Рецензии. Комедия строгого режима
Сразу хотелось сказать по поводу 'Довлатов - не Довлатов'. В данном случае оченивается итоговый продукт - кино 'Комедия строгого режима', поэтому не вижу смысла всем ревнителям творчества Довлатова придираться к этому фильму за несоответствие печатному оригиналу. Мало ли, какие мысли в голове у сценаристов, очередной сюжетный поворот может быть навеян чем угодно - хоть задницей соседки по дому, но фамилию впишут ту, чей материал брался в исходнике. Как соавторы. И имеют на это право. Тем более что мы имеем действительно оригинальную комедию, ярких персонажей и запоминающиеся реплики. Специфический тюремный колорит представлен здесь без типичного омерзения, что радует, т. к. кроме 'джентельменов удачи' не так-то просто вспомнить комедийные фильмы о жизни на зоне. Для своего времени картина очень злободневная - обнажает идиотизм, присутствующий на всех уровнях..и во всех слоях.. Но главное - она действительно вызывает смех, без спецэффектов, матерщины (хотя уж здесь, казалось бы), пошлятины 'ниже пояса' - просто умеет режиссёр вызвать хорошее настроение по-человечески. За что ему искренняя благодарность. 8,5 из 10
Очень хороший фильм. Случай показанный в этом фильме взят из произведения Сергея Довлатова 'Зона'. Считаю эту комедию в сравнении с 'Облако-рай','Окно в париж', -одной из лучших для того далёкого времени.
Весь фильм пропитан тем чувством, которое появляется у человека, долгое время находившегося под гнетом какого-либо человека, обстоятельств или... страны. Буквально в каждой минуте этой киноленты ощущается непреодолимое желание авторов и создателей наказать развалившуюся страну, будто заключенные, вдохнувшие свежий запах свободы, они еще не могут до конца открыться новым ощущениям и отдаться наслаждению, они лишь жадно втягивают ноздрями неожиданно появившиеся частицы свободы, у них кружится голова от возможности отплатить стране за всё, что она им сделала и не сделала. Безусловно, нельзя сказать, что это не смешной фильм, но это не комедия уж точно. В фильме много гэгов, которые вызывают нервный смех, но это скорее не радостные звуки веселья, а нервные смешки, судорожно вырывающиеся при осознании того, что всё, что показано на экране - правда. Это ощущение не покидает до самого конца, преследую словно призрак и пугая тем, что в настоящем у нас мало что изменилось. И дело тут не в стране или правительстве, а в человеческой натуре. Можно много и долго спорить о политике, но так как обсуждается фильм, то не буду отвлекаться. Человек - удивительное стадное существо. Он может сколь угодно из себя ничего не представлять, но стоит повыше поднять подбородок, прочистить горло, принять позу, и вот уже все вокруг него бегают и заглядывают в рот. Никто ведь даже не задумывается, никому не приходит в голову, что местный 'Ленин' был шестеркой, драил всем сапоги и стирал подштанники. Как удивительно быстро общество реагирует на изменения и подстраивается, подминается этим самым изменением. Еще одной радостью фильма является Сухоруков, который вполне убедительно играет не то чтобы зэка, но зэка переродившегося, ощутившего и самое главное поверившего(!) в то, что он - реинкарнация Ленина. Стоит ли смотреть этот фильм? Сложно ответить. Несмотря на свою обещающее название, это скорее злой, пропитанный сарказмом анекдот, а не комедия.
К моему сожалению, фильм был снят не по произведению Сергея Довлатова, а по мотивам произведения Сергея Довлатова. И если не читать титров, то узнать в этой ленте один из эпизодов 'Зоны' не представляется возможным. Понятно, что если бы режиссёр осилил экранизацию, то получился ы весьма сильный фильм, но его трудно было бы назвать комедией. Поэтому авторы решили не напрягаться и отснять конъюнктурную картину, которую с радостью бы показывали по ТВ, как ни к чему не обязывающее зрелище. В итоге получилась сносная комедия абсурда, с малоизвестными, но старательными актёрами, пригодная для однократного просмотра. Не рекомендую любителям творчества Сергея Донатовича Довлатова и любителям качественных смешных комедий, рекомендую любителям плясок на костях и ценителям творчества Виктора Сухорукова. 5 из 10
Задорный и немного невероятный фильм двух режиссеров -Михаила Григорьева и Владимира Студенникова, подаривших нам в 1992 году эту ленту. Сюжет рассказывает нам о далеком 1970 годе – 100-летие со дня рождения В. И. Ленина. Естественно, такую круглую дату не могли оставить без внимания, включая даже исправительную колонию. Заключенным было предложено проявить себя творчески. А начальник исправительного учреждения придумал сделать театральную постановку про вождя социализма. И все бы хорошо, но заключенные на день премьеры запланировали побег… Фильм смотрится легко и ненавязчиво. Главную роль в фильме играет Виктор Сухоруков, который справился с ней отлично. Его перевоплощение из тихого человека в Ленина, готового совершить революцию гениально! Но главным лейтмотивом режиссеров стало, конечно, высмеивание человеческой глупости, в борьбе за выживание в этом мире. Люди в погонах совершают абсурдные вещи для получения звания, изворачиваются. А заключенные, неся свой крест, готовы шагать по головам. На фоне своих пороков приходишь к выводу, что они не такие и разные эти люди по разную сторону колючей проволоки. Для кого-то, возможно, фильм покажется не сильно смешным, как и талантливым, но как говорится, нужно иметь свое мнение! 6 из 10
Начало девяностых, кажется, было последним расцветом трагикомедий нашего кино. В чем-то нарочито бредовые, но не до сюрреализма, очень едкие и скорее пессимистичные фильмы. 'Бакенбарды', к примеру, или вот этот фильм. За годы советского строя у деятелей искусства, очевидно, накопилось желание как-то, наконец, оборжать неприкосновенно-светлый образ Вождя. Не торжественно сбросить с пьедестала, пафосно повергнуть, а именно перевести из разряда серьезных вещей в разряд несерьезных. Мне сложновато прочувствовать, но, полагаю, создатели фильма были в эйфории от возможности безнаказанно сделать так, чтобы Ленина сыграл представитель низшей касты заключенных ('черт', 'чушок'?), да еще и подлый человек, да еще и нахватавшийся фраз Ленина, звучащих тем более бесчеловечно (хотя, к чести настоящего Ленина, фразы 'нет человека - нет проблем' он не говорил). В фильме наряду со злой иронией хватает просто хороших смешных моментов. 'Не будить! Пускай Вова помучается', 'Федор, Федор, где ты, Федор, да не стой ты, выходи...', 'Круто взнуздано' и 'Пошто стреножили?' в устах крупного чина-ревизора, явно бывшего кавалериста. У фильма отличный финал. Особенно для фильма 1992 года. Понятное дело, идея 'все возвращается на круги своя' далеко не нова, но именно в приложении к событиям распада СССР метафора с наворачивающим круги поездом, полным счастливыми заключенными, с плакатом 'В Коммуне - остановка!' - вызывает совершенно непередаваемое чувство. Довольно грустное. Злободневность сатиры явно поблекла, но заряда юмора еще хватает, чтобы смотреть фильм даже сейчас. Интересно, когда Ленин окончательно станет восприниматься людьми безлично, не как кумир и не как злодей, а как одна из спорных исторических фигур вроде Ивана Грозного - как будет восприниматься 'Комедия строгого режима?'
Остроумная абсурдистская комедия - нет, не о революции - о том, как преображается человек в глазах других, когда меняются его повадки, и как меняются в его обществе окружающие. Главный герой Григорий Зуев - шестерка в своей камере, чистый лист. Даже посадили его за бродяжничество, что также намекает на то, что у мужичка нет ни дома, ни личности - ничего. Нет даже голоса: он либо молчит, либо еле слышно бубнит. Вот и наполнить его можно чем угодно. Так складывается судьба, что во время празднования 100-летия со Дня рождения Вождя Зуеву за внешнюю схожесть дают главную роль в тюремном спектакле. И вот tabula rasa становится живым призраком Ленина. Пусть он говорит фразами, заимствованными из трудов Ильича, и копирует движения, интонации, манеры с кинематографического образа, но пустая оболочка наполняется чудовищной харизмой неоднозначного, но, бесспорно, гениального оратора и лидера. А теперь поворачиваемся в другую сторону и смотрим на реакцию заключенных. Те, кто еще вчера гнобил беднягу Зуева вдруг ослепли, пораженные сходством с Вождем, они и видят Вождя, а не тихого сокамерника. Страшно сказать, но сам зритель тоже немного поддается энергии, которая исходит от главного героя, и протрезвеет лишь по окончании ленты. Конечно, это еще и сатира на советское мракобесие вокруг фигуры Ленина. Создатели фильма смеются не только и даже не столько над самим Ильичом, сколько над отношением к нему. Но схожая с религиозной преданность Вождю уже давно угасла, и потому в этом плане картина утратила свою значимость. Но, с другой стороны, 'Комедия строгого режима' наглядно показывает взаимоотношения масс и любого лидера. Дело только в именах. Отдельной похвалы заслужил эпизод с самим концертом. Стихи, в которых смешались социалистическая тематика и типично зэковские манеры и жаргонизмы; пролетарско-тюремный дух столкнулся с тем, что нужно как-то изобразить патриотизм и веру в партию и теперь пытается соответствовать роли истого коммуниста, результатом становятся удивительные и в то же время нелепые творческие находки (и неудачи). Прямо-таки вспоминаются ранние стихи Пригова - есть между ними и спектаклем из 'Комедии строгого режима' что-то общее. Странная, психологичная, тонкая, пусть и мрачноватая комедия. P.S. Оговорюсь, что только догадываюсь, как праздновали 100-летие Ильича на самом деле, поэтому часть юмора прошла, к сожалению, мимо меня. 9 из 10
«Станция Лубянка, следующая станция Охотный ряд, пересадка на станцию Театральная» - обыденно звучат в московском метро эти объявления по радио. Вот уже 20 лет мы не слышим ежедневно имена, которые прежде носили эти площади и проспекты: Дзержинского, Маркса, Свердлова. За двадцатилетие, прошедшее со дня распада советской империи, выросло поколение, для которого многие имена, которыми пестрела карта государства и планы городов, уже ничего не значат. Спросите молодого человека или девушку, кто такой был Яков Свердлов или Феликс Дзержинский? – вряд ли получите внятный ответ. Один только Ленин до сих пор не стерт из памяти современников. И по сей день торчит памятником в начале проспекта своего имени, тихо себе лежит в мавзолее рядом с катком, где звенит коньками «племя младое и незнакомое». С одной стороны, это даже неплохо, а с другой – невежество и незнание собственной истории удручает. Пусть же они посмотрят этот кинофильм, где увидят героев былых времен в исполнении абсолютно народных и социально близких артистов. Неужели в тот год, (1991), когда снимался этот фильм, имя вполне еще живого писателя Сергея Донатовича Довлатова, никак нельзя было упомянуть в титрах, как автора рассказов из цикла «Зона», которые были использованы при написании сценария? А ведь вроде бы уже закончилась перестройка, уже распался Советский Союз, уже на родине начали издавать книги писателя-эмигранта. Те, кто читал «Зону», вспомнят. Те, кто посмотрел этот фильм, прочитают книгу Довлатова и тоже помянут. В прозе Довлатова этот забавный эпизод окружен достаточно мрачными сценами из жизни заключенных и их охранников в конце 60-годов ХХ века, когда сам автор отбывал службу в конвойных войсках МВД. «Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз. В этом мире убивали за пачку чая. В этом мире я увидел людей с кошмарным прошлым, отталкивающим настоящим и трагическим будущим… Мир был ужасен. Но жизнь продолжалась. Более того, здесь сохранялисьобычные жизненные пропорции. Соотношение добра и зла, горя и радости оставалось неизменным». Простите за длинную цитату из самого Довлатова, но считаю необходимым предоставить слово автору произведения, отталкиваясь от которого, Виктор Студенников и Михаил Григорьев сняли в 1991 году смешную и остроумную «Комедию строгого режима». Это был едва ли не первый художественный фильм, открывающий фильмографию новорожденного государства – Российской федерации. В этом фильме я впервые увидел на экране замечательного актера Виктора Сухорукова. Ничего странного в том, что в Исправительной Трудовой Колонии №7 силами художественной самодеятельности готовится к постановке отрывок из пьесы «Кремлевские звезды» не было и нет. К 100- летнему юбилею В. И. Ленина готовилась вся страна. Наглядная агитация драпировала кумачом и завешивала плакатами обшарпанные стены домов. Устраивались всесоюзные выставки изобразительных искусств, в театрах ставились «датские» спектакли, где Михаилу Ульянову, Кириллу Лаврову, Иннокентию Смоктуновскому приходилось раз за разом натягивать на голову розовую лысину Ильича. Естественно, состоялось несколько кинопрмьер: «Штрихи в портрету В. И. Ленина», «Красная площадь», «Кремлевские куранты». Сергей Довлатов: «Напомню вам, что лагерь является типично советским учреждением. И не только по своему административно-хозяйственному устройству. Не только по внедряемой сверху идеологии. Не только в силу привычных формальностей. Лагерь учреждение советское - по духу. По внутренней сути. Рядовой уголовник, как правило, вполне лояльный советский гражданин. То есть он, конечно, недоволен. Спиртное подорожало и так далее. Но основы - священны. И Ленин - вне критики. В этом смысле чрезвычайно показательно лагерное творчество. В лагере без нажима и принуждения торжествует метод социалистического реализма». С показа экспонатов выставки «творчества з/к» и начинается картина. Крупным планом рукодельные поделки–сувениры к юбилею вождя. Наборы отмычек и самодельных ножей с ленинской символикой. На полированном лезвии изображен крейсер «Аврора» и четкий лозунг – Грабь награбленное! Замполит лагеря проводит кастинг, перебирая папки с делами заключенных, отыскивая по типажу будущих исполнителей ролей Дзержинского, Свердлова и самого Владимира Ильича. Председателя ВЧК сыграет долговязый пахан барака, Свердлова – его шестерка. А вот на Ленина найти артиста гораздо сложнее. Ну, никак нельзя доверять роль вождя убийце, или растлителю малолетних. Вот мошенник на доверии – это ничего, сойдет. Поэтому роль вождя пролетариата доверена лысоватому, зачуханому доходяге по кличке Плешак. И за месяц подготовки к спектаклю, этот зек, чье место у параши, благодаря вживанию в образ по системе Станиславского, преображается в вождя с замашками диктатора и поднимается по иерархической лестнице до степени незыблемого авторитета. Виктор Сухоруков в этой роли повторяет собственную ухабистую судьбу. Он уже много лет работал в знаменитом Ленинградском театре комедии, но сорвался, запил, опустился, бродяжничал и только в сорок лет начал новую творческую жизнь. Ему помог питерский режиссер Юрий Мамин, у которого он сыграл роль в гриме Пушкина в комедии «Бакенбарды». А Студенников и Григорьев, бывшие ассистентами Мамина, пригласили Сухорукова в свою картину. Яркий темпераментный артист с тех пор не знал простоев и наверстывал упущенное. После Пушкина и Ленина он сыграет и Хрущева, и Берию, и даже императора Павла I. Под прикрытием постановки историко-революционной пьесы, заключенные готовят большой побег. И, казалось бы, их планы реализованы на все 150%, благодаря волшебной силе искусства. Однако, финал приводит на память изречение польского сатирика Станислава Ежи Леца, - Ну, допустим, пробьешь ты головой стену. И что ты будешь делать в соседней камере? 9 из 10