Рецензии. Черная береза
Опалённый воздух надвигался с запада всеразрушающей мощью. Июнь сорок первого разрушал мосты и костелы, обжигал стволы берез, закручивал огненным вихрем людские судьбы. За какую-то неделю Минск превратился в окаменевший саркофаг с пустынными глазницами окон и затаившимися в страхе и недоумении подвалами. Отчаявшиеся люди — кто бросал всё и спешил в сторону восхода, кто готовился принимать новый порядок, а кто просто писал последнее письмо далёким родным в робкой надежде. Такой листок нашёл через три десятка лет адресата, бывшего танкиста и партизана Андрея Хмару, перед глазами которого снова возникли расплывчатые силуэты жены и маленькой дочурки, так и не доросшей до подарка — новенького двухколесного велосипеда. «Чёрная береза» — классическая картина студии «Беларусьфильм», большую часть работ которой составляли ленты о Великой Отечественной войне, о партизанах и простых жителях, попавших в бездушные жернова между комиссарскими лозунгами и отрывистым лаем оккупантов, подпольщиками и полицаями, голодом и лишением крова. Режиссер Владимир Четвериков, известный каждому жителю БССР регулярно транслируемым по единственному национальному телеканалу сериалом «Руины стреляют…», с жанром был знаком не понаслышке. А вот некоторых актеров увидеть фронтовиками было непривычно. Ирина Алферова даже в образе парашютистки выглядела вылитой Констанцией. Ярко-синие глаза смотрели по-фрейлински одновременно невинно и лукаво, телогрейка воспринималась как предмет роскоши, у войны не женское лицо. Но лихолетье перемалывает всех, и красавиц, и деревенских старух. И, конечно же, ранимее всего детские души. Вот девочка просит гитлеровца закапывать их после расстрела не слишком глубоко, а то папка не найдёт, вот осиротевший мальчуган вполне серьезно предлагает Андрею не отправлять его в школу учиться грамоте с малышами, а лучше на завод, как взрослого. Взгляд, полный надежды, бросаемый на каждого незнакомца, вдруг это отец, вернувшийся с войны, сейчас заметит, обнимет, отведет к маме. Ведь это неправда, что мамы нет, что вместо её покосившийся столбик за околицей с тусклой карандашной надписью поверху. Но человек не может не вынимать иглы из сердца. И даже в заснеженном лесу, в перерывах между рельсовыми операциями и перестрелками с карателями может вспыхнуть неожиданная любовь. Со всеми атрибутами, ревностью и страданиями, треугольниками и параллелепипедами. Вероятно, именно многообразие жизни, человеческие чувства и выделили «Чёрную березу» в своё время, выведя картину в лидеры советского кинопроката 1977 года. Ведь, кроме зрелищных сцен боя «тридцатьчетверки» или правдоподобности партизанского быта (что умели снимать в Беларуси, то умели), здесь была еще смелая сцена с все той же Ириной Алферовой, затмевающая по раскованности и эротике более знаменитые и цитируемые эпизоды «Табора, уходящего в небо», к примеру, или «Маленькой Веры». И никому не приходило в голову клеймить кино за не наш образ жизни, так красиво и правдиво было показано. Впрочем, обязательными были и съемки первомайских парадов с фанерными портретами членов и кандидатов Политбюро ЦК КПСС, и руководящая роль партии с комсомолом в восстановлении порушенного хозяйства. Вот и известный МАЗ в картине строят на голом пустыре, огороженным символической ленточкой, хотя старожилы знают, что на том месте был один из крупнейших фашистских заводов для обслуживания и ремонта транспорта вермахта — автомобилей и танков фирмы Даймлер-Бенц. Особенности времени. Именно то время, когда живы были многие участники самой кровопролитной войны в истории, не позволяло снимать картонные фильмы со специфическим, понятным посетителям кинотеатров юмором. Боль разрушенной жизни и радость победы были на экране настоящими. Это помнили люди, многие из которых навсегда замерли сердцем, это помнит камень, из которого начали строить дома на Партизанском проспекте, это помнят почерневшие стволы белорусских берез.