Рецензии. Летят журавли
Драматичное полотно об обратной стороне войны. Снятое Михаилом Калатозовым кино рассказывает о любви и счастье на фоне надвигающейся угрозы. Ностальгический монтаж кадра, сведения звука и крупные планы оператора придают «Журавлям» некую сокровенную ностальгию, такое приятное путешествие в прошлое. Конечно, на фоне более современных военных лент: будь то ужасы войны глазами детей, либо история непосредственно в самой фашисткой Германии, советский фильм выглядит более простым, но этим он и цепляет. Не нужны подробные кадры концлагерей, не нужны опыты доктора Менгеле — здесь у нас принятие войны девушкой Вероникой, которая любит, которая любима. Первые кадры не предвещают ничего трагического, влюблённые молодые ребята, красивые пейзажи. Студенты технологического университета, свидания, любовный треугольник. Грустная романтика о третьем лишнем (без медведей Тедди), где позиции мужчин понятны и логичны. Элементы интерьера, условия быта создают приятный мир, пока не наступает 22 июня 1941 года. События предсказуемые, но фильм делает акцент не на доблести мужчин (она там безукоризненная!), а на реакции девушки. Цепляет то, что каждая девушка, жена, мать, бабушка хотят сохранить своих мужчин, но враг у ворот, а, значит, за добровольным порывом последует принудительный. Фильм отлично демонстрирует тех, кого не призвали на войну. Бронь, которая позволяла деятелям науки, искусства находиться в тылу. На фоне этой вещицы всплывает первый конфликт персонажей. Великолепно представил добровольца и романтика Алексей Баталов (Гоша, он же Гога, он же Жора!), от персонажа веет энергией, упорством и целеустремлённостью. Вероника в лице Татьяны Самойловой прекрасно передавала озабоченность и грусть, которая выражалась в совершенно противоположной манере. Третьим лишним в любовном треугольнике оказался Марк — таинственная личность, которая в последующем снимет с себя маскарадную маску. Кадры самой войны выполнены мимолётом, для главных элементов сюжета только. Тихо и спокойно, а на фоне рытья окопов возникали и шутки-прибаутки и личные, пусть и ненароком сказанные, оскорбления. Типичная солдатская жизнь. Вот тут отлично просматривается цель режиссёра: не показывать напрямую смерть и утрату (хотя кадры «жизнь проходит перед глазами» весьма классно сняты), а продемонстрировать сам факт войны — как объекта, который вершит судьбу. Кажется, где же тут сама изюминка фильма. Понятное дело, что драма справляется с положением зрителей, выполняет свои функции, но главный вопрос то не в этом. Ответ предстаёт сразу же, перенося зрителей в жизнь Вероники. Оказывается — некоторые кадры пророческие. Вот тут и возникает сильная неловкость и понимание положения девушки. Картина даёт тебе право на осуждение, на лояльность, на осознание происходящего. Когда среди мужского коллектива поднимается тема женщин, верности и любви, то безупречная игра Самойловой позволяет проникнуться к ней ещё сильнее. Жестокое чувство неизвестности и предательства, которое откладывает отпечаток на всех героях ленты. Переломный момент всего фильма играет на эмоциях зрителей. Окончание войны сопровождается с правдой и принятием своего положения в обществе. Женский персонаж проходит несколько стадий за время сюжета, меняется, осознаёт ошибки, делает выводы и понимает цену победы. Что же, за полтора часа нам позволили взглянуть на войну глазами одинокой девушки. Ведь таких «Вероник» было много, на примере «Летят журавли» можно понять, какого было юным девушкам в тылу.
«Летят журавли» — это замечательный советский фильм о трагической судьбе двух влюбленных, которых разлучила война. Казалось бы, банальный сюжет коим в наше время особо и не удивишь, но у этого фильма получилось засесть у меня в сердце. Крепкая драма, разворачивающаяся на протяжении пяти военных лет, заставляет прильнуть к экрану на все полтора часа и переживать за каждого героя фильма. Фильм прежде всего о верности. Верности любимому человеку и верности Родине. Многие, в том числе и Никита Хрущев, увидели в этом фильме прямо противоположное верности, а именно измену. Но с этим сложно согласиться, так как на протяжении всего фильма ясно можно наблюдать то, с каким трепетом и обожанием главная героиня относится к своему любимому человек ушедшему на фронт и до самого конца не хотела верить в ужасный исход. Если и есть в этом фильме какие-либо минусы, то очень незначительные, о которых даже и нет смысла упоминать. Куда больше плюсов: великолепные актеры, каждый из которых справился со своей ролью на сто баллов; с технической стороны все на высочайшем уровне, чего стоит только операторская работа; трогательная история о любви с гнетущей атмосферой ужасного военного времени — все это, без исключения, делает фильм «Летят журавли» настоящей советской классикой, которую обязательно должен посмотреть каждый. 9 из 10
Фильм Летят журавли напомнил мне книгу Доктор Живаго Пастернака. Конечно сложно сравнить книгу и фильм, но что-то общее несомненно у них есть. Данный фильм 1957 года не пытается показать нам подвиг героев Великой отечественной войны, а пытается показать нам тяжесть жизни тыловой. А если быть точнее тяжесть жизни одной главной героини — Вероники. Без сомнения этот фильм можно и нужно называть советской классикой, которая в свою очередь обязательна к просмотру. Обладая небольшим хронометражем, фильм успевает показать на экране все пять лет войны очень удачными приемами кино. Например, в начале фильма мы видим сцену с прогулкой главных героев в мирное время на углу. А чуть позже на том же самом углу мы уже видим противотанковые ежи, это дает зрителю понять, что война началась. Еще чуть позже ежей становиться еще больше. Также крайне интересны показаны сцены невероятного напряжения главных героев. Для 1957 года эти решения многослойности пленки были не новы, но сделаны они интересно и когда это необходимо. Сюжет фильма стандартный для людей, которые жили в военное и послевоенное время. Люди создавали семьи, сплетались по принципу нужности и необходимости друг другу, а не по кровному родству. Переплетение жизней, переплетения семей надеюсь никогда больше не затронут нашу страну так сильно, как тогда. Примечательно, что данный фильм не старается возвеличить войну, или возвеличить подвиг советских солдат по сравнению с немцами. В фильме нет негатива по отношению к врагу, создатели понимают, что война это зло. Зло в первую очередь для обычных людей, как Вероника (белка), имеющих свои мечты, стремления и желания. Война не щадит никого — такой вывод делают сами авторы фильма в конце в монологе солдата. Но люди встают и продолжают жить. Символично, что в конце фильма, как и в начале летят журавли над Москвой. Тем самым замыкая порочный круг насилия и жертв, возвращая нас к мирному времени, к солнцу и стремлениям. Возвращая людей к жизни с чистого листа. Мне искренне понравился фильм Летят журавли. Татьяна Самойлова великолепно отыгрывает одними глазами и своей неземной красотой. А большего, пожалуй, и не нужно. Фильм замечательный, смотрится в 2021 настолько легко, что можно сказать, что он просто покоряет время. И время не властно над ним. Обязательно к просмотру!
Фильмы о войне, особенно советских времен, всегда оставляют глубокий след в моей душе. Их мне тяжело смотреть, так как понимаю: какой ценой нам досталась победа. Я и люди моего поколения и представить не можем, через что прошли те доблестные герои, которые ценой собственной жизни защитили нас от фашизма. К сожалению, с каждым днем все отчетливее понимаю, что мы не достойны их усилий. В наше время, люди не ценят друг друга: брат предает брата; мы отворачиваемся от людей, которым негде жить, даже хлеба купить не на что; повзрослевшие дети забывают о своих родителях; каждый норовит урвать свой кусок, не думая об остальных; сущность человека познается лишь после его смерти. Во время просмотра кинокартины «Летят журавли» 1957 года, у меня снова и снова возникал вопрос, на который я так и не сумел дать удовлетворяющего меня ответа: зачем? Сказать по правде, я намеревался гораздо больше разузнать о данной кинокартине, а не только, что Михаил Константинович Калатозов оживил героиню пьесы Виктора Розова «Вечно живые», но после просмотра фильма, я решил написать лишь то, как подействовала картина целиком и Вероника в частности на меня. Вероника, хоть и достаточно взрослая, но умом легкомысленная красивая девочка. Она задорная и кокетливая, видящая жизнь в розовом цвете, однако, благодаря своему опрометчивому поступку, она становится взрослой женщиной. К сожалению, урок, который преподносит ей сама жизнь — слишком горька и жестока. Вероника, выходит замуж за музыканта, который ложным путем добыл себе бронь от войны в то время, как ее молодой человек защищает родину с оружием в руках. Больше всего меня раздражал тот факт, что Вероника прекрасно понимала, что поступает гнусно, но осознанно шла на встречу подлости. Она не переставала ждать от Бориса письма, хоть каких-то известий. И тут я возвращаюсь к вопросу, про который упомянул выше. Зачем она так поступила? Ведь была в здравом уме. Актриса Татьяна Самойлова прекрасно продемонстрировала все эмоции героини. Она, уставшая, потерянная, приходит на вокзал встречать своего Бориса, который уже никогда не вернется, но она ждет его и верит. В ее красивых глазах еще теплится огонек надежды, и не угасает он и тогда, когда смерть любимого становится очевидной. Однако ни создатели фильма, ни Татьяна Самойлова не дали мне ответа на уже упомянутый вопрос. Безусловно, с технической стороны — картина выполнена безукоризненно, чего только стоит работа Сергея Урусевского: даже тонкие линии на одежке героев отчетливо прослеживаются. Кино может быть сделано в высшей степени профессионально: работа режиссера, оператора, художника-постановщика и т. д., но без истории, трогающей нотки души, в конечном счете оно ничего не стоит.
В конце 50-х годов. фильмы становятся более человечнее. Особенно это касается фильмов о войне. На этом фоне на экраны выходит фильм Летят журавли, который был признан шедевром мирового киноискусства. Золотая пальмовая ветвь на Каннском кинофестивале, положительные отзывы в отношении актёров Татьяны Самойловой и Алексея Баталова, замечательная постановка режиссёра Михаила Колотозова и блестящая операторская работа Сергея Урусевича. Не могу не пройти мимо музыки. Моисей Вайнберг написал гениальную музыку, которая держит нерв фильма. Мне понравилось, как герои преодолевают себя. Я считаю Веронику и Бориса Ромео и Джульттой военного времени. Они, как вечные двигатели прогресса, навсегда стали эталоном героев вечной любви. Есть и другие персонажи, но на фоне Бориса и Вероники, они настолько второстепенны, но их образы незабываемы. Кинонаграды, которые получил этот фильм, конечно, заслуженны. Можно сколько угодно фильмов вспомнить на военную тему, но Летят журавли всегда будут стоять выше остальных. 10 из 10 За режиссёрскую и операторскую работу, за роли актёров и музыку, а также за то, что этот фильм горячо любим во всём мире.
В течение почти всего фильма стоял ком в горле, накатывали слезы — настолько сопереживаешь главной героине, бабушке, отцу, чей родной уходит на войну. Очень точно показано в деталях, чем на самом деле была война для обычных людей: человек делает шаг в пропасть, потому что, а кто еще, если не он? А там уже как повезет, кто-то вернется, кто-то — нет. «Думаешь, кому-то хочется сына на войну отправлять?». Да, никому не хочется. И никому не хочется покидать своих близких. «Но тем, кто не вернется, памятник — до неба». Слова отца бьют прямо в точку — нет такой награды, которая бы искупила тот подвиг. Именно войны, военных действий, в фильме почти нет. Показано то, что происходит, когда солдат уходит: опустевшая квартира, тоска, страх, что свиделся с родным человеком в последний раз. Сцена проводов тоже разрывает сердце — это не просто белый платочек, которым махают вслед. Это вцепившиеся в сыновей матери, которые не хотят их отпускать, жены, которые просят писать с фронта, толпа, неразбериха, попытка оттянуть момент ухода на фронт — эмоции переданы очень точно. И это можно сказать про весь фильм. Он очень чувственный. Как средство выражение этих чувств, конечно нельзя не отметить (и это делали уже миллион раз до меня) операторскую работу. Во-первых, очень красиво, как художественная фотография. Во-вторых, из-за выбранных ракурсов очень сопереживательно — эффект погружения в сцены. В некоторых сценах, эффекта погружения нет, но так точно показана жизнь, что хочется восклицать: «Ну да, так и есть. Так бы и я поступил!». После этого фильма понимаешь, что действительно значат слова «они отдали свои жизни за то, чтобы могли жить мы». Именно что ЖИЗНИ (свою любовь, семью, детей, ночные прогулки, карьеру, семейные завтраки, смех, дурачество, подарки…) они отдали, они от этого всего добровольно отказались, потому что понимали, что по-другому ну никак. Вот эти вот жизни, а не цифры в статистике были жертвой. Чувственный шедевр. 10 из 10
«Летят журавли» — фильм о жизни. О том, как все есть на самом деле. О неопределенности, недосказанности, о диалогах настоящих, живых людей. Новаторство данной картины заключается в реалистичности, с которой изображены персонажи. Особенно это прослеживается в поведении героини Татьяны Самойловой — Веронике. Живая, сильная, добрая, но запутавшаяся и раскаивающаяся девушка. Нелогичные, странные, местами совсем непонятные поступки девушки, даже несмотря на то, что она любит, по-настоящему любит Бориса, демонстрируют всю неоднозначность ситуации того времени. Съемка Это что-то поистине великолепное! Никак не ожидаешь увидеть съёмку такого уровня в картине 50-ых годов. Подвижность изображения, «слежка» за героями, монтаж сцен. Сказка! Хочется провести аналогию с Дюнкерком. Ни в том фильме, ни в этом не было военных сцен. Но от этого ужас и страх никуда не ушли. Ощущение первобытного страха перед всем, что происходит ощущается каждой клеточкой тела. Блестяще. Актёрская игра Актёры на экране будто живут, а не играют. Во время просмотра фильма очень часто складывалось впечатление, будто наблюдаешь за соседской жизнью в окно. Великолепно! Однозначная рекомендация к просмотру. 9 из 10
«Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей…» (Марк Бернес) «Летят журавли» фильм с первого взгляда весьма неоднозначный. И неподготовленный зритель, привыкший уже к такому классическому столпу отечественного кинематографа как война, момент может и не уловить. А ведь на дворе 57-ой, товарищ Сталин ушёл на покой четыре года назад, что явно ослабляет железную хватку у горла всех культурологических структур. Вот Калатозов и воспользовался ситуацией, превратив пьесу Виктора Розова в просто пронзающую историю любви, не такую, какую обычно у нас чтят — скупую и хлёсткую, а по-европейски пробивающую противоречиями. Дело то не шуточное. И Пальмовая ветвь (единственная в своём роде), была выдана не за красивые глаза Татьяны Самойловой (если бы давали только за это, актриса унесла бы гран-при), а за слаженную работу всей съёмочной группы. Чего стоит только нескончаемая динамика созданная руками Урусевского. Собственно, самих боевых действий в ленте на пару сцен, а вот дух выдержан совершенно страстный и тяготеющий к эмоциям. Очень вдохновляет Василий Меркурьев, одна речь в госпитале которого способна выбить скупую мужскую слезу любого несчастно влюблённого. И тут совершенно понятно, почему господин Хрущев называет картину идеологически невыдержанной, а Веронику и вовсе — шлюхой. Чуждая русскому менталитету новая волна, которая нашла своё место в русских «Журавлях…», поломала все устоявшиеся догмы, которые ранее диктовала партия. Где это видано, чтоб главная героиня расхаживала без косынки, да ещё и мужиков выбирала самостоятельно? Не по христиански как-то… но, чёрт побери, как же красиво. По страшному красиво. 8 из 10
Спустя множество лет после выхода, спустя множество лет пересмотров, ленты подобные этой уже обладают исключительной историей, и вовсе не служат критическим взглядом. Меняются эпохи, меняются отношение людей. Летящие журавли так и остаются парящими перед зрителями, а зритель отплачивает им уважением. В сюжетном плане фильм не накручивает вистов — история о двух влюблённых, один из которых уходит добровольцем на фронт, проста и понятна, а главное — человечна. Удивительно, что оттепель наступила так скоро и смогла разбавить не гнушавшуюся обмана и манипуляций пропаганду. Интересны компромиссы, к которым то и дело обращается фильм — на самом деле его позиция ныне чрезмерна близка более молодому поколению. Постановка открыта к обеим сторонам отношения — она одинаково признаёт мужество, храбрость, стойкость, отдаёт им долг и в некоторой степени восхищается советским человеком, в то же время считая прошедшую войну исключительным злом, пороком, не боясь высказаться насчёт неё со стороны правды, заметить отрицательные стороны человека, сделать акцент на его ошибках и не создавать ненависть вокруг врага (прекрасно, что фильм замкнут исключительно на себе, на своём сюжете). Одно это возвышает эту ленту над остальными советскими, а впоследствии и российскими фильмами о войне, для которых это событие стало исключительным праздником, демонстрацией своей силы и внезапно перестало быть трагедией. Второй отличительной чертой этой ленты, которая также несомненно возвышает её над остальными, является её художественность и операторская работа. Скоро в элиту ворвётся Тарковский, который выработает собственный киноязык, у которого каждая постановка будет если не интересной, захватывающей работой, то визуальным шедевром уж точно. А на тот момент «Журавли» — это единственное, конечно, после эпохи немого кино, что действительно смогло разговаривать не лозунгами, а камерой. Дышать камерой и чувствовать камерой. Исключительная поэтичность образов, ракурсы, перекличка монтажа — одно только это приводит зрителя в восхищение. Пускай десятилетиями этот фильм разобран по всем своим составляющим, кадры такого уровня захватывают как в первый раз. Неслучайно фильм Михаила Калатозова получил в 1958 году Золотую Пальмовую Ветвь Каннского кинофестиваля — ни до, ни после ни одни из национальных фильмов так и не смог это сделать, лишь близко подбираясь, но уступая либо в романтизации горькой правды жизни, либо в художественных мотивах. Это действительно редкая и знаменательная художественная работа отечественного кинематографа. 8.5.2019
«Летят журавли» я впервые посмотрела лет в двенадцать и с тех пор не могла к нему вернуться — потрясение от фильма хоть и не было полностью осознанным, но было сильным. Есть произведения, которые составляют нашу культурную память — они словно бы впечатаны в нас с рождения, и фильм Михаила Калатозова, без сомнения, один из них. Можно не быть киноманом, не любить советские фильмы, ничего не знать об операторских приемах, но многие кадры из «Летят журавли» остаются с тобой навсегда — я тоже с первой встречи с фильмом постоянно возвращалась в памяти к тому головокружительному вращению деревьев в момент падения Бориса. Этот кадр вообще стал для меня выражением беспросветной тоски по погибавшим в той войне без героического ореола — в болотах, в безвестности, при отступлениях и в окружении. Что нового можно сказать о фильме, о котором столько написано, каждый кадр и образ которого препарирован посекундно, на котором до сих пор учатся в киношколах? Наверное, ничего, кроме твоего личного отношения, рассказа о том, что в тебе разбудил фильм, который давно разобран на цитаты. И посмотрев впервые или пересмотрев «Летят журавли» сегодня, нужно суметь абстрагироваться от всего, что ты слышал о нем — фильм смотрится не просто современно, он настолько совершенен, что отчетливо понимаешь: так сейчас не снимают! Просто потому, чтобы создать такое произведение, нужно не только быть оператором-перфекционистом, какими были и Михаил Калатозов, и Сергей Урусевский, не только быть тончайшим драматургом, как Виктор Розов, не только суметь подобрать таких великих и настоящих актеров, как Татьяна Самойлова, Алексей Баталов или Василий Меркурьев… Но нужно быть, наверное, самим Михаилом Калатозовым, обладать его светлым и вдумчивым взглядом, чтобы собрать все это воедино. Нужно было пережить все то, о чем рассказываешь в фильме, превратить переживания героев в личный эмоциональный опыт для зрителя через собственное авторское отношение ко всему показанному. Пересмотрев фильм после долгих лет, я подумала про себя: как жаль, что я знала и помнила основные сюжетные перипетии, иначе фильм еще сильнее потряс бы меня сегодня, заново. «Летят журавли» нужно воспринимать целостной картиной, в которой новаторство в работе с камерой — это не самоцель, и сюжет также важен, как операторские приемы, а образы героев настолько глубоки и сложны, что, разбирая их, писались целые книги. Говоря о фильме Калатозова, принято вспоминать о Каннском фестивале, о триумфе на нем Татьяны Самойловой, о Клоде Лелуше, работавшем пару дней на съемочной площадке. Это часть не только истории фильма, но и истории советского кино. А твоя личная история с фильмом может быть совсем другой, и ты связан с ним не только постоянными напоминаниями в прессе и на телевидении, но и сотней невидимых нитей — ассоциациями и воспоминаниями, которые, возможно, даже не твои. Вот на старых семейных фотографиях видишь, что бабушка подвела глаза, как у Вероники, или сопоставляешь год выхода фильма с годом рождения своих родителей, или вспоминаешь тех, кого ты не знал, потому что они погибли задолго до твоего рождения — погибли, и повоевать-то не успев. Но ведь от этого ты их меньше не любишь, просто очень хочется знать, что в том журавлином клине кто-то окликает по имени и тебя…
Никита Сергеевич и всегда отпускал колкие замечания, но здесь припечатал так, что фильм могли бы не пустить на советский экран, не то что в Канны. Но при всём справедливом негодовании к главной цензуре, её, как мне кажется, можно понять. Фильм старательно взращивал патетику героизма одинокой женщины и к концу возносил её на такие высоты, с каких незазорно сказать: «Полноте, да она же шлюха». Сцена грехопадения обставлена такими мелодраматическими эффектами, что впору назвать её сценой «грехопадения». Хотя в пьесе В. Розова, по которой снят фильм, такой казовой драматургии, как ни глупо, нет. Под занавес первого действия Вероника приходит жить к Бороздиным, а второе действие открывается тем, что она — жена Марка. Красноречивое, тихое умолчание. Создатели же фильма (может быть, с тем же Розовым, в качестве уже сценариста) решили объясниться за Веронику, натянуто показать вынужденность её поступка: давление Марка, отчаянное сопротивление Вероники, гром снарядов, фортепианный концерт и — ах! Всё это напоминает мне «Бедную Лизу» Карамзина, развенчанную уже романтиками. Вместо нравственной мотивировки — неумолимость рока, но стоило ли трудиться и вообще пускаться в объяснения? Не за всех ли говорят потухшие беличьи глаза, в кототорых до этого всегда отражался свет камер? Бедную девочку с измазанным сажей лицом обнимает будущий зять, символически скрепляя решение оставить её у себя, и ни движения на этом лице. В этот момент уже ясно, что всё, что произойдёт дальше, будет мотивировано отчаянием, страхом, чёрными глазами, требующими любви. Не роковой ночью и Марком с профилем Мефистофеля. Дальше авторы принуждены говорить о геройстве раскаивающейся женщины. Она работает в госпитале, спасает ребёнка, замешкавшись на мосту, порывается уйти, не желая «жить за чужой спиной», но не уходит, остаётся там, где нужнее. Она раскаивается, вы поняли? Это психологизм для бедных. Но есть и более тонкие штрихи, внесенные нарочно или интуитивно. Когда Ирина, вообще недолюбливающая невестку, возвращается после тяжёлой операции домой, она ставит на коптелку чайник и только тут замечает, что чайник пустой. Она вздыхает, наполняет его водой и снова ставит на коптелку. Всё молча. Ни слова упрёка Веронике, сидевшей на диванчике наверху. Она страдает, и это понятно даже тем, кто не хотел бы ничего понимать. Ирина строгая, но не глупая и не будет донимать чужую тоску строгостью. Такое можно только в военном госпитале, среди мужчин, да и то в целях скорейшего выздоровления. Бороздин-старший произносит страстный монолог о неверных «крысах», свидетелем которого как бы случайно делает Веронику. За этой случайностью последует ещё одна, на мосту. Слишком много случайностей, но они разве делают женскую судьбу на войне исключительной? О чём мы вообще говорим? В начале фильма речь повели как будто об исключительной силе любви, но потом так натужно, с честным усердием, взялись оправдывать героиню, что мы волей-неволей должны признать: она хороший человек. Лично я и не сомневалась. В самом конце она пересиливает своё частное (потому что личное на войне всегда противостоит общественной пользе) горе и раздаёт цветы для Бори людям в толпе, тихо радуясь журавлям в небе — «солдатам, не вернувшимся с полей». Вероника предана родине, счастье победы для неё — личное счастье, и испытание одиночеством она, с грехом пополам, выдержала. Но разве фильм о женщине и народе? Разве он не о женщине, желающей быть счастливой в войну? Я могу понять Калатозова. Он был, можно сказать, первопроходцем. Дуня «Стрелка» Петрова, Фрося Бурлакова — всё таранные женщины, комсомолки, а тут: - Я ухожу на войну, добровольцем. - А я? И всё же сюжет, драматичный за счёт внутренних своих сцеплений, за счёт того, что она не уберегла его, потому что любила не в полную силу, не нуждается во внешней драматургии. И не будь на месте Вероники Татьяны Самойловой, не знаю, что бы и было. 8 из 10
Образ войны Отпусти, если любишь… Такая фраза, прозвучавшая во время создания фильма, вряд ли могла быть понята так, как этого требуют волновые законы ментальных проекций. Зато звучащая сегодня, она может забраться в пустынную нишу законов природы, не понятых раньше, но странным чутьем придуманных военных измен, созданных на желатине шостинских серпантинов. Оцифрованное качество стало привычнее и ближе для оптики, но дальше от времени. История героини, потерявшей то, за что здесь держатся до последнего, пошла осознанно и на руины нового брака, и в шипучки соседских осуждений, и в санитарные бинты госпиталя, оставаясь той белкой, которую так и не поймали: военная повседневность, иллюзия привязанности. Вот только поезд, немного на последок проехался по памяти анны карениной, и ее школьного воплощения в училке по литературе. Жизнь, это не литература, это то, что осталось от кино, после того как литература предъявила ему иск за отступление от фактов, изложенных в художественных произведениях. Сколько анн карениных задавила вторая мировая война. А сколько раз оплошавшая наталья гончарова шла на штурм бронетехники тогда еще с гранатой и коктейлем молотова, а сегодня отсюда и там, с переплетом очередного нового романа. Образы, сражавшиеся на полях, где кровавое месиво соединяло биомассу, никто не видел и не вспоминал, но они умирали и верили, плакали в одиночестве и продолжали ждать. Вика, всего лишь образ, который увидел режиссер, стыдясь периода 1941—1945… За себя и за того парня.. А образы умирают не на полях.. а в словах комментариев… Продолжая лететь журавлями… Но в уже другой истории света…
Предлагаю отбросить на время все похвалы, касаемые операторской, режиссёрской работы, а так же забыть образ «преступной» главной героини фильма. Сегодня это попросту не наблюдается и едва ли это то, что касается современного зрителя. Сложно связывать какую-то привязанность к фильму, исходя из бесконечных упоминаний новаторских вещей. Сегодня зрителю от фильма осталась лишь тень, того что раньше можно провозгласить трагедией. Это в целом связано с тем, что картина одномерная и смотрящий вполне представляет и знает, что будет дальше. Картина как проповедь, звучит складно и достоверно, а со своими лишениями картина остается достоверной, реальной и сегодня. И в этом направлении нету особого продолжения. Разве что хождения героев по одиноким улицам Москвы, как будто они в райском саду. Эту мысль можно продолжать, говоря о метафоре образа главной героини и присвоение этого образа всем нам. Но фильмом это подхватывается, если только начинаем связывать, а в целом это не то. Если в фильме «Летят журавли» рассматривать сцены отдельно, отделяя их от рядом стоящих, то мы никуда не уйдем. Там где фильм вроде бы заполнен, будет ощущается пустым и вычурным. Взять ту же сцену в телефонной будке, отдельно ее трепать не имеет смысла, она за собой ничего не несет. А если начать говорить о том, как передвигается героиня в кадре, подобное замыкание становится куда интереснее. И все мои попытки передать что я чувствую, сводятся к перечислению действий героини. Воспринимать нужно все наблюдаемое единым целым, героиня фильма одновременно остается около школьницей, ребенком и медсестрой перевязывающая раненых. Можно попробовать разбирать, но в таком случае это больше будет похоже на пересказ. И в этом и сложность описания фильма, он уживается лишь только в голове, а как я привык что-то вытаскивать и говорить: «смотрите, это работает за счет этого». Тут такого нет. С вытаскиванием мы будем приходить разве что к вторичности каждого кадра, но такого же не бывает. Чем, наверное, и возможно продолжить — это о простоте. Сегодня отсутствие шума как никогда важно. Один за другим, фильм выходит без попытки даже рассмотреть мысль о простоте, что в дизайне, что в повествовании. Возвращаясь к телефонной будке, для чего тут эта сцена. Для надежды не остаться одинокой. Нет каких-то сложных перипетий и выходов с неожиданными поворотами. Ценность хоть одной сцены во всех значениях этого слова, крайне важна, особенно сегодня. И тут не дело в отсутствии немцев на заднем плане, дело может быть даже в сумбурности. Не было предпосылок к ежеминутному усыновлению ребенка, не было причины вбегать в уже развалившейся дом (для зрителя, для белки может быть, но я говорю о зрителе). Но все это интуитивно понятно, и почему у Вероники именно такой партнер, это тоже не нужно объяснять либо и так все понятно. А на вопрос: «зачем ей нужен был именно тут ребенок, которого она сразу же воспринимает за родного», ответ прост — захотелось. Отсюда и берется отчасти образ ребенка переростка. А теперь начинаем вспоминать, о чем все-таки фильм, и тут начинаем погружаться в мысли. В мысли, опять-таки, понятные о семье, справедливости, долге и т. д. Этим фильм и примечателен для меня, что он работает только в грезах, как будто ты в детстве, а не героиня фильма. И именно в такой последовательности: одинокий ребенок, а потом война. А выразить в большей степени словами того что я хочу, просто бессилен. А вообще, фильм со своей задачей справился, я в буквальном смысле слова нахожусь во сне, когда смотрю «журавлей». Да, я потыкался в образы ребенка главной героини, которая становится все более одинокой, отчужденной от происходящего вокруг, о ее одновременных прибываниях в двух состояниях. Все это лишь в малой степени мне объясняет, что я такого нашел в этом фильме.
Премьера фильма Михаила Калатозова «Летят журавли» на Каннском кинофестивале 1958 года ознаменовала собой начало оттепели в советском кино. Стагнация кинематографа, вызванная сталинским режимом и шаблонным и ограниченным соцреализмом, заканчивается после смерти Сталина. Наступает долгожданное облегчение — война позади, люди полны надежд и жаждут изменений, а прошлое пора переосмыслить и двигаться в лучшее будущее. Михаил Калатозов — кинематографист с опытом, который начинал свою карьеру еще в двадцатых годах будучи оператором — вместо привычных для себя патетичных и героических историй, выбирает для своего нового фильма бытовую и скромную военную драму Виктора Розова «Вечно живые». «Летят журавли», в пору своему названию — поэтическое, свободное, неукротимое и жизнеутверждающее кино, которое подобно легкому дуновению ветра освежило умы и сердца советских и зарубежных зрителей. Казалось бы банальная история двух влюбленных во время войны — история знакомая, но благодаря виртуозному подходу со стороны одного из самых органичных дуэтов режиссер-оператор в истории, Калатозов-Урусевский выбрали экспрессивный и абсолютно новаторский художественный подход. Адаптировав пьесу Розова, Калатозов создал вечно актуальный гуманистический и антивоенный гимн, где самые ужасные вещи — это война (будто невидимая и где-то вдалеке), потеря любимых и невозможность вернуться к прежней жизни. В то же время, «Летят журавли» будто весь пронизан надеждой на лучшие времена, состраданием и эмпатией к ближнему, когда цена победы равноценна горечи от потерь. Работе Сергея Урусевского позавидовал бы и сам Эммануюэль Любецки — оператор во время съемок изобрел несколько операторских приемов и механизмов, часто использовал ручную камеру и снимал длинные непрерывные кадры, а для съемок этого фильма использовал сверхширокоугольный 18мм объектив, подчеркивая «воздушное» название фильма и эмоциональный полёт своей субъективной камеры. Но, пожалуй, главной звезда фильма можно по праву считать Татьяну Самойлову — первую брюнетку советского кино. Её нетипичная внешность, целостность и сила характера, сексуальность и нежность вызвали бурю эмоций не только у обычных зрителей, а даже у Пабло Пикассо и Никиты Хрущева. И если великий художник был в восторге от советской актрисы, то генсек прокомментировал её героиню более сдержанно: «Да шлюха она обычная, вот и всё». «Идеологически невыдержанный фильм» по мнению партии, частично благодаря Клоду Лелушу (который во время экскурсии по Москве попал на съемки фильма и рассказал о нём позднее президенту Каннскому кинофестиваля) в 1958 году попал на Каннский кинофестиваль и по праву выиграл единственную для Советского Союза (и, позднее, постсоветских республик) Золотую пальмовую ветвь. Самый кассовый в истории фильм-победитель Канн стал культовым как среди зрителей, так и среди кинематографистов и кинокритиков. Эта искренняя, визуально и драматургически актуальная как никогда лента (в этом году исполнилось 60 лет с момента премьеры), доказывает, что формула «стиль=смысл» существует. 10 из 10
На сегодняшний день «Летят журавли» единственный отечественный победитель международного Каннского кинофестиваля. После успеха в Каннах, фильм вышел во французский прокат и собрал 5,5 миллионов зрителей. Такого успеха не знал ни один российский фильм ни до, ни после. Пронзительная история двух влюблённых, которых разлучает война. Безжалостная война обрывает мечты о совместном счастье и большой любви, оставляя за собой шлейф отчаянья, утраты и боли, но где-то в самом дальнем уголке души остается надежда. Определённо, в фильме «Летят журавли» камера играет роль первой скрипки, выражая портретные характеристики основных персонажей, и раскрывает глубокий смысл происходящего. Сильным выразительным средством в фильме «Летят журавли» являются свет, ракурс, крупность плана. Оператор Сергей Урусевский поспособствовал тому, чтобы актёрская мимика была не просто выделена, но и точно передавала бы образный смысл роли. Выразительный взгляд героини Вероники (Татьяна Самойлова), взятый крупным планом, психологически действует на восприятие зрителя. Интересную трактовку представляет собой сцена проводов. Главная героиня Вероника пытается пробиться сквозь толпу в попытке отыскать своего возлюбленного Бориса (Алексей Баталов). Камера следует за героиней в человеческом водовороте: перед нами проплывают лица солдат, и затем лицо актрисы выходит на первый план. Оператору удаётся слить в единое целое чёткий ритм марша, бурлящий человеческий поток и отчаянные движения Вероники. А над небом проплывает клин журавлей, которые говорят нам, что жизнь продолжается и нужно ценить каждый прожитый в ней миг. Потрясающе красивое по лёгкости изображения, и глубокое по содержанию кино. 10 из 10
Это единственный советский фильм, получивший золотую пальмовую ветвь. Думаю, этого достаточно, чтобы вы прониклись значением этого фильма. Но награда — это оценка психологизма картины. Западное жюри при всем желании в конце 50-х не могло понять значения этого фильма для СССР. С этого и начнем. Этот фильм — некое выступление против неписанных запретов, против своего рода табу. Хоть убейте — я не помню, где в фильмах до этого можно было не то что четко увидеть просвечивающий лифчик (хотя для этого времени уместно слово бюстгальтер — оно такое же массивное как и описываемый им предмет), но вообще заметить, что у девушки есть грудь. А уж пробежаться босой перед камерой? Да вы что?! Опять же, куда только делась типичная серо-патриотичная работящая мышка из идеологически верного советского кино? Тут тебе и волосы не под платком и одежда не то что броская, но выделяющаяся на фоне. Такого нельзя было и представить. Неудивительно, что фильм был оценен скорее негативно, а о его награждении упоминали мимоходом. не фильм, а сплошное наказание! Теперь о его психологической составляющей. Темы войны, верности и долга — золотой стандарт советского кинематографа. Но даже тут режиссер умудрился «пойти против системы». Вероника предает своего жениха, да еще и выходит не за кого-то, а за его брата. Освистать! Оплевать! Вывалять в грязи и перьях! Нет. Понять. Автор не просит простить ее, но он и не занимается осуждением, как бы говоря с одной стороны, что жизнь рассудит (и то что брат оказался трусом, и то, что он ей изменял, и то, что любимый погибает, а от него лишь карточка осталась — все это символы если не осуждения, то наказания), а с другой, что идет война, а она молодая и слабая девушка, которая почти в одночасье теряет все, причем, как и всегда в военное время — неожиданно. В канун дня рождения — жениха, он уходит на фронт. В момент обычной прогулки — безопасность (объявление о бомбардировке), в одну секунду — дом и родителей, ведь они погибли во взрыве, не пожелав оставить дом. Она теряет всю свою жизнь, а остается — настойчивый и вроде бы влюбленный молодой человек, вроде бы за заслуги получивший увольнение от армии, «бронь» — и новые бомбардировки. Она больше инстинктивно, чем разумно бросилась к тому, кто, как показалось, защитит. Если не от смерти, то хотя бы от страха. Оказавшись на грани она уцепилась за первую протянутую руку, не посмотрев дающему в глаза. Да, это подло, бессердечно и жестоко, но на тот момент могла ли она поступить иначе? Эта девушка, еще и не взрослая даже? Я так не думаю. А осуждать ее… как верно сказал отец обоих братьев, осуждать ее может лишь тот, кто совершил худшее. Но отсюда переходим к тому, что идет постоянным фоном большей части картины, к тому, что является первопричиной: война. Война это враг людей, враг уклада, враг жизни. О ней можно много говорить, но суть одна: она отнимает, разрушает и заставляет людей делать то, что навсегда ломает их жизнь, неважно, вернулся ли фронтовик с медалью, либо невеста бросила парня: оба они в той или иной мере будут надломлены. Что характерно, война тут превращается в нечто высшее над людьми, она не имеет конкретных очертаний. Это звуки, крики, стоны, развалины и смерть. Это не сущность человека, это то, что ей противостоит. Сложно сказать, что оценило западное жюри. Психологизм? Новаторство с круговыми операторскими рельсами? Но факт остается фактом: на западе вручена пальмовая ветвь, актрису поздравляли мастера жанра того времени, а наш лидер Хрущев по рабоче-крестьянски высказался о главной героине: «Да обычная шлюха она, вот и все». На этом этот фильм был для советского человека исчерпан. И это печально, но не умаляет, а только увеличивает ценность картины. 10 из 10
Простая, но гениальная история двух молодых людей, по судьбе которых прошлась безжалостно война. Сюжет с самого начала растягивает нервы как тетиву до предела и не дает расслабиться ни на секунду. Запредельная концентрация эмоций и переживаний, от которых подступает комок к горлу. И только к концу фильма можно спокойно выдохнуть. Война закончилась, вроде бы нужно радоваться, но почему-то подступают слезы. Фильм о простых людях, так естественно и неподдельно любящих друг друга, но война разлучает их. Простая история любви, за полтора часа вдруг разворачивается в глубокое и точное высказывание о великой и ужасной трагедии человечества. Это первый и единственный советский фильм, удостоенный в Каннах награды высшей пробы. И заслужено, вся съемочная группа проделала колоссальную работу. Сложные постановочные кадры, как пробег Бориса по лестничной площадке, великолепная режиссура, сценарий, и конечно игра актеров на грани возможного. Картина правдиво и талантливо раскрывает разные грани человеческой натуры. Герои настоящие, а не карикатурные. Здесь все по-настоящему. Это вообще один из лучших фильмов о войне, что я видел. В нем нет эффектных и батальных сражений, изувеченных тел и моря крови. Сама война на втором плане, ее здесь практически нет, но, при просмотре, каждой клеткой своего тела ощущаешь гнетущее состояние и весь ужас военного времени. Переживаешь фрустрацию героини, которую не передать словами. Безмолвная эмоциональная пустота, глубокое несчастье и безысходность. Фильм тяжелый, но финал там светлый. Ведь война все-таки закончилась. 10 из 10
Представьте себе: начало 60-х годов ХХ века в самой что ни на есть глухой советской провинции. Но и здесь работает радио, есть кино, иногда приезжают артисты. Есть ощущение сопричастности ко всему на свете. Между прочим, в кинотеатре каждые два-три дня — новый фильм, и билеты — доступны. Молодежь кино уважает. И вот — «Летят журавли». Мы тогда не поняли, что война и твои отношения с войной — уже не главное, а главным становится человек и его личное право на человеческую судьбу, право на борьбу за эту судьбу. И героиню фильма мы, послевоенные дети, не полюбили, как не полюбили ее миллионы солдаток по всей стране. Мы, современники фильма, еще создадим новый Праздник — ДЕНЬ ПОБЕДЫ, а уж потом… позже — будем пересматривать этот фильм и увидим в нем то, о чем сейчас знают все. Но не в 60-х! Образ главного героя тоже шел вразрез с воспитанным в нас образом солдата-героя, защитника Отечества, который, если и умирал — то в ореоле славы и вечной памяти о нем. Сама мысль, что можно погибнуть вот так — «никак» — оскорбляла, шокировала, потрясала. Воспоминание о том, как мы были одеты, каким был наш быт через 20 лет после войны заставляет думать о том, что фильм эту сторону нашей жизни приукрасил. Иначе и быть не могло в то время. Мне так и кажется до сих пор, что это был фильм из русского фантастического будущего. Потому что не может русская женщина так в облаках витать. Никогда. Слишком многое на ней «стоит» и ей держится в обширном славянском мире.
Этот фильм сняли 60 лет назад, в далёком 1957 году, когда о советском кино в мире позабыли после «Потёмкина» и «Человека с киноаппаратом». И лента Калатозова вернула венец величия Советам, по крайней мере, на один год, в виде Золотой Пальмовой ветви. К слову, больше ни один отечественный фильм не был удостоен такой чести. «Летят журавли» взял ветвь неспроста. Он рассказывает простую, но необычную историю. Возлюбленный главной героини по имени Вероника уходит на фронт. Таких Вероник на советской карте в 1941 не сосчитать. Однако конкретно героиня актрисы Татьяны Самойловой по ходу фильма попадает в весьма неоднозначную ситуацию. На неё давят сразу три силы. С одной стороны бомбёжки немецкой авиации, война, с другой постоянное давление со стороны нового ухажёра, а с третьей… С третьей другая, самая мощная сила на земле — это любовь. И, конечно же, любовь взяла своё. Сквозь переживания и слёзы, она остаётся и победит любую войну. Именно это чувство ведёт героиню Самойловой, вряд ли здесь обошлось патриотизмом. Она исправно трудится в тылу, пока её Борис, сыгранный Алексеем Баталовым, защищает родину. Каждый день проходит с правом на надежду, с верою в любовь… Подвиг советского народа бесценен, но важно помнить, что народ состоит из простых людей. И этот фильм — как раз тот случай, где не надо демонстрировать величие победы в абстрактном смысле. Это всего лишь одна история о людях из сотен тысяч других, со своей судьбой и горечью. И самое главное, что здесь герои — простые советские люди. Ни политики, ни военные командиры, не чекисты. И фильм Калатозова убеждает нас, что вклад рабочего населения в победу не менее значим. Они боролись, гибли, но не сдавались. Как и Вероника, которая не отпустила свою любовь даже после самого худшего исхода, ведь она помогла девушке сначала прожить эти нелёгкие 4 года, а затем сделать для себя важное умозаключение в самом конце ленты. Главной особенностью фильма является его психологизм. Фильм полон тяжёлых сцен, его нелегко смотреть без эмоций. Последняя сцена на вокзале вообще пробирает бесконечной моралью насквозь. Сопереживание героям остаётся даже после их спорных решений. Качество фильма достойно высокой оценки, актёрская игра — преданных оваций. Особенно роль удалась Самойловой, ведь непросто хорошо сыграть такую противоречивую героиню, да ещё в стране победившего социализма, где не должно быть подобной «аморалки». Критика от Хрущёва тому подтверждение. К слову, о достижениях фильма на Каннском кинофестивале в Союзе сообщили весьма сдержанно. И под конец немножко о символизме. Много журавлей пролетало над Московским небом в картине. И каждый раз, сначала Вероника с Борисом, а потом и народ-победитель тянули головы вверх и радовались их пролёту, как дети. Всё-таки здорово, что люди, которые прошли ад, будь-то в тылу, будь-то в окопах, вышли оттуда людьми и не разучились радоваться мелочам, как дети. Разве возможно победить страну с такими людьми? 10 из 10
- Почему вы не прогнали меня тогда же? - С тобой случилось несчастье. Осуждать тебя может только тот, кто способен совершить худшее. Оставайся. С этим фильмом я познакомился сейчас впервые. Обычно я не жду ничего особенного от подобных картин. но эта оказалась весьма неплоха. Фильм на самом деле просто шикарный. Умели же тогда снимать, без всяческих технических ухищрений и примочек. В те давние времена, подобного рода фильмы тащили сюжетка и актерская игра. Вот так получилось и здесь. Не нудно, не затянуто. Все персонажи не просто так вписаны для увеличения хронометража ленты, а играют свои роли в развитии сюжета. Некоторые даже немаленькую. Я не берусь оценивать актерскую игру, ибо временной промежуток в котором снят фильм породил целую кучу звезд советского кинематографа, и сказать что кто то переиграл или наоборот не дотянул, было бы кощунством с моей стороны. Что от от актеров требовалось — то они и выдали. Ни больше, ни меньше Смотрибельно ли это сейчас? Безусловно да. Актуальна эта тема сейчас? Вот тут неоднозначно. Но фильм достаточно интересный, и заслуживает внимания. Минусы конечно есть, но плюсов все таки больше. По крайней мере для меня. Так что заслуженная высокая семерка. 7 из 10