Рецензии. Московские сумерки
Лучше всего смотреть этот фильм между 'Небесным судом' и его продолжением, именно в этом промежутке Алена Званцова и сняла еще одно западающее в душу кино, полное нетривиальных исканий ответов на один вечно холодящий сердца вопрос: что ждет нас там, за чертой земной жизни? И снова визуализация Званцовой поселяет в атеистически настроенном (воцерковленные граждане, наверное, с ума сходят от упражнений этого режиссера) зрителе надежду на то, что во всем этом есть хоть какой-то смысл, что все не заканчивается земными терзаниями. И зритель начинает хотя бы на толику меньше бояться смерти. А чего ее в самом деле бояться - вдруг там все вот так интересно. Иногда люди не умирают, сообщает нам сценарист-режиссер, то есть умирают, но не получают упокоения, почему-то минуют зал Небесного суда, где им обычно выдают прописку (Рай - Ад). И тогда их возвращают на Землю, в их жизнь, в образе милых приведений, чтобы они что-то особенное поняли, что-то исправили, чтобы что-то объяснили другим... И вполне сносная жизнь у приведений - днем прячешься от света, а ночью бодрствуешь, даже работаешь на какой-нибудь скорой помощи, - если бы не одно но: контакт с живыми невозможен - при оном приведение на несколько часов исчезает, проваливаясь в неведомый астрал. И каждое приведение должно выбрать свой путь: прожигать ли отведенное дополнительное время на бренной Земле, пугая людей, стараться ли любить других или позволять другим любить себя. В фильме Званцовой много удивительного, трогательного, смешного, грустного. Ее герои очень мудрые - они не тратят лишнего времени на театральные охи и ахи, они живут и дышат в любой, даже самой невероятной реальности. Атмосфера картины притягивает, а сюжет цепляет гармоничным сочетанием двух противоположных явлений - загробной (высокой) жизни и повседневной (низкой). Как всегда у Званцовой, важно музыкальное сопровождение. Она сама очень просто объяснила выбор: 'У 'Ундервуда' умные и ироничные песни, и они соответствуют моему миропониманию'. А тут три песни - «До свиданья», «Ангелы и аэропланы», «Это судьба» - сопровождают картинку не только музыкально, но и наполняют подспудным смыслом: 'Я умираю оттого, что все никак не умираю / И удивленно существую там, где я почти не существую'. Как всегда у Званцовой, хороши актерские работы. Состав ее труппы почти не меняется, лишь изредка удачно вливаются новые люди, а Игорь Гордин, Ксения Каталымова, Яна Гладких и Тимур Бадалбейли продолжают очень просто, душевно и отлично играть. Алена Званцова рассказывала, что не хочет бы, чтобы ее запомнили, как 'певца загробного мира'. И сняв блестящий сериал 'Прощай, любимая' она ловко отошла от этой темы, а 'загробный' триптих теперь, наверное, завершен (хотя зрителю хотелось бы длить и длить его), он выполнил свою функцию: позволил хотя бы на время 'заходить в спальню к Богу', где скрыт 'большой секрет'. Есть в песне 'Это судьба' еще такие строки: 'Но мы потихоньку шпионим за ним / И это его веселит'. Мне почему-то верится, что удачные попытки 'шпионажа' со стороны писателей/режиссеров (а попытки Званцовой крайне удачны) действительно веселят Его. И всех нас заодно. 9 из 10
Тему, поднятую в 'Небесном суде' (2012), Алёна Званцова продолжила фильмом 'Московские сумерки'. Получилось интересно и увлекательно. До 'Небесного суда', 'Московские сумерки' в эмоциональном плане, может, и не дотягивают, но они самодостаточны в плане неожиданного сюжета о 'серых буднях обыкновенного московского приведения'. Как ни крути, а, едва родившись, человек уже начинает умирать, и мало кому из нас не хочется узнать Вечную Тайну: а что же ТАМ?.. Алёна Званцева тоже задалась этим непростым вопросом и написала сценарий, за который получила приз Международной конфедерации журналистских союзов на кинофестивале 'Окно в Европу' в 2013 году. Тема привидений в мировом кинематографе - это неиссякаемая 'золотоносная жила', ибо пока жив человек, его всегда будут волновать мысли о 'загробной жизни'. Алёна Званцева подошла к этому вопросу с несколько неожиданной стороны. Вроде бы и есть определённый отсыл к классике жанра 'Привидение' (1990), но 'Московские сумерки' построены совершенно по другому принципу. Главный персонаж - Игорь Михайлович (Игорь Гордин) - не зацикливается на своей смерти, а воспринимает её вполне буднично, и пытается приспособиться к своему новому состоянию. В режиссёрском представлении это выглядит и трогательно, и тонко, и наивно, и смешно, благодаря очень удачным 'речевым моментам': 'Звоню по адской мобильной связи!', 'Мой муж умер не до конца...', 'Гуманистическое привидение, но не Каспер.', 'Я - дарвинист. Как устроено Мирозданье?..' Умный юмор, который лишь подогревает интерес к происходящему на экране, отчего и весь фильм получился мягким, лёгким и по-домашнему 'уютным' - без суеты, без особого эмоционального надрыва. В общем, - простой, как наша жизнь. Или, - как наша смерть... Музыка занимает в фильме особое место. И не только великолепными песнями, но и специфическими звуками, нагнетающими своеобразную атмосферу 'не совсем реальности'. Местами можно и не смотреть в экран, а лишь слушать слова песни 'ни от мира сего', чтобы проникнуться режиссёрским замыслом: 'Нельзя заходить в спальню к Богу, даже если его там нет. Нельзя заходить в спальню к Богу - за дверью большой секрет. Но мы потихоньку шпионим за ним, и это его веселит. Ночь нежна, шестикрыл Серафим, и звезда звезде говорит: это - судьба...' Ундервуд 'Это судьба'.