Рецензии. Хиросима, моя любовь
Трагедия, произошедшая в августе 1945-го в Хиросиме и Нагасаки, оказала значительное влияние на мировую культуру во всех ее проявлениях, в том числе и на кинематограф. Полная драматизма тема нашла свой отклик и в творчестве Алена Рене, который снял по-французски утонченную и красивую историю о жертвах войны – француженке и японце, чьи судьбы пересекли на пару дней в мирной и живой Хиросиме. Основными темами картины являются эмпатия, память и любовь. Словно три кита, они несут на себе весь глубокий гуманистический смысл фильма, который может показаться невнимательному зрителю либо легковесным, либо тривиальным. Напротив, мы видим, как главные герои пытаются сопереживать и сочувствовать друг другу: она – успешная французская актриса, которая жила в оккупированной Франции и имела коллаборационистский опыт, он – архитектор родом из Хиросимы, бывший солдат бесславно проигравшей войну императорской армии. Столь разные и одновременно близкие по духу и судьбе, эти искалеченные люди пытаются понять и узнать друг друга, найти друг в друге себя. Это стремление открывает врата в дебри памяти, по закоулкам которой трудно идти, не споткнувшись и не ощутив боль вновь, как в первый раз. Однако кроме боли есть и любовь – искренняя, бурная, юная, опасная, запретная, – и именно ее все время искали главные герои. Искали и пытались убежать. Несомненно, вышеперечисленное в большей степени относится к героине бесподобной Эмманюэль Рива – она является голосом, лицом и энергией фильма, именно ее глазами мы видим и Хиросиму, и Невер, и саму идею фильма в концентрированном виде. Однако игра Рива была бы не столь безупречной без Эйдзи Окады, чей персонаж олицетворяет собой все то, что любит и ненавидит главная героиня – она помнила свое прошлое, забыла его и вспомнила опять лишь благодаря нему. При этом и ему хочется узнать ее ту, юную и невинную, живую и неискалеченную, ту, которой она когда-то была и почти стала вновь в эти дни в Хиросиме. Непреодолимая тяга друг к другу и невозможность быть вместе переплетаются воедино и не отпускают персонажей – они уже не люди, а сгустки воспоминаний, чувств и эмоций, которые облечены в тела, казалось бы, счастливых людей, строящих новый мир: не зря она – актриса, а значит напрямую связана с искусством будущего, а он – архитектор, в прямом смысле создающий и созидающий что-то новое. Рядом ли они сейчас или на расстоянии тысяч и тысяч километров, они так и останутся друг для друга Хиросимой и Невером.
«Ты ничего не знаешь о Хиросиме» - звучит именно так: «Ты ничего не знаешь о боли». Встретились как-то раз в Хиросиме две души: француженка и японец. У них завязался роман-однодневка, который сулил любовное приключение и больше ничего. Но, наверное, всё-таки есть предначертанные друг другу люди, иначе как бы он, едва знавший её, смог так скоро нащупать самую сокровенную рану. Два человека пережили страшную трагедию, каждый в одиночестве. Его семья погибла в Хиросиме, а её любимый, немецкий оккупант, был убит в самом конце войны. Но два горя, две беды, различные по размаху, в итоге сопоставимы по силе. И он и она смогли выжить. Она говорит, что ему повезло - его не было тогда в Хиросиме. А он задумчиво говорит «да», но не соглашается. Она - актриса, а он — архитектор, и оба они пытаются восстановить, сымитировать то, что у них когда-то забрала судьба: сгоревшие чувства и разрушенные города. В них остался этот зияющий провал, затянутый бесчувственной кожей. И разбередить такие раны человек согласится только для другого человека, для любимого. Самое ценное, что мы можем подарить — это наши невысказанные боли и тайны, существования которых мы сами не желаем. Эти мужчина и женщина, называющие друг друга именами тех городов, которые стали свидетелями их бедствий, вызывают у меня страшное подозрение, что красоту человека составляют его печали. Время как и полагается доктору цинично здоровым цинизмом. И оно вылечивает самые страшные травмы. Хотя нет, оно скорее предпочитает ампутировать. То, что когда-то казалось мучительным, вызывало ярость и страдание, скоро или не скоро, уже не смогут разбудить выцветшие воспоминания. То, что пережить было бы святотатственно, а забыть было бы немыслимо, однажды перестанет сжимать горло чужой неумолимой рукой. А что тогда нам останется?
Войны поднимают с насиженных мест миллионы людей. Немец должен ехать во Францию. Француженка – в Японию. Войны смешивают людей. И даже во время войны появляется любовь. И тогда француженка может влюбиться в немца. Ей этого не простят жители её городка, но зритель-то может простить. Любовь недолговечна. Война не прощает и не терпит любовь. И надо много сил, чтобы два человека нашли чайный домик, в котором расскажут друг другу то, что другие не поймут. Режиссёр Ален Рене сажает нас в чайную комнату в ночной Хиросиме, чтобы мы прислушались. Чтобы мы могли найти свою «чайную комнату», нашли своего собеседника, пережили страшную ночь-войну и дождались утра, чтобы признаться в любви. Выдающаяся актёрская работа Эмманюэль Рива. Такие же выдающиеся музыка, монтаж, режиссура. Фильм, к которому можно и нужно регулярно возвращаться.
Раньше я терпеть не могла черно-белое кино, оказалось, что зря. Иногда ведь черно-белая лента куда лучше передает настроение фильма. В этот фильм я буквально влюбилась, он для меня всегда останется номером один в списке самых любимых. Я уже заучила все диалоги буквально наизусть, они меня, пожалуй поразили больше всего. Каждая фраза здесь - это цитата, глубокая и красивая. Меня поразило как можно было создать нечто подобное, невероятно эстетичное, при этом совсем без вычурности. Визуальный ряд вроде бы и прост, но все равно каждый кадр - это картинка, которую хочется пометить в рамочку. Эмоциональность картины буквально зашкаливает, лица и глаза актеров отлично передают все чувства героев. Это то кино, которое нужно действительно почувствовать, окунуться в него. Еще мне кажется, что все впечатления не всегда можно выразить словами, потому что внутри у каждого из нас своя Хиросима. 10 из 10 и мне кажется, что этого слишком мало
Первый фильм Алена Рене оставляет самое приятное впечатление. Рене ненавязчив. Он не стремится чем-то потрясти зрителя. Скорее, наоборот. Рене заботится об эстетических качествах фильма. В своей работе Рене, в сущности не совершил ничего революционного, совмещая экспрессивный видеоряд с великолепным литературным произведением Маргерит Дюрас. Однако, то что получилось на 'выходе' в полной мере может быть причислено к шедеврам. Тонкий, чувственный фильм в котором режиссер добивается очень точного эффекта в визуальной картинке великолепно дополняется рассказом об одиночестве в любви и одиночестве личности. Вообще, эта картина мне кажется вдохновила очень многих современных кинематографистов: Джармуша (Ночь на Земле, Мистический поезд, Страннее рая), Вендерса (Небо над Берлином, Париж-Техас), Вонга Кар-Вая (Чункинский экспресс, 2046), Софию Копполу (Трудности перевода) и т.д. В итоге: я не отношусь к этому фильму, как к шедевру. Но при этом, считаю фильм очень достойным. Ален Рене показал себя самым талантливым представителем французской новой волны. Правда, лучшие его работы были впереди.
1959 год для зарождавшейся Французской Новой волны был по-настоящему знаменателен двумя дебютами: Жан-Люка Годара, 'На последнем дыхании' которого говорил о всякой невозможности жить, любить, творить, попутно сжигая до пепла, вытравливая щёлочью операторского хаоса привычный кинослог, даже память о нём; и Алена Рене, чья 'Хиросима, моя любовь', едва ли не радикальнее видоизменяя закосневший и академичный киноязык, ту же тему невозможности жизни и любви(впрочем, герои Рене отнюдь не бунтари и не мытари собственного же бытия) поместила в прямой исторический контекст, в саму гущу реальности ядерной атаки на Хиросиму. Причём более чем очевидно, что фильм этот плод не только Французской Новой волны; поэтическая и историческая рефлексия дихотомии Рене-Дюрас оказывается в тотальной аддикции от дихотомии Синдо-Масумура. 'Двадцатичетырехчасовой роман' - таково дополнительное название этой ленты, снятой по сценарию Маргерит Дюрас, для литературного и кинематического искусства которой тема забвения /незабвения и неотрицания является главенствующей. Практически номинальный сюжет фильма облачается в меланхоличный метанарратив, напоенный горьким нектаром политики, поэтики, патетики, а множественные воспоминания героев ленты становятся и зрительскими в том числе; сюжет концентрируется в герметичных пространствах, весь киноязыковой функционал не столько техничен, сколь музыкален. В мажоре, а не в миноре. Математически отмеряя каждый кадр, Рене работает пристрастно, уделяя внимание даже мелким деталям, неброским на первый взгляд фразам - в ленте все важно, совокупность идей, мыслей и киноязыковой полифонии. Камера Мичио Такахаси и Саши Вьерни в 'Хиросиме...' не объект, а субъект кинематографического пространства, третий герой, что неотступно следует за персонажами; она не наблюдатель, не созерцатель, но исповедник в этой оптимистической трагедии из тех, где пыль веков и быль времён идут сцепившись рукавами... 'Хиросима, моя любовь' - это концентрированный сгусток жизни того что есть и было, не того что могло бы быть или вовсе не было, не сна и яви, несостоявшихся реинкарнаций, роковых прокрастинаций и невоплощенных трансформаций, как 'В прошлом году в Мариенбаде'. Впрочем, основной лейтмотив всей дилогии, что искусно взаимодополняет и взаимообьединяет друг друга, синонимичен: обреченная, невозможная любовь, которая чересчур коротка и слишком тяжка, чтобы быть даром; это чувство, родившееся в купели невыносимой боли, существует не благодаря, а вопреки. Это не любовь-преступление, как у Маля в 'Лифте на эшафот' и не любовь-искажение, как у Годара. Для героев 'Хиросимы...' любовь - это искушение и изнурение, исступление и исцеление, тогда как вся жизнь потом - вечное искупление и вечное же возвращение, а смерть, пожалуй что само избавление от этих неисходящих мук, этой пытки томительными воспоминаниями на залитых ливнем солнечных лучей улицах Хиросимы. Нет, не надо забывать, надо помнить что тогда здесь случилось, потому как беспечное забытье равносильно смерти, равносильно тотальной утрате своей идентификации. Для героя Эйдзи Окада спасительное беспамятство будет значить предательство своих близких, тогда как для его возлюбленной война как напоминание о грехе, это её клеймо, печать, её проклятие. Для режиссёра, снявшего антифашистский памфлет 'Ночь и туман' память и время стали краеугольными камнями в фундаменте всего его кино-, и мифотворчества. Но при этом, в отличии от короткометражных документальных опытов Рене и некоторых его поздних работ в 'Хиросиме...' мысль политическая и социальная идет скорее фоном, как необходимое метатекстуальное и концептуальное дополнение к истории внутренней борьбы прошлого с настоящим. Но при этом параллельномонтажные вставки кадров последствий Хиросимы, играющие на резчайшем и жутчайшем контрасте личного и исторического, одной любви и большого горя, нужны режиссёру дабы показать тот вселенский неизбывный ужас войны, что нельзя забывать. Если безымянные, сугубо абстрактные герои 'Мариенбада' терзались неисполнимостью вспомнить то, что было не так давно, то Актриса и Архитектор (концепты человека созидающего) мучаются в экзистенциальных и имманентных конвульсиях невозможности забыть, избыть из самое себя то прошлое, что в настоящем служит им укором и приговором на вечность. Неслучайно Рене будто уравнивает героев в их тягостном существовании, ад немецкой оккупации, в которой героиня Эммануэль Рива была дамой гарнитурной, её плоть покупали и продавали, оккупировали ее так же, как землю, зарифмовывается с адом Хиросимы. Для Рене, между тем, деяния демократической империи США в Японии и немецкой бешеной овчарки, остервенело обгладывающей кости Европы, через призму судьбы героев ленты оказываются одинаково деструктивными, отбирающими жизнь, счастье, все что делает человека не бледной тенью самого себя. Да и кажется, что нет случайности в том, что Ален Рене и Маргерит Дюрас сделали свою героиню именно актрисой, не синефильства ради, но ради возможности для нее бежать в мир химер, играть несуществующих людей, чтобы потом лишь единожды разоблачиться. Рене наделяет своих персонажей внятной предысторией, лишает их маскировочной и маркировочной сути. Хиросима - Невер. Еще одна рифма в контексте фильма. Японский город, где произрос ядовитый ядерный гриб, город-могила и град-феникс, простивший своих палачей - и город французский, в свое время атакованный самими же союзниками, город-храм, город-ристалище, город-святилище. Невер что так созвучно Пустоте, Ничто - оттого в героях ленты столь много очевидной свободы. Ничто - это прошлое героев ленты, а бытие hoc est quod, именуемое чистым - оно и есть само их настоящее. В триединстве Прошлое-Настоящее-Будущее именно последнее режиссером непрояснено, поскольку оно еще не сотворено для героев фильма. И непостижимая память их, её острые осколки, как у Жорж Рибемона-Дессеня, 'Перелетают с пальца на палец, И на кончике каждого пальца Зеленая ящерка будущего Пожирает мушек сердца'.
После просмотра, однозначно, остается осадок. Хотя на протяжении всей картины, меня не покидало двойственное чувство. Сюжет: французская актриса приезжает в Хиросиму, для съемок фильма о мире. Там она знакомится с тем, который впервые развернет ей душу наизнанку, заставит ее открыть свои страхи. — Ты скучала с таким видом, что мужчина сразу же хочет познакомиться. Фильм немного натянутый к середине, но начало вполне захватывает. Многие сцены не лишены смысла, но, явно, лишние. Музыкальное сопровождение местами было не уместно (видимо, современному зрителю трудно влиться в то время, дабы полностью понять обстановку до мельчайших подробностей). Фильм, явно не для того, чтобы «захватить» или «заинтересовать» зрителя, скорее наоборот — заставить поскорее остановить просмотр. Но, если Вы привыкли к такому роду фильмов, то этот, Вас точно не оставит равнодушным. Две вещи, за которые стоит отметить фильм — игра актеров и сценарий. Если бы не философские лирические отступления и потрясающая игра Эмманюэль, фильм был бы типичной мелодрамой середины XX. Слишком мнительной, к тому же. В любом случае впечатления от этого фильма остаются, какими они бы не были. Этот фильм стоит смотреть, однозначно. 8 из 10
В жизни каждого из нас были события, которые за давностью лет не 'ушли', а лишь 'затаились' внутри нас. Живешь с ощущением, что все забыто, но в какой- то момент понимаешь – что все на самом деле не так. Психологи советуют – чтобы избавиться от боли, ставшей с годами навязчивой, нужно позволить себе (внутри себя) прожить все заново, проговорив (прокричав) эмоции. И через болевой шок – наконец - то обрести свободу. Она приезжает в Хиросиму, чтобы участвовать в съемках фильмах. И в один из дней - точнее, ночей – оказывается в постели с японским мужчиной. Казалось бы, легкая ночная интрижка должна закончиться с первыми лучами солнца. Потому, что у каждого из них свой жизненный путь – привычный, устойчивый, надежный. «Я мужчина, который счастлив со своей женой. Я женщина, которая тоже счастлива со своим мужем» (с) Но при свете солнца черты ночного любовника обретают реальные очертания той боли, которая долгие годы жила внутри героини. Японский архитектор (бывший солдат) своей теплотой и нежностью напомнил ей о том времени, когда она жила в Невере и была молодой, любимой и любящей. Хиросима – город и мужчина – напомнили ей о войне, которая убила ее возлюбленного; о прошлой жизни - где ее первая любовь была порочной связью с врагом, обесчестившей саму героиню и ее семью. Город и мужчина – катализаторы боли, которую если не прокричать (не выпустить наружу), способной поглотить все живое, окончательное превратив душу в пепел. Хиросима существует не только вне, как город. Хиросима существует внутри – как боль, память, смерть; как стремление к пробуждению новой жизни. Так росток травы пробивается сквозь пепел, который раньше когда то был плодородной почвой. Хиросима – не только город. Это человеческое сердце, разбитое горем, но продолжающее свой стук. Кто еще может склеить осколки, кроме хозяина сердца? Переплетение кадров, звуков, диалогов, рук, тел. Переплетение событий, памяти, эмоций и чувств. Побег от себя или возвращение к себе? Невозможность уйти или остаться. Любовь - как осколок старого разбитого зеркала. Любовь - как росток новой жизни. Окончательное умирание или возрождение. Насколько герои близки или далеки друг от друга? Способна любовь возродиться в душе, которая не излечила свои раны? Способны ли чужие тепло и нежность излечить разбитое сердце? Фильм «Хиросима, моя любовь» не дает никаких ответов. Фильм проводит нас по замкнутому кругу, возвращая в первоначальную точку. Потому, что герои испытали любовь, но так и не решили, что им делать дальше. «Мы будем с тобой оплакивать день отъезда в добром здравии и трезвой памяти. Нам нечем больше заняться. Нечем, кроме как оплакивать день отъезда. Время пройдет. Только время. А потом время вернется. Время вернется, когда мы не сможет назвать то, что нас соединило»(с) 9 из 10
Тема мужчины и женщины в рамках исторической памяти. Память и забвение становятся здесь важными словами. Начало фильма - сплетение тел, диалог мужчины и женщины. Фразы её строятся на повторении, как будто вдалбливаются в голову. Она перечисляет детали, артефакты произошедшей катастрофы. Он лишь повторяет фразу: 'Ты ничего не видела в Хиросиме'. И только позже мы видим их лица. Японец и француженка, они встречаются в Хиросиме. У каждого своя история за плечами. Основным посылом становится - смотреть, чтобы видеть. Она хочет изучить эту тему, хотя уже много знает о ней. Они встречаются в отеле Нью-Хиросима - новый город, куда приезжают туристы, где чтут память и помнят об этих нескольких секундах ужаса. Каждого они так или иначе коснулись. В этом городе переплетаются судьбы. Он и Она случайно встречаются, но становятся друг для друга самыми близкими. Только ему она может рассказать свою историю и рассказывает так, что местами Он подхватывает её, как будто Он часть её. Безумно красивые глаза героев, в их глубине прочитывается целая история. Он становится продолжением её первой запретной и трагической любви. Он бредёт за ней, словно тень, мысли и эмоции их совпадают. Рефрены сопровождают её монолог, как в начале фильма диалог. Они Хиросима и Невер.
Плюс тысяча гирь на моём сердце. Кино, чтобы чувствовать. Здесь любовные кадры из рассказов героев сменяются кадрами трагедии в Хиросиме. И сколько боли, сколько чувства в этой картине. Кажется, будто то, что было очень-очень давно позабылось, стёрлось, но стоит только прикоснуться к ране, и всё начинает кровоточить вновь. Очень чутко сопоставляет Рене трагическую потерю героиней своего возлюбленного, немца, врага ее страны трагедии в Хиросиме. Смысл здесь есть. Хиросимы не повторятся лишь тогда, когда смерть одного человека будет расцениваться как ужасная трагедия. Пережитые ею страдание, насилие, одиночество, смерть, отчаяние — это ее Хиросима, не менее значимая, чем здесь. Любовь воспринимается как страдание. «Ты — Невер, любовь моя. А ты — Хиросима, любовь моя. Это твое имя.» Просто смотрите! И чувствуйте, чувствуйте! 9 из 10
Мне захотелось посмотреть что-то про любовь, не пропитанное слащавостью и ванильными самообманами и я наткнулась на фильм, который основан именно на всем этом. Диалоги с претензией на глубокомысленность и идущая вперед звуковая дорожка (не знаю, возможно это просто брак) раздражают, и лучшее, что я смогла сделать - это выключить на 30й минуте. Пятнадцатиминутный монолог главной героини о Хиросиме, изредка прерываемый словами ее любовника: 'Нет, ты ничего не видела', под милые, местами ужасающие кадры города, на которые нельзя посмотреть без внутренней дрожи, перемежаемые с типично милыми видами голой японской спины и женской руки с аккуратненькими наманикюренными пальцами, звучит в поэтичном духе романтического кино и порой вроде начинает нравиться, но все его очарование улетучивается по его окончании. Нам показывают парочку, решившую поговорить после бурной ноченьки. И поговорить им нужно нестандартно, глубокомысленно-поэтично и загадочно. А звучит это - глупо, как-то рисованно и фальшиво. Просто люди так не говорят. Мое мнение субъективно, моя жизнь - тоже, ваша жизнь - тоже, ваше мнение - тоже. Это же просто история про сексуально раскованную девицу и ее маленькое приключение в Японии. И эта 'простоистория' отразится в сентиментальных глазах тысяч зрителей, стремящихся к романтичному, нестандартному восприятию действительности, чарующей красотой ванили, а в моих глазах прозвучит глупо и вымученно, но не бездарно.
«Хиросима, моя любовь» - драма с привкусом мелодрамы и арт-хауса французского режиссера Алена Рене далекого 1959 года. Фильм получился очень глубоким и непростым. Мы видим историю ощущения короткого романа между французской актрисы и японского архитектора после военного времени в Хиросиме. Судьба свила героев ненадолго, но вскоре их пути должны разойтись. Их чувства складываются на фоне памяти жертвам Хиросимы… Кино намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Для далекого 1959 года – это безусловно шедевр. Кино гипнотическое, и туманно погружает в свою историю боли. Я увидел во фразе «ты ничего не знаешь о Хиросиме» то, что «ты ничего не знаешь о боли». И каждая раз, когда повторялось слово «Хиросима», звучала это, как «боль». В картине присутствуют документальные кадры жертв Хиросимы, которые ужасают и шокируют. Фильм несомненно имеет свою ценность, и он для тех, кто чувствует и разбирается в лучших арт-хаусах. Главные роли в этой киноленте исполнили французская актриса Эмманюэль Рива и японский актер Эйдзи Окада. Они составили интересный, необычный дуэт и играли оба со вкусом. Эмманюэль Рива я знал по фильму «Любовь», где она уже в преклонном возрасте, и в этом фильме ее я сначала даже не узнал, такую молодую, свежую и красивую. Интересная, харизматичная актриса. В картине этого режиссера все поставлено спокойно и уравновешенно, но боль и горечь чувствуется ярко и четко. «Хиросима, моя любовь» - кино, которое надо пересматривать через десятилетия. Оно меланхолично и гипнотически безмятежно и умиротворенно. P.S. Tu ne connais rien a propos de Hiroshima… Tu ne connais rien au sujet de la douleur…
Стыдно признаться, но за Алена Рене я взялся не потому, что он он, несомненно, заслуживает того, чтобы за просмотр его картин кто-то брался, и не потому, что брат посоветовал мне посмотреть Рене, а из чистого любопытства. Брат сказал мне, что Рене созвучен с Кристоффером Боэ. Это был удар под дых. Тут я не устоял и даже поборол свою всепоглощающую лень и дурную привычку - не прислушиваться к советам других людей. Они правда созвучны - Боэ и Рене - оба препарируют два сложных не механизма даже, а феномена - человеческую память и любовь. И, к моему удивлению, фильм 1959 года (год рождения моего отца) произвел на меня не менее приятное визуальное впечатление, чем картины Боэ середины 2000-х. Но хватит сравнений - к фильму. Очевидно (очень грубое слово в отношении вовсе не очевидного и не ординарного фильма Алена Рене, но все же) что наименование Хиросима в данном фильме многозначно. Хиросима - это: 1) Боль, 2) Любовь 3) Память. Это частная трагедия одной француженки и трагедия целого государства (в лице японского мужчины). Это Боль-Любовь и Любовь-Боль. Хиросима - это не артефакты из тех страшных дней - это то, что мы помним, чувствуем и понимаем про это. Вместе с Аленом Рене мы совершаем увлекательное (не в значении 'развлекательное', а в значении - 'занимательное') путешествие по двум пластам памяти: по памяти человека (история героини Эмманюэль Рива) и по памяти народа (история Хиросимы глазами героя Эйдзи Окада). И Он, и Она из своей памяти ничего не выбрасывают, не искажают реальности, не прибегают к такому защитному механизму психики, как отрицание. Они помнят эту дикую боль, этот нечеловеческий вопль. И в этом сильное отличие Алена Рене от Кристоффера Боэ, который выстраивает свои картины как раз на 'фортелях памяти', которая отказывается принимать трагедию такой, какой она случилась. Герои Рене проносят свою боль (и боль народа) через всю свою жизнь, а герои Боэ сбегают от этой боли... - Я все видела в Хиросиме. - Нет, ты ничего не видела. Все действие картины так плавно и размеренно, словно Он и Она плывут в небольшой лодочке по широкой реке жизни и знакомятся друг с другом, через восприятие боли другого. И в месте с тем, как они узнают друг друга, они понимают, что любят, они понимают, что любить можно и после таких ужасных трагедий, и они понимают, что такое любовь вообще, и зачем она человеку дается. Еще хотелось бы отметить вот какой момент. В начале фильма я заканчивал выполнять какие-то свои домашние дела и некоторую часть пролога воспринимал на слух, изредка поднимая глаза на экран. И, скажу я вам, это мне ничуть не мешало, потому что этот фильм Рене, не знаю как другие, это один огромный текст, один титанический пласт, который сложно и нельзя рвать на цитаты, нельзя выкорчевывать звенья из общей цепи, но можно слушать перезвон этих звеньев, дорисовывая картинку с помощью живого воображения. Несмотря на сказанное в этом абзаце, 'Хиросима, моя любовь', конечно, и с визуальной точки зрения дико красивый фильм. Конечно, в 1959 году ни о каком зернистом кадре, который так нравится мне у Боэ, не знали, но тогда знали (и, может быть, даже получше, чем в наше время) как красоту и пластику человеческого тела передать на экран. Все эти мягкие линии, повороты и изгибы - все очень красиво. - Как можно было сомневаться, что этот город сшит по лекалам любви? Как можно было сомневаться в том, что ты сшит по размерам моего тела? И еще, в качестве некого риторического вопроса, я бы подвесил такое замечание: 'был ли в истории сумасшествия француженки подвал и в самом деле или она его придумала с помощью искажения психики на фоне трагедии?'. Мне ближе именно второй вариант, который настаивает на том, что после смерти немецкого солдата ни в какой подвал ее не заключали - она сама поместила в этот ледяной и страшный погреб свое сознание... Или я просто пересмотрел Боэ)) 10 из 10
Две трагедии. Разговор их. Исповедь одной перед другой. Как личная трагедия вливается в трагедию тысяч и в исступлении сливается в одно - трагедию человека. Человечества. Мира. Нет места масштабам разрушений. Испепеленный город или одно искалеченное, выжженное сердце. Они равны и говорят на одном языке боли. Попытка научиться жить с памятью и без нее. Силясь найти зерно морали в жестокости случившегося. Это сделали близкие. Это сделал человек. Над себе подобным. Над самим собой.
...она в конце произносила кажется эти слова. Непонятно как в 59-ом, но сегодня слоган романтическая история - на самом деле звучит дешевой. Но любовь бывает разная... Почему после увиденных кадров мы живем дальше? Почему жизнь оказывается сильнее? Почему все со временем забывается? Такие слова как холокост евреев, геноцид армян, атомная бомба сброшенная на Херосиму - мы привыкли воспринимать на ровном дыхании? Что с нами делает время? Бродить по городу, убегая от мыслей. Бродить, пытаясь просить прощения у прошлого, за то что испытала новую любовь...бродить...бродить... Этот фильм притча. С глубоким смыслом. Его стоит пересматривать через времена.
Данное кинотворение высокоуважаемого французского режиссёра Алена Рене рассказывает душераздирающую историю, в которой есть место умопомрачающей любовной линии, антивоенному высказыванию и безотлагательной вере в силу человечества, которая заключается в возрождении такого небезызвестного, но постоянно игнорируемого современным обществом понятия, как Любовь. Композиционная структура картины содержит высокохудожественное выражение идей своего свободомыслящего творца, которая имеет невообразимо интеллектуальное, эстетически совершенное и безгранично глубокое воплощение духа независимого от чужих мнений автора, готового идти до конца в освещении истинной правды. А феноменальный тандем главных артистов фильма в лице миловидной и без лишней скромности обворожительной Эмманюэль Ривы и необыкновенного Эидзи Окады помог постановщику блистательно воплотить на экране животрепещущие сердца страстно влюблённых друг в друга людей, сделав неоценимый подарок мировому киносообществу в виде незабываемого романтического дуэта. Таким образом, 'Хиросима, моя любовь' - это невероятное, фантастическое кинематографическое произведение, ставшее одним из флагманов Французской новой волны. Ален Рене, благодаря данной работе, встал в один ряд с лучшими режиссёрами того времени, по сути сформировавших тот самый индивидуально-творческий подход к созданию великолепных кинотворений, которые сейчас называют 'авторским кино'. Просмотр подобных фильмов даёт возможность зрителю окунуться в мир грандиозного и всё ещё нового, молодого искусства, которое непомерно сподвигает его начать размышлять на самые значимые темы человеческого бытия, обладающие невыразимо разнообразными оттенками. Оттого и хорошо хотя бы иногда окунуться в эту самую 'новую волну', при выныривании из которой ты получаешь истинное очищение от всего скверного, что имеет место присутствовать в повседневной действительности. Поэтому смотрите классику, друзья! Она никогда не бывает скучной и приносит только зрелые плоды для души вашей!
На момент своей премьеры в 1959-м году, фильм «Хиросима, моя любовь» являлся по истине новаторским. Рене хоть не относился к группе так называемой Новой Волны, но акценты на деталях, долгие планы и почти полное отсутствие сюжетного развития, делающее фильмы Рене напоминающими медитацию, позволили этому режиссеру выделиться на общем фоне и сделать себе имя, которое в дальнейшем помогало при прокате даже его самых провальных картин. Француженка Элль и японец Луи приятно проводят время друг с другом в послевоенной Хиросиме. Место выбрано не случайно, так как повествование касается не только послевоенного существования героев, но и военного прошлого. Случайная встреча, случайный секс и рассуждения двух незнакомцев на тему произошедшего в период Второй Мировой, кажутся манящими и стоящими просмотра, но актуальное, как это не редко бывает в кинематографе, не отвечает потенциалу замысла. Не покидает ощущение того, что Рене не слишком серьезно относится к выбранной теме. Хиросимскую трагедию он, например, позволяет себе показывать перемежая со сценой, в которой главные герои занимаются сексом. Конечно секс на экране (пусть и не откровенный) был поистине авангардом, но грань, отделяющая прекрасное и новое от безобразно кичливого, явно режиссером пройдена. Но секса слишком много и он замещает любовь, вернее Рене понимает любовь исключительно как секс – героиня спит со своим японским знакомым в Хиросиме, этим же она занималась с другим партнером во время войны на территории оккупированной Франции. К тому же Рене, демонстрируя ужас произошедшего в Хиросиме, совершенно без уважения показывает страдания людей, обнажая самые неприглядные телесные увечья. Изображать наивысшие проявления бесчеловечности можно и нужно без лишних подробностей или же, максимально отринув отвратительные моменты. Роман Полански в своем «Пианисте», откровенно говорит о пережитом Владиславом Шпильманом, но при этом работая в жанре реализма не прибегает к чрезмерности. Или же стоит вспомнить героя картины «Фальшивомонетчики», который одним своим «Как же так?» демонстрировал весь ужас войны. А вот Ален Рене идет по примитивному пути и просто показывает крупным планом язвы и гной. Неприглядность внешней стороны фильма, дополняющейся характерными для этого французского режиссера долгими статичными планами, сочетается с отсутствием внутреннего конфликта. Монологи и диалоги представляют собой поток сознания. Не отрицая того, что порой среди произносимого текста можно найти стоящие фразы, наполненные смыслом, основной же текстовый массив является комбинаций повторений, наполненной нелогичными переходами от абстрактного к конкретному и обратно. Отсутствие структурированного сценария, приводящего к кульминации и заставляющего зрителя прийти к определенным умозаключениям – это вообще отличительная черта многих работ Алена Рене, которую часто путают с оригинальностью. На фильм в традиционном понимании «Хиросима, моя любовь» совсем не похожа – нет здесь традиционной структуры, включающей в себя завязку, развитие и кульминацию. Претендуя на философские категории, Рене не способен к воплощению на экране, требующего метафоричности и условной грандиозности, которая не обязательно заключается в масштабности, но требует переход на метафизические категории. Зрителю, который представляет себя ценителем «настоящего кино», «Хиросима, моя любовь» безусловно понравится – это своеобразная квинтэссенция бездушного и бессмысленного фестивального кино, старательно имитирующего у себя наличие души. В 1959-м году фильм был китчевым, сейчас же популярность картины, существует лишь благодаря остаточным явлениям было публичного резонанса. Заявленная тема вечной любви и преодоления всех ужасов не раскрыта должным образом, и если вы действительно хотите узнать, что такое невозможная любовь, то одним из лучших произведений на эту темя является сериал Стивена Спилберга «Братья по оружию», а конкретно - серия под названием «Бастонь», рассказывающая о капрале Юджине Ро.
Всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит её вечная мука. Ремарк Слитые в экстазе тела сменяются сожжёнными трупами. Женские пальцы, нежно вцепившиеся в мужские плечи, отражают тихое нескончаемое блаженство, словно на время не стало остального мира. Она говорит, что видела Хиросиму — обугленные и взорванные камни, оставленные войной, больницы, музеи и город, лишённый чего-то, — и оплакивала судьбу Хиросимы, полную изувеченных и страдающих людей. Но он упрямо твердил, что она не видела ничего. Именно там, познакомившись, французская киноактриса и японский архитектор погружаются в любовное настроение, исследуя друг друга и пускаясь по захолустьям притаившихся и волнующих мыслей. Мужчина и женщина, без имён и с прошлым, груз которого всё сильнее давит на них, однако настоящее в некотором роде тоже становится прошлым, наслаиваясь на старые воспоминания, в то время как будущее превращается в нечто далёкое и непостижимое. Это мир бесконечных ощущений, и Ален Рене видит его то хаотичным, то удивительно безмятежным. История любви на фоне послевоенной атмосферы не является новаторской, но у постановщика не наблюдается явных политических или социальных высказываний, хотя, безусловно, он придерживается пресловутого «Make love, not war». «Мужчина, счастливый в браке» и «женщина, счастливая замужем», очевидно, не полностью удовлетворены своими жизнями, так как стремятся вырваться из привычной рутины, но, возможно, и дать чему-то старому вздохнуть по-новому, даже если всего лишь временно. Они запираются в своей личной маленькой Хиросиме, нежась в объятиях её нескончаемых ночей. Но оттого парадоксально углубляются в прошлое, словно переживают всё заново, как будто в одно мгновение все самые счастливые или самые грустные эпизоды прошедшего или настоящего слились в единое нечто, волной накрывшее их. Он хороший любовник и собеседник, не желающий отпускать её обратно, равно как и она — своё прошлое. И каким бы оно ни было, исполненным любви или вместе с тем трагическим, ей сложно распроститься с ним навсегда, подарить забвение «молоденькой безмозглой девчонке из Невера», познавшей боль любви. Ведь как только вернётся время, с тем неистовством, которого влюблённые не осязают в порыве страсти, то они уже не смогут назвать то, что их соединило. Несмотря на местами нарочитую документированность с ужасными последствиями войны, Рене опровергает пессимистичность картины и не верит в невозможность жизни, однако тем не менее его герои меланхоличны. C`est la vie. Темы войны, памяти и любви так хаотично переплетаются между собой, точно фильм — сплошная рефлексия обо всём и ни о чём, как, по Сартру, жизнь, которую мы сами наделяем смыслом. Излюбленная Рене тема памяти, от которой неотделима любовь, а точнее, заключена в ней, представляется неким потоком сознания героини, чья внутренняя борьба подчёркивается мгновенными подчас переходами от настоящего к прошлому, где самое страшное — забвение, будь это первая безрассудная любовь, война или уже то, что случилось в прошлом году в Хиросиме. Но лишь сдавшись и поддавшись забвению, освободившись от тягучего прошлого, они однажды обретут имена. И, может быть, тогда вновь вспомнят свою Хиросиму, и то, что ночь в ней не кончается никогда.
МОИ ОЖИДАНИЯ До просмотра 'Хиросима моя любовь' у Алена Рене я видел только 'В прошлом году в Мариенбаде'. Тот фильм покорил меня своим плавным медитативным течением. Но что ждать от 'одного из главных фильмов новой волны'? Этого я не знал. СЦЕНАРИЙ Как написать сценарий к фильму, который является метафорой, образом? Мне кажется важно уловить значимые черты того явления о котором ты пишешь и воплотить их в реальных людях и их действиях. Маргерит Дюрас создала образцовый сценарий. Медитативность создается с помощью навязчивых повторений фраз и действий. История течет как поток, без сильных всплесков. Не каждому зрителю легко такое смотреть. Но если вы доверитесь этому течению, то вы сможете погрузится в его прекрасные образы и волнения. Главная задача сценария в фильмах такого типа - собрать историю в одно целое. Дать режиссеру основу, на которой он будет строить свое визуальное повествование. История не должна быть сложной, главная ее цель - дать много пространства для кинопоэзии. И сценарий 'Хиросима моя любовь' именно такой. РЕЖИССУРА Уже с первых кадров я узнал подчерк Алена Рене. Загадочность, неторопливость, множество рефренов. Его фильм как бы качает на своих волнах, убаюкивает зрителя. Погружает его в свой внутренний мир. Учит говорить на языке чувств. Фильм 'Хиросима моя любовь' не возможно понять. Вернее возможно, конечно, но тогда это выйдет простое и не содержательное кино. Этот фильм нужно чувствовать. Ловя прекрасные визуальные образы, любуясь тембрами голосов, следя за светом и тенью в кадре. Фильм не удастся, если зритель не сможет довериться этому фильму, не поддастся его медитативной структуре. Задача режиссера сделать возможным это погружение. И с этим, Алан Рене, как всегда справляется великолепно. Все в этом фильме подчинено борьбе дня и ночи, памяти и забвения, любви и черствости. Навязчивое появление героя в каждой новой сцене может вызвать у 'думающего' зрителя улыбку и даже раздражение: 'Да что ты пристал-то к ней? А ты, дурочка, что не улетаешь?'. Но зритель 'чувствующий' ощутит, что в данном случае герой - это не столько человек, сколько мысли и переживания героини, которые неустанно следуют за ней в какой бы части света она не была, которые не могут ее отпустить, они мучают ее, но она не в силах с ними расстаться. ОПЕРАТОРСКАЯ РАБОТА Оператор Саша Вьерни, в те годы работающий на многих картинах Алана Рене, сотворил в этом фильме очередное чудо. А что ему еще оставалось? Ведь если фильм основан на образе, метафоре - он обязан быть в первую очередь визуальным. Сценарий, музыка, слова - все отходит на задний план. И вот зритель уже не может оторвать глаз от изображения. Главная тема - борьба дня и ночи - визуально выражена как соперничество света и тени. Здесь все работает на эту борьбу: луч солнца сквозь узкое окно подвала, отблески неоновых вывесок в воде, пятно света от абажура над столом. И этот свет не статичен. Героиня постоянно метается от желания забыть к желанию помнить, от любви к предательству. Так и визуально, она то в полной темноте, которая помогает ей сохранить ее воспоминания о прошлом, жить той любовью, то яркий свет внезапно освещает ее целиком, прямолинейно, безжалостно; он заставляет забыть прошлое и жить в реальном мире без любви... Мне навсегда запомнится великолепная сновиденческая сцена в ресторане, где отблики света, отраженного в реке, мерцают по комнате. Кажется все вокруг переливается. Это подчеркивает внутренние колебания героини, подчеркивает нереальность происходящего. То что мы видим происходит не в ресторане, не между людьми, а в душе героини. Как ещё лучше передать эту 'нереальность' если не движением света в кадре? О работе оператора можно говорить нескончаемо много, но лучше её увидеть. МОНТАЖ В первую очередь хочется отметить появление флешбэков, которые в конце 50-ых были явной новинкой. Здесь они сделаны идеально. Флешбэки выглядят очень естественно, так как повторяют кадры в реальности. Сразу понятно, что героиня вспоминает и почему. Также хочется отметить контраст создающийся монтажом в стык разных по эмоциональному значению кадров (например: кадр раненной от взрыва ядерной бомбы девочки и кадры любовных объятий). Здесь монтаж аттракционов очень уместен. Он создает новые смыслы и подчеркивает внутренний конфликт героини: можно ли любить снова после того, что случилось, есть ли любовь, раз ты способен предать ее. АКТЕРСКАЯ ИГРА Эмманюэль Рива и Эидзи Окада прекрасны. Их хочется видеть, в их глаза хочется всматриваться, а в души проникать. Именно этого эффекта и нужно было добиться. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ РЕШЕНИЯ Замечательные интерьеры ресторана, гостиницы, зала ожидания... Все они разные, но все подчеркивают главную идею фильма. Музыка течет так, что ее вроде и нет. Это и правильно, ведь она тоже помогает ввести зрителя в медитацию. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Уверен, что многим этот фильм покажется скучным. Но стоит ли смотреть его как на описание реальной жизни. Отнеситесь к нему как к произведению истинного кинематографа. Ловите игру света и тени своими глазами и душой. Что еще нужно? Действия которые мы видим на экране - это всего лишь пластический танец, они не равны реальным действиям. Требовать от них логики, это то же самое, что возмущаться в опере тому, что героиня поет во время плача... Кино - это не реальная жизнь. И этим оно и прекрасно.
В послевоенной Хиросиме встречаются двое – французская актриса, снимающаяся в фильме о трагедии этого города, и японский архитектор, знакомый с ужасами атомных бомбардировок не понаслышке. Их страстный роман продлится всего лишь 24 часа, и он послужит поводом для осознания героями груза своего прошлого и высвобождения нестерпимой душевной боли от пережитых событий. Первоначально режиссер Ален Рене хотел, чтобы сценарий этой картины написала Франсуаза Саган, но она не согласилась. Тогда он обратился с этой просьбой к другой писательнице, Маргерит Дюрас («Любовник») и результат ее трудов был удостоен номинации на «Оскар». Рене говорил, что видел построение сценария картины по четкой схеме музыкального произведения, и своеобразием поэтической формы фильм действительно напоминает визуализированную мелодию из голосов, повторяющихся реплик, эмоций и образов. Постановщик смог создать очень тонкий фильм-ощущение, когда на зрителя воздействуют не столько сюжетные перипетии, а заданное настроение, смыслы и аллюзии, что, например, делали Вонг Кар-вай в «Любовном настроении» и София Коппола в «Трудностях перевода». Фактически, большая половина фильма – это изумительный моноспектакль замечательной актрисы Эммануэль Рива, чья героиня исповедуется своему любовнику, выступающему беспристрастным слушателем, и оказывающимся единственным человеком, с которым она могла поделиться историей трагической любви к немецкому солдату в разгар Второй мировой войны. Послевоенная Хиросима – идеальный фон для развивающихся событий и заложенных метафор, разрушенный дотла, но поднимающийся из пепла город, кровоточащая рана которого только-только начала затягиваться. Это подчеркивает блестяще выстроенный операторами Саша Вьерни и Митио Такахаси кадр, который плетет незабываемый визуальный узор не только из страстных любовных объятий и драматических крупных планов, но также из гипнотического течения по улицам Хиросимы и Невера. Многослойность сюжетной композиции дает зрителю множество возможностей для восприятия, и многим может показаться весьма спорным столкновение проблем Востока и Запада, представленное как сопоставление таких, казалось бы, несоизмеримых вещей, как драма влюбленной в немецкого солдата девушки и гибель тысяч людей. Но, как верно подметил историк, критик и теоретик кино Виктор Божович, основная заслуга фильма Рене в том, что «человечество только тогда окажется на уровне требований гуманизма, когда гибель одного безвинного будет восприниматься как трагедия, равная Хиросиме. Тогда и только тогда станут невозможны новые Хиросимы». 10 из 10