Рецензии. Под стук трамвайных колес
Кажется, что “Dodes’ka-den” Куросава снимал в самый кризисный момент своей жизни, хочется хоть немного обозначить тот период. Крупная американская компания 20th Century Fox приглашает Акиру быть одним из режиссёров крупного проекта “Тора! Тора! Тора!”, выделяют ему приличный бюджет и отправляют творить. Так Куросава работал почти два года, вечно отставая от графика и тратя всё больше и больше денег. Наконец у студии заканчивается терпение, Куросаву называют психически больным и вышвыривают из проекта, впоследствии даже не указав его в титрах. Тем временем в Японии времена для кинематографа тоже были не самыми лучшими. Зрители всё больше отдавали предпочтения телевидению и крупные студии отчаянно пытались не обанкротиться, о крупных бюджетах для фильмов и речи не шло. В таких условиях подсуетились Куросава и ещё три режиссёра-энтузиаста, создав свою продюсерскую компанию с ироничным названием “группа из четырёх всадников”. Так вот “Dodes’ka-den” был первым и последним фильмом этой компании, а после очередного кассового провала Куросава попытается покончить с собой, нанеся себе 30 порезов на запястье. Он действовал почти наверняка, да. Славу богу Акиру откачали, в следующие годы он ещё успеет ухватить пару оскаров и закрепить за собой статус классика, но именно в тех непростых условиях и депрессивных настроениях японец сумел резко и кардинально изменить направление своего стиля. На съёмки “Dodes’ka-den” ушло всего около месяца, в отличии от прошлых работ в нём больше нет одного центрального сюжета, вместо этого он представляет собой набор эпизодов из жизни людей, живущих в неблагополучных трущобах. А чтобы нагляднее показать бедность, в которой живут герои, Куросава снял большую часть фильма на самой настоящей свалке. Да уж, не всех зацепило японское экономическое чудо. И для Куросавы не впервой освещать проблемы низших слоёв общества, но до этого для него было более характерно драматизировать нищету и отчуждение («на дне», «рай и ад», «пьяный ангел» и т.д.). В “Dodes’ka-den”, конечно, он тоже относится к героям с состраданием, но при этом фильм прямо-таки изобилует иронией. Будь то парнишка, который ездит за рулём воображаемого трамвая, или мужчина с нервным тиком, который он показательно отыгрывает в слэпстике, всё это настолько же до смеху нелепо, насколько и трагично. И в этом весь фильм. Тут есть и чисто комедийные сюжетные линии, как с двумя друзьями-пьяницами, и линии глубокие и печальные, как с бездомным и его сыном. Все эти эпизоды очень разные, но в руках японца они соединяются в единое разноплановое полотно из грёз и несбыточных мечт. Куросава стал меньше зацикливаться на героизме и высокоморальных историях, отдавая предпочтение маленьким проблемам маленького человека и ему это идёт ничуть не меньше. “Dodes’ka-den” разительно отличается от его прошлых работ как по ощущениям, так и визуально. Первое что бросается в глаза — это первый цветной фильм режиссёра. Куросава долго приходил к цвету и здесь его стиль, буквально, заиграл новыми красками. Он смело использует яркие и контрастные цвета, что не очень похоже на тот строгий реализм присущий его прошлым работам. Элементы одежды, цветы и сделанные из мусора серые домики выделяются красочными вкраплениями, которые могут использоваться для того, чтобы подчеркнуть индивидуальность персонажа. Например, за каждым из друзей-пьянчуг закреплено своё цветовое сочетание: сине-красное у Хацу и желто-зелёное у Масуо, при этом персонажи даже сами могут запутаться в согласованной цветовой гамме, что приведёт к забавной путанице. Также Куросава использует цвет и в более олдскульном стиле: когда бездомный и его сын получают пищевое отравление режиссёр подчеркивает прогрессию их болезни неестественно делая их лица всё более и более темными, такой приём больше напоминает работу с гримом в немом кино. Работа с цветом может быть и менее заметной, но от того не менее важной для восприятия картинки. Мне запомнилось, как Куросава может объединять бессвязные между собой сцены. Кацуко устаёт от работы и падает в букеты голубых цветов. Переход. Мы переключаемся на ограбление дома, которое сопровождается потоком голубого лунного цвета. Вроде такая мелочь, но от этого у сцен сохраняется единое настроение. Одной из центральных тем “Dodes’ka-den” можно назвать эскапизм. Современный мир изобилия смог просочиться лишь в первой сцене фильма в виде отражения уезжающего поезда, тем самым проведя грань, за которую не могут заступить персонажи фильма. Не найдя решения получше, кто-то отдаёт предпочтение остаться в мире фантазий, где всё хорошо и стабильно. Яркие детские рисунки, покрывающие стены дома Рокучана, отражают жизненную силу его внутреннего мира, в котором он управляет своим воображаемым трамваем. Не совсем в здравом уме, конечно, но зато его сложно назвать несчастным. В противовес можно вспомнить бездомного, который создаёт у себя в голове для себя и своего сына целую новую реальность, что очень красиво реализовано. С одной стороны, это способ огородить своего сына от зловредного внешнего мира, дать ему то, что в жизни он ему дать не может. Но достаточно посмотреть в горящие глаза отца в то время, когда он описывает постройку особняка чтобы понять, что скорее всего этот уход от реальности для него самого имеет гораздо большее значение. Куросава показывает нам людей, которые не вписались в современные стандарты, были выброшены на свалку общества, где им суждено либо адоптироваться под обстоятельства, либо морально разлагаться. “Dodes’ka-den” вызвал у меня целый спектр эмоций, и в то же время продемонстрировал стойкость человеческого духа. Пока 20th Century Fox называл Куросаву психом, он продолжал управлять своим воображаемым трамваем, чтобы открыть новую яркую главу в своей и без того разнообразной карьере. 10 из 10
Необычный и весьма эксцентричный фильм без начала и конца, действия которого разворачиваются на свалке, населенной странными людьми. Они потешаются над мальчиком, живущем в своем выдуманном мире, называя его чокнутым трамваем, хотя после просмотра приходишь к мысли о том, что этот мальчик самый чистый и здоровый человек из всех. И, уж точно, самый счастливый! Я советую все-таки посмотреть эту картину, если вы обратили на нее свое внимание. Она не оставляет ярких впечатлений, но заставляет задуматься над сумасшествием всех и каждого… 6 из 10
Зарисовки из жизни нескольких живущих на свалке сумасшедших. Первый цветной фильм Куросавы, и я думаю, его следует воспринимать именно как эксперимент с цветом. Поэтому неудивительно, что фильм был прохладно принят и критиками, и зрителями, его созерцательный настрой разочаровывает после таких шедевров, как 'Красная борода' или 'Семь самураев'. Если бы не 'Дерсу Узала' и изумительный 'Ран', созданные после 'Додэскадэн', я бы после просмотра данного фильма сочла, что режиссёру пора на покой и он потерял веру в людей.. Если в 'Красной бороде' бедняки были не менее значимыми героями, чем два врача, и именно они утверждали и в молодом враче и в зрителе веру в добро и любовь, про них можно было сказать 'нищие телом, но богатые духом', то здесь большинство обитателей свалки - люди довольно неприятные, опустившиеся, нищие во всех смыслах: алкаши, гулящие женщины, старый развратник, высокомерный обманутый муж-слепой, неуверенный в себе архитектор, загубивший сына. Только старик пытается сохранять достоинство, что сразу заметно по его чистому, аккуратному жилищу и одежде. Однако попытка показать, что его поступки на кого-либо оказывают влияние, не удалась, изменений не происходит. И все же интересна начальная сцена фильма, в которой мальчик просит бога помочь его матери. Лишь после того, как мальчик соберётся 'на работу', открывается настоящий смысл произошедшего и становится понятна реакция матери и ее страдания.
Куросава - режиссер от Будды. Именно так его следует понимать. Словно от отчаяния, он создал этот шедевр кинематографа. А его суицидальные наклонности и депрессия того периода лишь подтверждают это. Вполне возможно он использовал весь свой жизненный и профессиональный опыт для экранизации этого замечательного произведения. В финансировании на тот момент времени ему отказывали, по разным причинам, поэтому использовал он собственные деньги от продажи любимого дома. Возлагая большие надежды на этот проект, который к слову был снят в цвете в отличие от предыдущих работ мастера, Куросава бросил вызов всему обществу и индустрии кино в целом. Но как часто это бывает, большие надежды не увенчались успехом на тот момент времени. Как и любой гений, Куросава опередил свое поколение, которое еще не было готово к такому искусству. Начало фильма весьма незаурядное. Больной шизофренией мальчик насмехается над своей матерью, которая просит помощи у Будды. А затем по расписанию сбегает из дома и управляет мнимым трамваем по территории огромной свалки и гор мусора, где раскинулись дома героев этой картины. Куросава четко дает понять - современное общество, словно чокнутый старый трамвай, несется по рельсам только вперед, подбирая на своем пути порочных пассажиров и прогоняя с рельс любое творчество (в лице художника), которое пытается изменить общество к лучшему. Конечная остановка здесь - дом пожилого мастера, олицетворение современного самурая, выкинутого на задворки судьбы, человека мудрости и чести. Электричка везет меня туда, куда я не хочу... Так позже уже донес эту мысль В. Цой. Вдоль мнимых трамвайных путей проживает больное, гнилое и разлагающееся общество, состоящее из сплошных пороков, словно в отхожей яме. Здесь вы встретите: 1) гордыню в лице ходячего мертвеца, который терзается в жажде и не может простить измену жены, да так, что все вокруг него уже померло и заржавело, а на двери, как и на сердце, тяжелый замок... 'мертвое дерево уже вовсе не дерево' 2) уныние в лице абсурдного старика, который хочет покончить жизнь самоубийством, не зная о том, что счастье живо, пока жив он сам, надо лишь найти его у себя в голове 3) похоть в лице жены ремесленника, которая имеет 6 детей от разных отцов и проявляет явное неуважение к семье и труду своего нового мужа сожителя, виляя бедрами от скуки перед взорами бывших ухажеров во дворе дома 4) ненависть в лице отчима, который проявляет безрассудство, агрессию, насилие по отношению к женскому полу, называя всех отребьями ада, угнетает и доводит практически до самоубийства, запивая все это очередной бутылкой саке 5) зависть в группе дам, которые всегда обсуждают, стирают грязное белье и распускают сплетни о чужих людях, сидя на одном месте 6) тщеславие и заносчивость в лице красивой девушки, которая со своей чрезмерной самоуверенностью самообманывается и находится в стагнации все с теми же дамами с грязным бельем 7) наркозависимость в лице двух беспробудных работяг алкоголиков, которые ищут оправдание и находят лишь беспричинные связи своего пьянства, разрушая личности и превращаясь в животных 8) лень в лице бездомного, который безответственно относится к своей жизни и жизни своего ребенка, создавая лишь иллюзию и утопию, он погружается в эскапизм, где уходит от сложной действительности в которой нужно соблюдать элементарные правила, чтобы не умереть... всего лишь разок отварить рыбку, но нет, он мечтает о доме 9) эгоизм в лице развозчика саке, который лишь утешает жертву пьянства лестными словами поддержки и подачками в виде еды, а не делом, за что и получает в последствии наказание, но ничего не осознает и ничему не учится, эгоизм не позволяет 10) лицемерие в лице офисного клерка, который терпит стерву жену, и уверяя всех, что он счастлив и всем доволен, корежится в конвульсиях и нервном тике от одного лишь воспоминания или упоминания о жене 11) злость в лице его жены тирана, которая находит любой повод для конфликта, даже там, где его нет В общем и целом эта социальная драма показывает всю глубину того, что тревожило великого режиссера, которого не оценили по достоинству в своей стране, всю печаль и боль Куросава забрал с собой, не дождавшись перемен. Словно ребенок в фильме, Куросава начинает жизнь, с чистой душой, которая окунается в эту грязь и захлебывается ее отходами. Но на этот раз не умирает, а воскрешается с новым оскароносным шедевром 'Дерсу Узала'. За что ему огромное спасибо.
Истина - человек (с) В анналах дзен-буддийских притч существует история о двух учителях, один из которых вел аскетический образ жизни, исполняя все ритуалы и предписания Будды, и другой, который когда хотел есть - ел, пить - пил, спать - спал. Однажды они встретились и один из них предложил разделить с ним вино. На что другой ответил отказом и обвинил этого учителя в бесчеловечности. - Так значит я не человек по-твоему, если не поддаюсь человеческим страстям?! - спросил учитель - Тогда кто же? - Будда, - ответил другой. Мечты и звуки Творчество режиссера Акиры Куросавы проникнуто пафосом милосердия и любви к человеку, такие его картины как, например, Пьяный ангел, Расемон, Жить, Додескаден, Сны с момента своего появления вписывались в золотой фонд мирового синематографа и, как новое русло, размывали жесткий берег национальной индентификации, тысячелетиями охранявшей традицией и предубеждениями самобытность японской культуры. Впитывая все лучшее из русской, американской и других культур, режиссер преобразовывал национальные гении этих стран на экране в синтезе времени и пространства японского духа. Истории о маленьких людях сочетались в его фильмах, как ни у кого другого, с национальной историей, подчас выводя зрителя за привычные рамки фактического повествования к борьбе неба и земли (Ран), добра и зла (Семь самураев), света и тьмы (Трон в крови). Первый цветной фильм Акиры Куросавы, снятый по роману Сюгоро Ямамото Город без времен года, был закончен на деньги от продажи дома, где режиссер провел свое детство. И не было бы тогда ошибкой назвать этот фильм самым личным, и понять почему режиссер пытался покончить с собой после провала картины, повествующей о жителях трущоб выброшенных на окраину жизни, но связанных тем не менее одним местом и временем проживания. И на окраине этой картины живут мать и сын. Мать - хранительница очага - и сын - водитель трамвая - невидимого, но такого осязаемого звуками мечты сына, который каждый день в назначенный и положенный час начинает свой маршрут по трущобам. Где живут обитатели: Мудрый старик, который сам отдает грабителю свои деньги, когда тот забирается в его дом, точно в другой дзенской притче; Закадычные друзья собутыльники и их жены, которыми они махом меняются по пьяни, но не своей дружбой; Инвалид и его злая жена, которая многим кажется таковой, но только не ему; Муж ремесленник и его гуляющая на все стороны жена, чьих детей он называет своими; Пьяница бездельник и его падчерица-золушка, ждущая своего принца; Страдающий атараксией души от измены, и не могущий выйти из своего собственного страдания муж; Обычный злюка и пьяница, которому просто не хватает человеческого участия; Отец и сын, выброшенные на окраину жизни, строящие свой дом в мечте, а не на камне, - и другие, живущие в этом маленьком и неуклюжем мирке, связанные действительностью дня под стук трамвайных колес в самом сердце мира.
Первый цветной фильм Акиры произвел на меня весьма противоречивое впечатление. Прежде всего удивил выбор темы - жизнь нищих. Конечно в 'Красной бороде' Акира затрагивал тему бедноты (как впрочем и в 'На дне'). Но история про доктора Нииде была куда шире, к тому же там было много дополнительных линий и сюжетов. В Dodesukaden мы увидим жизнь нищих 'как она есть'. Тут не будет каких-либо классовых противоречий и сравнений. Акира предлагает нам одну реальность - реальность бедноты. Бедноты, которая страшит миллионы одних, а для миллионов других заполняет всю реальность их существования. Длинный, тягучий хронометраж фильма вроде бы ни о чем особо не повествует. Не будет тут славных подвигов, историй горести или иных проявлений амбиций. Что может быть более смиренное, нежели воспитание нищим ребенка и их взгляд на окружающий мир. Мир, который заполняют хибары и свалка. И в этом однообразии зрителю приходится провести несколько часов. Ответов Куросава не раздаст, скорее добавит новых вопросов. Правда, для меня очень важным ключом к пониманию фильма являются яркие и сочные колористические решения. Акира будто показывает нам, что Человеческая Жизнь всегда имеет определенную яркость, главное лишь эту яркость найти и выделить. Мне это кино определенно по душе не пришлось, ибо несмотря на приятные цветовые решения и очевидную притчевую подачу информации фильм смотреть не так просто. Это даже не история о каком-либо событии, это - зарисовка, собрание весьма печальных эпизодов. Мне куда более по душе более динамичные фильмы Куросавы - 'Расемон' и 'Телохранитель'. При этом, несмотря на невысокую оценку показывающую мой невысокий зрительский утилитарный интерес, я считаю кино получившейся и весьма познавательной 'вещью в себе', которая может вдохновлять и просвещать. Собственно для меня, Dodesukaden - двухчасовая визуальная медитация на тему смирения. И еще... Известно, что после неудачи этого фильма Куросава неудачно пытался убить себя, перерезав вены и горло несколько раз. Вспомните один из завершающих диалогов этой ленты - 'Когда я решила убить себя, я испугалась, что Вы забудете меня сразу после моей смерти. Мне стало невыносимо страшно'. Может быть в нем режиссер что-то предвосхищает? 4 из 10
Фильм явно не задался, несмотря на мастерство актеров, операторскую работу и даже нетривиальный замысел. Это такой набор «черных» кинокомиксов, отдельные сюжеты которых не складываются в единую сюжетную линию. Картинки из жизни обитателей трущоб, расположенных на свалке. Разные судьбы, единое беспросветное будущее. Несмотря на довольно яркое, с отлично подобранными экранными типажами обитателей трущоб, буквально с самого начала сквозит пессимизм. Куросава так и не стал «киношным Горьким», который взглянул на обитателей городского «дна» совсем по-другому. В фильме Куросавы жители свалки нередко любуются своей жизнью «ниже плинтуса», умудряются романтизировать ее, а если потребуется — яростно атакуют тех, кто пытается разрушить их гнилой мирок — так, изнасилованная отчимом девушка ударяет ножом разносчика еды, пытавшегося помочь ей, подкормить ее. Добро здесь наказуемо, уверяет Куросава. Пришибленный жизнью и превратившийся в накрепко асоциального типа отец отказывается принять помощь для своего отравившегося рыбой (по его вине, между прочим) сына. В его облике то и дело сквозить нелюдь — здесь стоит отметить мощную работу оператора, нашедшего ракурс показа опустившегося персонажа и сумевшего подкрепить свои находки игрой теней. В картине особое место занимают женские образы. Среди них трудно найти положительный. Куросава словно говорит - «дно» опускает превращает прекрасный пол в «антипрекрасный», вытаскивая из женщины наружу всех ранее дремавших ранее демонов. Женщины в фильме — блудницы, развратницы, неустанные до неистовства сплетницы, грубиянки, дуры. Даже покорное молчание некоторых героинь раздражает. Эта мысль режиссера ясна, но он только стремится застолбить факт и не сделав над собой усилия понять причину этого и вынести свою версию сей причины на широкую публику. Это придало бы фильму некий философский смысл, дало бы возможность подвести хотя бы пунктирную черту. Но для этого нужно было умение найти для отражения восприятия «людей дна» высокохудожественные краски, как умел это делать тот же Горький. Но, как написано выше, Куросава — не Горький. Да он и сам, видно, понял это после выхода картины на экран. И после провала фильма, как известно, он пытался покончить с собой. Впрочем, славы самурая, окончившего жизненный путь через харакири, ему тоже испытать было не суждено.
Крайне размыта граница нормы и аномалии. Так, аномалия – это любые отклонения от социально приемлемой нормы. Говоря об этом, о бытие людей, мы не можем подгонять всех под единую черту, ведь не существует в психологии четной границы «нормы» психического здоровья. И, насколько мы уже поняли, автор данного фильма поведывает нам ряд историй, затрагивающий далеко не аномалии психического или соматического состояния. Акира Куросава отправляет нас в трущобы на самое дно жизни и цитадель бедности. Здесь весь «нормальный» быт бедняков окутан личностным разложением, что уже является предпосылкой аномалии. Под стук трамвайных колес. Так можно охарактеризовать жизнь бедного мальчика с явными отклонениями в развитии. Каждый день он заводит свой невидимый трамвай, трогает его, озвучивает и управляет им. Мальчик искренне верит в то, что он водитель, что его машина всегда рядом. Конечно, аномалия здесь на лицо. Что же делает окружающее его «общество» (хотя таковым «это» назвать тяжело)? Ставят на него клеймо сумасшедшего, обособляются от него, пытаются не контактировать и всячески высмеивают. Но если мы посмотрим на окружение этого аномального мальчика? Что оно из себя представляет? - Пара алкоголиков, меняющихся по - пьяни женами; отец-повеса и его дочь, ждущая «принца на белом коне»; терпеливый толстяк и его «гулящая» многодетная жена; инвалид со своей женой-мегерой; обнищалые отец и сын; мудрец да тревожный мужчина, страдающий от измены жены. Окружение, мягко говоря, не лучшее. Но из их маленьких историй мы уже видим гнилостность их душ, грязь, ненависть и несчастье. Они инфантильны, не желают подниматься со дна. Это норма? – Нет. Эти люди социально непригодны, даже с точки зрения морали и нравственности. А что же с больным мальчиком? Он счастлив, невинен, не запачкан аморальной грязью трущоб. Ему все равно, что он «на дне» жизни. Он верит, мечтает и пытается воплотить свои желание в реальность, кто бы что на это ни говорил. Поэтому мы можем сказать, что в данном случае мы видим «нормальную аномалию». Нормальную в плане сохранности личности, удержание от всеобщего разложения. И на психические отклонения тут вполне спокойно можно закрыть глаза. В качестве сравнительного примера можно привести девушку Пеппер из линейки сериала «Американская история ужасов». Все обитатели дома с привидениями, психушки, цирка уродов или же ведьмовского шабаша - морально разложившиеся герои. Но так мы не можем сказать о слабоумной и физически нездоровой Пеппер. Несмотря на все смердящее развратом окружение, ее душа остается чистой и невинной. Тоже самое мы можем сказать о нашем «чокнутом трамвае». Не стоит категорично судить о душевнобольных людях, ведь под маской аномалии скрывается сильная личность, чистая душа, плывущая против течения реки жестокости, разврата и алчности.
Токийская фавела. Здесь, буквально на свалке, живет пестрый набор маргиналов. Открывает «сезон» молодой парнишка, каждый день работающий водителем трамвая. Трамвая, правда, нет, но он все равно ездит. Еще в этой округе в раздолбанной машине-домике живет архитектор-мечтатель со своим сыном. Оба строят виртуальный дом, а между делом сынишка собирает объедки по ресторанам. В другом сооружении, уже похожем на дом, живет худышка-падчерица, на которую как-то позарится хозяин-алкоголик. А два пьянчужки, одевающиеся в красное и желтое, после очередной попойки поменяются женами. Еще здесь есть один молчаливый парняга, съедающий себя после смерти жены. Ну а самым опрятным в этом гадюшнике будет старик-пенсионер, добровольно расстающийся с деньгами по любому пустяшному поводу, вроде ограбления. И все эти люди живут не просто так, а чтобы завтра проснуться снова. Первая попытка перехода в цветной формат Акире Куросаве явно вышла комом. Японец к 60-ти годам уже давно почивал на мировых фестивальных лаврах, считая себе непревзойденным классиком. Ну и, соответственно, уверен был, что любая история-притча, снятая с полузагадочным пафосом, непременно будет принята с придыханием критиками, и затем с менторским нравоучением спущена в кинотеатры-массы. Но с этой постановкой такая схема не прошла. Отчасти, конечно. Те же киноакадемики «на всякий случай» совершенно невнятную картину засунули в оскаровский пул. Европейские критики оказались более разборчивыми, и работу Куросавы дружно проигнорировали. Ну а зрители и вовсе не пошли на фильм, чем довели впечатлительного японца до попытки суицида. Хотя Куросаве нужно было не вены себе резать, а поработать над сценарием, и вообще, над общей концепцией фильма. Впрочем, главные проблемы картины лежат даже не в плоскости слабенького сюжета, основанного на пересекающейся мини-чехарде сюжетных линий. Это еще бы как-то «прокатило», но Куросава ведь еще и вылепил совершенно несимпатичные персонажи. Он вроде и воспевает духовную жизнь бедноты, но при этом придает ей такие отвратительные повадки и настолько мерзкий внешний вид, что никакого сочувствия эти люди точно не вызывают. Ладно, бедность – не порок. Но морды то чего у вас такие грязные? Бедняки ведь тоже МОГУТ мыться. Особенно выделяются в этом калейдоскопе уродов мечтатели отец и сын, живущие в машине. Призраки из «Проклятия» Такаси Симидзу середины нулевых, оказывается, были один в один срисованы с этой постановки Куросавы. Только японец из нулевых увидел в бомжах Куросавы не грязнуль, а лютый хоррор, и сумел его блестяще продать. Но кроме внешнего вида, бомжацкий калейдоскоп Куросавы еще и беден на внутренний мир. Взять того же «архитектора»-мечтателя, строящего с сыном виртуальный загородный дом. Он знает такие слова, как «рококо» и «шотландский стиль», но, сука, не идет работать, а посылает своего сына рыскать в поисках объедок, от чего малой по итогу и загнется. И такая безвольная, бесхребетная и бесперспективная хрень буквально в каждой истории. Здесь или бухают, или терпят. А счастлив, пожалуй, только местный сумасшедший «водитель трамвая», хотя бы потому, что он не ведает о своем идиотизме. Куросава переиграл сам себя, уверовав, что сможет продать истории о пустых и бестолковых людях, у которых только одно «достижение» - беспросветная нищета. 6 из 10
Великий режиссер Акира Куросава вновь заставил меня задуматься. Проецируя наше общество на трущобы, на отдельных людей, каждый из которых по-своему 'ненормален', отчетливо видишь тех, кто живет вокруг тебя, кто изо дня в день занимается своими делами, кто думает, что он вполне умственно и морально здоров. В картине 'Под стук трамвайных колес' ты часто видишь себя самого. Пьянство, лень, беспочвенные фантазии, гордыня, излишняя самоуверенность, сплетничество, зависть, жестокость. Куросава показывает все эти свойства героев, которые фактически лишены всего. Кто-то живет в выдуманном мире, кто-то 'строит' дома, оставаясь при этом нищим, кто-то управляет трамваем, которого не существует. Некоторые пьянствуют, меняясь в беспамятстве женами. Другие предают из-за эгоистичности, порождающей зависть и невежество. А кто-то из этих людей похож на вас, пусть и в меньшей степени? Согласитесь, жить без грехов сложно в этом мире, и нужно признать, что они есть у каждого. У некоторых их мало, и они безобидные, другие приветствует черный путь в жизни. Куросава снова снял фильм, заставляющий размышлять. Моя оценка для 'Кинопоиска' 7 из 10
Фильм навивает воспоминания об экранизации 'На дне', где Куросава рассматривает 'дно', как точку отсчёта внутреннего развития человека, в ту или иную сторону, а в 'Додескаден' это самое 'дно' - конечный пункт назначения. Режиссёр в поиске, он жонглирует возможными вариантами причин, по которым люди остаются там самовольно и не пытаются выбраться. Они там живут и о другой жизни только мечтают, а не стремятся к ней. Они мирятся с этим, привыкают, приспосабливаются. Что их там держит? Что их туда заганяет? Что их там привлекает? Почему 'трамвайная линия' их жизни проходит именно там и не свернуть и не сойти с пути? Насыщенная перипетиями социальная драма, местами трогательная, местами поражающая.