Рецензии. Наслаждение
Часто пытаясь высказать мысль-идею художник использует изобразительные формы за которыми теряется само высказывание - настолько невнятным или мало-очерченным оно является. Или за поделкой мастерового намётанный глаз культурно-озарённого человека увидит настоящую и глубокую идею. Или эти идеи и смыслы заложены авторами столь глубоко и опять же - невнятно, что осознать их способны только зрители находящиеся 'на одной волне' с ними - т.е. те же культурно-озарённые личности. Перед нами картина в которой если копаться можно найти смыслы от Платона до Ж. Деррида и Ж. Ф. Лиотара. Как и в любом сюжете и обычной жизни. Таковое умение/способность также важна и ценна как всякое разнообразие способностей - уровней мышления, как минимум своей отстранённой красотой и сложностью построенных ассоциаций. Что же стремясь и восхищаясь сложным и малодоступным но используя совершенно другой инструментарий я вижу... ну что делает кот когда скучает? - так и режиссёры постоянно находясь в поисках идей и завися от профессии как от источника дохода, используют для своих творов сюжеты типичные для восприятия целевой аудиторией и доступные для быстрой, относительно недорогой, профессиональной съёмки. Для зрителя и кино-деятелей РФ - это конечно сюжеты о ВОВ где годами наработаны клише-ходы и горы реквизита. Для голливуда это какой-нибудь боевичок также клишированный и гэгированный тысячами предшествующих кинолент. Для французского кинематографа таковыми являются, во времена выхода рецензируемой картины, сюжеты на основе лит. источников(что сокращает и сроки и стоимость написания сценариев). А уж соотечественного авторам писателя и подавно. А уж сюжеты исследующие взаимоотношения полов в различных их аспектах - совсем великолепно для восприятия именно французским зрителем, да и делается с удовольствием. Вот и получилось проходное кино с трудно уловимыми смыслами, но интересное одновремённой ему публике: первый ссюжет - как анекдот о потугах 'лузера';второй - затянутый променад в деревню с персонажами узнаваемыми и спустя 75-90 лет после написания. И только третья история совершенно вне-временна, как вне-временны мужское и женское начала. И только понимания и принятие этих различий - как компромиссов в совместном сосуществовании - может избавить мир не только от драмы завершившей катарсис сюжета, но и служить хорошим двигателем саспенса во всех проявлениях большой штуки под названием жизнь. 5 из 10
Экранизировав в 1950 году пьесу Шницлера 'Карусель', Макс Офюльс использовал прием сцепления новелл и в фильме 'Наслаждение'. Но теперь для этого он взял три новеллы Мопассана, вроде бы соединенные темой удовольствия. Однако кажется, что не в самом удовольствии дело. Встреча Офюльса и Мопассана закономерна: и тот, и другой обращаются к принципу объективности, не слишком психологизируя своих персонажей и не выводя сюжет за рамки строгой и прозрачной наррации. Главное, что бросается в глаза, - это концептуальная связь прекрасного и отвратительного, которая волновала писателя и которую перенес в фильм режиссер. Вот старик, скрывающийся за уродливой, искусственной маской юноши, который рискует получить разрыв сердца на очередных кабарешных танцульках, но все равно стремится туда, потому что не может согласиться с судьбой, бегом времени, который лишил его девичьего внимания. А вот вояж с целью развеяться дам весьма легкого поведения из не менее легкого на мораль дома в провинциальном городке, куда вечером устремляется почти вся его мужская половина. Или же это молодой художник, который не может вынести того, что его любовь оказалась, как и все, молодой дамочкой, а не музой мечты. Только вот доминирует в фильме не сатира, как может показаться по логике подобных сюжетов. То есть в первом случае она заметна, но это скорее образ пошлости, ужасной молодящейся старости, как в книге Томаса Манна. Второй же сюжет совсем отклоняется от негативной интонации. Скорее это лирическая часть, разговор о том, как банальный выезд за пределы размеренной и всегда одномерной жизни придает ей, конечно, не другое измерение, но ощущение лучшего, которое еще возможно. Третий сюжет совсем уже драматичен, ведь и поступок героини, и реакция на него героя не вычитывается из сложившейся ситуации. Таким образом, Офюльс полифоничен. Задавая вопрос о наслаждении, он не забывает и о фрустрировании сознания. Характерно, что в самом центре этого комплекса удовлетворения/неудовлетворенности всегда находится женское начало. Оно по-фрейдистски определяет, что есть влечение и как оно не дает течь жизни ровно и спокойно, периодически задавая ей некий поворот, независимо от того, начинается она или подходит к финалу.