах которого («чтобы победить, я должен быть в совершенно дикой ярости и с глубоким презрением относиться к собственной смерти»… и т. д.) базируется философия ленты. Эта странная, казалось бы, смесь, завязанная на конфликте внутренних убеждений и долга, позволяет заглянуть в такие закоулки бытия, в которые редко захаживает кино нового века. Не без удивления выясняется, что данный фильм — всего лишь первое обращение к историческому кино 72-летнего японского классика Едзи Ямады, 41 год снимающего кино и поставившего за это время 77 (!) картин. Перед тем как приступить к «Сумрачному самураю», он закончил последний 48-й фильм самого длинного сериала мирового кино — «Тяжело мужчинам» («Тора-сан»), снимавшегося 26 (!) лет.
Когда Ли Ван Клифа спросили — «Каково вам было играть злодеев?»- он ответил: — «Я никогда не играл злодеев. Это были люди, которые просыпались утром и делали то, что должны были делать.» Фильм про путь истинного самурая — смирение и тотальное подчинение клану. Про человека, который посыпался утром и делал то что должен. В течение долгих лет. Всегда. И понимаешь — это совсем не просто. Быть приветливым и спокойным с людьми, несмотря на то как бы ни было тебе тяжело — не показывать виду, терпеливо переносить тяготы и лишения. Кино адресуется этим к зрителю: — «А ты зритель? Ты каков? Ты смог бы так? Хватило бы у тебя выдержки?» Нужно еще добавить фразу Милтона из фильма «Адвокат дьявола»: — «Если если бы ты не знал кто я, мог бы ты подумать что я хозяин мира?». Кто бы мог подумать глядя на бедного самурая, работающего кладовщиком, что он Великий Мастер Меча? Потрясающая скромность и одновременно великая мудрость такого поведения. И тут есть многое чему можно поучиться и о чем стоит поразмышлять. Фильм намного глубже чем может показаться после просмотра. И казалось бы история не замысловата. Однако тот кто ждал поворотов сюжета, драматургии и многочисленных экшен-поединков упустил самое главное. Однозначно лучший фильм после «7 самураев». Поясню. Чем нам интересна самурайская Япония? Конечно же культурой и традициями, которые не похожи на нашу культуру и наши традиции. Совершенно другим менталитетом с трудом нам понятным. Своеобразным завораживающим бытом. -Все это в фильме есть и передано весьма хорошо. Без надоевшей голивудщины. Именно то что нужно. Только ради этого великолепного 2ух часового погружения в атмосферу жизни самураев можно посмотреть фильм. Абсолютно гипнотическое действие! 10 из 10
Главный герой — Сейбей, самурай низшего ранга, который после смерти жены вынужден работать мелким чиновником за гроши. Денег, получаемых в конторе, ему еле хватает на пропитание и уход за двумя дочерьми. Самурайский меч Сейбей давно продал и вместо него носит замаскированную в ножнах деревянную палку. На службе героя фильма, в шутку прозвали «сумрачным самураем», за то, что он всегда возвращался домой в сумерках, сразу после окончания рабочего дня, а не присоединялся к остальным самураям. Однако Сейбей настолько искусный воин, что даже с деревянным мечом смог одолеть противника. Слух о его мастерстве разносится по округе, а долг вынуждает его вступить в кровавое сражение… Ёдзи Ямада настоящий патриарх японского кино и «Сумрачный самурай» стал его 77-м фильмом. В своих интервью автор часто признавался, что был очень недоволен самурайскими фильмами, снимаемыми у него на родине, кроме некоторых эпохальных фильмов Куросавы, поэтому и отважился сделать «настоящий самурайский фильм», который к тому же не будет заточен исключительно под японцев, но будет интересен зрителю любой национальности и в любом уголке мира. Надо отдать должное Ямаде, со своей задачей он справился. Сложнейший и очень специфичный жанр «национального кино» у него вышел действительно доступным и понятным не только для японцев. Своим фильмом режиссер делает то, что в свое время сделал Клинт Иствуд с вестерном, сняв «Непрощенного». У большинства зрителей стереотип о жанре самурайского кино, на протяжении целой эпохи, складывался из фильмов Акиры Куросавы и других самурайских фильмов, которые попадали в фавор западных критиков. По сути, это жанр настоящего мужского кино, где герои храбрые, мужественные, соблюдают традиции и готовы их отстаивать. Наверное, благодаря менталитету и следованию традициям, в том числе тем, что пришли от самураев, кроется небывалый рост японской экономики. Герой фильма, по сути работает клерком в своеобразном офисе. Кстати, Ямада прозрачно намекает о параллели между обычаями долга, принятыми у самураев и сохранившимися традициями современной японской культуры, которая регулирует все сферы жизни японцев — от быта до бизнеса. Главный герой фильма, в отличие от канонов не классический самурай, а полная противоположность — он беден, ведет домашнее хозяйство, плохо пахнет, носит старую одежду и сам воспитывает дочерей, отказываясь заново жениться на женщине, которую любит. А когда сюжет достигает кульминации, герой становится перед дилеммой — выполнить долг, рискуя жизнью или отказаться с позором. Нельзя не отметить и то, что нетипичность этой самурайской драмы подчеркивает, то, что рассказ ведется от лица повзрослевшей дочери героя, а так же, что фильм по минимуму использует главную «фишку» жанра — самурайские бои и больше уделяет внимание быту простого народа. Даже финальный бой главного героя снят в полутьме и без нарочитого пафоса, когда уставшие и израненные самураи дерутся в маленьком доме, при этом бой яростный, а сцена словно натянутый нерв. Нетипичный подход к типично национальному кино принес свои плоды и фильм хорошо был принят не только на родине, но и международной критикой, да так, что получил номинацию на «Оскар» в категории неанглоязычных фильмов. Но все же не смотря на необычную историю и технически виртуозную постановку, самурайское кино остается специфическим жанром, который даже в таком исполнении остается больше «на любителя». И это именно тот случай, когда при всем «хорошо» субъективно получается «удовлетворительно».
Ёдзи Ямада — плодовит безумно. Мало того, что он на протяжении почти тридцати лет снимал сериал, состоящий из сорока с лишним полнометражных фильмов, он еще и успевал между тем создавать самостоятельные картины. Что интересно, самурайская тематика заинтересовала его совсем недавно, после прочтения произведений известнейшего в Японии писателя-историка Сюхэя Фудзисавы. Один из его романов, «Бамбуковый меч и другие истории о самураях», и послужил литературной основой для трилогии Ямады: «Сумрачный самурай»* или «Сумеречный Сэйбэй» (2002), «Скрытый клинок» (2004) и «Любовь и честь» (2006). В этом фильме напрочь отсутствуют грандиозные баталии, героические походы, эффектные поединки, пафосные речи и вся та самурайская романтика, к которой мы так привыкли. Да и самих самураев здесь как таковых нет. Ну в самом деле, разве можно применить это гордое, величественное понятие в отношении оборванного, редко моющегося, неухоженного работника архива, носящего с собой вместо меча бамбуковую палку? Такими воинов катаны мы еще не видели. И в этом уникальность фильма Ямады. Он не показывает того, что уже давным-давно срослось в представлении зрителя со старой Японией. Он ломает стереотипы, разрывает ассоциативные связи и прицельно бьет по традиционному образу. Его герой — всего лишь жалкий человечек с жалкими мечтами и совершенно земными, обыденными желаниями. Ему не нужно вершить революцию, он хочет быть обычным крестьянином. Повествование ведется от лица младшей дочери главного героя, уже взрослой. Но режиссер сделал так, что ее голос за кадром звучит крайне редко, поэтому фильм не становится некой смесью ее воспоминаний, призванной создавать атмосферу безысходности и трагичности, а наоборот, является золотой серединой между воскрешаемым прошлым и событиями в режиме реального времени, разворачивающимися перед зрителем. Это не слащавый, душещипательный фильм о любви. Не социальная драма. Не историческая сага. Ни в коем случае не боевик и арт-хаус. Это повседневность, внутри которой рождается любовная социально-историческая драма. Но в большей степени это все-таки фильм о силе духа и воле. Картина насыщена символикой, однако автор не определил своей целью запутать и озадачить зрителя, он лишь красиво обставил основные моменты фильма, дал возможность чуть более просвещенным увидеть толику философии и художественности. То простейшее, повседневное, природное, что есть в японском искусстве, особенно в поэзии; то щемящее, грустное и неотвратимое, но оттого еще более притягательное, что составляет японскую философию; то созерцательно-созидательное начало, которым наполнена жизнь маленького человека, — всё это здесь. * — другие источники указывают, что в качестве литературной основы для фильма «Сумрачный самурай» использованы наиболее известные из многочисленных рассказов Фудзисавы — «Сумеречный самурай», «Гибель Такэмицу», «Праздник Дзинскэя».
Честно признаться, как большой любитель самурайское кино ждал от творения Ёдзи Ямада много большего. По крайней мере попытки возвращения к замечательным традициям таких мастеров жанра как Куросава, Кобаяси, Гося, Окамото, Кудо. На деле всё оказалось куда более сумрачно или я бы даже сказал — мрачно. Непомерно затянутое действие лишено даже зачатков стиля или атмосферности, зато излишне насыщено стандартными фразами, шаблонными героями и приторным мелодраматизмом особенно давящем в концовке ленты. Очевидно, что фильм делался с коммерческими планами, причём с целью покорить западного, не японского зрителя. Из-за этого персонажи частенько начинают вести себя чересчур экспрессивно и сентиментально, совершенно противоестественно для подобного типа кино где драматизация ситуации достигается совершенно иными средствами основывающимися на отсутствии какого-либо пафоса и излишней эмоциональности героев. «Сумрачный самурай» же отчаянно старается выбить слезу из зрителя довольно неправдоподобно разыгранной любовной линией главной героя-бедняка с двумя малолетними дочерьми одновременно поджимаемого кодексом чести. Помимо всего прочего, в глаза бросается откровенно безвкусный саундтрек состоящий из нескольких примитивных и незапоминающихся композиций и абсолютное отсутствие ярких кинематографичных моментов и продуманных, глубоких персонажей. Вот теперь сижу, ломаю голову — стоит ли отнимать у себя время для просмотра двух других частей данной трилогии или же вернуться к поиску классических произведений на столь любимую мною тему как «Япония во времена самураев». 5 из 10 В конкретном случае не «плохая», а скорее разочаровывающая ибо ожидания не оправданы и на половину. В принципе, если Вы, читатель этого текста, не разбираетесь в тонкостях восточного менталитета и самурайского кино 50-ых, 60-ых годов, Вы вполне можете получить удовольствие от просмотра. Всё-таки это, хоть и типичный, но отнюдь не «по-голливудски» типичный фильм.
«Самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча». Или, если угодно: «Не меч делает самурая самураем». Последние годы периода Эдо, эпоха перемен, жить в которую предостерегал мудрый Конфуций. Самураи, некогда бесстрашные и безжалостные воины, ушли в прошлое, породив класс самураев-чиновников и оставив после себя тяжёлое наследие жёстких понятий о чести, жизни и смерти — бусидо, неписанный кодекс самурая. Главный герой картины, Сэйбэй Игути — самурай-чиновник самого низкого ранга, на первый взгляд насмешка над классическим образом самурая: бедный, неопрятный, растрепанный, он опустился ниже крестьянина, возделывающего землю — он мастерит клетки для сверчков, подобно ремесленнику — неслыханное и недопустимое дело для самурая. Более того, Сэйбэй Игути, весьма странный человек — никогда ничего не хотел, он начисто лишен самолюбия, желания выслужиться перед начальством, он не хочет сражаться и умереть в бою доблестной смертью за своего господина и свой клан, как того требует бусидо. Он говорит, что он больше подходит для жизни крестьянина, чем самурая. Но будучи человеком долга, он честно выполняет свою работу и идёт тем путём, который уготовила ему судьба. Он — носитель ценностей нового мира, признающий идеалы, чуждые уходящей эпохе: бесценность человеческой жизни, первоочередную важность семьи, любовь. Но, оставаясь заложником старого мира, и не имея достаточно сил для открытого противостояния ему, он мужественно переносит все удары судьбы. Невзгоды закаляют его, и он, объединяя в себе новые ценности с наследием старого мира, становится самураем новой эпохи — самураем без меча. Он находит в себе силы двигаться дальше — в новую эпоху, тревожную эпоху перемен. Японцы всегда были перфекционистами, доводили всё до ранга искусства, а искусство до совершенства. Именно благодаря этому они стали мастерами художественного образа — очень поэтичными, метафоричными и символичными. Скрупулёзное внимание к мельчайшим деталям быта, богатство и глубина художественных образов, не бросающихся в глаза — рис, просыпанный умирающим старым самураем, как символ смерти, Конфуций в устах детей, всё это воссоздаёт необычайно правдоподобный и захватывающий самобытный мир периода Эдо. И все это в декорациях прекрасных красот Японии, где сама природа способна рассказать больше, чем герои, наделённые словом: цветущая сакура, символ скоротечности человеческого бытия, служит фоном для разговора о войне, народных волнениях и смерти; цветение азалии, символа женской красоты, любви, дружбы и верности, предваряет появление прекрасной Томоэ; река, приносящая трупы умерших от голода. Как жаль, что я не могу прочитать роман Сюхэя Фудзисавы, послуживший основой для этого фильма, и, увы, всё ещё не переведённый на русский язык. И как я рад, что мне предстоит посмотреть ещё два замечательных фильма Ёдзи Ямады, продолжающих трилогию о самураях «Скрытый клинок» и «Любовь и честь». 9 из 10
Не заметил этого в других рецензиях, поэтому все таки напишу свою. На мой взгляд, ключевым моментом фильма является именно сцена, когда Игути смиряется с тем, что ему предстоит сделать, и он внутренне уже готов ко всему, произносит фразу: «Хоть я и беден, но я все таки самурай». В этом моменте заложено сразу несколько идей. Самое важное — это то, что именно такой человек, как Игути и является настоящим самураем, он куда более других готов служит, не покладая собственных сил, и куда менее других боится смерти. Образ Игути должен быть напоминанием каждому человеку (мужчинам в частности), что насколько бы важную или жалкую жизнь мы не вели, в ней всегда есть место войне (с миром, самим собой) и величию (забота о ближних) и человек, должен быть готов проявить лучшее, что в нем есть, драться изо всех своих сил, если этого потребуют обстоятельства. В глубине души мы все звери, жаждущие чужой плоти и крови настолько же сильно, насколько сильно мы боимся ее получить. Человек должен быть человеком, когда ему нужно им быть (Игути мирно терпел все невзгоды и унижения, и ничто не могло сломить), но в моменты, когда это необходимо, мы обязаны бороться, как загнанный в угол зверь, и ничто не должно пугать нас. Истинная мудрость и сила заключается в умении балансировать на границе между светом и тьмой, и НИКОГДА нельзя отходить слишком далеко на одну из сторон, именно поэтому Игути был настоящим самураем, именно поэтому при появлении малейшей угрозы для своей семьи он вытащил бы меч и бился до последнего, ни на секунду не испытав страха, и именно поэтому, когда он встал перед выбором, который большая часть его существа уже начала отрицать, он поступил так, как и должен был поступить! 9 из 10
Место действия — Япония. Время действия — начало второй половины 19 века (десяток-полтора лет до событий, описываемых в «Последнем самурае»). Бедный самурай, продавший свой меч для того, чтобы похоронить жену. Некогда хороший воин, а сейчас — столь же хороший отец. Две дочки. Полоумная мать. И старое полузабытое чувство, пришедшее из детства, когда мальчики и девочки ещё могли играть вместе. Безысходность нищеты. Социальные стены. Жанр… я сознательно не писала жанр, потому что он, собственно, так и остаётся неясным. Вообще, я бы назвала этот фильм «бытовой самурайской драмой». И невольно на ум приходит другая драма, совсем не бытовая и не самурайская — «Тихий дон». Что общего? Судьба отживающего свое класса воинов. Солнечно-деревенские картинки. История любви. И переплетающиеся линии судеб. А главное — колорит, но человечески понятный, без стилистических надрывов и изысков.
О самураях снято, казалось бы, абсолютно всё. Как 50 лет назад, так и сейчас, в Японии, это культовая тема кинематографа. Будь то боевик, драма или даже комедия, практически везде вы можете встретить горделивого японца с катаной за поясом, чинно и уверенно идущего по дорогам страны восходящего солнца. Но японский режиссёр-долгожитель Ёдзи Ямада (первый фильм он снял в 1941 году), как могущественный волшебник в век высоких технологий, сдёрнув коммерческий занавес, показал нам самурайскую Японию немного иной. Близкой и понятной, несмотря на другие традиции и обычаи. Сэйбэй Игучи, самурай низшего сословия, один из многотысячной серой толпы, один из тех, кто без укора на судьбу существовал, трудился. И не отчаивался, потеряв жену и всё глубже утопая в долгах…. Тяготы как из рога изобилия падают на его плечи. «…У отца на руках были две дочки и больная мать. Так что он не мог позволить себе выпивать вместе с товарищами. Каждый вечер в сумерках ему приходилось спешить домой. Рассказывали, что товарищи дали ему жестокое прозвище — Сумрачный самурай.» Ито Игучи, старшая дочь. Медленно и очень осторожно, действие фильма заставляет вжиться в горькую судьбу самурая, контрастно показывая то худшее, что могло случиться с ним и его семьёй, если бы не усердие Сэйбэя. В устье грязной, по-весеннему активной реки вылавливают уже иссохших от голода крестьян. Многие из них совсем ещё дети. Красным по белому вырисовывается боязнь за своих двух дочерей, то единственное сокровище, что осталось у слабеющего духом самурая… «Когда я смотрю, как растут мои дочери, я словно смотрю на зреющие колосья…» Сэйбэй Игучи. В жизни любого человека есть незыблемые вещи. То, ради чего каждый готов переступить любую черту. Меч самурая — это венец его силы и благородства, незыблемый атрибут, вечная традиция. Но для Игучи деньги за меч — возможность прокормить детей и похоронить жену. Самурай — человек долга и кодекса. В большинстве фильмов он не является зрителю хорошим мужем и отцом, оставляя семью в самом дальнем уголке своей судьбы, зажатым кровавыми подвигами и защитой собственного достоинства. «Сумеречный самурай» уступает дорогу общепринятым европейским канонам, несмотря на свою японскую родословную. Здесь нашлось место и двум замечательным дочкам, которых преданный отец лелеет не по-мужски нежной и заботливой любовью, и женщине, чувства к которой трогательны и по-японски тонки. Как вы можете понять, в фильме постепенно стираются некоторые грани национальности, а главный герой, преступая основные каноны общественного уклада самурая, действует по зову души и сердца, внося свежую волну осмысления японского кино и культуры. Но кульминация «Сумрачного самурая» всё равно есть не что иное, как настоящая восточная драма, когда в глазах мужчины горит кровь, мышцы напряжены и сосредоточены, когда события развиваются с суровым драматизмом, а на кону судьба отца, детей и возлюбленной. У Ёдзи Ямада получилось идеальное кино. Драма, полюбившаяся и востоку и западу, стержнем которой стал японский «Печорин» — противоречивая внутри общества личность, но очень обаятельная и справедливая. Франсуа Трюффо однажды сказал: «…при условии, что у медали есть оборотная сторона, тебя будут изучать, анализировать, объяснять, судить, критиковать, опровергать.» «Сумрачный самурай» не нуждается не в анализах, не в споре, он просто течёт, как кристально чистая горная река и вливается в душу к зрителю, иногда заставляя её похолодеть, иногда согреться, а иногда словно застыть в один миг, наслаждаясь каким-то особенным моментом.
Фильм произвел большое впечатление. Поначалу персонаж, выведенный как главный герой, показался совсем неказистым- обшарпанный, униженный нищетой вдовец в драных носках, работающий в конторе, — этакий Акакий Акакиевич, маленький человек, затерянный на фоне самурайских хроник. Однако позже мы видим его человеческое тепло, с которым он ухаживает за своей больной матерью, маленьких дочерей, обожающих отца и по мере сил старающихся помогать ему, становимся свидетелями неожиданно твердого отпора, который оказал Сейбей чванливому дяде… И понимаем, что дух этого человека не сломлен, просто он избрал другой путь, и это выбор от силы, а не от слабости. Что же это за путь? Наверное, его можно было бы назвать обретением внутренней свободы, внутренней гармонии… Ценность этих негромких вещей познается так небыстро! Йодзи Ямадо окружает своего героя особым воздухом, мелкими, но живыми деталями, приметами обыденной жизни,- когда я смотрела фильм на ДВД, да еще и не в лучшем качестве, — понимала, что теряю половину шероховатой вещественной материальности видеоряда, а отсутствие широкого экрана не дает ощутить всю атмосферность, пространственность фильма. Трогательная история искреннего, робкого чувства, возникшего между Сейбеем и сестрой его богатого друга,- много я любовных мелодрам пересмотрела, но это совсем небанальная волнующая история оказалась. Сама хронологическая определенность происходящих событий,- накануне реставрации Мэйдзи,- придает сюжету оттенок неотвратимости, как в первых главах «Доктора Живаго», и самым трагическим предвестьем будущего становится поединок Сэйбея и Його, — поединок, вынужденный для обоих… На наших глазах Акакий Акакиевич превращается в героя шекспировского масштаба, что неудивительно, ибо роль Сейбея исполняет один из самых талантливых и утонченных актеров японского театра- господин Санада. Советую посмотреть фильм всем, кто любит хорошее кино и не любит Голливуд. 10 из 10