Рецензии. Пустой дом

belaya_belka • 3 октября 2007 в 08:50

Сколько б не было дорог – все мои, Сколько б не было тревог – все со мной… (с) Натиск – Кроме тебя Уютные дома, обрамленные садиками, резные двери, фотографии, часы, тикающие в сумрачной тишине опустевших комнат. Мир теней и умиротворения, мир, дышащий одиночеством, живущий своей жизнью в отсутствие хозяев. Мчащийся по ночному городу на чудо-звере, именуемом мотоциклом, имеющий в наличии только клюшку для гольфа и чертовски выразительные глаза, юноша – еще один, полный одиночества, мир. Каждую ночь два одиночества сталкиваются, чтобы посмотреть друг другу в глаза, протянуть руку и пробыть несколько часов вместе перед тем, как расстаться навсегда. Каждую ночь юноша, вычислив пустующий дом, неслышно пробирается внутрь. Он не чувствует себя чужим, он живет полной жизнью, стараясь за короткое время прочувствовать все, чего лишен; замечает мелочи, на которые никто не обращает внимания – вроде сломанных весов - потому что точно знает, что жизнь складывается именно из мелочей, и каждый миг бесценен. Он одинок. Свободен от всех условностей. Он живет на ускользающей грани между реальностью и душой. И он по-настоящему счастлив. Свою судьбу тебе вверял, Шорох шагов твоих храня, И никому не доверял, кроме тебя… (с) Натиск – Кроме тебя В одном из таких домов он встречает несчастливую в браке женщину, настолько погруженную в себя, что кажется, будто она растворилась в атмосфере одинокого дома. Ее жизнь тоже подчинена миру, расстилающемуся в глубине ее души, но мир этот бесцветен, полон отчаянья и тоски. С первого взгляда становится ясно, что если легенда о том, что когда-то господь бог пошутил и разделил людей на половинки, хоть на грамм права, то героям невероятно повезло: они нашли друг друга. Так начинается история любви, похожая на прикосновения тонких пальцев к клавишам пианино: настолько чуткая, что становится физически больно. Две души, в разных состояниях, наделенные различными качествами, мечтами и трагедиями, переплетаются в одно целое, меняются ролями и создают вместе завораживающий коктейль, именуемый гармонией. Без единого слова они понимают друг друга, заставляя поверить, что люди придумали слова, чтобы как-то замаскировать внутреннюю пустоту. Особенно ярко эта мысль прочерчена в линии с мужем: он говорит, упрашивает, угрожает, не добиваясь и сотой доли того, что получает юноша благодаря одному-единственному взгляду. Они живут в своем собственном волшебном мире, но так как жизнь вокруг не стоит на месте, пресловутые условности врываются в созданное ими сочетание нежности, заботы, ощущений и незримых связей. Все их действия, абсолютно понятные им двоим, нашедшим друг друга в круговороте жизни, кажутся извне блажью, глупостью, чем-то, нарушающим привычный уклад. И когда кажется, что обретенное ими не выдержит натиска, они находят единственно верное решение: покрыть реальность незримым покрывалом чувств, не сбежать от нее, но притаиться рядом, неслышно ступая за ней босиком. Спрятаться в тех ста восьмидесяти градусах, что не видит глаз человека, смотрящего вперед. Держать в ладонях самое дорогое и не бояться его потерять. Фильм оставляет поразительное впечатление: он чарует, завораживает, погружает в состояние, сходное с легкой эйфорией, когда не в состоянии определить, где заканчивается сон и наступает пробуждение. Стойкое впечатление, что это одна из лучших картин о любви – ее не хочется разбивать на глубокомысленное «актеры, режиссер, а сценарист так вообще вместе с композитором, да». Ею хочется дышать, как морозным утренним воздухом, ее хочется ощущать, как тепло от потрескивающего огня в камине. Хочется раствориться в реальности. Оглянись – я всегда с тобой рядом.

AndaLucia • 13 января 2011 в 15:20

In the wells of silence

- А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц. - Надо запастись терпением, — ответил Лис. — Сперва сядь вон там, поодаль, на траву. Вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немного ближе… Любовь — это вдох-выдох заполненных до отказа легких. Попытаться пропустить ее через узкий шлюз слов — мгновенная и мучительная асфиксия. Фильм корейского режиссера Ким Ки Дука «Пустой дом» — это молчаливая эстетика любви. Тут царит особая волшебная иррациональная атмосфера, сравнимая только с оживающей ночной пустыней. Наполненная диалогом взглядов, осторожным прикосновением к пульсу эмоций, постепенно — по лепестку — раскрывающейся доверчивостью. И — нежность, нежность, нежность… Такая всепоглощающая, что сердце раненой птицей вдруг начинает исступленно колотиться в тесной клетке телесной оболочки. Полустертая в памяти, бережно разбуженная, застенчиво подаренная. Нашедшая выход в мягкой ласке фортепианных аккордов, чувственном надрыве струн во фьюжне из арабской и североафриканской музыки Наташи Атлас «Gafsa». Остановитесь. Прошу — не ставьте опрометчиво клеймо-штамп «фильм-медитация». Ким Ки Дук предлагает нам нечто другое, особенное. Интуитивное, знакомое изначально каждому, но уже почти утраченное — эмпатию. Ключевой код просмотра — почувствовать и догадаться. «Это как будто бы ты стал кем-то другим, но без потери ощущения «как будто». Режиссер создает идеальные кино-лабораторные условия для того, чтобы зритель вылез, наконец, из собственного домика-ракушки. Чтобы заполнил собой новую форму, вжился в нее, почувствовал кожей, ощутил сердцем, пропустил через себя, и в конечном итоге — понял. Древние мастера Востока, сделав совершенный фаянс, обжигали его в печи до появления на опалово-молочной глазури паутинки кракелюров. Чтобы не разгневать богов, успокоить их зависть. Когда немота в кадре «Пустого дома» становится невыносимо прекрасной и фильм начинает незаметно ускользать в интимное измерение интровертного кино, режиссер намеренно позволяет себе маленький брак. Трещинку. Он пропускает в свой фильм слова. Совсем немного. Чтобы подчеркнуть разницу. Чтобы больнее ранить грубостью контраста. И тогда каждое слово, произнесенное в кадре — начинает резать слух как фальшивая нота в молчаливой симфонии чувств. Только освобожденные от слов и помещенные в угол обзора почти недоступных человеческому глазу 180-ти градусов, двое из фильма Ким Ки Дука становятся нулевыми по параметрам земного притяжения. Слова — осенние листья. Яркие, красивые, шуршащие, но уже отделившиеся, опавшие, иссушенные, безжизненные, уносимые ветром. Для поддержания беседы, для поддержания отношений, для поддержания иллюзии правды. Для современного человека молчание кажется затянувшимся, неловким, угнетающим, подавляющим. Пугающим. Страх тишины — это даже не страх одиночества, это страх осознания внутренней пустоты души. Не лгите себе — слова говорят только за себя и никогда за вас. Когда хочется так много сказать тому, кого любишь — просто выключите звук. Подарите друг другу уникальную возможность — почувствовать.

Охота • 12 августа 2009 в 10:25

Пустой дом...

Эпизод, в котором Тае-сук играет в тюремной камере с воображаемым шариком, в который он настолько верит, что тот для него становится реальным и таким дорогим, что он готов драться за него - является неким ключиком к пониманию глубокого смысла этого фильма… Тае-сук не существует в реальном мире… Он - мысли, эмоции, переживания, чувства, сгусток бестелесной энергии, живущий в воображении всех тех людей с которыми «контактирует» в фильме… Вы не задумывались, почему главный герой не проронил ни слова за весь фильм?.. Да потому что, кто может нас понять без слов лучше, чем мы сами?.. На примере девушки: в Тае-сук она сконцентрировала все то, чего не хватает ее мужу, чего не хватает ей… Тае-сук жил в ней… Как люди всю жизнь ищут не других людей, они ищут себя в других людях… То, что они хранят под сердцем, мечту о чем лелеют… Иногда они настолько хотят этого, что это воплощается в реальность, в конкретный образ, в их половинку, подходящую только к ним, как детали пазла…

Луни:) • 14 декабря 2008 в 00:07

Путь привидения

'Ты что, совсем из этого мира хочешь исчезнуть?!' (с) Есть на свете люди, которые не совсем и люди. В отличие от большинства людей, у них иные ценности, мечты, мысли, эмоции... Таким людям опасно сталкиваться с этим миром. Он очень ранит. Поэтому главный герой решает жить 'чужими жизнями'. Он живет в чужих домах, однако ничего не крадёт и не разруушает. Наоборот, пытается в чём-то даже помочь. Чинит настенные часы... это ведь не часы сломаны, а жизнь человеческая заглохла, затерялась в однообразных буднях. Наш герой пока не достиг совершенства на своем пути, поэтому совершает ошибки. Мир реагирует жестоко, как это обычно и происходит: каждый с упоением проецирует СОБСТВЕННЫЕ грехи на козла отпущения. А тот молчит и только улыбается в ответ... И продолжается это до тех пор, пока в своей безупречности он становится привидением. Это ключевая идея, пронизывающая весь фильм. Человеческое зрение способно видеть только на 180 градусов. Половины мира мы не видим. Однако, чтобы стать невидимкой, недостаточно просто прятаться за человеческими спинами. Есть ещё сознание, у него нет глаз, но оно тоже видит. Сознание большинства людей способно воспринимать мир лишь ограниченно. Ну, как это бывает обычно... Идёт человек по улице, погружённый в свои мысли и проблемы, и не замечает ничего вокруг. Шаги, осанка, зрение, слух, осознанность - всё на автомате. Все психо-физиологические функции, которые складываются в операции, и всё это на автомате... Львиная доля жизни. Человек воспринимает не больше половины того, чего способен воспринимать. А жаль. Там много интересного. Ким Ки Дук это знает. 10 из 10

anton2life@gmail.com • 20 февраля 2021 в 12:01

Что за призрак живёт в пустом доме?

Пустой дом Ким Ки Дука содержит в себе характерные составляющие творчества известного южнокорейского режиссёра: нетривиальность, альтернативную систему морали, невербальность, насилие, маргинальность, эротизм. Неустроенный молодой человек по имени Тхэ Сук в то время, когда отсутствуют хозяева, проникает в пустующие дома. Там он некоторое время живёт, ни в чём себе не отказывая, но в то же время ничего не крадёт и выполняет мелкие работы по дому в качестве символической платы за проживание. Незваному гостю очень нравится делать трофейные селфи на фоне фотографий хозяев, как бы вписывая себя поверх чужой истории. Таким образом, проникновение в чужой дом выступает как метафора присвоения чужой идентичности - вместе с индивидуальным пространством подселенец присваивает себе чужую жизнь. То, что он сам призрак, не обладающий собственной идентичностью, косвенно подтверждается тем, что на протяжении всего фильма подселенец не произнесёт ни слова. А также тем, что в какой-то момент, осознав свою сущность, он научится быть как бы невидимым. Но это не только история о подселенце, который живёт в пустом доме. Это также романтическая история о том, как незваный гость Тхэ Сук спасает принцессу Сун Ва из замка – дорогого роскошного дома, в котором она заточена злым драконом – собственным мужем. Спасаясь от домашнего насилия со стороны мужа-дракона, Сун Ва предпочитает вести авантюрный образ жизни вместе со своим спасителем. В пустом доме Ким Ки Дук помимо игры с пространством играет также и с воображением – если тебя не видно, то тебя как бы и нет. Если что-то нельзя увидеть то, оно и не существует. Таким образом, овладение искусством незаметности становится своего рода магическим действием. Итак, в пустом доме присутствуют магические практики: исчезновение из поля зрения как способ отказа от собственной идентичности и становления призраком, а также присвоение чужого пространства как способ присвоения чужой идентичности. Ну и конечно помимо всего прочего «пустой дом» - это яркая визуализированная метафора измены несчастной жены мужу-дракону с невидимым и неуловимым парнем. 8 из 10

ivan866 • 15 ноября 2019 в 13:42

Это даже лучше чем 'Весна, лето, осень...'

Уникальная стилистика. Удачный саундтрек. Очень глубокий подход к художественному воплощению мысли. Один из немногих фильмов, в который заложена сильная идея. На английском называется 3-Iron, что означает Железная 'тройка' (о несуществующей клюшке для гольфа). Фильм поражает большим количеством нестандартных решений и сценарных поворотов. Практически невозможно угадать, что будет дальше, или хотя бы чем закончится данная сцена. Смотрится завораживающе. Оставляет приятное послевкусие. Слегка грустно, но и в то же время какое-то ощущение легкости. Редкая картина непризнанного, и толком ненагражденного мастера арт-хауса.

Enjia • 30 июня 2018 в 06:23

Прозрачные покровы

Этим фильмом для меня открылось пространство корейского кино. Причудливый сплав эстетики, медитативности и жестокости, заданный в первых же кадрах, оставил странное впечатление. Отторжения не было, хотя не было поначалу и принятия. Лишь постепенно стало понятно, что логические зацепки, разбросанные по произведению и сами по себе достаточно зримые и выпуклые, вполне возможно прочесть и трактовать так или иначе. Мы видим, как герой изо дня в день вторгается в чужие дома, оставленные хозяевами без присмотра (кто-то уезжает в отпуск, кто-то в командировку). Он занимается в этих квартирах самыми будничными делами: стирает вещи, копается в холодильнике, смотрит телевизор. Он живёт одновременно своей жизнью и не своей, потому что его одинаковый быт разнообразится расположением комнат в доме, мебелью, даже набором оставленной еды. Он как будто ненадолго перевоплощается в хозяина жилища и отчасти устанавливает в нём свои правила. Мелодия, которую он включает в каждом доме, говорит об этом. И ещё в любом интерьере он обязательно делает селфи. Это походит на ритуал. Он не слишком добр. Он даже жесток, эта жестокость живёт в нём, тщательно скрываемая. На мой взгляд, с самого начала (шокирующая ситуация с пистолетом) подчёркивалось его равнодушие к людям, полное безразличие к их судьбам. Пристрастие к игре железными клюшками для гольфа выдаёт его (муж Сон-хва тоже играет в гольф. Каждый раз насилие связывается с гольфом). Сам свистящий резкий звук, разрывающий тишину, звучит отталкивающе, он символизирует злобу, страдание. Но героя очень увлекает эта игра, и лишь когда в его жизни появляется женщина, привязанная к нему (мяч и нитка, связь), он начинает осознавать последствия своей агрессии, становится более человечным и терзается угрызениями совести (ситуация с девушкой в машине - кстати, по исполнению довольно искусственная). Снова и снова повторяющийся момент - Сон-хва становится на пути мяча, не позволяет ударить по нему. Тхэ-сок мстит, но его месть конечна. Она не становится образом его жизни. В то же время герой странным образом привязывается к жилищам, в которые вселяется. Он заботится о них, ухаживает за растениями, чинит вещи. Люди не привлекают его, но их брошенные дома нуждаются в заботе, и Тхэ-сок о них заботится. Опять же - привязанность к домам заставляет его вернуться, чтобы оценить их хозяев, удостовериться, что люди достойны своих домов. В человеческом облике он либо не сталкивается с людьми, либо встречается с их негативными проявлениями - злобой, подозрением. И он словно хочет увидеть их такими, какие они есть в действительности. Он не слишком любит живых, но очень почтителен к мёртвым. Всё это наводит на мысли, что Тхэ-сок изначально принадлежит в большей степени к миру духов, это своего рода дух домашнего очага. Ни в одном доме он не задерживается, оставляя после себя безобидные, но пугающие следы. Он проделывает обратный путь, начатый им с момента встречи с Сон-хва и закончившийся в тюрьме, - только в другой ипостаси. Конец фильма - это как накидывание прозрачного покрова на реальность. Реальность проступает сквозь него, но на неё наслаивается нечто иное, смутно различимое. И сама реальность становится чуть более зыбкой. В тончайшей плоскости этого наложения, совмещения слоёв и оказываются герои. И, конечно, молчание. Более гармоничного в звуковом плане фильма я ещё не встречала. Главные герои молчат друг с другом - и это знак абсолютного понимания. Сон-хва молчит в ответ на слова мужа - и это знак абсолютного непонимания. В конце Сон-хва начинает говорить - и это знак отсчёта нового времени. Всё понятно. Непонятны только обряды, совершаемые в тюрьме Тхэ-соком. Вероятно, это мифология. Глаз на ладони, руки-крылья - наверняка образы, уходящие корнями в древность. Грань между реальностью и избитым словом 'фентези' здесь очень тонка и становится видна ближе к финалу. И это красиво.

Lanastas • 11 декабря 2016 в 08:01

Иллюзия счастья

Ким Ки Дук – режиссер, ленты которого выражают беспомощность, жестокость и несправедливость общества и человеческой души. Не удивительно, что многие знают Ким Ки Дука по его жестоким и душераздирающим работам как «Пьета», «Остров» и «Самаритянка». Но «Пустой Дом» как будто стоит отдельно от этих лент. Здесь режиссеру удалось перейти во что-то более метафизическое и не поддающееся разуму человека. Герои, оба потерянные в этом мире, где им нету места, оба со своим личным несчастьем, являются одной завершающей и составляющей в этой вселенной, ибо поэтому они оба молчат. Они не могут говорить ведь слова не будут значить ничего. Пустые дома будто выражают, что у них происходит внутри. Им одиноко, и только лишь в друг друге они находят тот баланс и смысл, который нельзя найти в пустом доме. Но не сон ли это? Что если понимание и чувства между героями лишь иллюзия? Ведь так или иначе человек живет, мечтая о чем-то лучшем и более счастливом для своей души. Не находя счастья в своей жизни, главные герои отдаются в иллюзии, в которых они у друг друга есть.

gostinnik • 19 ноября 2016 в 19:36

Чтобы понять философский подтекст фильма, надо отойти от западного мировосприятия и проникнуться национальным корейским видением мира. Нужно отречься от публичности, от выставления себя напоказ миру, от фраз: я фильм отсмотрел, ничего не понял, но считаю своим долгом заявить, что это артхаус. Надо отказаться от западного индивидуализма и русского коллективизма, надо принять и почувствовать, что, находясь дома одни, мы окружены бесчисленным миром живых существ, духами, демонами, которые так же равноправно обитают в этом нашем физическом мире, как и мы, так же гуляют, едят и занимаются собственным развитием или собственной деградацией. Это не примитивные западные фильмы ужасов, когда идет битва за свой дом с потусторонней нечистью, это реальная жизнь, в которой мы можем видеть духов, а они нас. И это наша проблема, а не проблема духов, что мы их не видим, у них со зрением все в порядке. Пананимизм, пандемонизм, да и еще осложненный причудливой смесью шаманизма и идеей воздаяния поздних буддизма и христианства. Проблема заключается в том, что корейцы сами отошли от такого мировосприятия. Они перестали видеть духов, а шаманы стали всего лишь предсказателями. Мир стал пустым домом, мир наполнился повседневной жестокостью, люди перестали работать руками, одухотворять вещи, механический мир изгнал духов и обречен жить в пустом одиночестве, и насилие, внушение чувства превосходства – единственный способ существования людей в этом мире. Сами люди превратились в пустые одинокие дома, жестокие и жалкие. Отход от традиции, от жизни предков – одно из страшных обвинений для восточного человека. Именно об этом фильм Ким Ки Дука. Два героя способны видеть духов, видеть то, что все остальные, включая заэкранного зрителя, считают иллюзорным. Это не духи, это обычные люди, живущие так, как жили предки. Тэ-Сук – окончил колледж, Сун-Хва – бедная девушка, выданная замуж за богатого. Но время для них изменилось, Сун-Хва забыла себя, страдает от безысходности брака (забудем нелепые шуточки из потустороннего западного мира: сама виновата, замороженная, или беги к родителям), от насилия мужа; Тэ-Сук, наоборот, занимается целительством, он лечит время, возвращает его вспять. Он заходит в несчастливые дома (всего будет 7 домов, и только один из них будет счастливым), и оживляет духов. Он руками, ручным трудом оживляет мир духов: сломанные вещи, беспорядок в доме, неполитые растения – свидетельства, что дом покинут, что в этом доме не живут духи, этот дом пуст и мертв, как и его обитатели. Тэ-Сук – человек, но он равноправен духу и ведет себя как дух, потому что между духами и человеком существенной разницы нет. Постоянный мотив – это просмотр фотографий номинальных хозяев квартиры и селфи на фоне их фото или интерьера. Тэ-Сук становится таким же равноправным жителем чужих опустевших домов, и дома теперь будут живыми. Тэ-Сук совершает ошибку, в течение фильма он дважды, сомневаясь и отступая, но все же нарушает восточный принцип невмешательства. Первый – он увозит с собой чужую жену, творя насилие над мужем, во второй раз как заботливый сын хоронит чужого отца. Он впервые использовал насилие, и насилие возвращается к нему. Гольф (а китайцы до сих пор убеждены, что именно они научили средневековых шотландцев этой игре), а точнее айрон №3, клюшка, самая убойная из айронов, = это аллегория насилия. Вспомним первые кадры фильма. Вспомним, чтобы защититься от духов, герои фильма вооружаются айронами. Тэ-Сук встал на путь насилия, он познал насилие, вмешавшись в судьбу чужого дома, и упоен им, околдован им, основой основ современного мира. И быть ему в будущем жестоким демоном, как и большинство корейских духов, если б не Сун-Хва. Эта девушка – олицетворение любви, и учит она героя любить, как он учит ее оживлять мир духов. Именно поэтому она встает на пути пугающего людей замаха айроном, а когда отходит, то насилие идеей воздаяния врывается в жизнь: Тэ-Сук становится убийцей и начинает новый путь, путь воздаяния. Это не совсем христианская или буддистская трактовка: насилие приемлемо в этом мире, но оно неразрывно должно быть связано с идеей зеркального воздаяния. Была здесь очень интересная символическая версия о том, что мяч для гольфа = это сам Тэ-Сук, а ниточка – Сун-Хва. Ким Ки Дук, на мой взгляд, достаточно ясен и аллегоричен, чтобы вдаваться в заумные и ложные символические интерпретации, иначе мячиков всегда бы было четыре, а с полицаем он расправляется пятью ударами. Все герои фильма получают зеркальное воздаяние, и Тэ-Сук не исключение. Как древние предки, герой проходит путь инициации, шаманских обрядов, он не просто видит невидимые опустошенным людям предметы, он учится видеть на 360 градусов. И по окончании трех этапов инициации (в Корее шаман, способный стать духом, должен пройти три таких обряда) Тэ-Сук может войти в мир духов, скрытых для людей, более того, он может стать сам невидимым орудием воздаяния. Так он наказывает охранника и утверждавшего свою значимость полицая. Он посещает дома, которых он одушевлял, и люди его чувствуют. Одни, как боксер, фотограф, муж Сун-Хвы, пугаются, другие удивляются, как в доме любящих, куда уходила отдыхать измученная Сун-Хва, но в любом случае это означает, что дом жив, и обитатели его могут стать подобны предкам, которых забыли, подобно старику, оставленному детьми умирать от рака. И теперь Тэ-Сук можно увидеть только спиной, и весы, на которые встали оба героя показывают 0, хотя в сломанном виде они добавляют еще 50 кило. Это аллегория: герои стали духами, но они физически реальны, существуют наравне с невидимыми нами существами. И вопрос: останется ли Сун-Хва с мужем или нет? – звучит снова по-западному индивидуалистически, в доме теперь восстановились любовь и мир, и глаза мужа и жены светятся счастьем, и в доме живут духи – не в этом ли смысл жизни?

writer19 • 13 июля 2016 в 12:53

Тени одиночества

Беспрестанно бороться невозможно, с врагами извне или демонами внутри. Но особенно с одиночеством. Так или иначе силы когда-то истощаются, а порыв угасает, подобно костру под пульсирующим ненастным небом, — тут-то оно и наведывается, воротится из подсознательной месры, аки старая любовница, ворвавшаяся в дом, напомнив всем существованием о прошлом и обрамив своей тенью днесь. И тогда ненароком сдаёшься, молча падаешь в знакомые хрупкие объятия, в эту бездну пустоты и отсвет томных мыслей, в невесомость одиночества, которое в один миг становится чем-то родным и близким. Оно заполняет саднящую душу, предлагая разные игры в жизнь, иногда странные, иногда непонятные, совсем как с Тэ-суком, который расклеивает рекламные брошюры на случайных дверях, чтобы позже вернуться и вычислить пустые дома, сохранившие объявление. Забираясь в них, он ничего не крадёт, напротив, делает полезную работу: моет посуду, стирает бельё, чинит сломанные вещи. Чужие стены заполняют сиротливые уголки его души. Не так ли примерно происходит с самим Ким Ки Дуком, уставшим бороться из фильма в фильм с бесчувствием, тоской, болью, одиночеством, с чем бы ни было, и молча отдавшимся всецело этим чувствам? Печальным, но непривычно нежным. У всех своя форма коммуникации: Линклейтер собирает диораму впечатлений и случайных встреч, Малик ловит солнечные блики символики, Скорсезе посредством «злых улиц» отворяет жизнь под новым углом, Триер цинично исследует человеческие грани, правда, порой через призму порочности, а Кар-Вай сквозь сигаретный дым прошлого пытается поймать любовное настроение, хотя бы на мгновенье. Все чего-то хотят, желают высказаться, — кто-то прямо, кто-то витиевато, — так чтоб запомниться, запечатлеть момент вечности и увековечить его в нетленности. У Ким Ки Дука тоже есть свой стиль киноязыковой коммуникации: он «рассказывает» молча. Притом краше любых слов, ведь последние часто полые, в них нет конкретики и искренности, по крайней мере той, что кореец выражает взглядами, прикосновениями, вздохами, взаимосвязью человеческих внутренних механизмов. По-другому он и не умеет, такова его молвь, но именно в «Пустом доме» безгласность обретает конечную и идеальную форму. Тэ-сук перманентно молчит, даже когда в одном из домов замечает страдающую от побоев мужа Сун-хву, которая несчастлива в браке и, как ни странно, тоже молчалива. Однако это не помешает ему влюбить её в себя, да ещё и отомстить за неё подонку-супругу. Две затерянные в захолустьях души, так ли обязательны слова? Два одиночества, движимые по смежным орбиталям, которые подчас соприкасаются. Безгласность оттеняет полноту их взаимопонимания, потому они и будут молча и платонически исследовать друг друга, вместе менять одну квартиру за другой, скитаться, точно одинокие «Пилигримы» Бродского, «мира и горя мимо». Но за покрывалом их подлунной укрылась пустота — шуньята, познание которой первостепенно как для буддизма, так и для самого Ким Ки Дука. Можно попытаться заполнить её примериванием чужой жизни, фотографированием себя на фоне чужих портретов как напоминание о том, что ты тоже часть сего мира, или починкой чужих предметов как облегчение от неисправности собственной жизни, и даже местью посредством мячей для гольфа и освобождением сокрытой боли тем же способом. Однако в конечном счёте шуньяту возможно постичь только через медитацию, разрушая обычное понимание себя. Тэ-сук постепенно начинает это понимать: сначала он заставляет сокамерников увидеть несуществующий мячик для гольфа, а после сам растворяется в пустоте, размывая грани меж двумя мирами. Но бесследно ничто не исчезает, что-то всегда остаётся, в чьей-то памяти или грёзах. «Как на пустоту взирай ты на этот мир», — говорит Будда, — и Ким так и смотрит на него, учится с каждым фильмом, равно как и его герои. Пока другие покоряли кинематографический олимп, он уверенно, но медленно к нему подступался, сумев открыть в своём творчестве нечто потустороннее, дзенское и трансцендентное. А может быть, и пустое, непостижимое. Нечто похожее на фрустрацию или мираж рождается к концу фильма. Корейцу трудно сказать, реальность или сон тот мир, в котором мы живём. Да и можно ли найти простой и верный ответ на сей вопрос? Никто не может знать наверняка: Эйнштейн свяжет это с сознанием, Уэлш снова заговорит о безумии, а Фрейд запутает пуще. Впрочем, не легче ответить кто сам Ким Ки Дук? Мизантроп, скрывающий свою сущность под маской кармы? Затворник, пытающийся изукрасить своё одиночество иллюзиями? Патологический человек, повествующий о своей боли? Дьявол, опускающий своих героев на самое дно терзаний и мук? Господь, поднимающий их к вершинам мироздания, приравнивая к вечным образам любви и одиночества? Последним особенно трещат его кадры, особенно в «Пустом доме», где одиночество не выглядит наказанием, оно скорее спасение и некий экилибр меж двумя мирами, — прозаичным и потусторонним, — между Сун-хвой и Тэ-суком. Она запомнила его образ, — так сильно, что смогла разглядеть его в пустоте и даже дотронуться до него или поцеловать. Они тени одиночества, которые замкнулись в себе, друг в друге. Их мир стал полупризрачным, они сами сделали его таким, соединившись в духовном измерении. Не о такой ли любви к Беатриче воспевал Данте? Ким Ки Дук вышел за пределы разума, очутившись вне времени и пространства, где сплетаются души, а бренные тела тлеют в своей безысходности. Он снова сбил с толку, обескуражил и потряс, оставив тягостное послевкусие, словно что-то застряло внутри, что-то волнительное, что-то приятное. Скажи мне, Ким, как тебе так удаётся? Хотя не говори, не нужно, сохрани это в секрете, иначе оно утратит магию. Спрячь его в глубине души и сбереги. Для себя, для меня. Пожалуйста… Давай помолчим вместе.

Падмини • 1 июля 2016 в 18:49

ШУНЬЯТА

'Как на пустоту взирай ты на этот мир. Разрушив обычное понимание себя, ты поборешь и смерть. Владыка смерти не узрит того, кто так смотрит на мир.' (Сутта-нипата, строфа 1118) Молодая женщина была одна в роскошном притихшем особняке. Садист муж после очередной ссоры отправился в деловую поездку, оставив на лице красавицы супруги ссадины и кровоподтёки. Сжавшись в жалкий комок, уподобившись сгустку боли, она замерла у стены. Время шло свои неспешным чередом, а женщина всё не сходила с места. В её душе разверзлась бездна. В этом мире не осталось никого и ничего, способного заинтересовать её. Жизнь обернулась источником бесконечных мучений. И вдруг, воспользовавшись отмычкой, в притихший дом вошёл неизвестный юноша. Вор? Но вместо того, чтобы шарить по шкафам в поисках денег и ценностей странный парень собрал и выстирал вручную грязное бельё, починил сломанные вещи, а потом выкупался и беспечно отправился отдыхать в спальню. Он явно не ожидал встретить в пустом доме хозяйку почти такую же молчаливую и тихую, как сам. Две загадочные одинокие души, соприкоснувшись, почувствовали родство. Экзальтированная арабо-африканская песня соткала узор невидимых связей между ними. Свободная юбка и простенькая розовая кофточка стали нарядом для измученной принцессы. Клюшка для гольфа обратилась излюбленным и весьма опасным оружием возмездия. Спортивный байк – верным рыцарским конём, уносящим влюблённых прочь от деспота мужа. Яркие рекламки, приклеенные над дверными замками – указателями свободного спокойного пристанища. А чужие жилища – источником новых ощущений, местом уединения и радости узнавания друг друга. Дом – это ещё одна человеческая оболочка. Хозяева – его душа. И каждое жильё, будь то скромная квартирка или шикарный особняк с садом несут на себе отпечатки внутреннего мира, желаний и интересов людей его населяющих. Одно обставлено с изящным вкусом. Другое буквально вопит о его отсутствии. У боксёра всё говорит о спорте и силе. У фотографа стены увешаны портретами прекрасных обнажённых людей. В последнем пристанище старика обшарпанные двери и отстающие от стены обои словно одряхлели вместе с хозяином. «Пустой дом», он же «Клюшка для гольфа № 3» - одно из самых непривычно милых и добрых творений мастера, созданных в период наивысшего расцвета его таланта. Лёгкая и одновременно солоновато грустная поэтичная притча. Странная, но пронзительно нежная романтика. Любовь без слов. Эстетика отсутствия красочности и намеренной красивости. Наивный натурализм в деталях в сочетании с метафоричностью событий и сюрреалистичностью причудливых образов. Конечно Ким Ки Дук не может обойтись без изображения физического насилия, беспомощных жертв, щедро проливаемой крови и бесчеловечных поступков негодяев. Но эта жестокость отступает на второй план на фоне захлёстывающего эмоционального потока. Для передачи чувств слова излишни. Необходима сила взгляда и трепет прикосновений. Они создадут беззвучную поэму, заполнят пространство магией тепла и ощущением близости родного по духу существа, единственно близкой и жизненно необходимой во всём белом свете души. Но иногда, чтобы заслужить возможность быть вместе приходится находить в себе способности и силы перешагивать границы привычной действительности и делать невозможное возможным. С раннего детства изо дня в день постепенно общество формирует в каждом правила, взгляды, стереотипы, модели поведения, всё то, что делает нас нормальными участниками социума со своим местом и ролью в нём. Но иногда появляются иные люди, те, что способны взглянуть в глаза пустоте. Некоторые из них словно рождаются с устойчивым иммунитетом к стереотипам. Другие становятся такими из-за жизни, превратившейся в круговорот страданий. Эти иные подобно героям «Пустого дома» отвергают общепринятый вариант реальности. Для них он – иллюзия, искажающее зеркало. Недаром в фильме так много отражений (в зеркалах, оконных стёклах, мутной воде луж) и фотографий, являющихся не столько подлинным изображением, сколько авторским взглядом на увиденное. Если сдёрнуть иллюзорный покров, то откроется пустота (шуньята), в том смысле, в каком её понимают буддисты. Пустота не как отсутствие, но как истинная природа вещей и внутреннего «я» личности. Недаром герой побуждает сокамерников увидеть отсутствующий мячик для гольфа, а потом и сам уподобляется бесшумно скользящей тени, исчезающей из поля зрения чужаков и врагов. Так открой глаза! Очисти взор от наслоений ума. Взгляни выше, дальше и глубже обычного, чтобы понять загадочное, узнать неизвестное и сделать невозможное возможным. Быть может даже смерть преодолеть.

NCi17aaMan • 30 июня 2016 в 14:25

Блики и тени

Ким Ки Дук относится к той все же по-настоящему редкой категории современных корейских постановщиков, которым не пристало залечивать кровоточащее нутро большой истории. Тем понятнее становится неприкрытое неприятие режиссёра на Родине, который в большей степени является философом, нежели рефлексирующим историографом, движения человеческой души постановщика волнуют намного сильнее, нежели движения на шершавой поверхности жизни — социальные, экономические, политические; инаковость всех его киногероев можно счесть за маргинальность, но таким образом автоматически срежется базовая часть авторских подсмыслов, исходя из которых Ким Ки Дука сложно назвать бытовым режиссёром, социальная отверженность большинства героев режиссёра обусловлена лишь тем, что они никак не связаны с нашей реальностью, ибо сама эта реальность их отторгает. Фильм «Пустой дом» — одно из самых поэтичных кинопроизведений корейца — не кажется, в отличии от иных его фильмов иллюстрацией к известной фразе Ф. Скотт Фицджеральда «Описывай экстремальное так, словно речь идет об обычном, — вот первое правило искусства прозы», которая со всей несомненностью адекватно ложилась на полную витального насилия кинопрозу режиссёра. В этой не лишённой непредсказуемой сюжетности истории мужчины и женщины, обретших друг друга и друг в друге, зловещую красоту насилия заменила просто красота и гармония, безо всякой подспудной патологии отношений, будто и не было до этого у Ким Ки Дука анормального «Острова» или изощренных дискурсов сознания «Береговой охраны». Нерушимость и в то же время хрупкость любви главных героев противопоставляется той вселенской пустоте мира, в котором они обитают; любые слова обесценены, в конце концов, по режиссеру, любой индивидуум является тем самым пустым домом, который лишь вновь наполнится тогда светом жизни, когда в ней появится некая здравая осмысленность, пресловутое понимание почему он живет и ради кого, ибо хорошо лишь умирать в одиночестве, жить так — роскошь непозволительная. В центре замкнутого круга привычной авторской проблематики находится человек, и лишь только он, часто переживающий моменты тотального отрицания ранее присущего ему хода бытия, и слишком часто персонажи Ким Ки Дука лишены какого бы то ни было права на разъяснение собственной предыстории: «Крокодил», «Остров», «Адрес неизвестен», «Реальный вымысел», в конце концов поздняя «Пьета» или рифмующая тему преодоления безличностного бытия картина «Пустой дом». Приметно, что в этой картине безликие процессы человеческого существования показаны без явного педалирования всех сопутствующих ужасов урбанистики. Большой город кажется буквально застывшим, замершим и — практически умершим. Из пространства фильма мистическим образом убран весь шум, гам, вся та дьявольская стоголосица, растворяющая человека в самой себе. Режиссёр предельно конкретно фокусируется лишь на двух главных героях и на нескольких второстепенных, довольно часто заключая героев в пространственные лакуны — избегая обилия крупных планов, но в то же время достигая ощущение постоянной неизбывной свободы, которой обладают Тэ-сук и Сун-хва. Молодого человека Тэ-сука между тем небезосновательно можно назвать человеком без прошлого. Входя в чужие дома, которые, несмотря на брошенность и запустение, все еще продолжают хранить след своих хозяев, Тэ-сук в общем-то, ничего не украв материального, забирает из каждого нового жилища весомую часть его истории, присваивает себе, даже самим фактом фотографирования себя на память на фоне чужих семейных портретов, значительную часть чужого бытия, ибо своего за плечами у него нет. Однако даже это присвоение носит характер принципиально краткий, возникает впечатление, что надев на себя чужую жизнь, проникнув в нее на метафизическом уровне, Тэ-сук утратит свою зыбкую индивидуальность, потому его влечет скорее познание нового места, чем желание определиться со своей истинной личиной. Это незаметное, призрачное его существование, запечатанное в немоту, удручающую безъязыкость, в достаточной степени совпадает с тем бесконечным ритмом жизни мегаполиса, он кажется сращенным с этими пейзажами неоновой пустоты, наполненной в свою очередь малопонятным многоголосием. Его существование погранично, но лишь благодаря Сун-хва он выбирает не деструктивность, а конструктивность, небытию он предпочитает осознанное бытие и выход за рамки заведенного пути. Смерть ли это?! Почти. Это выше всякой смерти или жизни: настоящее обретение себя, сбрасывание оков плотского воплощения со своими фантомными болями и превращение во все и в ничто, в блик и тень на поверхности зеркала, в которое будет смотреть Сун-хва и наконец-то тоже видеть себя, а не мужа.

butakova • 15 февраля 2016 в 10:04

'Солнце уходит на запад, но, чтобы снова родиться, спешит на восток'

В моем восприятии фильм 'Пустой дом' композиционно построен из двух частей. В первой части это была вполне понятная история: да, не совсем обычная, очень тихая, со странными персонажами, но если постараться, все можно объяснить достаточно легко. Юноша по какой-то причине отошел от нормального способа существования, у него нет дома, он ночует в случайно выбранных пустых квартирах или домах. Можно пофантазировать, почему так случилось, назвать несколько причин и выбрать одну, которая больше нравится. Муж-тиран и молодая красивая жена - тоже понятно. И сразу можно было предположить, чем закончится встреча нелегального жильца и грустной женщины. Полиция и тюрьма, и вся жестокость, связанная с ними - логичное продолжение сюжета, в котором люди незаконно проникают в чужую частную собственность. Когда парочку арестовали, и началось мордобитие, я подумала: 'Ну вот, так всегда и бывает. Везде одно и то же, совсем как у нас'. И как только я об этом подумала, началась вторая часть, наполненная загадками для моего разума. Как можно радостно учиться у своего тюремщика? Зачем нужно учить своего узника? На самом ли деле возможно так спрятаться за спиной врага, чтобы он тебя не заметил? Зачем пускать в свой дом чужого человека просто поспать? Пожалуй, клюшка для гольфа - эта самая загадочная деталь фильма. Но фигурирует она в первой, 'понятной' части. На мой взгляд, она символизирует западное влияние на восточную культуру: что-то красивое, престижное, но опасное (даже смертельно опасное). Финал 'Пустого дома' лично меня озадачил. Мне показалось, что Тэ-сук вернулся к Сун-хва только в ее воображении. Что она просто совместила образ тирана и образ любимого, и уже объединенному образу сказала, что любит... 11 из 10

таня ланец • 29 ноября 2015 в 07:54

необычный фильм от необычного режиссера

Если спросить о чем фильм? можно ответить просто о любви... Но если хорошо подумать то мы придем к выводу, что фильм об одиночестве. Молодой парень у которого кроме мотоцикла ничего нет. Он живет в разных домах, хозяева которых не подозревают, что в их отсутствие в их доме находится человек. Главного героя зовут Тэ Сук, он проникает в дома не с целью ограбления...Мне кажется, что так он спасается от одиночества. Тэ Сук помогает жильцам дома по хозяйству. И вот однажды он заходит в очередной дом где живет девушка. По-началу он ее не замечает, но затем их глаза встречаются...Девушку Сун Ва. У нее есть жених, от которого она полностью зависима и с которым она не счастлива. Эта девушка которая имеет шикарный дом и жениха по своей сути-одинока. Надо отметить, что на протяжении всего фильма главные герои молчат, с начало зрителя это напрягает, а затем мы понимаем для чего это. Это то что их отличает от других, если мы в этом мире и разделены на половинки, то они друг друга нашли. Дальше действия фильма развиваются стремительно, там будет все: и труп, и арест, и спасение, и финал будет не традиционным. Не смотря на то, что фильм снят без каких либо эффектов, он захватывает. Он очень красиво снят, он безусловно очень поэтичен. Посмотреть его-это как прочитать хорошую книгу. Вы не пожалеете.

Lina_Midge • 12 июля 2015 в 19:24

Я долго настраивалась на просмотр этого фильма, потому что мне обычно нужно время, чтобы перестроиться на ритм азиатского кино. Восточные фильмы ведь обычно очень неспешные, плавные. Меня сразу заинтересовало описание фильма и заинтриговал трейлел. Главных героев играют красивые актеры, и играют хорошо. Их взаимодействие лишено диалога словесного, но слова им не нужны. Они понимают друг друга с одного взгляда, с одного жеста. Они родственные души. Необычная история необычных отношений. Необычен стиль жизни главного героя, кочующего из одного чужого дома в другой, и как легко принимает все это героиня. В конце было приятно видеть, как девушка осмелела и стала отвечать мужу на агрессию агрессией, а не терпеть. Концовка порадовала. Девушка была такой счастливой, когда любимый человек находился рядом с ней, прямо за спиной у ее мужа. Он стал невидимкой для всех, оставаясь на виду только у нее. Фильм – сплошная эстетика. Эстетика чувств и отношений. Я смело могу поставить этому фильму высший балл и порекомендовать всем, кто любит подобное кино. 10 из 10

the_begly • 22 марта 2015 в 14:10

Очаровательное молчание Азии

Главный герой ведет необычный образ жизни - он селится во временно пустующих домах и безо всякого злого умысла живет в них, как владелец. Он убирает, стирает белье, принимает ванну и готовит ужин. Он ничего не ворует, но оставляет небольшие забавные сюрпризы - подкручивает весы, часы и т.д., чтобы вызвать изумление у хозяев, когда они вернутся. Однажды он, живя в очередном доме, натыкается там на молчаливую девушку, которая вроде бы и не против, что незнакомец поселился у нее. Как он узнает позднее, она страдает от несчастного брака и физического насилия со стороны супруга. Однажды девушка бросает все и принимает образ жизни своего нового знакомого. Воистину изумительный азиатский фильм, который вызывает только положительные эмоции! Не смотря на то, что он является драмой, никакого негативного осадка от просмотра не остается. Изображается совершенно новый и непривычный образ жизни и вся его прелесть - новые дома, новые люди, новые путешествия и новые эмоции. Фильм довольно молчалив - практически полное отсутствие диалогов, что делает его более ценным для визуального просмотра. Здесь совершенно не важно, что говорят персонажи - все понятно и без слов. Кстати, есть и приятные, забавные моменты - это не та кинокартина, при просмотре которой стоит рыдать 1,5 часа. Во второй части, когда главный герой развивает в себе определенные физические способности (становится эдакой осовремененной версией японских ниндзя), фильм превращается в еще более азиатский. Все в духе жанра - физические упражнения, азиатские крыши, обстановка домов. Меньше современности и больше традиции, что крайне радует. Также большое удовольствие доставляет музыка, которая крайне удачно вписывается в эту кинокартину. Фильм со смыслом, качественно (и главное, 'наживо') снятый оставляет приятное ощущение умиротворенности. На гениальность не претендует, но в очередной раз демонстрирует всю прелесть и красоту тонкого азиатского мира. P.S.Лично мой совет - смотреть стоит на ночь, незадолго до сна, как и многие азиатские фильмы. Тогда вы намного лучше прочувствуете то, что хотел передать вам режиссер. 9 из 10

Saffron Burrows • 26 января 2015 в 11:46

Я люблю это кино

«Пустой дом» - фильм признание, кино молчание, история полного забвения и тишины. Этот необычный фильм сразу же погружает в свою загадочную и притягательную атмосферу спокойствия и глубокомыслия. Этот фильм исключительный. Он чистый и нежный, для тех, кто умеет чувствовать. Данную картину не с чем сравнить, она прекрасна. Мы видим историю одного молодого мотоциклиста, который разъезжает по стране и живет в тех домах, в которых хозяева отсутствуют на определенный срок. Он ничего не ворует, просто пользуется домом, пока хозяев нет. Однажды парень ночует в одном респектабельном доме, думаю, что дома никого нет, но там была женщина, сидевшая в шкафу. Мы видим их удивительную историю отношений, чувств и глубокой истории, в которой все было сказано без слов… Корейские актеры Чжэ Хи и Ли Сын Ён составили красивый дуэт в этой драме. Она сыграли воодушевленно. В их глазах было столько глубокомыслия, чувств и разных эмоций, что слова действительно были не нужны. Режиссер Ким Ки Дук создал нечто необычное и гипнотическое. Этот фильм я не забуду никогда. Он прекрасен. Хочется также обратить на спокойную, эйфорическую музыку. Эта песня, которая играла все время в фильме, мне очень понравилась, и я ее нашел и себе перекачал. История незнакомца и женщины с грустными глазами поистине чарует и уносит в нечто необычное и чистое. «Пустой дом» - южнокорейская драма режиссера Ким Ки Дука 2004 года. Фильм получился намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Я его люблю и к просмотру рекомендую. Как много сказано без слов… 10 из 10