Рецензии. Клео от 5 до 7

timoza11 • 6 января 2021 в 23:15

Это красиво. Это эстетично. Это эмоционально.

«Клео от 5 до 7» — полуторачасовая эмоция. Такое кино напоминает мне, что кино все-таки искусство, а не индустрия. Индустрия подкидывает суррогат чувства, сдобренный усилителями вкуса, лишь бы вызвать страх, слезы, смех. Работа Аньесы Варда не давила на жалость, не подсовывала мне свою мораль и не считала меня за дурака. Я гулял 1,5 часа вместе с Флоранс, в шикарной атмосфере Парижа 60-тых. Вместе с героиней мы растворились в суете города. Эстетика. Красота парижанок, улиц, музыки, природы. Что-то плохое где-то на фоне. Это не важно. Болезнь — это не важно. Смерть — не важно. Войны и геополитики кризисы — не важно. Париж. Красота. Спокойствие. Что-то изменилось внутри героини. Что-то изменилось в мне. 10 из 10

schwelle • 14 сентября 2017 в 20:26

Парижно

Мне кажется, что французское кино обладает своим шармом исключительно из-за своей культурной самобытности и морфологии французского языка. Иногда представляется, что два человека, ведущих неспешный диалог на французском языке, уже имеют статус сцены из кинофильма. Если при этом оператор будет детализировать их планы, а за окном будет шуметь дерзкий Париж, то значит фильм обосновал свой премьерный показ. В ленте «Клео от 5 до 7» Аньес Варда умудрилась сказать так много, практически не сказав ничего. Если быть точным, то вся философия фильма улеглась в полтора часа наивных и обывательских разговоров о вечном, где вечное находится на втором плане и у которого тоже есть свой сюжет. Время, подхватывающее Клео и несущее её по всему городу, от истории к рассуждению, от человека к хорошему знакомому, разговаривает простым и понятным языком, таким, который Клео ещё не смогла услышать. Богам экзистенциализма и критикам, способным упоминать этот термин из рецензии в отзыв, Аньес Варда предлагает целую россыпь происходящего и целые грани характера одной известной и хрупкой девушки. Новая волна, привычное расположение города, съёмка, плавающая между деталей, случайно выхваченные персонажи. Где-то рядом спряталось великое, только в безмолвном, там, где все видят, но не могут разглядеть. Всё это ключевые характеристики ленты, и с этим ничего не сделаешь — режиссёр у нас работает канонично, в толкованиях своего общества и окружающих друзей, более тонко и изящно, при этом сохраняя выбранный стиль, да так, что кино становится одним из его воодушевляющих лиц. Можно назвать это поиском гармонии? Только гармонии с самой собой. Как минимум два вопроса фильм ставит перед своей героиней — привычный смысл жизни и поиск фундамента, устойчивого состояния для не самых сильных мира сего. Имея не глубоко значимую в плане сценарном проблему возможного смертельного заболевания, о котором героине только предстоит узнать, автор раскрывает сие вопросы от момента их зарождения до самого случайного нахождения решения благодаря, как говорится, «злодейке-судьбе». И поиску. Имея по большей части всё, Клео здесь нисколько не выглядит счастливой. Ей не нужны ни знакомые, ни работа, ни вся эта бесцельность пребывания. Она доходит до этих вопросов сама по себе, переживая и перемещаясь сквозь гул благостно смеющегося Парижа. Особым средством художественного выражения здесь является цвет, передающий характеры и настроения. Продемонстрировав палитру с первой сцене с гадалкой, жизнь принимает чёрно-белый эффект, однако чёрного становится больше, и героиня уходит переодеваться, чтобы возможно, найти во всём городе ответы на свои вопросы. Открытый финал, столь наивно-женский, изысканно-театральный, утончённый и случайный обрывает полуторачасовую напряжённость героини — вот перед ней была пустота, вот перед ней пути, из которых можно выбрать и на которые можно встать. Самоопределение. С тонкого грациозного взгляда на молодого человека с отсутствием робости, который может помочь забыть обо всех проблемах. Клео мне видится одной из самых женственных и характерных героинь в истории синемафонда. Возможно, причина в моих личных предпочтениях… А возможно, это по-настоящему идеальный портрет героини — глупой и одновременно задумчивой, кукольной внешне и с широко действующим механизмом внутри, потерянной так, что хочется её раскрыть. Может быть, уложившись в полтора часа жизни. Где-то между пятью и семью, точно не скажу.

tinaparker • 7 сентября 2016 в 18:56

Первый день лета

Довольно часто сюжетом картины становится история смертельно больного человека. Либо он продолжает бороться за что-то важное для себя, чувствуя, что не исполнил свой долг, не сделал всё, что мог и хотел. Либо делает вид, что наслаждается остатками отведённого времени, не решаясь никому показать свою слабость, открыть свою израненную душу. Либо покорно сдаётся в руки судьбе и неожиданно для самого себя исцеляется. На сей раз мы видим историю женщины, которой лишь предстоит узнать о своём, возможно страшном, диагнозе. Весь фильм посвящён томительному ожиданию этого известия. Некогда популярная певица Флоранс (Клео) в исполнении прекрасной актрисы Коринн Маршан несколько дней не находит себе места, пока случайно не знакомится в парке с мужчиной. Он вот-вот отправится на войну, где его, вполне вероятно, могут убить. Неожиданно эти двое находят, что они в чём-то схожи… А далее… делайте выводы сами. 8 из 10

Арт11 • 6 ноября 2014 в 19:47

Женское кино в эпоху «новой волны»

Люблю французские фильмы. Люблю «новую волну». В «Клео от 5 до 7» есть очарование, свойственное картинам этой страны в 60-е годы. Годар, Трюффо в эти годы вышли на улицы и взялись за дело. Аньес Варда вышла в след за ними…. Женщины-режиссеры — редкость для европейского кино того времени. Но Варда нашла способы пробиться. Правда, ее режиссерские заслуги поскромнее, нежели чем у Годара, Трюффо, Ромера. «Клео от 5 до 7» так и остался ее главным фильмом. Правда в ее фильмографии есть еще одна примечательная вещица — «Последнее танго в Париже». Но в этом фильме Бертолуччи она была только сценаристкой. Есть в «Клео от 5 до 7» некоторые вещи, которые мне не совсем по душе. Я заметил, что у режиссеров-женщин лучше получаются фильмы с заметными мужчинами. Т. е. с мужчинами, которые в кадре не находятся на вторых ролях. Здесь же Варда в первых 3/4 фильма отвела сильной половине человечества второстепенные роли. Соответственно как-то это смотрелось академично. Но в последние 20—25 минут появился заметный мужской персонаж. Тогда стало поинтереснее, картина стала стройнее. Понравился финал картины. Режиссер одним махом, одной сценой как бы сплела все идеи фильма в один клубок. 8 из 10

A_bout_de_souff • 9 июля 2014 в 12:35

«Мне кажется что я больше не боюсь» (с)

Клео от 5 до 7 это фильм о переживаниях, о эмоциях, а именно о страхе что переполняет человеческое нутро одна лишь мысль о смерти. Это портрет женщины, которая ведомая этим страхом познает истинный вкус жизни. Фильм представляет собой идеальный пример того как форма доминирует содержание, при этом не вытесняя его, а формируя гармоничное единство внешнего и внутреннего. Сюжет что не характеризуется сложной драматургической конструкцией, огранен абсолютно литературной формой: пролог, 13 глав, неопределенный финал (что позволят зрителю вынести собственный приговор). Стоит отметить что действия происходят в реальном времени, с 17:00 до 18:30, тем самым способствуя процессу идентификации зрителя с героиней и заставляя прочувствовать течение времени. И все же главное достоинство этого фильма заключается в утонченной стилистике кадров, в его уникальной эстетике (что вписывается в эстетику модного на тот момент молодежного синефилического движения — «Новая волна») и виртуозном использование кино языка. Все это придает фильму то, что называется кинематографичностью! Чего стоит только уникальная сцену перехода от объективной к субъективной реальности героини во время исполнения песни «Sans toi/Без тебя», её взгляд в камеру словно откровенный монолог со зрителем, и в последствие мгновенное преображение за черной ширмой (несколькими минутами позже). Все это привносит сладкую театральность, которая спустя 5 минут сменяется жесткой реальностью документалистики (прогулка по улицам Парижа), тем самым разрушая границы между реальным и фиктивным, между жизнью и искусством. Фильм рассказывает нам не столько историю главной героини, сколько то, как жизненные обстоятельства способствуют не только внешнему преображению, но и внутреннему. Начинающая певица Клео обеспокоенная своим здоровьем, находится в ожидание медицинских тестов которые должны подтвердить или опровергнуть неизлечимую болезнь — рак. Не находя понимания и сочувствие у своих друзей, она выходит на улицу где томительное ожидание хоть и не пропадает, но по сути, становится не столь важным на фоне эмоций что охватывают Клео. Мотив времени один из центральных. Режиссер не оставляет не единого шанса зрителю забыть о главном, о неизбежном течение времени. Начиная с первых кадров (пролог), мы слышим тиканье часового механизма, в то время как гадалка раскладывает карты Таро в три линии: прошлое, настоящее и будущее. По одной, гадалка переворачивает карты. Последняя указывает на смерть. Удостоверившись в предсказанном глядя на линии руки, мадам Ирма решает промолчать, но Клео все понимает. После этого её жизнь приобретает лишь 2 оттенка: черный и белый (фильм, что начинается как цветной, продолжается в черно белой гамме). Пытаясь убежать от собственных мыслей, Клео прячется за чужими драмами, за новыми покупками, за любовными увлечениями, за работой. Именно последняя заставляет её осознать всю трагичность ситуаций. Ведь что как не искусство способно пробудить в нас истинное откровение души. От бессилия она злится на себя, на окружающих её людей, на несправедливость своей судьбы и мира в целом. Отказываясь это принимать, она отбрасывает белую вуаль с перьями, снимает парик, одевает маленькое черное платья и выходит на улицу. Новый взгляд на мир в котором она живет, приносит ей иное ощущение себя в этом мире. Гуляя по улицам Парижа в полном одиночестве, она всматривается в каждое зеркало, в лица случайных прохожих, словно ища себя. Страх от приближение конца заставляет её прочувствовать жизнь во всех её красках: от смеха до слез, от скованности до раскрепощенности, от неприемлемого до необходимого, от легкомыслия до осмысления, от страха до полной готовности принять реальность такой какая она есть. В парке, где время словно останавливается, Клео встречает солдата который в скорее должен уйти на войну. Его спокойствие и уверенность подкупает её. Он словно отголосок её страха, словно та часть неё, которую она искала весь этот день, а может и всю жизнь. С ним она обретает уверенность. Она признается что Клео, это всего лишь псевдоним. И это последняя маска, которую она с себя скинула. Теперь её душа обнажена, а значит, готова принять любой вердикт. Фильм «Клео от 5 до 7» это знаковый фильм для французского кинематографа да и для мирового пожалуй тоже. Но как по мне, его обязан посмотреть не только заядлый синофил, но и обычный среднестатистический зритель. Ведь это не заумный фильм Жанна-Люка Годара напичканный всевозможными отголосками социальной жизни, и даже не запутанные во времени и пространстве истории Алена Рене. Он довольно легок к восприятию. Ну а если вы отложите в сторону пакет с попкорном и приложите долю усилий да бы понять и прочувствовать его, значит у кинематографа есть шанс на возрождение. 10 из 10

billfay • 10 сентября 2013 в 00:17

Женское-женское

Эпиграф: «Пока я красива — я жива!» В первых кадрах фильма пара морщинистых рук раскладывает пасьянс-гадание некой молодой особе. Как только весь магический ряд карт Таро будет на скатерти, цветное изображение до самого конца фильма сменится классическим монохромом. В мировом кино, конечно, бывали резкие переходы от чёрно-белого изображения к цветному (тот же «Волшебник страны Оз»), но чтобы наоборот и уже на пятой минуте ленты… Точёное личико 25-ти летней Клео, здорово похожей на юную Татьяну Доронину, станет главным объектом пространного видеоряда фильма. Театральная актриса, модель, певица и танцовщица Коринн Маршан, дополняя всеми гранями своего таланта наивный женский образ Клео, будет в реальном времени проживать полтора часа жизни, в экзистенциальном сплине «моменто мори». Бабушка французской «новой волны» Аньес Варда сняла, возможно, самый женственный фильм в истории «седьмого искусства». Изысканность кадров ленты, обусловленное первой профессией режиссёрши — фотографией, делает эту картину совершеннейшим визуальным аттракционом, наравне, например, с таким арт-шедевром, как «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене. На стыке документального и игрового кино Варда ведёт поэтичную импровизацию, нанизанную на структуру прямого действия. Полтора часа внутреннего и внешнего «мира женщины», меняющегося в регистре от «ускользающей красоты» до «невыносимой лёгкости бытия». Ракурсы, танцующая камера, суеверия, феминизм, искусство, Париж, Легран, эротика, смерть — настоящий джаз на экране в бесконечном количестве синкоп каждого «такта-главы». Пересказывать синопсис ленты почти невозможно, всё равно как пытаться выразить словами музыку или «танцевать об архитектуре». Местами этот фильм смотрится как фильм-концерт с вставными номерами. Помимо неземной леграновской вещи «Крик любви»(Без тебя), стихи к которой написала сама Варда, есть удивительная стилизация под немой кинематограф «Не доверяйте чёрным очкам», эдакий фильм в фильме. Чёрно-белое изображение поглощает Клео полностью, и вот уже отшелушиваются лож-пайки, слетает фальшивый парик и мы вдруг обнаруживаем, что настоящее имя Клео — Флоранс. А капризная буржуа-недотрога оборачивается милой девушкой, способной с первого взгляда полюбить простого солдата. Говорят, что права на ремейк этого фильма в своё время приобрела сама Мадонна! Какое счастье, что его производство так и не состоялось — это была бы беспрецедентная катастрофа. Вряд ли американская поп-диве дано найти в реализме фантазию, она превратила бы всё в гипертрофированную секс-прогулку, и сообщество всевозможных меньшинств продолжило бы свою молитвенную оргию на безликость стареющей «иконы». 8 из 10

prouste • 31 января 2012 в 18:23

Фильм Варда наглядно демонстрирует очарование «Новой волны»: раскрепощенность, ориентиры на естественность, городские съемки, динамизм. Фильм лишен при этом схематичности, напыщенной амбициозности и предствляет собой городскую зарисовку двух часов почти в реальном времени из жизни молодой певицы. Собственно, ее перемещения по городу, общение с знакомыми и незнакомыми людьми и составлет весь сюжет фильма, который достаточно близок к «Жить своей жизнью» Годара (последний, правда, более схематичен и композиционно решен иначе). Фильм-безделица, совершенно необязательный для просмотра, оставляет приятное послевкусие. В нем почти все приятно — от музыки Леграна до Коринн Маршан, никогда не бывавшей более красивой. Сцена в квартире Клео понравилась более всего, там и песня и импровизации на фортепьяно, еще и котята есть, а вот фильм-пантомима под немое кино не произвел впечателение. Надо правда отметить, что приятные фильмы (и «Клео» в их числе) как-то изначально не ориентированы на сверзадачу, постижение реальности, иной взгляд на привычные вещи или создание своего киноязыка. В этом смысле формально хотя и достаточно нетрадиционный на момент выхода фильм Варда в одном ряду с множеством других — на нешей ниве от «Прогулки» до «Питера ФМ». 7 из 10

Bugskull • 16 августа 2010 в 10:51

Фильм не для всех, а для каждого

В любом произведении искусства более важно не то, о чем, а то, как оно сделано. Другими словами, важна его пластичность и создаваемый им художественный образ. Грубо говоря, это то, благодаря чему форма произведения доводится автором до нашего восприятия. Если хотите, назовите это стилем. Если хотите — единством формы и содержания. Когда форма довлеет над содержанием либо содержание настолько глубоко, что становится неуловимым, получаются, например, фильмы братьев Квей. Когда содержание преобладает над формой — это натурализм (как у передвижников) или соцреализм. Когда же форма и содержание находятся в гармонии, иными словами, не мешают друг другу, могут получиться две вещи. Первая — это голливудский блокбастер, в котором форма полностью гармонирует с содержанием, потому что и форма, и содержание одинаково дурацкие. Вторая — это, например, «Восемь с половиной» Феллини, «Персона» Бергмана или «Клео» Аньес Варды. Содержание этого фильма очень простое, а операторская работа в нем стилизована таким образом, чтобы, с одной стороны, не выпячиваться на первый план (как делают некоторые художники, чтобы скрыть примитивность содержания), а, с другой стороны, так, чтобы не быть совсем уж незаметной, потому что фильм тогда выглядел бы слишком простеньким. В «Клео» операторская работа настолько виртуозна, что она оттеняет простое содержание просто безупречно. Это буквально верх непринужденной и ненавязчивой изящности. Она не настолько совершенна, как в «Восьми с половиной» и не настолько экспрессивно-выразительна, как в «Персоне», — она именно ненавязчиво изящна. Когда смотришь, например, «Институт Бенджамента» тех же братьев Квей, уже минут через десять суперизощренная и многозначительная стилистика начинает грузить. Здесь же она просто доставляет огромное удовольствие, потому что она внешне проще и одновременно тоньше. Мы видим черный экран, а он оказывается занавесом, который раздвигает Клео, стоящая сразу за ним в черном платье. Мы видим лицо поющей Клео крупным планом, и оно сдвинуто чуть вправо от центра — правило мажорной диагонали, используемое всеми опытными художниками. Фильм весь состоит из таких деталей, которые настолько легки и естественны, что многие из них просто ускользают от нашего внимания. Однако в подсознании они в конечном счете складываются в замечательно гармоничную картинку. Иногда этот фильм чуть отдает формализмом: например, цветное вступление в черно-белой картине труднообъяснимо, а титры, возникающие каждые несколько минут и делящие фильм на «главы», не прерывая повествования, даны только для того, чтобы зритель не сомневался, что фильм снят в реальном времени. Кстати, такой подход, как правило, в определенной степени связывает творцу руки, налагая совершенно конкретные ограничения: приходится снимать все подряд, отчего некоторые сцены кажутся излишними или чуть затянутыми (тем же самым страдает «Русский ковчег» Сокурова). Например, блуждания Клео по улице или ее проезды в такси можно было чуть порезать. Оправдать их можно модными тогда веяниями новой волны — куда деваться. Но, опять же, оригинальная операторская работа все искупает. Следя за лицом Коринн Маршан, на протяжении всех полутора часов невозможно уловить ни единого фальшивого движения. Удивительно, что эта актриса сыграла так мало ролей. Конечно, исполнение ею роли Клео в большой степени заслуга Варды, которая тонко знает и чувствует, как нужно работать с женщинами и, возможно, сознательно подобрала на эту роль не самую известную актрису, чтобы ее звездные черты не разрушали атмосферу естественности. Внешности Маршан «звездности» как раз чуть не хватает: она красива, но не так утонченно или не так ярко, как те французские актрисы, чьи имена мы знаем с детства. В данном фильме это плюс, но вот для ее карьеры, возможно, это был минус. Главный плюс этой картины в том, что она кинематографична. Это понятие невозможно объяснить, его можно лишь научиться чувствовать после сотни-другой просмотренных хороших фильмов. Кинематографичны такие разные фильмы, как «Страсти Жанны Д’Арк», «Восемь с половиной», «Бразилия», «Бешеный бык» и «Район N 9». Некинематографичен классический американский нуар (за редкими исключениями), итальянский неореализм, большинство фильмов ужасов и подавляющее большинство голливудских блокбастеров. Авторы этих фильмов по разным причинам не ставили перед собой цели придать их содержанию наиболее пластичную форму, а в случае с американским нуаром просто не умели этого делать. Как определить кинематографичность? Я не знаю. Я бы сказал, что кинематографичность — это артистичность режиссуры. Посмотрите первые 15 минут «Бразилии» Гиллиама, сцену прохода палестинской девушки через израильский КПП в фильме Элии Сулеймана «Божественное вмешательство» или сцену с музыкантами в «Клео». Если вы уловите в этих сценах нечто, что затронет эстетическую (не эмоциональную!) струну вашей души, значит, вы на правильном пути. В России фильм на лицензии, как полагается, не вышел. У нас не вышло ни одного фильма Сатьяджита Рея, не выходила лучшая картина Ренуара «Правила игры», «Персона» Бергмана вышла совсем недавно. Соответственно, приходится покупать фильмы у пиратов, одновременно удивляясь тому, что государство вроде бы ведет с пиратами войну, но при этом многие фильмы можно достать только у них, а вот само государство выпуском таких картин не озадачивается. В общем, да здравствует борьба с нелегальной кинопродукцией. «Клео» не фигурирует в списках лучших фильмов всех времен. Он просто «не такой». Даже новую волну Варда восприняла всего лишь как средство, используемое для выражения своей эстетической концепции, и не отдавалась ей полностью, как Годар и Трюффо. При этом каждый киноман этот фильм, безусловно, должен посмотреть. В 1960-е годы кино каким-то волшебным образом вышло на новый уровень формы, овладев стилистикой, которая современному зрителю не кажется устаревшей. Даже шедевры пятидесятых зачастую кажутся нам стилистически ходульными. Поэтому прочитав чью-нибудь восторженную рецензию на старый фильм, мы бросаемся его смотреть и зачастую разочаровываемся. Но если вы наслышаны о некоем фильме, что это шедевр, а потом оказывается, что он, к тому же, сделан в 1960-е годы, то можете смело его смотреть — вы, как минимум, не разочаруетесь.

sauru-omohide • 24 апреля 2009 в 14:34

Когда живешь, словно дышишь

Кино — алхимия. Режиссеры, сценаристы, операторы, актеры, гримеры, мастера по свету и прочие, все они создают естественное из искусственного. И вот: мурлычет душещипательная музыка, он обнимает ее, музыка громче, поцелуй… Или: он спрыгивает с коня, пятью выстрелами убивает всех бандитов, а она бежит ему навстречу, и волосы ее развеваются… Представителей «новой волны» такое кино не устраивало; они решили создавать свою вселенную, подмечать то, что волнует их, сохранять то, что у тогдашних мэтров ушло бы в корзину. Одним из таких шедевров, в котором режиссер собрал осколки повседневности и сложил в причудливый узор, является «Клео с пяти до семи». Клео пришла к гадалке. Разбросав карты Таро, старуха ответила: «Все в тумане». Тогда Клео протянула гадалке ладонь. Заметив шок на лице старухи, Клео понимает — жить ей осталось недолго. И Клео идет, движется, раскрывая за два часа обертоны своей души. Заливается слезами в кафе, покупает шляпку не по сезону и хочет надеть ее, хотя субретка предупреждает: надевать обновку во вторник — плохая примета. Клео верит приметам, липкому ухажеру, картонно изображает диву при встрече с музыкантами, переодевается, ставит свою запись в музыкальном аппарате и испытывает сразу несколько чувств, хотя главным остается страх. На Клео заглядываются, а что думает она? Что на ней печать смерти? Ей невыносимо слушать песню собственного исполнения по радио. Ей странно замечать неприятные вещи, особенно разбитое зеркало. Смущенная, обидчивая, капризная, трогательная, жеманная — за два часа героиня Коринн Маршан, роскошная блондинка, проходит сквозь все отражения Парижа к финалу, когда камера стремительно отъедет от ее лица. Характер женщины, словно город, и каждое лицо — часть ее мятущегося сердца. Пробивает ностальгия: фантазерка Амели потому так любима, что она — часть ушедшего, города, ставшего ныне мегаполисом, где неприлично смотреть друг на друга, знакомиться в парке, где люди стали компьютерами и реагируют только на явные сигналы, а кричать в окно, зовя друзей во двор — нелепо. Фильм неописуем! Здесь важен опыт зрителя, без багажа эмоций и стремлений, разочарований и открытий от теней экрана не отразится ничего. Варда разбила свой фильм на главы, украв из движения реального времени полчаса жизни Клео. Возможно, именно в этих упущенных минутах и осталось настоящее? Наверняка кому-то нравится пересматривать эти исчезнувшие минуты в видеотеке неснятых фильмов. 9 из 10